Макс увидел мою растерянность и снова прижал к себе.
— Забудь! Хотел получить перчатку — он ее получил. Больше ему ничего не понадобится.
В голове вертелись неудачные примеры. Куприн с «Гранатовым браслетом»… Фанатизм вещь смертельная.
— Зачем ему моя перчатка? Он будет на нее шаманить?
— Он будет ее хранить, чтобы в случае опасности предъявить как защитную грамоту.
— От кого?
Я покосилась на ближайший дом. Серая стена не пускается в пляс, не кружится вокруг, не пытается сбежать по проулку — с головой у меня все в порядке. Так почему же его слова мне кажутся такими невероятными?
— От кого угодно — от своих, от чужих. Знакомство с тобой сейчас имеет большой вес.
Я уставилась на Макса. И в ответ получила такой же внимательный взгляд.
— Ты издеваешься? прошептала я, словно сама боялась услышать эти слова. А еще больше — ответ на них.
— Пойдем домой, пока на тебя не напоролся еще один желающий получить сувенир. Он обнял меня за плечи. — Скажем только Грегору, что мы ушли.
При упоминании о Грегоре я вспомнила нежное пожатие руки, произошедшее между Максом и певичкой.
— А как же Инга?
— Она останется и допоет концерт. Его не удивило, что я знаю имя.
— Местная?
— Из Швеции. В переводе со скандинавского ее имя означает «властная». — Макс говорил, а сам как будто к чему-то прислушивался.
— Разве ты ей не назначил свидание? Раздражение кипело в душе. Хотелось
Макса поддеть. Но у меня, как всегда, ничего не получилось.
— Я ее давно знаю, и если бы мне захотелось с ней встречаться, я бы это сделал сорок лет назад. У вампиров встречи друг с другом не приняты. Как однополярные магниты, мы скорее будем отталкиваться, чем притягиваться.
Макс довел меня до двери, за которой шумело многоголосье.
— Пойдем-ка мы через черный ход. — Он резко развернул меня.
— Нас кто-то ждет за дверью? — уперлась я.
— Ты знаешь человека, что разговаривал с тобой за столиком?
Я остановилась, но Макс уверенно вел меня вперед, и я была вынуждена переставлять ноги, чтобы не быть насильно перенесенной. Так значит, это была ревность? Он мстил мне разговором с Ингой за то, что я беседовала со Стигом?
— Первый раз вижу, — процедила я сквозь зубы. — Стиг узнал, что я русская, и подошел поболтать. Он неплохо говорит на языке Пушкина и Толстого.
Макс терпеливо дослушал до конца мою нервную тираду. Кивал на каждое слово. Хорошо разговаривать с вампиром! Никогда не перебьет! Терпеливо дождется, пока не выскажешь все глупости, что накопились в голове.
— Он Смотритель, — спокойно ответил Макс. — И Инга с Грегором переживают по этому поводу. Это первый Смотритель в Медлинге за всю историю его существования. Гре-гор был готов все бросить и уйти. Я уговорил их остаться, потому что Смотритель пришел не к ним. Он пришел к тебе.
— Смотритель?
Я вызвала в памяти лицо Стига. Круглое, невыразительное. Серые глаза. Залысины. Запах пива изо рта.
— А ему-то я зачем понадобилась?
Здесь уж я остановилась, и никто не в силах был сдвинуть меня с места.
— Затем же, зачем и Джерому — познакомиться.
Я машинально ощупала карманы. Конечно, еще одну перчатку я могу дать на добрую память. Беспарный предмет одежды мне самой не нужен. После нее останется только пуговицы раздавать. Но искать по магазинам похожие, а потом пришивать их я не согласна.
— Он сказал, что местный, — пробормотала я в растерянности. — Что заметил новое лицо…
— Из Вены, вероятно.
Говорил по-русски… Подослали специально подготовленного… Спрашивал, как долго здесь будем… Куда завтра пойдем… Так вот почему мне с ним было так неуютно! В его словах я чувствовала подвох.
— Начинается охота?
— Нет. Я уже говорил — он хотел познакомиться, чтобы потом козырять перед всеми твоим именем.
Я посмотрела вокруг. Из бара шла легкая тревога — там маялись в неизвестности два вампира.
— Кто же тогда остальные в зале?
Я представила, что вся эта гомонящая толпа состоит из Смотрителей.
— Простые люди. Грегор говорит, что их слишком много. Он думает, что их сюда специально пригнали.
— Смотрители? — Что-то меня заклинило.
— Скорее всего, вампиры. Когда этот тип к тебе подсел, я честно пытался его прогнать. Но Смотрители не поддаются влиянию. А вот остальные по одному щелчку могли начать говорить громче или тише. Это значит, что на них уже воздействовали.
