Значительно сложнее выглядит вопрос о допустимости применения оружия в случаях, когда нападающий пытается причинить легкий вред здоровью. В соответствии с упомянутыми правилами (и. 47–49) таким вредом считается причинение кратковременного расстройства здоровью продолжительностью не свыше 21 дня или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, равной 5 %. Поскольку такой вред опасен для здоровья, применение для его предотвращения (пресечения) не противоречит закону. Однако следует иметь в виду, что причинение в таких случаях посягающему более серьезного ранения, нежели вред здоровью средней тяжести (и. 44–46 Правил), выходит за рамки необходимой обороны и должно влечь уголовную ответственность в зависимости от наступивших последствий, по ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 114 УК РФ. Естественно, что таковая ответственность может наступить лишь при наличии умышленной вины сотрудника (осознания им незначительной опасности посягательства на здоровье и сознательное причинение увечья или смерти путем выстрела в упор или с близкого расстояния в жизненно важные органы). Если же характер посягательства был неясен и лишь «задним числом» выяснилась его небольшая тяжесть, то состав указанных преступлений будет отсутствовать.
Как правило, нападение, опасное для жизни или здоровья, бывает вооруженным, осуществляемым при помощи огнестрельного или холодного оружия либо предметов, используемых в качестве оружия. Вместе с тем оно может быть и невооруженным и состоять в попытках удушения, утопления, сбрасывания с высоты, с движущегося транспортного средства, а зачастую – в нанесении ударов руками и ногами лицу, находящемуся в беспомощном состоянии. Следует учитывать и характер избиения. Так, нанесение ударов ногами лежащему человеку, тем более по голове, представляет непосредственную опасность для его здоровья, и даже жизни независимо от тяжести наступивших последствий и даже отсутствия таковых.
При совершении посягательства группой лиц обороняющийся «вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы»[202].
Правомерность производства выстрела на поражение при указанных условиях определяется, исходя из общих положений правомерности необходимой обороны, установленных законодательством.
Необходимо подчеркнуть, что понятие общественной опасности связано с двумя видами вреда – реализованного и возможного. Если опасность – категория возможности, то вред – категория реальности. Поэтому вовсе не требуется, как уже отмечалось, чтобы в результате нападения наступили тяжкие последствия, а действия нападавшего обязательно квалифицировались как тяжкое преступление.
Поскольку оружие применяется для защиты, то задача состоит прежде всего в том, чтобы не допустить возможного наступления вреда правоохраняемым интересам (предотвратить его наступление). Поэтому в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» состояние необходимой обороны «возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения»[203]. Отсюда следует, что нападение считается начавшимся уже с момента непосредственной реальной угрозы причинения потерпевшему смерти или серьезного ранения.
Оборона должна носить упреждающий характер, однако при этом необходимо, чтобы намерение нападающего или группы нападающих выразилось определенно каким-либо образом: в виде действий (например, в форме демонстрации оружия или заменяющих его средств с одновременным приближением к обороняющемуся, несмотря на предупреждение; нападающий направил огнестрельное оружие на потерпевшего, занес руку с ножом, топором)[204], или словесно (в последнем случае по характеру угрозы должно быть ясно о его намерениях[205], а также, что она не носит неопределенного и отсроченного характера[206], а будет исполнена немедленно). Иными словами, сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник) может не ждать, когда нападающий нанесет жертве удар ножом или произведет выстрел. В подобных ситуациях с учетом реальной оценки обстановки сотрудник милиции имеет право стрелять первым (вначале по рукам или ногам). Оценка реальности угрозы жизни или здоровью обороняющегося может быть дана только применительно к каждому конкретному случаю, сообразно с условиями (объективными и субъективными), в которых находится защищающаяся сторона, с учетом выявленных обстоятельств.
Для правильного применения оружия при наличии рассматриваемого основания важно знать не только начальный момент, когда применение оружия будет правомерным, но и тот момент, когда необходимость в защите отпадает, т. е. определить конечный момент нападения.
В отношении ситуаций, когда трудно определить, закончилось ли нападение или нет, Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что «состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и законченного посягательства, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент его окончания»[207].
Изъятие сотрудником в результате физической борьбы оружия у нападавшего само по себе также не свидетельствует об окончании посягательства. Нападение, опасное для жизни или здоровья, может продолжаться и без оружия.
Пленум Верховного Суда СССР отметил, что «действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость»[208].
Вместе с тем рассматриваемое правомочие, предоставленное сотрудникам государственных военизированных организаций, должностным лицам государственных органов или работникам юридических лиц с особыми уставными задачами, на наш взгляд, представляется избыточным, так как в качестве нападения, опасного для здоровья, некоторые правоприменители могут расценить и такое, которое заведомо могло повлечь не более чем царапину, кровоподтек и т. п. В литературе на этот счет уже отмечалось, что в законе речь должна идти об угрозе причинения значительного вреда здоровью[209].
