На Кремлевской набережной у Тайницких ворот при Петре I был сооружен в 1691 году небольшой стеклянный завод, и берега реки здесь кое-где укрепили «надолбами», толстыми бревнами, вбитыми вдоль берега в дно реки.
В 1707–1708 годах на набережной были устроены земляные валы и бастионы — часть кольца, охватившего тогда Кремль и Китай-город.
После перевода в 1713 году столицы в Петербург и запустения Кремля его набережная была обращена в место для свалки мусора.
В 1768 году императрица Екатерина задумала на месте Кремля построить дворец, который по проекту великого русского зодчего В. И. Баженова должен был занять почти всю территорию Кремля. Однако, начав от Благовещенской башни до Петровской ломать башни и стены, обнаружили, что казна Екатерины пуста, и с ее затеей пришлось расстаться. Снесенные стены и башни на набережной были восстановлены в 1773–1776 годах в прежнем виде. При этом стоявшая еще при Петре I полуразвалившейся и снесенная в 1768 году вторая стена Кремля на набережной восстановлена не была.
В 1770–1771 годах набережную по проекту В. И. Баженова обшили деревянными «обрубами», но свалка на ней продолжала оставаться.
По плану «регулирования» Москвы 1775 года, по берегам Москвы-реки должны были устроить набережные улицы. Однако это оказалось не совсем легким делом. «Обрубы» на Кремлевской набережной не чинили. «Обрубы» у устья реки Неглинной, протекавшей открыто, походили на плотину. Через Неглинную здесь был перекинут деревянный мост. Кроме этого, несмотря на «высочайше» утвержденный план 1775 года, полиция по-прежнему продолжала сдавать места у Москворецкого моста под застройку. Так, в 1775 году прапорщику Данилову были сданы в аренду на пятнадцать лет несколько участков, которые он «застроил каменными лавками, жилыми покоями и всяким дворовым строением; занял весь, до самой реки, берег, внутри которого поделал глубокие и просторные погреба для ставки питей; присвоил себе половину Москвы-реки и заставил ее подвижными с рыбой садками… даже и самое то место (против Тайницкой башни), с помостами и плотами, где духовная церемония (крещенское водосвятие) происходило, отдавал внаймы для мытья белья…» (Гастев М. Цит. соч., с. 100).
В 1790 году это было признано злоупотреблением, в связи с чем все строения Данилова отобрали в казну и… продали другим владельцам.
Тут же в 1793 году граф А. Г. Орлов-Чесменский получил место для постройки на нем дома «на условиях расчистить, срыть тут бугор земли, равный зубцам стены, и построить против него „обруб“ на реке, что и было сделано» (Гастев М. Цит. соч., с. 99).
Только когда 7 августа 1795 года последовал новый «высочайший указ» об облицовке берега Москвы-реки «диким» камнем, деревянные «обрубы» в течение пяти лет были заменены каменными стенками, набережная между рекой и кремлевской стеной выровнена, подсыпана землей и на ней провели долгожданную улицу с деревьями по сторонам. Проектировал набережную архитектор М. Ф. Казаков.
Это было до того невиданным для Москвы благоустройством речных берегов, что на Кремлевской набережной с 1795 года стали устраивать каждый вечер великосветские гулянья, причем по реке скользили лодки с роговой музыкой. Однако сырость от реки и холод вскоре отпугнули гуляющих, благо в 1796 году был устроен Тверской бульвар, куда и перешли гулянья.
В 1817–1823 годах на набережной вместо ограждающих от реки деревянных брусьев установили красивую железную решетку, снятую с упраздненного канала реки Неглинной, заключенной в трубу. Выход последней у Большого Каменного моста позволил продолжить набережную до нынешней улицы Ленивки, с которой существовал въезд на старый Большой Каменный мост, замененный в 1859 году железным (снесен в 1937 году). В 1823 году на набережную стал выходить нижний Александровский сад.
В 1833 году Москворецкий мост был заменен новым, тоже деревянным, но на высоких каменных опорах. В 1870 году он сгорел, и на тех же каменных опорах — «быках» — в 1871 году построили железный (снесен в 1937 году и заменен нынешним мостом-проспектом по проекту архитектора академика А. В. Щусева).
В 1872 году на набережной временно размещались павильоны Политехнической выставки, которая была устроена в основном в Александровских садах и на Красной площади.
В конце XIX века по набережной ходила конка, которую в начале XX века сменил трамвай Бульварного кольца.
