На оставшихся двух атлетов Сом потратил ровно два патрона, переведя автомат в режим одиночной стрельбы, – послал по пуле в глаз каждому.
Убедившись, что все восемь бывших красоток – хотя трое из них все еще перебирали «вхолостую» ногами – не делают попыток подняться, сталкер опустил автомат, поднес ладони рупором ко рту и крикнул:
– Тимоха! Дуй назад, ковать твою медь! «Пупсики» отдыхают!
Недокрыл услышал и вскоре вернулся. На Сома он старался не смотреть.
– Ну что, вояка, – усмехнулся тот, – в штаны наложил?
– Нет! – вскинулся Тимоха. – Я успел снять!
– Что снять? – не сразу понял сталкер.
– Штаны. Я их снял перед тем, как начать испражняться.
– Солить твою плешь! – гоготнул Сом. – Так ты что, в кусты побежал, чтобы… того?.. У тебя и впрямь медвежья болезнь приключилась?
– Не болезнь, – покраснев, опустил голову недокрыл. – Это естественная потребность организма. Только она возникла слишком внезапно. Ужасно несовершенное и непредсказуемое тело! Как вы вообще в таких живете?
– А куда деваться, валять твою кладь? – осклабился Сом. – Страдаем, мучаемся, но жить-то надо.
– И пить снова хочется, – пожаловался напарник. – Очень несовершенное тело!
– Пить хочется, это ты в точку. Сейчас поглядим вблизи на наших «пупсиков» и двинемся воду искать.
– А чего на них глядеть? – боязливо передернул плечами Тимоха. – Лежат – и пусть себе лежат. Они ведь умерли, да?
– Сдается мне, умирать там было некому, – направился к разорванному взрывом гранаты «трупу» сталкер, – потому что они, солить твою плешь, и не жили.
– Как это?
– А вот так, – наклонился к искореженному «пупсу» Сом. – Смотри сам.
Недокрыл опасливо приблизился и остановился метрах в двух от тела.
– Иди ближе, не бойся, теперь он уже не кусается, – хохотнул сталкер.
– Я боюсь не укусов, мне просто неприятно смотреть на… внутренности… – сглотнул напарник.
– Да нет тут никаких внутренностей, валять твою кладь. Точнее, есть, да не те, что ты думаешь.
Сом руками развел длинный неровный разрыв на теле поверженного врага. Блеснула металлом электронно-механическая начинка.
– Понял? Это не люди. И даже не мутанты или зомби какие. Это роботы. Трансформеры, ковать твою медь. Вот что Зона вытворять научилась.
Но Тимохе, видимо, даже на такие внутренности смотреть было неприятно, и он задрал голову к небу. А потом вдруг спросил:
– А что, Земля совсем вокруг своей оси не вращается? Или это Зона ее тормозит?
– Что ты там мелешь, тук тебя в так?..
Прищурившись, сталкер глянул на солнце. Сначала не понял, отчего вдруг екнуло что-то внутри. Солнце как солнце. Такое же, каким он увидел его, выбравшись из туннеля пару часов назад…
«Вот именно! – наконец осенило его. – Именно такое. И там же!..»
Да-да, солнце продолжало висеть прямо в зените, как висело оно и двумя часами ранее. Никакая Зона не смогла бы сотворить такое. Все-таки на движение планет и светил ее паскудное действие не распространялось.
«Эпический опус! – похолодел от липкого ужаса Сом. – Неужто это и впрямь не Земля?»
Глава 9
Теонг сразу понял: произошло нечто неординарное. Землянин явно впал в прострацию. И виной тому оказался его невинный вопрос. Или все же дело в чем-то другом?
– Что с тобой? – тронул он за плечо Сома. – Тебе плохо? Ты ранен?
– Похоже, что да… – пробормотал сталкер. – Прямо в репу, щипать твою рать…
– А где у тебя репа? – обеспокоился тохасианин. – Это жизненно важный орган?