— Где же находятся те, что это сделали?
— Где угодно. В Вене. Это в тридцати километрах отсюда. Могут спрятаться в горах. Достаточно одного воздействия на человека, чтобы дальше он поступал по схеме. Заложенная программа сама включится в его голове, когда придет время.
Макс провел меня через кухню, и я посмотрела сквозь стеклянные окошки в зал. Мой столик был не виден, зато веселящаяся толпа проглядывалась хорошо. Зрители галдели независимо оттого, играла музыка или нет. Понятно, люди пришли смотреть не на музыкантов. Хотя скрипач с басистом честно пытались перекрыть гам посетителей. Инга что-то тянула на низкой ноте. В ее понимании, это была песня.
— И что сейчас делает Смотритель? — несмело спросила я. Вдруг у моего коллеги хороший слух?
— Ждет, когда ты вернешься. Вероятно, хочет попросить автограф.
— Сплюнь, — дернула я его за рукав.
— Значит, стащит бокал, — Максу понравилось иронизировать на эту тему. — Там остались отпечатки твоих губ.
— Макс!
— Грегор идет.
Любимый придержал створку двери, пропуская приятеля.
— День сегодня… — Вампир выглядел напряженным — плечи ссутулились, смотрит исподлобья, жмет губы, скрывая клыки. — Зря вы приехали.
— Завтра уедем, — заверил его Макс. Ну вот, а мне здесь так понравилось!
— Уезжайте! — Грегор не смотрел на меня. — Концерт на сегодня закончился.
Очень хотелось ему что-нибудь сказать — что никто не виноват, что лично я против него никогда не пойду, что, если надо, я могу выгнать этого наглого Стига из клуба и послать его подальше, чтобы он не возвращался. Но мои слова тут были явно не нужны.
Волнение нахлынуло на меня, заставив ладони неприятно вспотеть. Я потянула Макса — здесь нам делать было нечего.
— Можно тебя на минуту?
Инга выступила из темноты, и я вздрогнула, потому что была уверена — певица на сцене. Чтобы оказаться тут, ей пришлось бы пройти через дверь, около которой мы стояли.
Вблизи девушка еще больше напоминала парня. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать. И только темные круги под глазами ее заметно старили.
— Инга, не надо! — зашевелился в своем углу Грегор.
Я глянула на Макса, уже поняв, что сейчас будет, но еще отказываясь в это верить.
— Распишись!
Инга не разменивалась на слова. В ее руках из пустоты появился глянцевый лист. Он матово отсвечивал в полутьме кухни. И поначалу показалось, что он бело-черный, с каким-то абстрактным рисунком. Но вот вам-пирша приблизилась, и я потеряла дар речи.
Это была моя фотография. Непривычно большая, форматом с альбомный лист. Белый фон, волосы разметались. Глаза были зажмурены, и от этого весь мой вид стал наивно-, восторженный. Губы сжаты в тонкую линию.
Во всем этом было что-то знакомое, но от неожиданности я никак не могла собраться с мыслями.
В онемевшую руку мне сунули открытый черный маркер. Я еще успела почувствовать резкий парфюмерный запах — фломастер был свежим, им не пользовались. Я бездумно смотрела на чёрный скошенный кончик. Под ним оказался край фотографии. Попыталась расписаться. Не уверена, что нарисованная закорючка была похожа на мой автограф.
— Спасибо!
Инга порывисто обняла меня. Этот неуместный жест заставил меня очнуться.
— Откуда? — Я ткнула в лист.
— О! Это было несложно, — махнула рукой Инга, исчезая за дверью.
Я посмотрела на замерших вампиров. Судя по напряженным мордам, они все знали.
— Так зачем мы сюда зашли-то? — швырнула я маркер Максу под ноги. — С Грегором попрощаться? Попрощался? Или у тебя в кармане лежит список жаждущих получить автограф?
— Маша, пойдем. — Макс попытался поймать меня за руки. Фигушки! Так просто я не
дамся!
— Куда? В зал? На улицу? — бушевала я. — Каких еще ждать сюрпризов от нашего свадебного путешествия?
Сюрпризы! Точно! Нам их обещали! Что ж не предупредили, что они будут множиться, как обвал в горах? Джером, Инга, Стиг! Кто на очереди?
— Тише!
Он прижал меня к себе, пытаясь вытолкнуть из кухни. Меня все бесило. И в первую очередь — Грегор! Какой молодец! Испугался он! Смотритель его смутил. А притащить ко мне вампира — это в порядке вещей?
За дверью раздалась барабанная дробь — перерыв закончился, музыканты 'пошли выступать.
— Пусти! — рвалась я из каменных рук. — Я его сейчас убью!
