Сом с Котом и Ребусом об этой к ним «любви» соперников знали, да и как не знать, если Стеринов прямо заявил: «Зона – моя. Встречу вас в ней – убью». То, что «стервячий» предводитель сказал это всерьез, было понятно. Поэтому специально «рыбки» на встречу со «стервами» не напрашивались. Зона большая, разойтись при желании можно, особенно когда тропки-дорожки знаешь. Но ходить по одним и тем же тропкам – это много хабара не наберешь, нужно и «новые земли» открывать-исследовать. Только не сегодня бы вот, когда с утра нескладуха пошла. Не слушать бы Ребуса. А тот пристал: «Пошли к горам, там, говорят, столько всякой срани, за год не перетаскать!» Вот и пошли. И срань отыскали. То есть это она их нашла. Вот и сидят теперь в ней по самые уши. Обидно, тук тебя в так, попались-то совсем глупо, по-детски! Нарвались на поток «зеленки». Стали обходить эту дрянь справа, а там «комариная плешь» с ее повышенной гравитацией. Дернулись назад – «жгучий пух» откуда-то нанесло. Нет бы в куртки поплотнее закутаться, капюшоны на морды натянуть да напролом! Так нет, сунулись между «зеленкой» и «плешью»… А ведь даже безусым салагам известно: между двумя рядом расположенными аномалиями не ходи ни при каком обороте! Вот кто их туда погнал?
А «стервы» как учуяли или специально, может, следили, – тут как тут, помидоры лохматые! И погнали «рыбок» по проходу к горам. Отстреливаться несподручно, своих зацепишь, а влево-вправо не ступишь. Кот сзади шел, орет: «Бегите, я прикрою!» Сом поначалу взбрыкнул, сам хотел остаться, но он-то как раз первым шел, и теперь, чтобы вернуться, нужно было двоих обойти, а как, если по обе стороны аномалии? Пока протискивается – их положат враз, словно в тире, и делу хренец. Вот и попрыгали они с Ребусом, пригнувшись да вприсядку, наверх. А эти говнюки, «стервы» драные, будто все просчитали, словно знали наперед, какой оборот дело примет, – разделились заранее и наверху их тоже поджидали. Тут уже пришлось отстреливаться и прятаться кто во что горазд. В общем, за время боя раскидало их. В итоге и оказался Сом в этой щели между камнями, как таракан меж стеной и плинтусом. И оставалось теперь только бессильно материться сквозь зубы.
Видимо, как раз от этой охватившей его бессильной злобы Сом и дыру в скале заметил не сразу. Та находилась в тени, ее заслоняли кусты, да еще и большой плоский камень, стоявший торчком возле самого «дупла», издали казался составной частью скалы. Не всякий увидит и с десятка шагов, а отсюда, считай, метров тридцать будет, плюс-минус ботинок. И все равно Сом мысленно выругался, коря себя за невнимательность – для него, прожженного вояки и опытного сталкера, это было непростительно. Так, во всяком случае, думал он сам. Да и как иначе, если от этого, ни больше ни меньше, может зависеть его жизнь – например, сейчас.
