Говорят, чем чаще приезжаешь в Италию, тем крепче её любишь и сильнее привязываешься. Не сомневалась, что влюбилась в Рим раз и навсегда, ведь Рим не похож ни на один город в мире.
Я достала фотоаппарат, придвинулась поближе к Андрею и стала показывать ему итальянские снимки.
– Катюха, ну что я Рима не видел, что ли?
– Если видел, то почему не полюбил?
– Потому что там шумно и сервиса нет. Отели кошмарные, итальянцев это особо не волнует. Они знают, что народ к ним всё равно приедет, ведь там есть что посмотреть. Если честно, Колизей меня не впечатлил.
– Он и не может впечатлить днём, его нужно смотреть при лунном свете.
Андрей подозрительно глянул на меня.
– И с кем ты его смотрела при лунном свете?
– Одна, – как ни в чём не бывало соврала я.
– Нет, ты только посмотри, как прекрасен ночной Рим, – принялась показывать я снимки мужу. – Этот город не похож ни на один город в мире.
– Италия в моём понимании – это обилие макаронных изделий и сумасшедшая любовь к футболу, – вновь усмехнулся Андрей. – А их знаменитая сиеста с четырнадцати до пятнадцати тридцати вообще ни в какие ворота не лезет. Покупки в магазинах не сделать, ни в одну контору не попасть. Маразм. Да и большинство кафе и ресторанов не работают с пятнадцати до восемнадцати. Сплошные неудобства.
– Это всё можно пережить. Знаешь, мне кажется, искренне полюбить Италию может только тот, кто видел её изнутри.
– А ты видела?
– Конечно, ведь я останавливалась в частном доме, а ты в отеле.
Андрей с интересом разглядывал дом, на переднем плане которого красовался фонтан.
– Ты здесь жила?
– Да. Он принадлежит нашей соотечественнице. Она уже много лет живёт в Италии, работает гидом. Мы познакомились на экскурсии, и я приняла предложение остановиться у неё, – нагло врала я.
– Не страшно было жить у незнакомого человека?
– Нет. Я очень хорошо чувствую людей. Люди, живущие в Италии, это и есть изюминка страны. Знаешь, я получала огромное наслаждение, гуляя по старинным улочкам, по тем местам, где снимался фильм «Римские каникулы». Там нет пыли и грязи, можно смело садиться на любую лестницу или даже тротуар и любоваться красотами.
– Наверное, в одной из жизней ты была итальянкой. Только сами итальянцы так маниакально могут любить Италию.
– Скорее всего. Знаешь, когда я прилетела в Италию, мне почему-то показалось, что я дома. Действительно шикарная погода, потрясающая кухня и вкусное вино. Итальянцы могут открыто восхищаться понравившимися людьми, едой, вещами. Они не скупятся на улыбки. Днём на улицах пахнет кофе и пиццей, а ночью почему-то оливковым маслом. Мне вообще показалось, что в Италии люди живут в своё удовольствие. Просто радуются жизни.
Я сразу вспомнила уютный ресторанчик на узенькой римской улочке. На стенах висели потрясающие разноцветные фонари и стояли свечи на столах. Анджело держал меня за руку, преданно смотрел в глаза и говорил комплименты. Атмосфера необыкновенной романтики и даже интимности. Это было за день до отъезда. Анджело сказал, что как только я уеду в Москву, в его глазах погаснет свет. Я рассмеялась, потому что ещё никто не говорил мне такое. Я чувствовала себя настоящей королевой: красивой, нежной, желанной и женственной. А потом мы взялись за руки и пошли на ночную прогулку к фонтану Треви. Мы кидали в фонтан монетки и целовались.
– Катюха, а это что за крендель?
Я вздрогнула и посмотрела на изображение, где мы с Анджело стоим, обнявшись на фоне Колизея. И как я могла забыть об этом снимке! Ужасная оплошность.
– Ой, это один итальянец. Я с ним случайно познакомилась.