– Важный, – все так же задумчиво-медленно ответил Сом. – Хотя некоторые обходятся и без него.
– А ты? Ты обойдешься?
– Обхожусь, как видишь…
Тут сталкер будто очнулся и с тоской в глазах посмотрел на Теонга:
– Где мы, Тимоха? На Хрюкасе?.. Это что, правда?
– Нет, мы не на Тохасе, – помотал головой тохасианин. – У нас не такое солнце. И растений таких нет. Но ты же говорил, что это Земля…
– На Земле тоже нет таких растений. И солнце не висит на одном месте, редить твою рябь…
– А почему ты стал ругаться по-другому? – стало вдруг интересно Теонгу. Наверное, из-за того, что очень страшно было продолжать начатую тему. – И тогда, когда самок увидели, ты тоже по-другому ругался.
– Так я ругаюсь, когда с катушек слетаю.
– Что это значит?
– Ну, когда репа больше не варит.
– Понятней не стало…
– Когда мозги клинит, ковать твою медь! – разозлился землянин.
– О! – радостно воскликнул тохасианин. – Заварила репа? Залез на катушки?
– Залез. Но ты хвостом не верти, йодистый калий! Говори, где мы сейчас?
– Сом, да ты что? – заморгал Теонг. – Откуда ж я знаю? Я могу только сказать, где нас сейчас нет. На Тохасе точно нет, на Земле тоже, видимо, нет.
– А что ты там плел про какую-то розу-мимозу?
– Про Розу Миров? Что есть Центральный мир, а есть еще много других. И между ними иногда открываются проходы. Я думал, через такой проход ты попал на Тохас, а потом мы с тобой вместе попали на Землю. Но, вероятно, заключительная часть моего предположения оказалась ошибочной.
– Сейчас ты сам окажешься ошибочным! – рявкнул сталкер. – А ну по-русски говори, солить твою плешь!
– По-русски я не умею, – помотал головой тохасианин. – А вообще я хотел сказать, что с Тохаса мы, скорее всего, попали еще в какой-то мир Розы.
– В какой?
– В этот.
– Железная логика, валять твою кладь. И если ты такой умный, ответь: кто же тебя тогда вылечил?
– Не могу ответить. Тем более, меня и вылечили как-то… неправильно. Зачем мне поменяли тело?
– Ты у меня спрашиваешь? – повертев головой, спросил Сом.
Теонг тоже поглядел по сторонам, никого не увидел и ответил:
– Ну да, у тебя. Больше не у кого. И ты же сам говорил, что это сделали какие-то ученые.
– Эпический опус! Я могу сказать на это только одно: это сделали, чтобы ты стал похож на человека. Но!.. – поднял палец сталкер. – Где живут люди? И где те ученые, йодистый калий, о которых я тебе говорил?
– На Земле.
– Значит, мы должны быть на Земле. А мы где?
– Здесь.
– Как хорошо, что я тебя встретил, солить твою плешь! – всплеснул руками землянин. – А то так бы дурнем и помер. Тогда еще вопрос: как нам вернуться назад?
– Снова попасть в проход.
– Так идем скорей обратно, ковать твою медь! Проход же где-то в этих долбаных туннелях?
– Скорее всего, да, – задумался Теонг. – Только вот…
– Что еще, тук тебя в так?!
– В легендах говорится, что проходы открываются редко. Иногда раз в несколько лет. Если мы будем сидеть там и ждать, то погибнем от голода и жажды. А я уже пить хочу…
– А я уже и есть, – почесал затылок Сом. – Тогда сделаем так. Сейчас найдем воду, потом какой-нибудь еды, хоть тех же «яблок», валять твою кладь… Наедимся и напьемся тут от пуза и с собой наберем, сколько унести сможем. Вернемся в туннель и будем ждать, когда откроется твой проход…
– А твой?
