— Только формата А4, — парировал Вит. — Ты не в Швейцарии, дядя. И даже не в своей Швеции. Ты в России. А метро, равно как и водоканал, — стратегический объект. И просто так никто тебе карты с этим добром не даст.
— Не дёргайся, Вит, — добродушно пробасил Эрик, — ты заказчик. Оплата внесена, заказ оформлен. Жди результата и не кипеши. Дадут. Сами принесут. У меня тут ещё с прошлого посещения остались связи.
Он неторопливо извлёк на свет божий мобильный и набрал номер.
— Полковника Фёдорова. Виноват, генерала. Федора, ты? Растёшь, как на дрожжах. Узнал? Да. Как семья, как дети? На работе сидишь? Слушай, Жень, мне от тебя нужно небольшое должностное нарушение. Нет. Не такое. Да послушай ты! Да. Так вот, мне нужны подробные карты метро и водоканала. Да. Размером побольше. Нет, не теракт. Нет, не войну. Нет, я не собираюсь делать воздушный город. Слушай, тебе жалко, что ли? Я копировать не буду, можешь своего человека поставить, пусть наблюдает. Ну. Ей богу. Ага. Ящик. Не вопрос. А вот этого не дождёшься. Так, адрес ты знаешь. Давай. Ага. Спасибо. — Он отключился и обвёл взглядом компанию. — Через час будут. Энергетическую составляющую вам Вит прямо на географической набросает. Ведь набросаешь?
— Без проблем.
— Ну, вот и ладушки.
Вит поставил локти на стол и сплел пальцы в замок.
— Теперь о сроках. Сколько вам понадобится на всё?
Фил и Руди переглянулись. Потом дружно посмотрели на Эрика.
— У тебя тут компьютер какой мощности?
— Из той же конторы, что и карты.
— Ясно… тогда часа четыре. Может, пять.
Командир Братства непонимающе поморщился:
— Это на то, чтобы найти Лиса?
— Обижаешь, Вит. Лиса, его похитителя, вашу предательницу и все возможные варианты их перемещений. Сиди спокойно, пей пиво и жди. Скоро всё будет.
— Спасибо.
— Не за что.
В окно задорно заглядывало солнце. Четверо мужчин сидели за кухонным столом и курили.
* * *— Ну, куда ты рисуешь? — Сова ухватила Вита за рукав. — Ты что? Тут отклонение на тринадцать градусов, а не на пятнадцать.
— Сестрёнка, ну какая на хрен…
— Такая! Ты ошибся, а они выведут местоположение где-нибудь на Аляске.
— Ну, знаешь…
— Знаю. Слушай, отойди от карты. И смотри, как это делается. Ластик. Карандаш. Нет, не этот, заточи, будь любезен.
Фил и Руди корпели над картами подземных коммуникаций, перебрасываясь фразами на таком профессиональном сленге, что у Вита вяли уши. Сам он полтора часа ковырялся с энергетической схемой Северной Венеции, пока не вышла заспанная Сова и не начала исправлять процесс. Теперь она отточенными движениями наносила тонкие линии поверх улиц и площадей.
— Тут всё дело в мелочах, братишка. А ты у нас человек широкой души, на мелочи внимания не обращаешь. Для тебя что тринадцать, что семнадцать с половиной — один чёрт. И поэтому тебя вечно заносит бес знает куда.
— Неправда, — пробормотал Вит, — я вообще стараюсь быть внимательным.
— Надо не стараться, а быть. И на это ты, прости, не способен.
— Ну хорошо, когда меня заносило не туда?
— Штурм Храма. Отклонение от лунного вектора на восемь процентов, — не отрываясь от процесса, начала перечислять Сова. — В результате ты оказываешься на алтаре, что ведёт к плачевным последствиям для оного и батальной сцене для нас. Ресторан «Златое Око». Небрежный расчёт перемещения, и на Братство ложится долг в три тысячи злотых, а бочка коньяка стапятидесятилетней выдержки приведена в полную негодность твоей дурно пахнущей тушкой. Триста литров превосходного пойла, между прочим. Про Чёрные Болота мы не так давно вспоминали. Мне продолжать?