В Основных принципах применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка, принятых Генеральной Ассамблеей ООН, указывается на возможность применения огнестрельного оружия для защиты людей и самозащиты от «угрозы смерти или серьезного ранения». Данные термины, несущие существенную ограничительную нагрузку, в отличие от понятий «тяжкий вред здоровью», «вред здоровью средней тяжести» не ставят сотрудника государственной военизированной организации перед необходимостью решения юридических вопросов, для ответа на которые у него нет ни необходимых сведений, ни времени.
Если исходить из того, что применение огнестрельного оружия при указанных условиях должно исключать ответственность за любой вред, причиняемый при этом (а так и должно быть), рассматриваемое и предыдущее основания целесообразно было бы, на наш взгляд, сформулировать в законе следующим образом:
«для защиты себя либо другого лица от нападения, опасного для жизни или способного причинить значительный вред здоровью».
2. Пресечение попытки завладения оружием сотрудника (иного уполномоченного должностного лица, работника)
Российское законодательство предоставляет сотруднику государственной военизированной организации[210] право применить огнестрельное оружие также для пресечения попытки завладения его оружием.
К примеру, попытка завладения оружием сотрудника милиции представляет собой незаконные действия какого-либо лица (группы лиц), осуществляемые против воли сотрудника милиции и направленные на тайное или открытое изъятие находящегося при нем огнестрельного оружия и боеприпасов к нему[211].
Как показывает практика, при пресечении противоправных посягательств огнестрельное оружие чаще всего применяется для отражения нападения на сотрудника органов внутренних дел, когда его жизнь или здоровье подвергаются непосредственной опасности (см. табл. 6).
Таблица 6
С учетом этого российский законодатель закрепил гарантии личной безопасности вооруженного сотрудника милиции, военнослужащего внутренних войск, сотрудника уголовно-исполнительной системы, работника ведомственной охраны, предоставив им право обнажать огнестрельное оружие и приводить его в готовность, если они считают, что в создавшейся обстановке могут возникнуть предусмотренные законом основания для его применения.
Таблица 6
С учетом этого российский законодатель закрепил гарантии личной безопасности вооруженного сотрудника милиции, военнослужащего внутренних войск, сотрудника уголовно-исполнительной системы, работника ведомственной охраны, предоставив им право обнажать огнестрельное оружие и приводить его в готовность, если они считают, что в создавшейся обстановке могут возникнуть предусмотренные законом основания для его применения.
По мнению отдельных авторов, если совершается одиночное нападение на сотрудника милиции без оружия, то физическое превосходство нападающего может выясниться только в схватке, когда работник органов внутренних дел начнет явно проигрывать, и этот проигрыш может стоить ему жизни[212]. На наш взгляд, такая позиция не согласуется с содержанием ст. 16 Закона «О милиции» и ставит сотрудника милиции в невыгодное положение, подвергая неоправданному риску его жизнь и здоровье. Не имея других способов отразить нападение, сотрудник милиции при указанных обстоятельствах вполне может защищать собственные жизнь или здоровье посредством применения огнестрельного оружия.
Вместе с тем, обнажив оружие, сотрудник милиции, во-первых, увеличивает тем самым вероятность нападения на него со стороны нападающего или задерживаемого; во-вторых, неизбежно ограничивает себя в возможности пресечения попытки внезапного нападения со стороны задерживаемого лица одной лишь своей физической силой. Поэтому в целях обеспечения собственной безопасности и предотвращения попыток завладения табельным огнестрельным оружием сотрудник милиции, отражая нападение либо доставляя задержанного в милицию, должен иметь право устанавливать при необходимости «зону безопасности»[213], т. е. держать нападающее или задерживаемое лицо на определенном расстоянии от себя.
Учитывая все эти обстоятельства в целях обеспечения личной безопасности сотрудника милиции, в ч. 2 ст. 16 Закона установлено, что «попытки лица, задерживаемого сотрудником милиции с обнаженным огнестрельным оружием, приблизиться к нему, сократив при этом указанное расстояние, или прикоснуться к его оружию предоставляют сотруднику милиции право применить оружие в соответствии с и. 2 ч. 1 ст. 15 настоящего Закона». Закрепление данной нормы в Законе направлено также на то, чтобы свести к минимуму возможность перехода вверенного сотруднику табельного огнестрельного оружия к нападающему. Расстояние между сотрудником милиции, находящимся с обнаженным огнестрельным оружием, и задерживаемым (зона безопасности)[214] устанавливается самим сотрудником милиции, исходя из складывающейся обстановки, для того, чтобы не дать приблизиться к себе и вовремя нейтрализовать действия нападающего, которые могут повлечь причинение вреда жизни или здоровью сотрудника милиции либо привести к завладению его оружием. Это позволяет держать ситуацию под контролем.
При нарушении нападающим (задерживаемым) лицом требования не приближаться на указанное расстояние, угроза нападения становится реальной, и сотрудник милиции имеет право применить оружие в соответствии с и. 2 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции», т. е. произвести выстрел на поражение.
Если при попытке нападающего выбить, вырвать, выхватить оружие сотрудника милиции происходит непроизвольный выстрел, в результате которого причиняется ранение (в том числе и смертельное) нападавшему, то «работник милиции, – как справедливо указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев материалы конкретного уголовного дела, – не несет уголовной ответственности за смерть преступника в результате выстрела, происшедшего по вине последнего, если в сложившейся обстановке он должен был держать оружие наготове»[215].
