И Алексей поставил перед собой цель, пусть пока далёкую, – Константинополь. Туда и купцы Киевской Руси добираются.
Он нашел италийца, соседа по скамье на либурне, показал пальцем на пиратскую шебеку. Италиец радостно закивал. Ну да, решил сделаться не галерником, а свободным пиратом.
Алексей улыбнулся и пожал италийцу руку – вроде товарищи они теперь. Вечером спать на берегу они улеглись рядом.
Звали италийца Ромулом, наверное, в честь основателей Вечного города. Песок вперемежку с галькой на берегу за день прогрелся, спать на нём под мерный рокот волн было уютно, дышалось легко.
Утром, едва рассвело, из селения явились берберы, раздали свежие лепёшки и финики. После завтрака они отсчитали два десятка человек из галерников и указали на шебеку.
Алексей, как и хотел, попал на одно судно с Ромулом. Он италиец, знает свои воды и земли, поможет сориентироваться. Другие бывшие гребцы попали на другие суда.
Несколько человек решили не заниматься пиратством и направились группой на запад. Алексей им только посочувствовал – у них не было запаса воды, еды и оружия. Без воды они протянут в пустыне всего лишь пару-тройку дней, если только их не возьмут в плен многочисленные племена кочевников. Шансов добраться до Европы – той же Испании – у них было немного.
Галерники взошли на судно.
Шебека уступала по размерам либурне раза в два. Но что галерников радовало – так это то, что на ней было только одно весло, рулевое. И ещё на судне была мачта с парусом. Конечно, гребная галера не зависела от ветра, как шебека. Зато, если дул ветер, шебека могла долго идти с приличной скоростью.
Но и вооружения на шебеке не было – носовой башни для лучников, подводного тарана, перекидного трапа-«ворона» с клювом.
Новоявленным пиратам раздали короткие ободранные кривые сабли довольно скверного качества, причём даже без ножен. Клинки заточку не держали, рукоять была деревянной и сделана грубо.
Шебека вышла в открытое море. До полудня ходили галсами, высматривая добычу. Большая часть пиратов сразу начала играть в кости. Однако игра быстро закончилась, поскольку у бывших галерников не было никакого имущества, чтобы поставить на кон. А когда один из бывших галерников выиграл у бербера, так и вовсе вспыхнула потасовка. Но кормчий быстро прервал свару, не став разбираться, кто зачинщик, и врезав обоим по зубам.
Далеко за полдень вперёдсмотрящий закричал:
– Корабль! – и показал рукой направление.
Игра сразу была забыта. Пираты приникли к борту.
Далеко, почти на горизонте, едва виднелся парус. Причём корабль двигался в их сторону.
– Опустить парус! – крикнул кормчий.
Пираты выполнили команду, и шебека потеряла ход.
Алексей сначала не понял, зачем потребовалось спускать парус, только потом до него дошло. Парус видно издалека, а мачту узреть сложно. И только когда корабль подойдёт ближе, станет виден корпус шебеки.
Пиратское судно было с низким бортом, издалека не заметным, но хорошо приспособлено именно для пиратских действий. В отличие от них торговые суда имели корпус высокий и широкий, чтобы иметь вместительные трюмы, оттого и силуэт был заметен издалека, и ход они имели небольшой. Команды торговых судов имели оружие и могли отбиться от небольшого пиратского корабля, но зачастую вовсе не сопротивлялись.
Берберы не лили понапрасну кровь пленников – за каждого можно было получить выкуп. А если убьёшь, деньги пропали. Ведь главной целью пиратов была не война, а нажива. После получения выкупа пленников возвращали, случаев обмана не было: пиратские вожди понимали, что подрывать бизнес нельзя. Содержали пленников обычно вдали от побережья, в укромных местах, чтобы родня, организуй она силовую вылазку, не смогла найти пленника.
Алексей был на пиратском судне впервые и потому смотрел за действиями кормчего с интересом – он же капитан. И потом, надо было узнать тактику врага изнутри, а в том, что пираты его враги, он не сомневался.
Между тем чужой корабль приближался, и вскоре стало понятно, что это торговое судно. Как понял Алексей, если бы судно оказалось военным – той же римской триремой или даже квинкверемой, пиратам пришлось бы срочно уносить ноги. В одиночку против небольшого военного корабля им было не справиться.
На «торгаше» пиратов тоже заметили. Корабль резко изменил курс, но было уже поздно.
Кормчий приказал поднять парус. На такой дистанции тихоходному судну от лёгкой и быстроходной шебеки не уйти.
Теперь расстояние стало сокращаться, и через пару часов погони шебека подошла вплотную.