— Достаточно, благодарю, — торопливо отозвался Вит. — Хотя, промах в «Оке» был по вине всё того же коньяка.
— Не заливай. Двести грамм для тебя, что капля в море.
— Я не алкоголик!
— А я о чём?
Пока они препирались, девушка закончила с картой, поднялась с колен и постучала по косяку в комнату к кузенам.
— Мужчины, у нас всё. Принимайте.
— Ну, наконец-то. Так, теперь все оставили нас в покое на несколько часов. Делайте, что хотите, только чтобы уровень шума был приемлемым и у нас не кончался кофе.
— Работайте.
Делать было откровенно нечего. Вит, Сова и Эрик сидели на кухне, травили байки и по очереди варили кофе. Через пару часов полукровка, по старой памяти, встал к плите готовить. На этот раз отбивные.
— Вот ты говоришь, невнимание к деталям, — он натирал куски мяса приправами, — а готовлю я, тем не менее, на зависть. Перцы, соль, травки. Концентрация и внимательность.
— Душа моя, сколько грамм чёрного, красного и белого ты добавляешь? — Сова прищурилась.
— Э-э-э…
— Вот и я о чём. У тебя дед был художник.
— А отец — инкуб.
— Я не о том. Я мыслю так: краски он растирал даже не на глазок, а как душа велит. Не вычисляя и не измеряя, сколько киновари, белил и прочего он там кладет на палитру. Смешивал, получал необходимый на его взгляд цвет и рисовал.
На сковороде зашипело масло. Вит бросил на раскалённую поверхность мясо, выждал некоторое время и перевернул, чтоб спёкшаяся корочка не выпускала сок.
— Писал.
— Неважно. Так вот, ты таким же образом поступаешь с готовкой. В тебе нет расчёта, нет внимания к мелочам.
— Ты хочешь сказать…
— Погоди, я не закончила. Ты добавляешь главный компонент — душу. И поэтому всё получается идеально. Вит, милый, тебе и не нужны эти чёртовы детали. В этом твоя прелесть. Просто не берись за черчение, схемотехнику и точные расчёты. Это не твоё.
— Художник от плиты?
— Можно сказать и так. К слову, почему ты до сих пор не получил кулинарное образование?
— Да как-то всё…
— Закончим с этим бардаком, я тебя своими руками в техникум отволоку.
— Кстати, о бардаке. У тебя в лабе и на рабочих столах вечно такое творится — любого аккуратиста удар хватит. Кто бы говорил о точных расчётах.
— Не туда мыслишь, младший. Я всегда точно знаю, что и где у меня лежит. На взгляд непосвящённого это и правда выглядит, как хрен знает что и апокалипсис с бантиком. Но для меня это порядок. Мой рабочий порядок. И не уходи от темы.
На кухню вошла Кит, потянула носом.
— Будет еда?
Вит ухмыльнулся.
— Ага, свининка. Старый рецепт. Будешь?
— Естественно. Я звонила в больницу. Нам в коме. Жить будет, но, сколько и как — пока неясно.
— Эрик, звонок могли отследить? — Вит повернулся к Эрику.
— Жарь мясо спокойно. Никто ничего отследить не мог. Контора своё дело знает.
* * *— Я нашла их. Отфильтровала звонок в больницу. Номер был закрыт, но я смогла отследить фон. Видимо, они решили разойтись, не настолько же они глупы. Там Кит. Я возьму её.
— Не смею вам мешать, леди. Но меня интересует не она.
— Они с Витом были любовниками. Кит может знать, где он или компас.
— Хорошо. Подготовьтесь как следует. Сколько вам потребуется?