– Любой, солить твою плешь. Если ты говоришь, что мы попали сюда с Хрюкаса, то мне сначала тоже туда надо. А откроется сразу на Землю, так я тем более плакать не стану.
– А если никакой не откроется?
– Тогда я съем тебя.
– Зачем?!.. – испугался тохасианин.
– Так проголодаюсь же, одними «яблоками» сыт не будешь. И чтобы не каркал, ковать твою медь.
Теонг машинально закрыл ладонями рот.
– Вот так-то лучше, – одобрил Сом. Потом мотнул головой и странным тоном, будто бы извиняясь, выдал: – Я ведь что еще думаю… Может, это все-таки Зона? Ведь мы ее, Зону-то, ни хрена, по большому счету, не знаем. Что она такое, зачем, почему… Некоторые умники талдычат о Посещении, а ведь если Посещение, то, йодистый калий, что это значит? Значит, тук тебя в так, опять же, чудики из другого мира, а не теща из Малой Вишеры. Я про миры эти сам знаешь что думал, но теперь-то, солить твою плешь, куда от них денешься?.. Так вот я и накумекал чего… Ты только не смейся, а то в лоб стукну!..
– Зачем мне смеяться? – удивился Теонг. – Мне не смешно. Я бы сказал, наоборот – грустно. И даже страшно.
– Вот и не смейся. А додумался я до того, что если Зона из другого мира, то как бы она этот свой мир с Землей и не связывала, валять твою кладь. И когда ты в Зоне, то ты вроде и на Земле, а вроде и в мире этом. Где больше, где меньше.
– И ты хочешь сказать, что сейчас мы там, где больше этого мира?
– Молодец, усек. А коли так, то можем и снова больше на Земле оказаться. Но главное, ковать твою медь, мы все равно в Зоне. А это значит…
– Нужно кидать камни? – высказал предположение тохасианин.
– Это тоже. Но еще важней – надо не забывать об этом и держать нос по ветру.
– Зачем его по ветру держать? – удивился Теонг. – Да и нету здесь ветра…
– Кстати, да, – завертел головой Сом, потом облизал и поднял палец. Немного подождав, сделал заключение: – Полный штиль, солить твою плешь. Ты не заметил, здесь с самого начала так было?
– С тех пор, как мы вышли из туннеля, – ни дуновения, – подтвердил тохасианин.
– Нужно кидать камни? – высказал предположение тохасианин.
– Это тоже. Но еще важней – надо не забывать об этом и держать нос по ветру.
– Зачем его по ветру держать? – удивился Теонг. – Да и нету здесь ветра…
– Кстати, да, – завертел головой Сом, потом облизал и поднял палец. Немного подождав, сделал заключение: – Полный штиль, солить твою плешь. Ты не заметил, здесь с самого начала так было?
– С тех пор, как мы вышли из туннеля, – ни дуновения, – подтвердил тохасианин.
– Уверен?
– Уверен. В нас чувство ветра заложено, вероятно, на генном уровне. Крылатым предкам это было жизненно важно – они ведь летали.
– Эпический опус! Тогда что получается? Ветра здесь нет, солнце как лампочка… Что-то мне это совсем перестало нравиться, валять твою кладь.
Теонг не сразу нашелся с ответом. С одной стороны, он был уже почти уверен, что они с землянином попали в мир Розы. С другой, версия Сома о Зоне как о связующем звене между Землей и миром этой самой Зоны – для удобства он для себя назвал его Мизоном – тоже не казалась ему лишенной смысла. В конце концов, Зона как раз и могла быть проходом, только более обширным, чем обычные, и с некоторыми особенными свойствами. Например, это был не просто временный проход, а устойчивая, постоянная общая область, не просто соединяющая два мира, но являющаяся как бы составной частью обоих этих миров сразу. А поскольку свойства самих миров могли отличаться друг от друга весьма сильно, то и могли возникать всякие… как там Сом их называл?.. аномалии.