Теперь было нужно добраться до этого входа так, чтобы этого не заметили «стервы». Если кто-нибудь из этих сволочей не подобрался втихаря совсем близко, то камни, между которыми он сейчас лежал, должны будут скрыть его передвижения. Но при этом желательно еще не вляпаться в какую-нибудь аномалию. Неплохо бы и ребят предупредить, только как это сделаешь? Ни Кота, ни Ребуса отсюда не было видно, изредка слышались лишь метрах в ста справа короткие очереди ребусовского автомата. Кот и вовсе молчал уже минут пять. Кончились патроны? Убит? Ранен? Сому очень хотелось броситься на выручку к другу, но рассудок старого вояки был куда холоднее эмоций: стоит вылезти из-за камней, как его тут же пришьют, только сбрякает – это и к дедке не ходи. И тогда уже ребятам точно не поможешь. А если остаться, то рано или поздно «стервы» сюда доберутся и сотворят большой-большой сэндвич: две каменные булочки, а между ними соминый фарш. Конечно, они могут добраться и до дырки в скале, даже скорее всего доберутся, но там все-таки возможны варианты. Даже если «нора» окажется неглубокой, то плюс уже в том, что благодаря высокому камню напротив входа стрелять в нее издали они не смогут и гранату бросить тоже. А полезут в дыру сами – он их встретит по всем правилам гостеприимства. Крупной такой свинцовой солью. Правда, без хлеба. Если же повезет больше, то ход может иметь другой выход – тогда и вовсе можно будет подобраться к сволочам с тылу, да и дело с хренцом. Впрочем, на такую удачу надеяться лучше не стоит – чай, не в сказке живем, ковать твою медь! В любом случае ползти к «норе» надо, иначе наступит полный эпический опус. А так еще посмотрим, чья жопа шире.
Сом ужом дополз между половинками несостоявшегося бутерброда к его краю. Наступил самый сложный момент: нужно было выбраться наружу и спрятаться за камнями. В этот момент его вполне могли подстрелить. Но иного варианта все равно не имелось, поэтому, изготовив АКСУ к стрельбе, сталкер оттолкнулся ногами, вывалился из каменных створок и моментально перекатился за них. По нему не выстрелили, но это еще ни о чем не говорило. Все равно могли увидеть, отложить расправу с ним «на десерт» – все равно, мол, никуда не денется. «Стервы», по слухам, любили поглумиться над жертвами, чтобы те сами стали просить о смерти. Ну уж нет, от него они этого не дождутся, кальсоны сраные! Скорее он сам себе пулю в рот пустит, чем доставит им такую радость. А лучше всего раз и навсегда их самих веселиться отучит. Как и печалиться, впрочем. Лишь бы ребята живы остались, вот что самое главное. Но сейчас нужно было позаботиться о себе. И помнить не только о «стервах», но и о том, что он находится в Зоне. А от нее за камнями не спрячешься.
Вспыхнула вдруг в голове мысль, что аномалии могут повстречаться не только по пути к дырке, но и в ней самой. Возможно, она сама одна сплошная аномалия. Тогда все – эпический опус. Идите, люди, ставить свечки за упокой души раба божия Емельяна Сомова. Только нет, ну их в рану гнойную, такие мысли! Он еще сам свечки поставит. Вставит, точнее. «Стервам» в задницы. Свинцовые. Чтобы уж геморрой так геморрой!
Однако как бы Сом ни хорохорился, сталкерская осторожность никуда от него не делась. Перехватив автомат левой рукой, правой он поднял с земли камешек и бросил его перед собой на пару метров. Камешек, описав положенную при нормальном земном тяготении дугу, упал и откатился в сторону. Сом шустро преодолел ползком эту дистанцию и опять бросил перед собой камешек. «Комариной плеши» впереди не обнаружилось и на сей раз. Так, короткими «переползками», проводя разведку камешками, сталкер приблизился к самым кустам, закрывающим вход в «нору». Кинул очередной камешек и… Раздался резкий, словно выстрел, щелчок, камешек взорвался мелкими осколками, которые со свистом вонзились в почву. И тотчас, будто эхо, только громче первоисточника, откуда-то сбоку раздались звуки стрельбы, и о скалу впереди, выбивая каменную крошку, зацокали пули.
– Йодистый калий! – не таясь более, рявкнул Сом, вскинул АКСУ и наугад послал короткую очередь в сторону неприятеля. А потом сгреб с земли горсть мелких камней и швырнул их веером чуть правее себя. Самые левые камешки, щелкнув, вдарили осколками по земле. Но те, что разлетелись правее, упали целехонькими. Туда-то со всех ног и рванул сталкер. По нему снова выстрелили очередью. К счастью, опять не попали, вжикнул лишь по рукаву отлетевший от скалы каменный осколок. Сом на сей раз не стал отвечать, до входа в «нору» было совсем близко. Поднажал еще и, пригнувшись, влетел в темное отверстие.