— Выйду вечером. Никуда не денется. Даже если уйдёт оттуда, скрыть следы от меня она не сможет.
* * *На кухню, радостно гогоча, ввалились Фил и Руди и тут же принялись крутить носами.
— Пахнет божественно. Чем нас покормят?
— А есть за что?
— Естественно. Мы нашли их. Всех.
— Где?
— Исаакиевский собор. Потайные помещения. Есть прогноз на ближайшие восемь часов.
— Излагай.
— Сначала кормить.
— Фил, не выводи меня. — Вит сжал лопаточку, которой переворачивал мясо, как меч-кладенец. — Говори.
Фил посмотрел на лопаточку и сдался:
— Ладно-ладно. Итак, через пять с копейками часов ваша Мата Хари двинется прямиком к нам в гости.
— Откуда они знают?
— Масса вариантов. Но факт, он и в Африке факт. Есть разница?
— Да наплевать. Что с остальными?
— Остаются на месте.
Вит выключил огонь под сковородой и присел за стол.
— Как мы поступим?
— Я сказала, что сама вырву ей сердце, — холодно процедила Сова. — Предлагаю так: ты с Эриком и Кит идёте в Исаакий. Кузены с Мелким — по адресу. Кстати, точку перехода уже нашли?
— Да. С вашим компасом работать одно удовольствие.
— Прелестно. Я останусь здесь и дождусь её.
— Сова…
— Не спорь, братец. Я, как самая старшая здесь, попросту тебе приказываю.
— М-м-м… — Эрик осторожно поднял руку. — Можно мне сказать? Насколько я знаю, Багира была в вашей компании боевиком, и…
— В ней всего лишь осьмушка чужой крови, — отрезала Сова. — Скорость реакции у неё выше, чем у человека. Меткость, сила, выносливость. Да. Но я не отсюда, Эрик, так же, как и ты. Я чужая на сто процентов. И я не человек. Кроме того, у меня есть тот, кто прикроет, в случае чего.
— Сова! — в голосе Вита зазвучали нотки отчаяния.
— Сова! — в голосе Вита зазвучали нотки отчаяния.
— Я уже много лет Сова. И всегда таскаю козырь под крылом.
Вит возвёл очи горе. Потряс головой, усмехнулся:
— Эрик, квартира застрахована?
— На кругленькую сумму. — Рыжий вопросительно поднял брови. — Есть повод беспокоиться?
— Не боись, будешь обеспеченным человеком.
— Понятно…
— Нас сегодня покормят или нет? — тоскливо вопросил в пространство Руди.
— Несу-несу.
Сова задумчиво повертела в пальцах вилку:
— Значит, план утверждён?
— Да.
* * *Трое мужчин шагали по пригородному пустырю. Давным-давно законсервированная стройка, остовы незавершённых зданий, железки, торчащие из земли, и прочее наследие предков. Двое поддерживали под локти третьего, в руках которого была маленькая коробочка синего цвета. Наконец, они остановились.
— Здесь. Держись, Мелкий, осталось чуть-чуть.
— Векторы учтены?
— Да. Время смещения?
— Три минуты.
По пустырю гулял ветер. Было тихо, только откуда-то издалека доносилась музыка — кто-то насиловал автомагнитолу.
— Милостивые господа, позвольте поинтересоваться, чем вы здесь заняты? — спокойный мужской голос застал троицу врасплох. Высокий и тощий резко обернулся, выхватывая пистолет и отбрасывая худощавого блондина на руки третьему — низкому толстяку.
— Кто вы такой?
Рядом с троицей стоял молодой, лет двадцати пяти — двадцати семи, мужчина с коротко стрижеными платиновыми волосами, в идеальном костюме-тройке светло-серого цвета, при галстуке. В начищенных до блеска, несколько старомодных туфлях отражался алый закат. Тонкие очки в серебристой оправе и трость довершали портрет.