Раз в год, 6 января, Кремлевская и Софийская набережные покрывались густыми толпами народа. При колокольном звоне кремлевских соборов на лед реки спускалась через Тайницкие ворота церковная процессия — крестный ход. Там, у проруби, под пушечный салют духовенство совершало обряд водосвятия.
Пречистенская набережная
(от Большого Каменного моста до Соймоновского проезда)
В те времена, когда Большой Каменный мост находился еще напротив улицы Ленивки, Пречистенская набережная доходила только до нее и имела в длину 463 метра, а в ширину — 38,8 метра. После того как в 1938 году был построен новый Большой Каменный мост, ориентированный на Знаменку и Манежную улицы, а старый мост напротив Ленивки был разобран, в Пречистенскую набережную включилась часть Кремлевской набережной между Ленивкой и новым Большим Каменным мостом.
Описываемая местность известна издревле. В древности холм здесь был холмом, а на нем — городище. Во время археологических раскопок 1838 года удалось найти много остатков предметов доисторического быта проживавших здесь славян, в том числе две арабские серебряные монеты 862 и 866 годов, доказывающие, что жители городища поддерживали сношения с восточными странами.
В XI–XIII веках по этому берегу реки Москвы пролегала сухопутная дорога из Киева и Смоленска в Ростов-Великий, Суздаль и Владимир-на-Клязьме. По ней шло оживленное торговое движение между юго-западом и северо-востоком тогдашней Руси.
Летом на Москву дули преимущественно западные и юго-западные ветры, поэтому обычно начинавшиеся в этой местности большие пожары распространялись на всю Москву. Летописи XIV–XVI веков упоминают несколько десятков таких пожаров. О Всесвятском пожаре 1365 года говорится: «Загореся град от Всех Святых… и погоре посад весь и Кремль и Заречье». Всесвятским пожар назван по церкви Всех святых, стоявшей на набережной к западу от Ленивки.
В 1368 и 1370 годах по этой дороге приходил осаждать Кремль литовский князь Ольгерд со своей и тверской ратью и по ней же, побитый москвичами, с позором возвращался восвояси.
Вероятно, в связи с этим западная часть Москвы в современном Бульварном кольце была в конце XIV века обнесена от Москвы-реки до Сретенских ворот крепостным земляным валом и рвом, закрывшими старую дорогу по берегу, отчего Смоленская дорога в XV веке проходила уже по трассе современных улиц Плющихи, Арбата и Воздвиженки.
В XIV–XVII веках описываемая местность до современной улицы Знаменки называлась Чертольем. С 1565 года оно являлось средоточием опричнины. В 1933 году здесь при сносе небольшой церковки Похвалы Богородицы, здание которой было построено в XVII веке на месте древнего здания, была найдена в подполе каменная могильная плита с надписью, что под ней погребено тело убитого в Ливонской войне Малюты Скуратова. Очевидно, его тело, по обычаю того времени, было привезено в Москву и погребено в церкви, к приходу которой принадлежал его двор в Чертолье. Таким образом был положен конец легенде о том, что двор Малюты Скуратова располагался на Берсеневке, за Москвой-рекой, что к нему из Кремля вел подземный ход и т. п.
В 1572 году опричнина была ликвидирована, и в том же году на месте дворов видных опричников на холме, близ угла набережной и современного Соймоновского проезда, разместился Алексеевский женский монастырь.
В 1586–1593 годах берег реки Москвы был отделен от монастыря и дальше, до кремлевской Водовзводной башни, кирпичной крепостной стеной Белого города. На углу с современным Соймоновским проездом стояла в стене мощная и высокая башня, по монастырю долго называвшаяся Алексеевской. Она держала под пушечным обстрелом местность до Кремля на востоке и до современного Крымского моста на западе.
Напротив современной улицы Ленивки в стене имелась другая башня с воротами, ведшими к реке Москве, в связи с чем и назывались они «Водяными воротами». Между воротами и Алексеевской башней была в стене еще одна глухая башня, в которой поместили церковь Всех святых, стоявшую на линии стены и снесенную при постройке последней.
На Петровом плане-чертеже города Москвы 1597 года река Москва показана здесь с естественными очертаниями берегов, а между ней и стеной Белого города — пустое пространство. За стеной между Ленивкой и рекой Неглинной тоже пустое место, а к западу от Ленивки — строительные кварталы, разделенные тремя переулочками с набережной на современную Волхонку и одним поперечным — вдоль северной стены Алексеевского монастыря. У стены, между вторым и третьим переулками, показана церковь Николы «Старая Проща», а западнее, на углу с третьим переулком, церковь Похвалы Богородицы. Дальше, до западной стены Белого города по современному Соймоновскому проезду, располагался квадратом Алексеевский монастырь.
