На балкон вышла Нина Ивановна, привлеченная шумом. Она потрясенно уставилась на гигантский цветок, раскинувшийся на окне.
– Это… что… как это?! – пробормотала мама.
– Хотела бы я знать! – сказала Светлана.
Глава девятая
Кошмары во сне и наяву
Никита двигался по узкому темному коридору перешагивая через замшелые валуны и широкие трещины в каменном полу раздвигая руками длинные толстые корни, свисающие с низкого потолка. Он не знал, где очутился, но понимал, что где-то под землей. Путь ему преградили высокие кованые ворота. Никита подошел к ним и остановился, прислушиваясь. До него не доносилось ни звука. Он осторожно толкнул дверь. Она отворилась бесшумно, несмотря на проржавевшие петли.
Никита перешагнул через порог и оказался в большой мрачной пещере, освещенной мерцающим светом факелов, закрепленных на стенах. Корни толстыми жгутами свешивались с потолка, переплетаясь точно живые змеи. Они густо оплетали большой каменный гроб, казалось, растущий прямо из пола.
Двери зала вдруг с грохотом захлопнулись за спиной Никиты. По помещению пронесся сильный ветер, всколыхнувший свисающие корни и поднявший пыль с пола. В тот же миг крышка каменного гроба начала со скрежетом сдвигаться в сторону, раздирая корни, потом свалилась на пол и раскололась вдребезги.
Никита прирос к месту, от ужаса перестал даже дышать.
Из гроба протянулась рука… нет, мохнатая лапа, покрытая иссиня-черной шерстью. Острые белые когти заскребли по каменному краю.
Владелец лапы всадил когти в камень и начал медленно подниматься, вытягивая тело из саркофага. И тут Никита не выдержал и громко закричал.
И проснулся.
* * *Он лежал на полу, весь в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем. Видимо, упал с кровати. Испуганная Ирина Юрьевна ворвалась в его комнату и подскочила к Никите.
– Сынок! Что с тобой?! Ты так кричал!
Никита испуганно взглянул на нее. До него еще не дошло, что это был всего лишь сон.
– Кошмар… – выдохнул он. – Ночной кошмар… Мама всплеснула руками.
– Все твои компьютерные игры! Говорила тебе, не засиживайся допоздна у ноутбука!
Никита попытался улыбнуться:
– Допоздна не получается. Ты прогоняешь меня в десять вечера…
– Купим мы тебе компьютер! Купим, не переживай. На день рождения.
Родители уже полгода обещали Никите купить компьютер. Но день рождения был семнадцатого ноября. Значит, оставалось еще почти два месяца.
Мама чмокнула его в лохматую макушку и ушла на кухню, а Никита поднялся с пола и начал заправлять постель. Толстый рыжий лентяй Апельсин уже успел разлечься на кровати. Ему до ужаса нравилось, когда Никита накрывал его одеялом. Апельсин тут же засыпал и мог продрыхнуть так до обеда. Никита и сейчас застелил постель поверх кота, а затем направился в ванную. Марина снова крутилась на кухне.
– Ты опять здесь?! – возмутился Никита, выходя из ванной. – Сдается мне, ты живешь в другом месте. Так чего забыла в нашем пищеблоке?
– Сдается мне, кое-кто давно в тыкву не получал, – невозмутимо сказала сестра. – Не знаешь, кто бы это мог быть?
– Марина, что за слова, – укоризненно взглянула на нее Ирина Юрьевна. – У вас в редакции все так выражаются?
– В нашей редакции я считаюсь одной из самых благовоспитанных девушек! – заявила Марина.
Никита сделал вид, что подавился кофе, и закашлялся.
– Представляю себе остальных! – саркастически сказал он.
Марина бросила в него кружком колбасы. В детстве она часто так поступала, когда младший брат выводил ее из себя, и за долгие годы до того наловчилась, что попадала с первого раза. Никита отлепил кружок со лба и показал сестре кулак. Мама сделала вид, что ничего не заметила.