Теонг пошел в своих рассуждениях дальше и попытался объяснить неподвижность солнца и отсутствие ветра. Ведь мир Земли и мир Мизона могли иметь разную скорость течения времени. А почему нет? Даже крылатые предки не продвинулись в изучении свойств Времени настолько далеко, чтобы однозначно сказать, что же это такое. Так вот, если предположить, что в мире Мизона эта скорость относительно земного времени во много раз быстрее, то сейчас, если, выражаясь словами сталкера, они «там, где больше этого мира», сам окружающий мир – его «декорации», «наполнение» – это Мизон, а «глобальные» величины, такие как атмосфера, светила и тому подобное – из мира Земли. Потому и солнце неподвижно, и воздух не движется.
Правда, такое «наслоение миров» не объясняло, каким же образом в этот «слоеный пирог» попал Тохас. Хотя, опять же, почему нет? Кто сказал, что в этом «пироге» только два мира? И вообще, что, если это и есть та самая пресловутая Роза Миров? Что если так обожаемая Сомом Зона – лишь частный случай этого вселенского образования? И перемешаны в ней не два мира, а три, восемь, сто, тысяча?..
У тохасианина даже голова закружилась, когда он попытался все это представить.
– Ты чего? – заметил его состояние сталкер.
Теонг поделился с ним своим предположением, и землянин, наморщив лоб, крепко задумался. Впрочем, на это не ушло очень уж много времени. Его лоб снова разгладился, а лицо расплылось в улыбке.
– Так это значит, что тут мы можем хоть месяц прохлаждаться, а на Земле и минуты не пройдет?
– Может, и секунды не пройдет, кто знает, – кивнул тохасианин.
– Йодистый калий, так значит, я все равно успею спасти Кота с Ребусом, когда мы выйдем туда, где Земли больше, чем этой срани?
– Если эта теория верна, то получается так, – снова кивнул Теонг.
А потом… Потом ему подумалось о таком, что перехватило дыхание и быстро-быстро застучало единственное сердце. Ведь если скорость течения Времени у разных миров может быть разной, то почему не может отличаться и его направление? И что, если на Тохасе время движется в обратную относительно здешнего сторону?.. Тогда, если они найдут место, где «больше Тохаса», то он сможет вернуться в родной мир, где еще жив отец!
Он понимал, что вероятность этого ничтожно мала, но все же у него появилась хоть какая-то надежда, и настроение заметно улучшилось. Однако делиться этим с землянином Теонг все же не стал.
А сталкер сделал новый вывод:
– Так, значит, валять твою кладь, нам не обязательно назад в гору переться? Ведь мы и тут можем выйти туда, где Земли больше?
– Получается так, – согласился тохасианин. И снова на всякий случай добавил: – Если наша теория верна.
– Пусть будет верна, – насупился сталкер. – Иначе, ковать твою медь, я могу не успеть к ребятам. А тогда…
Договаривать он не стал, лишь обреченно махнул рукой. А потом они с Теонгом договорились (хотя говорил в основном Сом, тохасианин лишь молча кивал) считать, что по-прежнему находятся в Зоне, а потому вести себя будут соответственно, то есть предельно осторожно. Назад к туннелю пока не пойдут. Для начала найдут воду и чего-нибудь пожрать, потом «пошарятся» в окрестностях (как минимум, дойдут до леса), а если уж не получится в ближайшее время (сталкер отвел на это сутки) попасть на Землю (или на Тохас, подумал Теонг), тогда, сделав запас продуктов и воды, вернутся к туннелю, как и планировали ранее.
Глава 10
Фир неотрывно следил за происходящим в видеопузыре действом, то и дело внося в события коррективы. Он был настолько поглощен работой, что не замечал стоявшего за спиной Нюда, пока тот не заговорил.
– Интересная теория, – хмыкнул старший сценарист.
Фир от неожиданности вздрогнул, быстро оглянулся, но тут же снова вернул взгляд на пузырь.