На Петровом плане-чертеже города Москвы 1597 года река Москва показана здесь с естественными очертаниями берегов, а между ней и стеной Белого города — пустое пространство. За стеной между Ленивкой и рекой Неглинной тоже пустое место, а к западу от Ленивки — строительные кварталы, разделенные тремя переулочками с набережной на современную Волхонку и одним поперечным — вдоль северной стены Алексеевского монастыря. У стены, между вторым и третьим переулками, показана церковь Николы «Старая Проща», а западнее, на углу с третьим переулком, церковь Похвалы Богородицы. Дальше, до западной стены Белого города по современному Соймоновскому проезду, располагался квадратом Алексеевский монастырь.
На Годуновском плане Москвы 1605 года видны за стеной лишь два переулка, Алексеевская башня и башня Водяных ворот с шатрами наверху. Вправо от Ленивки виден Лебяжий двор с прудом.
На Сигизмундовом плане 1610 года — те же два переулка; Алексеевская башня с семью шатрами на крыше (отчего она в XVII веке называлась еще Семиверхою); вместо Лебяжьего двора с прудом — опять пустая площадь.
На плане Олеария 1634 года опять показаны три переулка за стеной и Лебяжий двор, а Алексеевская башня — с одним только шатром.
На плане Мериана 1643 года тоже показаны три переулка и один поперечный, Алексеевская башня с семью шатрами.
Ни на одном из этих планов нет моста напротив Водяных ворот и вообще каких-либо строений между стеной и берегом реки Москвы.
Нет моста и на плане Москвы Мейерберга 1661–1662 годов. Водяные ворота показаны двухпролетными, но без шатров наверху, а Алексеевская башня — с тремя шатрами вместо семи. Глухой башни между ними с церковью Всех святых в ней совсем не показано. Застройка за стеной между Ленивкой и современным Соймоновским проездом показана одним квадратом без переулков, что явно неверно. Впервые на пустынном раньше берегу между стеной и рекой показаны штабели бревен, а под Алексеевской башней — группа каких-то мелких строений. Вероятно, это лавки происходившей на берегу торговли лесом. Несколько иную картину дает приложенный Мейербергом к тому же альбому 1661–1662 годов в котором находится план Москвы, рисунок набережной из-за Москвы-реки. Здесь показан от Водяных ворот мост из бревен с поручнями по сторонам, Воротная и Алексеевская башни даны на рисунке без шатров, а глухой башни совсем не дано. Под стеной между Водяными воротами и Алексеевской башней видны сложенные, как подпорная стена, на одну треть высоты стен Белого города, крупные обтесанные белые камни; между воротами и рекой Неглинной стена свободна от них. Лесной торговли на берегу не видно. Из-за стены виднеются три шатра церквей Алексеевского монастыря.
В 1687–1693 годах деревянный мост напротив Водяных ворот был заменен большим каменным на сводах мостом; мост, как и Водяные ворота, от которых он начинался, стал называться Всехсвятским — по ближайшей церкви Всех святых в глухой башне Белого города. Строил его каменных дел мастер монах-старец Филарет.
Мост хорошо показан на гравюре Пикара 1710 года, но он на этой гравюре закрывает большую часть описываемой нами набережной. Видны только часть стены и Алексеевская башня без шатров на холме; без шатров и Водяные (Всехсвятские) ворота. На берегу — штабели леса. На мосту по его сторонам на всем протяжении, кроме середины, видны крытые деревянной крышей лавки. Справа от моста у берега в воде виднеется довольно большое деревянное здание с маленькими окнами вверху и четырехгранной деревянной башней посередине. К нему ведет лестница с моста. Можно предположить, что это — купальня или мельница. Правее ее под стеной Белого города — небольшой навес и три небольших деревянных здания неизвестного назначения.
На первом геодезическом плане Москвы 1739 года на набережной, между рекой и городской стеной, на берегу ничего не показано, кроме Всехсвятского большого каменного моста. Не видно и башен в стене, а за ней видны лишь два переулка к западу от Ленивки, а также церкви Похвалы Богородицы и Николы «Старая Проща», с конца XVII века называвшаяся еще «в Башмакове» по соседнему с востока двору думного дворянина и печатника Д. М. Башмакова. К западу от второго переулка за каменной оградой в виде квадрата показан Алексеевский монастырь.
К сожалению, доверять вполне этому плану в смысле полного отображения им действительности нельзя, так как он в значительной мере был проектным планом, и все, что, по мнению его составителей, должно было исчезнуть, на плане не указали.