– Что нового в школе? – поинтересовалась она, усаживаясь за стол.
– Ничего особенного, – сказал Никита.
– За исключением того, что на Хэллоуин, впервые в истории школы, будет проводиться бал-маскарад, – встряла Марина.
– Это же замечательно! – обрадовалась Ирина Юрьевна.
– Не думаю! – мрачно сказал Никита.
– Отчего такой пессимизм?
Марина ехидно улыбнулась:
– Каждый должен прийти в костюме! А наш Никитос с детства терпеть не может рядиться в карнавальные наряды!
– Точно! – подтвердил Никита. – Я помню, как еще в садике вы постоянно наряжали меня на утренники! То зайчиком, то медвежонком, то ежиком… то снежинкой, – добавил он и слегка покраснел.
– Снежинкой?! – всполошилась мама. – Когда это было? Что-то я такого не припомню!
Никита негодующе ткнул пальцем в Марину.
– Да, да! – обреченно призналась Марина. – Вы тогда велели мне отвести его в садик. А я случайно уронила пакет с костюмом зайчика в грязь. Пришлось вернуться домой и достать с антресолей мой старый детсадовский костюм снежинки… У меня тогда просто не было другого выхода! А вы с отцом уже ушли на работу и так ничего и не узнали.
– Вот! – воскликнул Никита. – А у меня теперь психологическая травма на всю оставшуюся жизнь! И вы еще удивляетесь, почему я терпеть не могу карнавальные костюмы!
Мама всплеснула руками:
– Я понятия не имела! И многого я еще не знаю?
– Ну… – замялась Марина. – Не так чтобы очень… – Она сердито взглянула на брата. – Доволен? Теперь ты вырос и можешь требовать сатисфакции! Я готова. Назначай место и время дуэли! Только стрелять я не умею, придется драться лопатами…
Ирина Юрьевна озабоченно покачала головой.
– И как тебя Андрей терпит? – спросила она. – У тебя разум двенадцатилетней девчонки.
Марина жеманно тряхнула волосами:
– Когда обертка такая красивая, никого не интересует, что у нее внутри!
Отец, собиравшийся на работу, громко расхохотался в прихожей.
Переругиваясь с сестрой, скидывая учебники в рюкзак, бегая по квартире в поисках мобильника, Никита совершенно забыл о своем ночном кошмаре. Телефон обнаружился в ванной комнате, причем Никита понятия не имел, как он там оказался. Затем он принялся искать вторую кроссовку. Первая уже была надета и зашнурована, так что пришлось прыгать на одной ноге, с трудом удерживая равновесие.
Марина молча наблюдала за его скачками, потягивая кофе.
– Ну, клоун! – наконец сказала она. – Цирк Дю Солей отдыхает!
– Помогла бы лучше!
– Что ты за растеряша такой? Не можешь запомнить, куда что кладешь, заведи каталог!
– Я всегда знаю, где и что у меня лежит! До тех пор, пока мама не приберется!
– Ну конечно! – раздался из гостиной голос Ирины Юрьевны. – Как всегда, во всем виновата я!
Кроссовка нашлась на балконе. Никита поспешил обуться и выбежал из квартиры. Он уже опаздывал на занятия.
* * *Учебный день начался с урока географии. – Население Марокко составляет около двадцати миллионов человек, – рассказывала Людмила Афанасьевна, медленно расхаживая по проходу между партами. – Жители, как вы, наверное, догадались, называются марокканцами. В классе раздались редкие смешки.
– Это королевство, занимающее приатлантические равнины, часть гор Атласа и северо-западный район пустыни Сахара. – Она подошла к карте и ткнула в нее указкой.
Учительница умела рассказывать. Беда была в том, что Людмила Афанасьевна обладала тихим, размеренным голосом, который на некоторых учеников действовал лучше всякого снотворного. Половина класса откровенно зевала на ее уроках. И Никита, к его огромному стыду, не был исключением, хотя и симпатизировал новой преподавательнице.