— Поверьте, я не несу в себе угрозы, — холодно ответил новоприбывший. — Уберите оружие. Здесь должно произойти смещение, и, насколько я понимаю, вы намереваетесь воспользоваться этим моментом, дабы уйти на иную Грань.
— Вы понимаете верно, — настороженно произнёс Руди, не опуская оружие. — А вы…
— Представитель Агентства. Я могу с вероятностью в девяносто пять процентов утверждать, что вы собираетесь вернуться домой. Причина сего — злокачественная опухоль в непосредственной близости к спинному мозгу вашего спутника. Я не намерен вам мешать в этом благом начинании. Более того, я помогу с переходом через Рубеж. Взамен вы сможете дать мне пространные комментарии к тому, что происходит в нашем городе на протяжении последних семи дней. Полагаю, вы имеете к этому непосредственное отношение? — Он извлёк из кармана жилета часы на цепочке и щёлкнул крышкой. — Начинается.
Воздух вокруг них замерцал, будто от невыносимого жара, затем в нём появилась бурая взвесь, вроде пыли или странного тумана. Звуки автострады отдалились, поблекли и исчезли. Закат истаял, вместо него зажёгся жёлто-оранжевый свет, идущий будто со всех сторон. В развалинах кто-то шумно вздохнул и заскрёбся. Раздалось металлическое лязганье. Четверо вышли на Рубеж.
— Смещение к вам произойдёт через две минуты восемнадцать секунд, — заявил «представитель Агентства». — Чужеродные формы жизни, несущие угрозу, не обнаружены. Ваши имена?
— Фил.
— Руди.
— У меня нет имени, которое я мог бы вам назвать, — прошелестел их спутник. — Можете звать меня Мелким.
— Меня зовут Александр Евгениевич, я специалист Агентства по связям с общественностью. Я знаю, кто вы такие и откуда пришли. Сейчас мы в полной безопасности, и у нас вполне достаточно времени. Рассказывайте всё и с самого начала, будьте так любезны.
* * *Она поднималась по ступенькам не спеша, с уверенностью хищника, идущего по следу добычи. На этот раз она надела кремовый плащ, алую блузу, брюки и высокие сапоги без каблука. Ей хотелось выглядеть красиво, и она знала, что у неё это получается. Два тяжёлых полуавтоматических «Хэклер-Коха» и четыре запасные обоймы. Пули из серебра и чёрного железа. Должно хватить. Замок в двери не доставил ей никаких проблем и быстро согласился с тем, что кислота — лучшая отмычка. В квартире стояла мертвенная тишина.
«Неужели ушла?»
Мысль не успела дойти до конца, а дверь уже захлопнулась за спиной, как от порыва ветра, и моментально покрылась тонким слоем инея.
— Хамелеончик, — негромко позвала Багира, доставая оружие, — твои фокусы? Не дёргайся, я не собиралась бежать.
— Да? — звонкий голос заставил её вздрогнуть. — А я бы не была так уверена.
Звук шёл откуда-то из глубины квартиры. Женщина прошла в гостиную и затравленно огляделась. По оконным стеклам ползли, переплетаясь, синие узоры, лишь на первый взгляд схожие с изморозью.
— Сова? Это ты? — чуть неуверенно позвала Багира.
— Да, Саша. Это я. Ждала кого-то другого?
— Честно говоря, да. Поговорим?
— О чем, Саш? О твоей ненависти? О том, что ты променяла Братство на ублюдка с манией величия? О том, что ты сошла с ума?
— Я не сумасшедшая! — в голосе женщины проскользнули истерические нотки. — Не смей называть меня так!
— Вот и доказательство. — Невысокая фигура появилась в дверном проёме. На Багиру взглянули жёлтые, совершенно птичьи, круглые глаза. — Ты не можешь признать этого. Самая распространенная проверка. К счастью, она не дает осечек.