Глаза после дневного света вначале ничего, кроме сплошной темноты, не увидели. Однако сталкер понимал, что торчать возле самого входа – не самый лучший вариант в его положении. Поэтому он рискнул сделать несколько шагов вслепую. Собственно, опасался он при этом только двух неожиданностей – чего-нибудь вроде естественного колодца, упав в который можно переломать кости, и какой-нибудь аномалии. Все равно какой, ведь здесь, в тесноте и слепой темноте, ему вряд ли удастся от нее увернуться.
Подумал так – и будто сглазил! После третьего осторожного шага, когда Сом решил уже было остановиться, темнота вокруг стала слабо светиться, в воздухе замелькали голубоватые искорки, а волосы сталкера, будто наэлектризованные, встали дыбом.
– Солить твою плешь, – выдохнул Сом. – Накаркал…
Сказал – и зажмурился от ярчайшей вспышки, выплеснувшейся, казалось, из глубин самого мозга. Даже подумать о том, что это конец, сталкер не успел – разом окутавшая его тьма была куда более темной, нежели обычная темнота пещеры. Она оказалась абсолютно глухой, бездонной и беспросветной. Ее нельзя было даже назвать черной, поскольку черный – это все-таки цвет; здесь же отсутствовало само понятие цвета. Наверное, это сравнимо с нашей памятью о том, когда нас еще не было. И, вероятнее всего, это будет так же, когда нас не станет. Впрочем, сравнивать и анализировать в тот момент Сому было не то чтобы недосуг, а даже и нечем. Ведь по всем ощущениям, а точнее, по их полному отсутствию, и самого сталкера будто вовсе не стало, он словно растворился мгновенно в этом не имеющем цвета ничто.
– Йодистый калий! – не таясь более, рявкнул Сом, вскинул АКСУ и наугад послал короткую очередь в сторону неприятеля. А потом сгреб с земли горсть мелких камней и швырнул их веером чуть правее себя. Самые левые камешки, щелкнув, вдарили осколками по земле. Но те, что разлетелись правее, упали целехонькими. Туда-то со всех ног и рванул сталкер. По нему снова выстрелили очередью. К счастью, опять не попали, вжикнул лишь по рукаву отлетевший от скалы каменный осколок. Сом на сей раз не стал отвечать, до входа в «нору» было совсем близко. Поднажал еще и, пригнувшись, влетел в темное отверстие.
Глаза после дневного света вначале ничего, кроме сплошной темноты, не увидели. Однако сталкер понимал, что торчать возле самого входа – не самый лучший вариант в его положении. Поэтому он рискнул сделать несколько шагов вслепую. Собственно, опасался он при этом только двух неожиданностей – чего-нибудь вроде естественного колодца, упав в который можно переломать кости, и какой-нибудь аномалии. Все равно какой, ведь здесь, в тесноте и слепой темноте, ему вряд ли удастся от нее увернуться.
Подумал так – и будто сглазил! После третьего осторожного шага, когда Сом решил уже было остановиться, темнота вокруг стала слабо светиться, в воздухе замелькали голубоватые искорки, а волосы сталкера, будто наэлектризованные, встали дыбом.
– Солить твою плешь, – выдохнул Сом. – Накаркал…
Сказал – и зажмурился от ярчайшей вспышки, выплеснувшейся, казалось, из глубин самого мозга. Даже подумать о том, что это конец, сталкер не успел – разом окутавшая его тьма была куда более темной, нежели обычная темнота пещеры. Она оказалась абсолютно глухой, бездонной и беспросветной. Ее нельзя было даже назвать черной, поскольку черный – это все-таки цвет; здесь же отсутствовало само понятие цвета. Наверное, это сравнимо с нашей памятью о том, когда нас еще не было. И, вероятнее всего, это будет так же, когда нас не станет. Впрочем, сравнивать и анализировать в тот момент Сому было не то чтобы недосуг, а даже и нечем. Ведь по всем ощущениям, а точнее, по их полному отсутствию, и самого сталкера будто вовсе не стало, он словно растворился мгновенно в этом не имеющем цвета ничто.