Кормчий, сложив ладони рупором и приложив их ко рту, закричал:
– Опустить парус! Если не будете сопротивляться, никого не тронем!
Бербер не блефовал.
На «торгаше» спустили парус. Шебека сделала так же. С «торгаша» забросили «кошки» и подтянули шебеку к борту торгового судна.
Пираты с воплями, размахивая саблями, полезли на борт торгового судна. Однако команда сбилась на корме, оружия при себе она не имела и потому сопротивления не оказывала.
Старший из абордажной команды, бербер Мислим, распорядился загнать весь экипаж судна в трюм и сам закрыл деревянный запор. Тут же сбросили «кошки», подняли на «торгаше» парус, и абордажная команда на время стала судовой. Теперь оба судна шли к африканскому побережью. Захват произошёл быстро, бескровно и даже как-то обыденно. Алексей сам был в абордажной команде и всё видел своими собственными глазами. Конечно, это его первый опыт, но уж больно легко и просто всё произошло. Конечно, кто же из берберийских вождей, будучи в здравом уме, откажется от лёгкой добычи, от больших денег? Но ещё через пару часов он понял, что сильно ошибался.
Глава 3
Вандалы
На горизонте показались два судна, довольно быстро шедшие наперерез. Пираты их тоже заметили. И на шебеке, и на «торгаше» пираты из «старичков» взобрались на мачты.
Когда корабли сблизились настолько, что стали видны люди и детали судов, раздался тревожный крик:
– Вандалы!
Для двух пиратских судов одна пиратская шебека, да ещё с неполным экипажем, поскольку абордажная команда находилась на «купце», представляла лёгкую добычу. Кормчий шебеки это тоже понял. И если раньше, сопровождая торговый корабль, шебека шла на приспущенном парусе, то теперь прозвучала команда поднять его полностью. Кормчий решил бросить добычу и своих людей и спасаться самому. Вода перед форштевнем вспенилась, и шебека стала удаляться.
Берберы рассчитывали, что вандалы набросятся на торговое судно. Однако как бы не так! Вандалы поняли, что «торгаш» никуда не денется, и кинулись догонять шебеку. Их корабли были крупнее, чем шебека, оба имели мачту и парус, а кроме того – гребные вёсла в один ряд, и в скорости не уступали шебеке.
Старший абордажной команды, Мислим, понял замысел вандалов. Он бросил рулевое весло и заметался по корме, ища выход. Потом вновь схватился за рулевое весло и заломил поворот:
– Перекинуть парус!
Теперь ветер дул с другого бока.
Мислим направил корабль прямиком на север, в сторону Римской империи. На их пути лежали многочисленные острова, самый крупный из которых – Сицилия. Мислим явно хотел дойти до островов, укрыться там.
Но торговое судно было тихоходным, и абордажники всё время с тревогой поглядывали назад, за корму.
Через продолжительное время, когда все успокоились и решили, что уже оторвались, на горизонте за кормой показались два паруса. Проклятье! Вандалы, расправившись с шебекой, гнались за ними.
А впереди был уже виден небольшой островок. Он медленно вырастал по мере приближения судна, как будто бы поднимался из воды. Теперь всё решали время и удача. Успеют пираты подойти к острову, укрыться в мелководной бухте, или их раньше настигнут вандалы?
Предводительствуемые своим вождём Гейзарихом, человеком маленького роста, хромым, скрытным и жадным до богатства, вандалы были кровожадны и жестоки. Зачастую они довольствовались трофейным судном и товарами на нём, убивая судовые команды и пассажиров – жестокость была у них в крови. Не зря же в 455 году, когда вандалы взяли Рим, приплыв туда на кораблях, они насиловали римлянок, а также убили множество рабов и граждан Вечного города. Потом же, нагрузив суда трофеями, взяв только золота 400 тонн, они всё, что не могли погрузить, безжалостно разбили и сожгли. Их сердцам было чуждо понятие красоты созданных человеческими руками вещей, скульптур, картин.
Оторваться пиратам не удалось. Оба судна вандалов подошли к «торгашу» вплотную, с двух сторон и, не предлагая сдаться, сразу бросились на абордаж.
Но пираты-берберы не хотели продать свои жизни задёшево. На палубе торгового судна закипел бой. Сдавшихся и раненых врагов добивали, и палуба была завалена телами, залита кровью. Алексей успел заметить на мачте одного из судов вандалов висевшего в петле кормчего их бывшей шебеки. Стало быть, не ушли берберы, не успели. Судьба и остальных членов команды наверняка была трагичной.
Оторваться пиратам не удалось. Оба судна вандалов подошли к «торгашу» вплотную, с двух сторон и, не предлагая сдаться, сразу бросились на абордаж.