– А обнялась тоже случайно? Может, ты сегодня такая холодная, потому что этот итальянец был слишком горячим?
Я выхватила у мужа фотоаппарат.
– Я не давала тебе повода для ревности! Я же сказала, это всего лишь знакомый.
– Ты с ним спала? – стоял на своём муж.
В эту минуту в моем мобильном раздался сигнал пришедшего сообщения. Андрей встал и решительно направился к моему телефону. Я бросилась следом за ним и попыталась его остановить.
– А ну стой! Это мой мобильный! Не смей трогать мой телефон! Ты не имеешь права!
– Имею, – злобно отозвался Андрей и взял с тумбочки мобильник. – Я твой муж, и у меня есть право знать, изменяешь ты мне или нет.
Я хотела выхватить телефон, он пихнул меня на диван и принялся читать мои сообщения: «Девочка моя, как же повезло твоей стране, что у неё есть ты. Италия без тебя очень скучает». «Наш дом стал холодным, пустым и мрачным. Согрей его своим присутствием». «Ночи без тебя ещё больше подчёркивают моё одиночество. Хочется впиться в тебя губами, дразнить языком и касаться твоих самых запретных зон». «Жизнь без тебя разваливается. Мне не хватает твоих рук, глаз и губ». «У меня не получается жить без тебя. Мне не хватает тебя».
Андрей пошел красными пятнами и со всей силы шарахнул телефон о стену.
– Это тебе пишет случайный знакомый?! – в ярости закричал он.
– Я и сама не поняла, как случайный человек так быстро стал для меня близким, – прошептала я. – Андрей, я и сама не знаю, что со мной. Может, весна?
– При чём тут весна?! – вскинулся муж.
– Говорят, весной обостряются низменные инстинкты.
– Шлюха! – сказал, словно плюнул, муж и направился к барной стойке. Он выпил подряд одну за другой две стопки виски. – Я думал, ты особенная, а ты такая же гадина, как все бабы!
Я сидела на диване, поджав под себя ноги и, уткнувшись в подушку, тихонько всхлипывала:
– Прости…
– За что? – Муж посмотрел мимо меня. – За то, что ты шлюха?
– И за это прости.
– Я же так сильно тебя любил, буквально сдувал пылинки, носил на руках, купил тур в Италию. Я не смог поехать с тобой. У меня работы по горло.
– Ты редко дарил мне цветы, – чуть слышно произнесла я. – Только два раза в год. На день рождения и на Восьмое марта.
– Именно поэтому ты стала трахаться с другим?! Ещё скажи, причина в этом.
– Сама не знаю, как это произошло. Андрей, я же попросила: «Прости».
– Что значит «прости»? – опешил Андрей. – Просто прости, и всё? Вот так запросто, отправилась в Италию, провела десять дней в своё удовольствие, переспала с каким-то уродом, вернулась домой, попросила прощения, и мы начинаем жить дальше? Так?
Он схватил бутылку и припал губами к горлышку. Я встала с дивана, подошла к нему и, положив руку ему на плечо, заговорила как можно спокойнее:
– Андрей, не сходи с ума. Ну, с кем не бывает? Италия, прекрасная погода, романтика – башку и снесло. Ну не разводиться же нам теперь из-за этого!
Андрей ожег меня ненавидящим взглядом, поставил бутылку с громким стуком на стойку и процедил сквозь зубы:
– А ты хочешь, чтобы я жил с гулящей девкой?
– Ну какая я гулящая? Небольшое увлечение. С кем не бывает…
Андрей отвесил мне капитальную пощёчину, допил виски и, схватив ключи от машины, выскочил из дома.
– Постой, куда ты? Ты же выпил! – бросилась я за ним вслед.
Я бежала за мужем босиком, спустилась по лестнице во двор, но муж уже сел в машину и нажал на газ. Я посмотрела на сторожа Петра Петровича, закрывающего ворота, опустилась на землю и, обхватив колени руками, заревела.