А потом моментально возник снова, выпрыгнул из псевдотьмы, словно выпущенный из-под воды резиновый мячик. Вокруг по-прежнему было темно, но Сом сразу почувствовал, что это настоящая, привычная тьма. И ему стало вдруг так страшно от пережитого, что ноги сами понесли его вперед, подальше от этой кошмарной, хоть и оказавшейся в общем-то безобидной аномалии.
Он почти бежал, не думая ни о чем, позабыв уже и об опасности внезапных колодцев, и о том, что аномалия могла оказаться не единственной… Даже то, что в туннеле стало светлей, Сом осознал не сразу. А когда до него дошло, что он видит вокруг себя стены, залитые идущим спереди тусклым синим светом, остановился как вкопанный.
«Синий свет? – начал наконец пробуждаться рассудок. – Тук тебя в так! Опять, что ли, аномалия?»
Собственно, ничего иного, по рассуждениям Сома, в глубине горы не могло быть по определению. Не гномы же там, в конце концов, железо плавят. Разумеется, нет, ведь тогда отблеск бы был красным.
– Тьфу ты, валять твою кладь! – вслух выругался Сом. – Какие еще гномы-хреномы? Совсем ты от страха умом тронулся, сталкер.
Ему стало вдруг так нестерпимо стыдно за свое малодушие, что назло всему, вместо того чтобы осторожно вернуться назад, Сом попер дальше.
Зрелище, которое он увидел, пройдя еще с десяток шагов, повергло его поначалу в оторопь. Узкий естественный туннель здесь слегка поворачивал, и сразу за поворотом становился прямым и довольно широким. Слишком прямым, чтобы можно было поверить в работу сил природы. Здесь определенно потрудились человеческие руки. Но даже если насчет искусственности самого туннеля еще можно было поспорить, то синие лампы, неярким пунктиром уходящие вдаль по центру каменного потолка, на игры природных сил списать уж никак не удавалось.
– Вот оно что, – поскреб сталкер жесткий ежик волос. – Вот оно, значит, как…
В голове у Сома сразу возникла теория, объясняющая если не все, то многое. Туннель внутри горы в практически безлюдной местности (после возникновения Зоны население немногочисленных сел, оказавшихся в ее черте, было срочно эвакуировано). Кому это могло понадобиться и кому могло бы удаться осуществить подобное? Да так, что никто об этом, даже из местных, ни ухом, ни рылом? Разумеется, только военным. Причем не просто военным, а военным ученым. Для каких-то строго секретных исследований и экспериментов. Нужны доказательства? А Зона – это вам что, ромашки с Елисейских полей? Это как раз и есть последствия того самого эксперимента, солить твою плешь! Тут и к дедке не ходи. А сказочку про какое-то там Посещение сами же военные для отвода глаз и придумали. Другое дело, не очень понятно, зачем им такая хрень, как эта Зона, понадобилась, но тут уж им видней. А может, и вовсе что-то у них пошло не так – как говорится, эксперимент вышел из-под контроля.
Правда, кое-что в этой теории у Сома не сходилось. В частности, то, что, по слухам, таких Зон на Земле было несколько, причем остальные располагались не в России. Так что на секретные дела русских военных списывать их все было бы откровенным передергиванием фактов. А с другой стороны, кто их, этих военных, знает? Может, это у них какой-то международный проект затевался. В любом случае секретная лаборатория (а Сом был почти уверен, что туннель ведет к ней) на территории Зоны – это уж никак не случайность. И то, что построили ее до, а не после возникновения Зоны – тоже к дедке не ходи. Это ж надо мощную технику использовать, а ее в Зону просто так не пригонишь, да еще чтоб никто не увидел и не услышал. Опять же, беззвучно скалы дробить не получится, а у сталкеров уши имеются, и они всегда, что называется, торчат востро.