– Основные доходы это государство получает благодаря сельскому хозяйству и горнодобывающей промышленности…
И тут с последнего ряда донесся оглушительный грохот.
Ученики так и подпрыгнули. Остатки сна мгновенно улетучились у всех, несколько девчонок даже взвизгнули от неожиданности. Никита резко обернулся. Он сидел в центре второго ряда и прекрасно все видел.
Антон Василевский лежал на полу, окруженный обломками стола и стула. У него было очень бледное лицо, лоб покрылся испариной. Антон с диким видом оглядывался по сторонам и, похоже, не совсем понимал, где находится.
– П-простите, – заикаясь, пробормотал он. – Я, кажется, заснул…
Металлические ножки стола были закручены спиралью, деревянная столешница треснула пополам, спинка стула отогнулась назад, а сиденье превратилось в груду щепок.
– Ну ты даешь, Василевский! – воскликнул Кривоносов. – Настоящий громила, черт бы тебя побрал!
– Весь стол изувечил! – подхватил Попов. – Даже у меня так не получилось бы!
– Я… Извините! Не знаю, как это вышло… – перепуганный Антон вытер пот со лба. – Мне такое приснилось…
Людмила Афанасьевна подошла и приложила руку к его лбу.
– Антон, да ты весь горишь! – испуганно воскликнула она. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Не знаю…
– Отправляйся-ка в медпункт. А о столе не беспокойся. Их тут еще много.
Антон с готовностью кивнул, сгреб учебник и тетрадки в сумку и, покачиваясь, вышел из класса. Никита озабоченно глянул ему вслед. И вдруг встретился взглядом с Ксенией. Она выразительно приподняла брови и кивнула в сторону двери. Никита кивнул. Он понял, что она имела в виду. Антон мог одним усилием воли управлять металлическими предметами. Притягивать их, отталкивать, гнуть толстые железные прутья и проламывать бронированные стальные двери. Впечатляющая способность, при том, что этот паренек и мухи не обидел бы. А сейчас он разворотил железный стол и сделал это во сне, сам, похоже, не понимая, что делает.
Антон с готовностью кивнул, сгреб учебник и тетрадки в сумку и, покачиваясь, вышел из класса. Никита озабоченно глянул ему вслед. И вдруг встретился взглядом с Ксенией. Она выразительно приподняла брови и кивнула в сторону двери. Никита кивнул. Он понял, что она имела в виду. Антон мог одним усилием воли управлять металлическими предметами. Притягивать их, отталкивать, гнуть толстые железные прутья и проламывать бронированные стальные двери. Впечатляющая способность, при том, что этот паренек и мухи не обидел бы. А сейчас он разворотил железный стол и сделал это во сне, сам, похоже, не понимая, что делает.
Как только прозвенел звонок, Никита помчался в медпункт. Антон как раз выходил оттуда, все еще бледный, но уже приободрившийся.
– Ты как? – спросил у него Легостаев.
– Мрак! – сказал Антон. – Мало того что уснул на уроке, так еще и так оконфузился!
– Ты… о столе? – осторожно поинтересовался Никита.
Антон удрученно кивнул:
– Мне приснился кошмар. Будто все вокруг узнали… что я не такой, как они. И родители, и брат, и одноклассники. Они смеялись надо мной, обзывали уродом. Я не знал, что мне делать… Все было таким реальным. Я будто и не спал, а все это происходило наяву. И вдруг проснулся. А мой стол превратился в груду искореженного железа.
– А мне ведь тоже снился сегодня кошмар… – неожиданно вспомнил Никита. – Какое странное совпадение.
– Я больше всего на свете боюсь, что правда обо мне раскроется, – тихо признался Антон. – Что на меня будут смотреть, как на чудовище. Или, того хуже, ставить на мне какие-нибудь опыты. И тут я увидел все это во сне. Да так реально, что едва сознания не лишился.