— Пусти! — рвалась я из каменных рук. — Я его сейчас убью!
Но было понятно, что мимо Макса мне не пройти. И тогда я накинулась на него.
— А ты чего стоишь? — ударила я его руками по груди. — Доволен? Мы же сюда специально приехали? Скажи! Специально? Ты надоумил эту татуированную кикимору подойти ко мне? Пообещал, что защитишь, если мне что-то не понравится? Ты же у нас постоянно кого-то защищаешь! Всех! Но не меня!
Я снова билась, а Макс снова сдерживал меня. Не помню, как я оказалась в комнате гостиницы. Металась от стола к кровати, выкидывала вещи из шкафа, пинала неудачно попавшийся на пути ноутбук.
— Ненавижу вампиров! Ненавижу! — орала я. Голос мой, словно подчиняясь желанию Макса, тонул в стенах номера. — Обманщики!
А потом воздух в легких кончился, и кричать стало нечем. Макс стоял у меня за спиной и так крепко обнимал, что вздохнуть не получалось. Вырваться тоже. Я была словно прикована к Альпийским горам.
— Я не знал, что она так поступит. Грегор тоже. Еще утром я запретил Джерому подходить к тебе близко. Если хочешь, я найду его и верну твою перчатку. Не уверен, что количество паломников от этого уменьшится.
Он отпустил меня, и я покачнулась, потеряв такую надежную опору.
— Обними меня, — прошептала, протягивая руку в пустоту.
В ту же секунду мир наполнился Максом. Он держал меня, и я знала, что никогда-никогда больше не отпустит.
Глава 3
Свита для королевы
— Маша! — Голос ворвался в сон. На секунду я себя увидела словно окруженной березками. Кто-то звал меня, прячась за деревьями. И все закончилось. Я лежала в кровати, в Медлинге, в гостинице. В голове крутилась мысль, что вчера произошло страшное. Сон тут же улетучился, я стала прогонять в памяти события минувшего дня. Утро, прогулка, поход в клуб, Джером, Стиг… Не то. Снимок! Вот что меня заботило! Он был явно с фотика Макса. Мне даже показалось, что именно его я и увидела в своем сне.
Как он мог попасть к Инге?
Надо было срочно об этом поговорить с Максом. Но его в комнате не было. Пошел в ресторан?
Я быстро переоделась, набросила пальто и побежала вниз. Проходя через холл первого этажа, услышала нарастающий гул и треск двигателей мотоциклов. Дыхание на мгновение перехватило.
Вампиры развлекаются! Эту картину я легко могла представить. Грохот будит тихий город. От шума он присел и замер. Мотоциклы мчатся по улицам. Я видела их — три черных монстра ворвались в Медлинг с севера, прогнали с центральной площади голубей, взвихрили зазевавшиеся прошлогодние листья. Массивную фигуру Грегора я узнаю всегда. Следом Макс. Замыкает пара. Кто такие, не понятно. Они мне были неинтересны, поэтому я снова мысленно поискала Макса. Сейчас они будут около гостиницы!
Я подошла ближе к дверям, отсюда сквозь стеклянные вставки была видна улица. От раскатистого эха зазвенели стекла. Черный массивный драндулет пролетел стремительно, я не разглядела седоков. Второй чуть затормозил у подъезда. Грегор обернулся, но его мощный скакун понесся вперед. Третий мотоцикл показал только переднее колесо. Я отступила назад, давая Максу возможность войти. Именно он приехал на этой машине.
— Ты позавтракала?
Любимый застыл около меня. Черная кожаная куртка, черные кожаные штаны, низкие ковбойские сапоги. Из руки в руку перебрасывает коричневую перчатку. Вау! Да у меня красавец-принц! И как это я раньше не замечала? Черный ему к лицу.
— Еще не успела. — Хотелось повредни-чать.
За дверью снова затарахтело. Грегор газовал, давая понять, чтобы мы поторопились. Что-то ему опять не нравится.
— Кто третий?
— С нами Инга и Джером. Он хотел принести извинения за свой поступок.
— Пускай катится к черту!
— Считай, что он уже там. — Макс снова махнул перчаткой, и только сейчас я ее узнала — коричневая. Моя. Ночью прошел маленький кровопролитный бой, в результате которого один вампир у другого отобрал трофей в виде дамской перчатки?
— А как же быть с фотографией? — Перчатку не взяла. Раз уж отобрали, пускай с ней и носятся.
— Инга сказала, что скачала твой портрет из Интернета. — Макс сделал шаг назад, окидывая меня взглядом с ног до головы. — Ты сегодня великолепна! — Он притянул меня к себе. — Доброе утро.
Я закатила глаза. Ну конечно, в понимании вампира, только такое утро и может быть добрым — с грохотом, шумом, непонятной фотографией и украденной перчаткой.