Второй нестыковкой, но уже не столь значительной, было то, что военные сталкеров из Зоны не гоняли. В основном этим занимались спецотряды полиции. А ведь, казалось бы, именно военные должны были опасаться раскрытия их тайн.
Опаньки! Тут у Сома в голове, что называется, щелкнуло. Военные потому и не ловили сталкеров лично, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Но кто сказал, что они не приложили к этому руку? Ведь они вполне могли нанять кого-нибудь для этой цели. Из тех же самых сталкеров. Хорошо заплатить, разрешить собирать хабар, но запретить приближаться к горам, а самое главное – приказать, чтобы наемники гнали в три шеи из Зоны остальных желающих, уничтожая при этом тех, кто станет упрямиться. А кто именно этим у нас занимается? Кто как раз на пути к горам устроил засаду? На эти вопросы Сом знал весьма красноречивый ответ: это была группа Семена Стеринова, или, попросту говоря, «стервы». Вот теперь у Сома все сошлось, пазл окончательно собрался.
А поскольку впереди сталкера ждала неминуемая и наверняка весьма неприятная встреча с военными (если цена секрета велика, то велика и вероятность заплатить за него жизнью), то идти дальше по «синему коридору» он быстро раздумал. И повернул уже назад, как услышал вдалеке крик.
Что именно кричали, было не разобрать. Однако Сом уверенно распознал в этом крике нотки отчаяния и ужаса. А еще мольбу о помощи. Не отозваться бывший солдат просто не мог. Сжав покрепче АКСУ, который и без того держал наизготовку, Сом бросился вперед по туннелю с синими лампами.
По пути сталкер отметил, что от туннеля отходят боковые ответвления. Как раз из одного такого «аппендикса» вновь послышался крик. Теперь голос слышался куда более отчетливей и громче, тем не менее Сом все равно не смог разобрать ни слова.
«Иностранец? – с удивлением подумал он. – Неужели какой-то шпион сюда забрался, а вояки схватили его и теперь пытают?» Собственно, мысль была дурацкой, но ничего другого в голову не пришло. Но если эта идея окажется верной, то сам он сейчас добровольно сует голову в петлю. Или кладет на плаху. А еще точнее – подставляет под верную пулю.
Однако бросать начатое, сетуя на неоправданный риск, было не в правилах Сома. Чтобы оценить степень возможного риска, для начала нужно своими глазами увидеть, что происходит. И сталкер, пригнувшись, готовый в любой момент отпрянуть, свернул в боковой туннель.
Первое, что сразу почувствовал Сом, – запах. Скорее неприятный, хотя вонью его сталкер называть бы не стал. Но главное – запах казался совершенно незнакомым, чужим. Его не с чем было сравнить. И это весьма не понравилось Сому. А еще больше ему не пришелся по душе источник этого запаха. Ответвление оказалось коротким, и у дальней стены коридора извивалось нечто, похожее на белую с желтизной гибкую гофрированную трубу полуметрового диаметра длиной примерно под четыре метра. По всей длине «трубу» покрывала короткая белесая щетина, у существа имелось множество коротких суставчатых ножек, а прямо из «головы» выдавались вперед две пары толстых, похожих на щупальца лап с длинными зазубренными клешнями на концах. Одним из этих щупальцев чудище залезло в изорванный проем расположенной в тупике коридора двери и усиленно пыталось что-то оттуда достать. А вернее всего, не «что-то», а «кого-то» – теперь Сому стало понятно, с чем был связан непрекращающийся бессвязный крик, приведший его сюда.