– Не болтай ерунды! – вспылил Никита. – Никакое ты не чудовище! Просто немного не такой, как окружающие. И если это им не понравится, это их проблемы!
Антон хмуро на него взглянул.
– А представь себя на моем месте? Как бы к этому отнеслись твои родители?
– Они не изменили бы ко мне отношения!
– А вот я не могу сказать то же самое о своих родителях, – сказал Антон. – Я и так в нашей семье как паршивая овца. Мой старший брат – спортсмен, красавец, а теперь еще и преуспевающий бизнесмен. Родители его боготворят. А я… – Он махнул рукой. – Так, ходячее недоразумение.
Антон удрученно почесал белый вертикальный шрам у себя на лбу.
– Ты… классный! – вдруг раздалось позади них.
Мальчишки вздрогнули и обернулись. Оказалось, к ним подошла Ксения.
– Ты слышала наш разговор?! – напрягся Василевский.
– Только самый его конец. И хочу сказать, что знаю нескольких девчонок, которые влюблены в тебя по уши! И они вовсе не считают тебя ходячим недоразумением.
Антон улыбнулся:
– Правда? А кто конкретно?
– Так я тебе и сказала! Сам поймешь, если будешь хорошенько к ним присматриваться!
Настроение у Антона сразу улучшилось. Закинув сумку на плечо, он заторопился в спортзал. А Никита призадумался. Действительно, как его родители отнесутся к тому, что их сын – оборотень? Что он уже запросто переходит в промежуточное состояние между человеком и зверем и не сегодня завтра сможет полностью перекинуться в черную пантеру? Мама точно будет в шоке, она ведь такая впечатлительная. А ведь именно по ее линии ему передались эти способности. Нет, лучше им вообще ничего не знать об этом!
– О чем задумался? – поинтересовалась Ксения.
Никита только теперь понял, что они остались наедине. Хороший повод пригласить девушку куда-нибудь. И никто не узнает, если она рассмеется ему в лицо…
– А вот и они! – раздался голос Клепцовой.
– Блин! – с сожалением выдохнул Никита.
Ирина приближалась не одна. С ней шли Артем и Игорь.
– Есть отличная идея для конкурса талантов, – с ходу сообщила Ирина.
– Подобрали подходящую пьесу? – оживилась Ксения.
– Я бы сказал, более-менее простую в исполнении, – заметил Артем. – Повесть «Пиковая дама».
– Вы обалдели? – спокойно спросил Никита. – Это же Пушкин! Классика! Мы ведь в школьном конкурсе будем выступать, а не в театре оперы и балета!
– Мы же не собираемся ставить его полностью, – пояснила Ирина. – Хватит и одной главы. Потом решим, какой именно. Главное – спросить у Инги Валерьевны, подойдет ли репертуар, или мы зря надеемся так просто отделаться.
* * *Ингу Валерьевну они нашли в актовом зале школы. Она сидела в первом ряду перед небольшой сценой, на которую по очереди выходили желающие участвовать в грядущем конкурсе и показывали свои номера. В данный момент три коренастых мальчишки из одиннадцатого класса демонстрировали какой-то акробатический этюд: двое схватили третьего за руки-ноги и с силой подбросили к потолку. Тот тяжело подлетел вверх и тут же с грохотом рухнул на деревянный пол, едва не своротив купол суфлерской будки и подняв при этом тучу пыли. Инга Валерьевна прикрылась тонким планшетом с бумагами, пряча улыбку, и покачала головой:
– Извините, мальчики, но это конкурс самодеятельности, а не состязание для Книги рекордов Гиннесса. Попробуйте придумать что-нибудь другое. Следующий! Отборочный тур шоу «Минута славы» считаю открытым!