— Не переживай, — прошептал он мне в макушку. — Это все ерунда. — И ненавязчиво вывел на улицу.
Воздух был полон вонючими выхлопными газами. На крыльце стоял хмурый хозяин гостиницы. Молчал. Уверена, через пять минут он забудет о явлении сумасшедших байкеров, но пока мужчина был полон негодования.
Грегор, как всегда, мрачно на меня посмотрел.
— Проедем немного в сторону Вены. Там красиво.
Большего количества слов от него не дождешься. Я невольно отметила, что черная куртка ему очень идет. Цепочки и заклепки придавали его образу законченный вид. Настоящий рыцарь дорог как-то так и должен выглядеть — суров, замкнут, серьезен.
Мотоцикл Джерома был легче и не так солиден, как у остальных. Наверное, потому, что сидящий на нем водитель был облачен в неожиданную красную куртку с молниями в самых немыслимых местах. Даже на локтях. Из-за его плеча выглядывала равнодушная ко всему Инга. Интересно, фотографию она теперь будет с собой таскать? Макс метнул в сторону композитора перчатку. Вампир легко перехватил ее и, подняв мотоцикл на заднее колесо, промчался по переулку.
— Нам в другую сторону, — проворчал Грегор.
— Они все перед тобой извиняются и обещают впредь вести себя цивилизованно, — обронил Макс.
— То есть автографов больше не будет? — Я смотрела на Грегора. Он демонстративно фыркнул.
— Только если парочка, — съязвил Макс. Он подал мне шлем. — Замок Лихтенштейн в десяти километрах отсюда. Тебе понравится.
Я хихикнула. До чего же люблю вампиров. Наговорила вчера каких-то глупостей. Как я могу без них жить?
Макс кивал, как всегда угадывая мои мысли. Он меня тоже любил. Об этом можно было не говорить. О чувствах Грегора я не стала думать. Душа чужого вампира потемки.
Я натянула шлем и устроилась за спиной любимого.
— Ты же говорил, что вампиры не должны привлекать внимание! напомнила я. А тут такой грохот.
— Запомнят грохот, мотоциклы, а не тех, кто ими управлял.
Мы осторожно вырулили из переулка и понеслись по улицам. Уверена, с такой скоростью по городу ездить нельзя. Но правила дорожного движения вампиров волновали в последнюю очередь.
Город остался позади, мы мчались по кромке Венского леса. Каменные отроги отзывались на наш грохот меловой крошкой оползней. Дорога вильнула в сторону. С широкой хорошей трассы мы свернули на усыпанную гравием аллею. Деревья нависали над нами густым пологом.
Когда мотоциклы смолкли, в ушах еще какое-то время звенело, так что я никак не могла расслышать пения птиц.
Белая громада замка нависала над зеленым покровом леса. Он словно парил над горным уступом, малейший порыв ветра мог оторвать его от земли и унести ввысь. Он казался непривычно узким, создавая впечатление хрупкости. Я смотрела на всю эту красоту, и у меня кружилась голова. Замок был похож на корабль с башней-носом и центральной частью под длинной черепичной крышей. Скупой разнобой окон. Дворец словно рос из земли, всю свою жизнь пытаясь дотянуться до солнца.
— Замок Лихтенштейн, — голосом экскурсовода заговорил Макс, — был построен в 1135 году.
— Девятьсот лет? — невольно перебила его я. На Руси еще татаро-монголы злобствовали, а тут уже замки строили.
— Он долго строился и расширялся, — Макс скептически оглядел нависающую над нами громаду, словно прикидывал, каким все здесь было чуть меньше тысячи лет назад. — Во времена войны с Османской империей его почти полностью разрушили и стали восстанавливать в девятнадцатом веке. — А внутрь пускают?
Задала вопрос и смутилась. Вампиров пускают везде.
К замковой площади, усаженной деревьями, вела широкая лестница, левым краем примыкавшая к стене замка. Грегор поднялся первым. Инга с Джеромом держались от нас на расстоянии, стараясь не выходить вперед.
Ступеньки у меня под ногами были старые. Изъеденный дождем и временем камень, шершавый, жестко впивающийся в подошвы.
Мне почудилось, что я слышу далекий звон металла о металл, словно где-то там, высоко, на последних этажах, дрались. Но все это было только отголоском древних событий. Наверняка замок осаждали, и не раз. Эти ступени и эти стены, а может быть, и эти деревья помнят звуки сражений — грохот мечей, ржание коней, возбужденные крики бойцов.
Сделала еще два шага и снова была вынуждена остановиться. Сердце заколотилось. Неожиданно пришло осознание грядущей беды. Или это всего лишь воспоминание о бедах, здесь происходивших?