– Да, – сказал он. – Хотя я, если честно, не особо вслушивался. Как-то не до этого.
– Как это не до этого? – удивился начальник. – Ты должен быть в курсе происходящего! Как же ты будешь работать?
– Я в курсе происходящего, – попытался вывернуться сценарист. – Я ведь слежу за событиями. А всякие там разговоры…
– Ну, скажу я тебе, тут ты не прав! Разговоры могут быть разными. Может, они сейчас договариваются, как быстрее и лучше покончить с собой. Ты на них планы строишь, сценарий разрабатываешь, а они – брык! – и конец игры. Досрочный. Или, вон, они у тебя назад повернуть хотели. Тебе это надо?
– Мне не надо, – поморщился Фир, – но они не собираются кончать с собой. А назад я бы их в любом случае не пустил. Я ведь главное слышу. А вот ерунду всякую – соленую лысину, медь, кладь и прочую лабуду – пропускаю.
– И теория наслоения миров для тебя лабуда?
– А разве нет? Я-то ведь знаю, что никакая это не Зона, а павильон.
– Кстати, насчет павильона, – нахмурился Нюд. – Теория-то у них не на пустом месте родилась. С солнцем и ветром – это уже мы лопухнулись. Не мешало бы и впрямь сделать «светило» подвижным. И ветерок добавить.
– Лишние усложнения до добра не доводят, – буркнул сценарист. – Возрастет вероятность поломок оборудования, внештатных ситуаций. Зачем нам лишние неприятности? Раньше на это никто внимания не обращал.
– А они вот обратили!.. Ну да ладно. Чего уж теперь. В следующий раз подумаем, как это лучше устроить. А теперь я что пришел сказать: хозяева довольны. Количество зрителей растет на глазах.
– Правда? – вновь обернулся Фир. – Хорошая новость, спасибо.
– Но расслабляться не стоит, – вновь свел брови начальник. – Сейчас ведь у тебя был «щадящий режим»?
– Как и договаривались. Уровень опыта и соображения у «кукол» начальный. Сложность игры минимальная. Режим тренировки и «обкатки» игроков.
– И как они тебе?
– Как и думали, – пожал плечами сценарист. – Свояк – игрок что надо, Урод – слабак. Даже обос… в кусты побежал от трансформеров. И вообще он такой… странный. Но пока, как видишь, оба живы.
– Это хорошо, что живы. Киберам Урод очень понравился. Веселятся. А момент с кустами – особенно. И ставки на него делают. На Свояка тоже, но там не столь интересно. А вот Урод!.. Так что именно он стал звездой этого шоу, и поэтому…
– Надо за ним проследить? – закончил за начальника Фир.
– Да, поменяем насчет него планы. Желательно, чтобы он протянул как можно дольше. Пусть хозяева развлекаются. Во всяком случае, «Долину» пусть пройдет. Основную нагрузку дай на Свояка. Ну и помогай Уроду в случае необходимости.
– Постараюсь, – кивнул сценарист.
– Ты не постарайся, ты сделай, – опять посуровел Нюд. – А сложность игры надо все-таки понемногу наращивать. Сейчас как-то уж очень легко у них получается. Свояк, вон, и оружие догадался наше взять, и патронами запасся. Надо бы их как-то подрастрясти.
– Может, древесных пауков напустить?
– Неплохо, – подумав, согласился начальник. – Только давай не «кукол», а живых.
– Живых? Зачем?.. Ими практически невозможно управлять.
– А и не надо управлять. Они ведь большого вреда не нанесут, разве чуток покусают. Зато патронов на них затратится уйма. И кровь настоящая будет, хозяева это любят. Да и сами игроки призадумаются, а то начали уже, небось, полагать, что с ними тут в куклы играют. Нечего им расслабляться, пусть поймут – теперь все всерьез. По крайней мере, серьезное скоро начнется. А начинаться ему пора. Девиз нашего шоу: «Играй или умри»!