Горе-акробаты покинули сцену несолоно хлебавши. На смену им вышла глава местного театрального кружка Тамара Худякова в обтягивающем тело золотистом трико. Она поставила на край сцены небольшой музыкальный центр, включила диск с последним хитом певца Дамиана и с дикими прыжками и ужимками принялась носиться вдоль занавеса.
– Что это? – удивилась Инга Валерьевна.
– Смесь шейпинга и аэробики! – пропыхтела Тамара. – Советую близко не подходить во избежание травм!
И она три раза перекувырнулась через голову.
– Рехнуться можно! – сказала Инга Валерьевна. – Давайте я надену на голову пакет и задохнусь?!
– Инга Валерьевна! – стараясь перекричать музыку, крикнула Ирина.
– Слушаю!
– Если мы поставим спектакль по Пушкину, это подойдет для конкурса талантов?!
Инга Валерьевна даже в лице переменилась.
– Ребята, – благодарно произнесла она. – На сегодняшний день это единственное дельное предложение, которое я слышала! Дерзайте!
На сцене Тамара впечатляюще махнула ногой и случайно пнула музыкальный центр. Аппарат полетел в сторону учительницы, и Инга Валерьевна едва успела отскочить. Игорь машинально поймал его и поставил на сиденье. Вот что значит играть в баскетбольной команде!
Тамара испуганно схватилась за щеки.
– Забудьте про это, Инга Валерьевна, – пролепетала она. – Я придумаю что-нибудь получше…
– Уж сделай одолжение! – сказала учительница. – Кто там следующий?! Может, мне надеть каску или дальше будет не так плохо?!
В этот момент раздался звонок на урок. Ребята поспешили в кабинет истории.
На Гордее Борисовиче был дорогой черный костюм в узкую серую полоску и белая рубашка со стоячим воротничком. Вместо галстука на загорелой шее болталась какая-то черная ленточка.
– Прямо фотомодель! – восхищенно произнесла Алена.
– Достаньте учебники, – сказал учитель, – и откройте их на сорок пятой странице.
Класс зашуршал книгами.
– Что, сегодня про оборотней не будет лекции? – нагло осведомился Кривоносов.
– Не будет, – хмуро сказал молодой учитель. – Я за прошлый урок от Нелли Олеговны получил по первое число. Так что сегодня будем изучать восстание декабристов.
Десятый «А» недовольно загудел.
Глава десятая
Словно живые змеи
С Ксенией Никита столкнулся во дворе школы после окончания уроков. Факультатив по химии отменили – Елена Владимировна копошилась в зимнем саду, рассаживая очередную партию растений, присланную из городского ботанического сада. Ей помогали два оболтуса из одиннадцатого класса, которых Нелли Олеговна поймала за курением, – перекапывали грядки.
Ксения сидела на перилах крыльца, нежась на осеннем солнышке. Она была одна, и Никита не преминул этим воспользоваться, но, уже подойдя к ней вплотную, вдруг понял, что совершенно не знает, о чем говорить. Все было куда проще, когда они вместе спасались от Ядвиги Савицкой. Ксения была просто другом, товарищем по несчастью. Сейчас же он вдруг начал робеть перед ней.
– Греешься? – тихо спросил он и тут же мысленно обругал себя за это. Хороший способ начать беседу, ничего не скажешь!
– Ага! – кивнула Ксения. – Кто знает, может, это последний теплый денек в этом году! Вот и стараюсь поймать остатки ультрафиолета!
Никита присел рядом с ней на перила. И задумался.
– Странный ты какой-то в последнее время, – заметила Ксения. – У меня такое чувство, что ты меня избегаешь.
– Что?! – горячо воскликнул Никита. – Вовсе нет! Просто я… Ну… В общем, вот так.
– Понятно! – спокойно сказала Воропаева.
Артем и Ирина наблюдали за ними с третьего этажа, из окна редакции, развалившись на подоконнике.
– А ведь он и впрямь втрескался в нее! – протянул Артем.