– Катерина, с вами всё в порядке?
Я посмотрела на подошедшего сторожа и махнула рукой.
– Поругались?
Я посмотрела сквозь пелену слез на славного старика, который работал у нас уже не первый год.
– Андрей выпил, Петр Петрович. Он пьяный. Как бы не случилась чего.
– Когда успели поругаться-то? Катенька, вы же только сегодня вернулись, – недоумевал дед.
– Да влюбилась я.
– В кого? – не сразу понял дед.
– В итальянца.
– Что, прямо так серьёзно?
– Не знаю. Ещё сама толком не разобралась.
Дед растерянно пожал плечами и направился к сторожке. Я поднялась на ноги и пошла в дом. Первым делом в гостиной подняла валяющийся на полу телефон. Слава богу он работал. Позвонила мужу, услышала, что «абонент недоступен», и набрала номер Анджело.
Анджело ответил сразу, будто ждал моего звонка. Услышав мой голос, он заметно оживился.
– Катя, ты уехала, и я потерял всё. Не знаю, есть ли в твоей жизни место для меня, но мне без тебя очень плохо.
– Это пройдёт, – прошептала я и всхлипнула.
– Думаю, нет. Со мной ещё не было подобного. Мне начинает казаться, что я медленно схожу с ума.
– О нас с тобой узнал мой муж.
– Как?
– Увидел нас вместе, а потом прочитал сообщения.
– Извини. Мне меньше всего хотелось тебе навредить.
– Ты здесь ни при чём. Он сел пьяный за руль. Я не знаю, что будет дальше.
Я услышала хриплый лай нашей собаки Мани и подошла к окну. Во двор ворвались незнакомые вооруженные люди. Недолго думая, я закрыла входную дверь на всевозможные замки, бросилась в цокольный этаж, забежала в небольшую кладовку и тут же закрылась на засов.
– Катя, почему ты молчишь? Что случилось? – слышался тревожный голос Анджело из телефона.
– Ты здесь ни при чём. Он сел пьяный за руль. Я не знаю, что будет дальше.
Я услышала хриплый лай нашей собаки Мани и подошла к окну. Во двор ворвались незнакомые вооруженные люди. Недолго думая, я закрыла входную дверь на всевозможные замки, бросилась в цокольный этаж, забежала в небольшую кладовку и тут же закрылась на засов.
– Катя, почему ты молчишь? Что случилось? – слышался тревожный голос Анджело из телефона.
– В доме посторонние люди, – испуганно произнесла я.
– Какие люди?
– Я думаю, грабители.
Я всхлипывала от собственной беззащитности, нервно кусала губы и слушала родной голос Анджело.
– Прости, – сказала я Анджело. – Мне надо позвонить в полицию.
Я позвонила в полицию и службу спасения, назвала свой адрес и вновь набрала Анджело.
– Анджело, а если меня найдут? – Я чуть не плакала от страха.
– Если бы я знал, как у вас страшно, никогда бы тебя не отпустил. Я бы оставил тебя в своём доме, и всё было бы по-другому.
– Я и сама не знаю, что происходит, – шептала я. – У меня и дом не как у тебя. Забор два метра, сторож, решётки на окнах. Это у тебя дом утопает в цветах, а у меня он утопает в решётках.
Я вытирала слёзы ладонью и молила бога, чтобы остаться живой.
– Катя, моя Катя, – испуганно говорил Анджело и успокаивал меня, что со мной ничего не случится, потому что мы нужны друг другу.
Я сидела сжавшись в тёмной кладовке, дрожала от нервного озноба и страха, прислушивалась к каждому звуку. Нервы были на пределе. Где-то там, наверху, раздавались незнакомые голоса и непонятные звуки.
– Анджело, а ты меня любишь? – Я понимала, что если меня найдут, это будет последний наш с ним разговор.
– Люблю.
– Так ты любишь или хочешь?
– И люблю, и хочу. Катя, дай мне телефон твоей полиции. Я позвоню.