Но пираты-берберы не хотели продать свои жизни задёшево. На палубе торгового судна закипел бой. Сдавшихся и раненых врагов добивали, и палуба была завалена телами, залита кровью. Алексей успел заметить на мачте одного из судов вандалов висевшего в петле кормчего их бывшей шебеки. Стало быть, не ушли берберы, не успели. Судьба и остальных членов команды наверняка была трагичной.
Алексей отбивался вместе со всеми.
Вандалы хлынули на их корабль сразу с двух бортов, фактически разделив команду надвое. Теперь одна группа берберских абордажников дралась на носу, другая с Мислимом во главе – на корме. Вандалы были выше и крупнее арабов, италийцев и прочих абордажников. Бородатые, в кожаных доспехах, наверняка снятых с убитых римских воинов, они бились бесстрашно и яростно. Их было больше, и ряды защитников быстро таяли.
Алексей обернулся. Островок был относительно недалеко, с километр. Он ударил вандала саблей по обнажённой руке, отшвырнул саблю и через фальшборт бросился в море. Всё равно их на носу оставалось всего трое, и продержаться они смогли бы не более нескольких минут.
Он сразу нырнул, заработал руками и ногами, пытаясь под водой отплыть подальше. Хотя луков у вандалов Алексей не видел – да и кто на абордаж с луком идёт, когда предстоит биться на мечах и саблях, но он не исключал их наличия и стрелы вдогонку.
Он вынырнул метров через пятнадцать, вдохнул воздуха и снова ушёл под воду. Плыл, пока не зазвенело в ушах от нехватки кислорода. Вынырнув, обернулся.
На носу «торгаша» всё было кончено. Бой ещё продолжался на корме, но исход его был предрешён. Никто в него не стрелял, и он поплыл дальше саженками. В эти времена плавать умели немногие, потому как боялись русалок, водяных и прочей нечисти, обитающей, по поверьям, под водой. Они могли утянуть пловца на дно, выпить кровь, сделать своим рабом на всю жизнь. Сказания у каждого народа были свои, разные, но суть их одна.
Алексей плыл, пока были силы. Три корабля были уже далеко, а остров не становился ближе. Он лёг на спину, раскинул руки и полежал в воде, отдыхая. Но и лежать так долго было нельзя, тело начинает отдавать своё тепло воде.
Он снова поплыл. Видимо, он изначально неправильно определил расстояние.
Он плыл, а остров приближался медленно. И вот когда, казалось, силы совсем оставили его, ноги коснулись каменистого дна. Пошатываясь от усталости, он с трудом выбрался на берег и упал. Спасён!
Не меньше часа он лежал на тёплых камнях, приходя в себя. Потом собрался с силами, поднялся и пошёл от воды подальше.
Каменистый склон повышался. Дальше на скудной почве росли деревья.
Алексей обернулся. Все три судна ещё видны, но на них уже были подняты паруса, и они удалялись.
Радость наполнила сердце Алексея – спасён! Он направился вдоль берега. Поселения, если они есть, как правило, стоят на берегу.
К его глубокому разочарованию, остров оказался невелик и необитаем. Алексей горько усмехнулся: похоже, он рано радовался своему спасению, ему грозила голодная смерть.
Остров имел в центре небольшую скалу, поросшую лесом. Он решил взойти туда, чтобы осмотреть море вокруг. Теперь его спасение – в проходящих мимо судах.
Не спеша он начал подъём. На пути встретился маленький ручеёк, стекавший по склону, и Алексей вдоволь напился чистой и вкусной воды.
За полчаса он добрался до вершины.
На юго-востоке, километрах в пяти, виднелся большой остров, а может, и мыс. Как потом узнал Алексей, он был на острове Гоцо, а видел остров Мальту. Географию своей страны он учил в школе, потом на практике на службе исколесил пол-России. А из географии Средиземного моря помнил только про «итальянский сапог».
Алексей спустился на берег, держа в виду находящийся в отдалении остров. Он решил попытаться завтра переплыть пролив – сегодня уже было поздно. По пути обнаружил грушу-дичку и наелся небольших плодов, чтобы хоть как-то утолить голод. Ещё засветло выбрал место для ночлега, наломал веток – на камнях спать нельзя. Вечером они тёплые, а к утру остывают и сами тянут тепло из тела. За прошедший день он не просто устал, а вымотался до предела и потому уснул сразу же, как только лёг.
Утром проснулся на рассвете с ощущением, что и не спал вовсе, а солнце уже встаёт. Но всё же почувствовал, что отдохнул. Снова перекусил грушами. Плыть ему было далеко, требовались силы.