В 1750–1780 годах ворота и башни Белого города были снесены и на набережных Москвы-реки. Под Алексеевской башней в это время находились 14 качелей, на которых качался народ во время праздников и воскресений. К западу же от Всехсвятского моста на набережной стояли в это время бани, принадлежавшие купчихе Суровщиковой. В 1787 году в сорока саженях западнее занимал площадь до самого современного Соймоновского проезда «Дранишный» (лесной) ряд, переведенный сюда с Балчуга; лесная торговля дала название современным Соймоновскому и Курсовому переулкам: до 1922 года их называли Лесными.
В пожар 1812 года бани, лесные ряды и прочие деревянные здания здесь сгорели. После этого для бань построили каменные здания. Возобновился и Лесной ряд.
В 1838 году Алексеевский монастырь был отсюда выведен в связи с началом строительства на Чертолье храма Христа Спасителя. На плане из атласа Хотева 1850 года показано очищенное для храма место между Волхонкой (тогда — Пречистенкой) и набережной, Соймоновским и Всехсвятским переулками площадью в 3 десятины 1681 квадратную сажень (около 4 гектаров). На набережной вместо стены и земляного вала за ней показаны на остальной части бульварчик и улица возле домов — «Всехсвятский вал». Проезд оставлен и по южной стороне бульварчика, а между ним и рекой показан целый длинный квартал из пятнадцати каменных и нескольких деревянных зданий: «каменомоские бани, содержавшиеся коллежским советником Василием Суровщиковым». Несомненно, он — наследник содержательницы бань в 1787 году. Бани занимали площадь 1296 квадратных сажен (более 0,5 гектара).
В строительном квартале между Волхонкой и «Всехсвятским валом» на последний выходили три двора: церкви Похвалы Богородицы, в которую в качестве приделов были включены церковь Николы «Старая Проща» и церковь Всех святых; Дворцовой конторы; грузинского царевича Илии Георгиевича (угловой двор с Ленивкой). За Ленивкой, на восточном ее углу с набережной, стоял небольшой дом купчихи Ломакиной, а за ним, занимая всю остальную часть квартала от Лебяжьего переулка до набережной и до Неглинной улицы (теперь — Манежной), находился обширный (1 десятина 291 квадратная сажень) двор подпоручика Миротворцева с каменным двухэтажным домом лицом к набережной (сохранился доселе) и огромным садом в восточной половине двора.
В 1857 году был сломан старый Большой Каменный мост и построен на его месте железный на каменных быках, сохранивший название старого — «Большой Каменный мост», без забытого уже добавления «Всехсвятский».
Бани Суровщикова сохранились и после его постройки. Писатель И. Белоусов вспоминает о них в своей книге: «За Каменным мостом по набережной, возле построенного после храма Спасителя, существовали старинные бани купца Горячева, которые в 1880-х годах назывались „Каменовскими“.
В то время местность около этих бань была совершенно неблагоустроенной: стояли какие-то низкие полуразрушенные здания мрачного вида с трактирами и питейными заведениями — притонами людей подозрительной репутации. Берег реки не был еще обложен гранитом. Местность эта называлась „Волчьей долиной“, по ней в позднее время обыватели боялись проходить» (Белоусов И. А. Ушедшая Москва. М.: Изд. т-ва моск. писателей, 1927).
В этой боязни, вероятно, не малую роль сыграли известные народу предания о Ваньке Каине, сыщике и воре XVIII века, скрывавшемся под арками старого Большого Каменного моста и отсюда выходившем с товарищами на грабежи.
В 1870-х годах, ввиду приближения 1880 года — года окончания постройки и внутреннего оборудования храма Христа Спасителя, был разработан проект устройства площади вокруг храма и проезда по набережной. Река Москва от Большого Каменного моста до современного Соймоновского проезда была одета в каменную одежду (подпорные стены), холм срезан и выровнен, и от него к набережной устроена широкая гранитная лестница. Площадь (терраса) под храмом со стороны набережной была подперта гранитными стенками высотой два метра и выше. Возле них устроили проезд. Бани у моста сломали, и занимаемая ими площадь пошла под проезд. Шедший близ домов земляной вал во избежание оседания фундаментов их и церкви Похвалы Богородицы был сохранен до перестройки домов. Он фактически сохранился до 1917 года перед этой церковью, причем со стороны мостовой его подпирали каменные стенки. На террасе храма у набережной по обе стороны гранитной лестницы были устроены скверы с тенистыми деревьями и цветочными клумбами.