– Я уже позвонила, – ответила я.
– И почему они не едут?
– Потому что у нас полицейские приезжают когда всех уже перестреляют. Я за городом живу. Пока доедут, неизвестно сколько пройдёт времени.
Услышав, что чужие голоса приближаются к моему укрытию, я отключила телефон и замерла. Мне показалось, что сердце у меня бухает как колокол и его слышно за километр. Я прижала руки к груди, от дикого страха мне не хватало воздуха.
Были слышны крики, мат, топот ног. Зажав рот ладонью, я из последних сил пыталась не закричать. Я не могла осознать масштаба катастрофы, но где-то там, в подсознании, остались моя Италия и мой Анджело. Мне вдруг показалось, что я была на каком-то празднике, а то, что происходит сейчас, просто уничтожило праздник. Всё хорошее когда-то обязательно заканчивается. Наверное, сейчас я расплачиваюсь за свою итальянскую любовь. Бесспорно, я виновата перед Андреем, но ведь в Италии так сильно обостряются чувства…
Я не знаю, сколько времени я просидела в темной кладовке, пока не услышала долгожданное:
– Это полиция. В доме есть кто-нибудь? Женщина, которая нам звонила, вы живы?
– Жива! – крикнула я и выскочила из кладовки.
А дальше всё происходило как во сне. Я бродила по дому, смотрела на разгром, тихонько ревела и совершенно не жалела, что нас с Андреем зверски ограбили. Главное, я осталась жива.
У сторожки лежали дед Пётр и наша овчарка Маня, которую мы с Андреем взяли ещё щенком. Они были мертвы. Я не могла поверить своим глазам.
– Я случайно подошла к окну, потому что Маня – наша собака – залаяла на чужих, и увидела, что в дом пытаются проникнуть незнакомые люди, – устало объяснила я полицейским.
– В соседнем посёлке тоже совершено нападение на дом. Действует хорошо организованная банда.
– Это не банда, – покачала я головой. – Это расплата за любовь. Просто нельзя делать больно тем, кто тебе очень дорог. – Я привалилась к стене и начала сползать по ней вниз.
– Вам плохо? – склонился надо мной полицейский.
Кто-то принёс мне стакан воды. Я с жадностью выпила стакан до дна и поблагодарила. Молодой полицейский помог мне подняться. Ко мне подошел старший по званию с телефоном в руке.
– Махов Андрей Григорьевич ваш супруг?
– Да. Что с ним? – похолодела я.
– Он не справился с управлением, улетел с дороги и врезался в дерево.
– Он… жив? – Я покачнулась.
Полицейский поддержал меня.
– Его везут в реанимацию, – сказал он. – Шансов мало, но вы надейтесь.
– Как это мало?
Я, не помня себя, кинулась к своей машине. Но мне не позволили сесть за руль, аргументируя тем, что в таком состоянии этого делать нельзя. Меня отвезли к мужу в больницу в полицейском автомобиле, но не пустили в реанимацию. Я требовала, кричала, умоляла, униженно просила, но в больнице свои правила, и все обязаны их соблюдать.
Врачи приняли решение о срочной операции, сказали, чтобы я надеялась на чудо. Я сидела на банкетке под дверью операционной несколько часов и молилась, чтобы сердце Андрея оказалось таким же стойким, как и он сам.
Только к утру Андрея вывезли из операционного блока. Всё, слава богу, обошлось, он жив, только состояние тяжёлое. Пока его везли в реанимацию, я даже смогла взять его за руку и погладить по голове.
– Андрюша, всё хорошо. Я люблю тебя. Слышишь, я очень сильно тебя люблю, – приговаривала я, зная, что он еще находится под наркозом.
Я вдруг поняла, как много он мне дал после нашей с ним встречи: тепло, чувство защищённости, любовь и доверие, которое я так жестоко растоптала.
Прошло почти две недели.