Собравшись с духом, он перекрестился и вошёл в воду. Назад пути не будет. Или он доплывёт, или утонет – на обратный путь просто не хватит сил.
Алексей поплыл. Он не торопился, экономя силы. Когда уставал, ложился на спину и отдыхал. Вот уже до конечной цели не так далеко – с километр, но внезапно он почувствовал, что течением, которое всегда бывает в проливах, его несёт мимо острова, в открытое море.
Алексей собрался с силами. Надо сделать последний рывок, во что бы то ни стало надо! Он заработал руками и ногами, но остров продолжал смещаться вправо. Всё, он выдохся, надо перевести дух. Он повёл вокруг себя глазами. Ну хоть бы рыбацкая лодка поблизости оказалась!
И вдруг сзади, в проливе, он увидел корабль! Судя по корпусу, корабль не был пиратским, шёл под парусами.
Алексей лежал на спине, поглядывая на корабль, – судно шло прямо на него. Когда до форштевня осталась сотня метров, он отплыл немного в сторону и стал кричать.
Алексея заметили, опустили парус. Судно замедлило ход и остановилось. С борта бросили верёвку.
Алексей вцепился в неё мёртвой хваткой. Верёвку стали тянуть наверх, а потом просто тащить Алексея по борту. Обшивка судна царапала кожу, но он терпел. Ни за что на свете Алексей не отпустил бы сейчас верёвку!
Его втащили на борт. Вода с него текла ручьями, и то ли от переохлаждения, то ли от испытанного стресса крупная дрожь колотила всё тело. Моряки пытались заговорить с ним, но он не понял языка.
Меж тем послышался недовольный крик кормчего, парус подняли, и судно двинулось вперёд. Мимо проплывал остров, до которого он так и не добрался.
Остров Мальта издавна славился пиратами, сделавшими его своей базой. Он был очень удобно расположен – почти на пересечении морских торговых путей.
Судно же оказалось греческим, и его трюм был забит огромными амфорами с вином.
Моряки дали Алексею лепёшку и сушёного мяса. Один из моряков терпеливо дождался, когда Алексей жадно съел угощение, и попытался его расспросить.
Пробовал на греческом, италийском, арабском, но Алексей его не понимал. Он только спросил: – Константинополь?
Грек кивнул. Алексея это более чем устраивало. Он ткнул себя пальцем в грудь:
– Алексей. Рус.
– Рус? – удивился грек.
Похоже, он был полиглотом, но русского языка не знал. О диких скифах слышал, а русы? Да и были ли тогда русы? Племена на территории Руси обитали – венды, кривичи, вятичи, но единого народа не было.
Грек ушёл к кормчему, видимо, докладывать о странном спасённом. Алексей же прошёл на нос судна и улёгся на палубу – от усталости ноги не держали его. Плавать он умел, отдыхал на черноморских пляжах, на Балтике, но таких далёких заплывов не совершал никогда.
На какое-то время он впал в некую прострацию, оцепенение – то ли дремоту, то ли сон.
Через некоторое время почувствовал себя лучше, уселся и увидел впереди встречное судно. В голове мелькнуло – пираты! Подбежав к корме, он показал рукой вперёд:
– Берберы!
Грек-кормчий сначала встревожился, начал всматриваться, но потом улыбнулся:
– Византия!
Встречный корабль оказался сторожевым кораблём Восточной империи, охранявшим акваторию от набегов. Когда суда поравнялись, кормчий приветственно помахал им рукой.
Это был дромон, основной боевой корабль византийцев. Был он размером с римскую либурну – едва побольше тридцати метров. Имел по борту один ряд из двадцати пяти вёсел и парусное вооружение на двух мачтах. В отличие от либурны имел полную палубу, вместо подводного тарана на форштевне была укреплена стрела – вроде гарпуна, довольно массивная.
Вместо башенки для стрелков на носу была видна труба. Как в дальнейшем узнал Алексей, это был сифон – приспособление для выброса «греческого огня», своего рода огнемёт, оружие новое и эффективное. На корме дромона было два рулевых весла и навес из парусины для капитана.
Обычно дромон имел 120 гребцов и 30–35 моряков судовой команды, мог брать на борт морскую пехоту. Были у Византии и более крупные суда-хеладионы – с двумя рядами вёсел и парусным оснащением.
В отличие от Рима все гребцы на византийском флоте были людьми свободными, получающими жалованье. Допускалось использование военнопленных и иностранных наёмников.
Капитан корабля, по аналогии с армией, именовался центурионом, командир небольшой группы из 3–5 кораблей назывался триерархом, а более крупной группы – навархом. Командовал группой стратег с двумя заместителями – турмархами.