— Сдохни, — выдохнула женщина, выпуская в бывшую сестру одну пулю за другой. — Сдохни, тварь.
Воздух перед Совой замерцал, расходясь концентрическими кругами. Руки Багиры чуть дрогнули: подобного она не ожидала. Сестра была техником, специалистом по связи, но никто в Братстве не знал истинных пределов ее силы. Сова тем временем продолжала медленно идти вперёд.
— Ты не можешь мне навредить, — мертвенно спокойно сказала она. — Это не в твоих силах, Александра.
— Не называй меня так! — крик перешёл в визг. Опустевшие обоймы стукнули о пол, на их место встали новые. — Я Багира! Багира!
— Ты забыла, кто дал тебе это имя? — Шаг. — Ты забыла о той любви, что связывала нас всех? — Шаг. — Ты решила, что умнее и хитрее нас? — Шаг, и Сова застыла в нескольких сантиметрах от дул. Пули исчезали в воздухе. — Ты умрёшь.
Казалось, само время застыло на мгновение, замороженное этим голосом, а затем дикими скачками понеслось вперед, комкая события и превращая их в то, что называется «бой».
— Будь ты проклята! — Молниеносный удар рукоятью слева в висок. Полненькая девушка отклоняется назад, и пистолет проносится мимо. Подкат. И взлетевшая под потолок сова чудовищных размеров насмешливо ухает. Оружие летит на пол, плащ и блузка — в сторону, и вот уже не темноволосая женщина, а огромная чёрная кошка в обрывках одежды кружит под сидящей на люстре птицей. Нет, уже вновь девушкой.
— О, ты всё-таки смогла воссоединить часть сознания со своей знаменитой тёзкой? Что ж, здесь есть тот, кто давно хотел помериться с тобой силами.
Пантера не успевает оглянуться. Почти пять центнеров мышц и костей, обтянутых бурой шкурой, обрушиваются ей на плечи. Медведь и пантера несколько минут беснуются, превращая уютную комнату в филиал уссурийской тайги. Девушка следит за ними с безопасного расстояния. Наконец, удар мощной лапы отшвыривает окровавленную кошку в сторону. Секунда, и обнажённая женщина подхватывает с пола пистолеты. Ещё мгновение — и она изумлённо смотрит на полненькую ручку, до середины предплечья погружённую в её грудную клетку.
Схватка окончилась.
— Я всегда выполняю свои обещания, Саша, — печально сказала Сова, вырывая сердце у лучшего боевика Сумеречного Братства. — Прощай.
Она бросила окровавленный комочек на ещё тёплое тело, и повернулась к медведю. Тот стоял, тяжело дыша и вылизывая расцарапанную переднюю лапу.
— Нам ещё нужно устроить пожар.
— Интересно ты живёшь, Сова, — с трудом выталкивая человеческие слова из пасти, прорычал зверь.
— Не жалуюсь, Пух. Хотя, теперь, видимо, начну.
* * *Трое поднялись на внешнюю кольцевую галерею Исаакиевского собора и остановились перед неприметной дверцей.
— Держись, Лис. Мы идём.
* * *Светловолосый молодой человек в безупречном сером костюме сидел за столиком роскошного ресторана «Гранд Отель Европа» и изучал меню. Рядом, чуть склонившись, стоял официант.
— Тот, кого я жду, прибудет позже, но я знаю его вкусы и возьму на себя смелость сделать заказ за него, — негромко произнёс мужчина. — Итак. Картошка по-деревенски и курица в сливках. Копченый говяжий язык с хреном, двойную порцию. Триста грамм финской водки. Теперь мне. Весенний салат, осетрина и сухое белое. Шабли восемьдесят пятого года подойдёт.
— Смею заметить, прекрасный выбор. Этот год отличается прекрасным вкусом. Однако салат и рыба…
— Милейший, поверьте, мои вкусовые рецепторы получат ни с чем не сравнимое удовольствие.