Андрей пошёл на поправку, и мне наконец разрешили зайти к нему в палату. Я принесла букет уже летних цветов и поставила их в банку с водой. Андрей отвернулся к стене, давая понять, что не хочет со мной разговаривать.
Я села на стул рядом с койкой.
– Сейчас бессмысленно выяснять, что да как. Главное, мы вместе. Что было, то прошло. Знаешь, неизвестно что было бы, если бы мы не поссорились и оба остались дома. А если бы занялись любовью… Грабители расправились бы с нами, как со сторожем и Маней. А так мы поругались, и нам удалось спастись, – тихо произнесла я.
Андрей повернулся ко мне.
– Много украли? – спросил он.
– Да считай всё, – тяжело вздохнула я. – Но самое ценное, что у нас с тобой осталось, – это наши с тобой отношения.
– Ну и как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь?
– Не мы первые, не мы последние, – ответила я. – Многие через это проходят и остаются вместе. Мне кажется, когда любишь, можешь простить многое, даже измену.
– Я не готов пока продолжать разговор. Выстави дом на продажу. В нём больше не имеет смысла жить.
Я вышла из палаты с глазами, полными слёз, и вернулась жить к маме. В загородном доме не была ни разу. Я выставила его на продажу, наняла агента, и он занимался поиском покупателей. Италия и Анджело посещали меня только в снах.
Андрей выписался из больницы, но жил в отеле и даже не звонил.
А однажды он появился на пороге моей квартиры с огромным букетом. Посмотрев на цветы удивлённо, я перевела взгляд на Андрея:
– Разве сегодня Восьмое марта?
– Нет. Мне просто захотелось подарить тебе цветы. Без всякого повода. Вот, держи. Кстати, нашлись покупатели на дом. Буду подыскивать новый. В охраняемом посёлке. Есть варианты.
– А с кем ты будешь жить?
– С тобой, – не раздумывая ответил Андрей. – Только я после аварии теперь хромаю. Тебе нужен хромой муж?
– Дурак, неужели ты до сих пор не понял, что ты мне нужен любой!
Я поцеловала Андрея в небритую щеку. Родной мой, любимый! А ведь я чуть его не потеряла из-за дурацких фантазий и глупого поведения.
– Я никогда больше и никуда не отпущу тебя одну, – прошептал Андрей.
– А я никуда без тебя не поеду.
– А как же твоя любимая Италия?
– Мы отправимся в Италию вдвоем. Какая же я идиотка, чуть не потеряла самое главное в жизни.
– Я люблю тебя, как никто не любил и никогда не полюбит.
Андрей остался со мной, а вскоре мы переехали в новый дом. Через полгода я забеременела и подарила Андрею сына, а ещё через год я вернулись в родильный дом за дочкой. Шли годы, дети росли, и мы уже брали их с собой в поездки. А однажды весной я предложила мужу вдвоем отправиться в Италию и встретить мой день рождения в Риме. Он согласился.
Мы пили замечательный кофе на площади Навона, гуляли, держась за руки, по замечательным переулкам Траставере, над которыми натянуты веревки с мокрым бельем, бросали в фонтаны монетки, чтобы вернуться сюда в следующий раз. Рим не зря называют Вечным городом. Для меня это город счастья, и это чистая правда.
А однажды, когда муж ещё спал, я вышла из отеля, поймала такси и назвала адрес, который находится в двадцати минутах от Рима. Мне захотелось раз и навсегда проститься с безумным облаком страсти, в котором чуть было не погибла моя самая настоящая любовь. Облако растаяло, свежий ветер разметал его в клочья и разогнал по небу. Надо мной снова засияло солнце доброты, любви и доверия.
Я попросила таксиста остановить машину неподалеку от знакомого дома, повязала косынку, надела чёрные очки и села на скамеечку напротив ворот. Таксист терпеливо ждал меня. Я не видела Анджело и не разговаривала с ним с тех пор, как сменила номер телефона, поставив точку в наших отношениях.