Несколько иначе данное полномочие закреплено в ч. 2 ст. 30 Федерального закона от 6 февраля 1997 г. «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», в которой сказано:
«Попытки задерживаемого лица приблизиться с обнаженным холодным или огнестрельным оружием либо предметами, с помощью которых может быть нанесено телесное повреждение, к военнослужащему внутренних войск, сократив при этом указанное военнослужащим расстояние, а также попытки указанного лица прикоснуться к оружию военнослужащего внутренних войск предоставляют последнему право применить оружие в соответствии с пунктом «б» ч. 1 ст. 28 настоящего Федерального закона».
Практика показывает, что нерешительные и тактически неграмотные действия в таких ситуациях приводят либо к тяжким последствиям для самих сотрудников, либо к утрате табельного оружия.
Приведем пример.
Во время задержания трех лиц, подозреваемых в квартирной краже, между ними и участковым инспектором милиции Сайфулиным завязалась борьба, в процессе которой Сайфулин произвел из пистолета шесть выстрелов вверх. В дальнейшем подозреваемые, ударив сотрудника милиции металлическим предметом, отобрали у него пистолет с оставшимися патронами и скрылись[216].
Подобные случаи, к сожалению, не единичны. В 1997 г. имели место 76 фактов утраты табельного огнестрельного оружия в результате нападения на сотрудников органов внутренних дел (соответственно в 1998 г. – 68, в 1999 г. – 99, в 2000 г. – 62, в 2001 г. – 42). В целом неуклонное снижение количества утрат свидетельствует, прежде всего, о том, что сотрудники милиции стали более решительно использовать полномочие, закрепленное ст. 16 Закона
«О милиции», однако все еще с опаской действуют в тех случаях, когда целью нападения является завладение табельным оружием, а не причинение телесных повреждений, представляющих угрозу жизни или здоровью. Такой вывод подтверждается также результатами проведенного нами опроса сотрудников милиции.
Так, на вопрос, как бы Вы поступили, оказавшись в ситуации, изложенной в ч. 2 ст. 16 Закона «О милиции», только 50 % ответили, что стреляли бы на поражение, 42 % – что стреляли бы вверх (под ноги), 7 % – не дали бы приблизиться к себе, отступая от нападающего, 4 % – действовали бы в зависимости от конкретной обстановки. Приведенные данные свидетельствуют о необходимости изменения содержания ч. 2 ст. 16 Закона «О милиции» в сторону усиления гарантий личной безопасности вооруженного сотрудника милиции.
Прежде всего, отсылка решения вопроса о применении оружия к п. 2 ч. 1 ст. 15 Закона означает, что ч. 2 ст. 16 лишь напоминает о действующей норме и дополнительно разъясняет ее содержание, т. е. выступает в роли подсказки, конкретизируя признаки нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности, и при попытке завладения его оружием.
Полагаем, что содержание данного полномочия, во-первых, следует не ограничивать указанным в ст. 16 Закона «О милиции» перечнем действий задерживаемого лица, а, наоборот, дополнить.
Первоначальный вариант рассматриваемой статьи, предложенный Ю. П. Соловьем в ходе подготовки Закона «О милиции» («полиции»), включал более развернутый перечень действий посягающего, а именно: «Умышленное совершение лицом, задерживаемым сотрудником полиции с обнаженным огнестрельным оружием, неожиданных или опасных движений, попытки приблизиться к нему ближе указанного им расстояния, достать что-либо из своей одежды без команды сотрудника полиции, прикоснуться к его оружию и другие подобные действия, могущие быть истолкованными сотрудником полиции как угроза насилия…»[217]. К таковым относятся также попытки лиц, владеющих различными системами рукопашного боя (карате, кунг-фу, дзю-до, айкидо и проч.), применить отдельные приемы против сотрудника милиции.
Во-вторых, в содержании ч. 2 ст. 16 российского Закона «О милиции» следует более четко конкретизировать действия самого сотрудника милиции, который в перечисленных ситуациях вправе не только применить оружие, соблюдая при этом установленный Законом порядок его применения, но и сразу произвести выстрел на поражение лица, совершающего указанные в законе действия[218].
Учитывая также и то, что в Основных принципах применения силы и огнестрельного оружия по поддержанию правопорядка угроза жизни и безопасности должностных лиц по поддержанию правопорядка рассматривается как угроза стабильности общества в целом[219], более целесообразной представляется следующая редакция ч. 2 ст. 16 Закона «О милиции»:
«Сотрудник милиции с обнаженным огнестрельным оружием при попытке нападающего или задерживаемого лица приблизиться к нему, сократив при этом указанное им расстояние, прикоснуться к его оружию или совершить другие подобные действия, которые могут быть истолкованы сотрудником милиции как реальная угроза насилия либо завладения его оружием, имеет право произвести выстрел на поражение данного лица. Прицельный огонь ведется, в первую очередь, по рукам или ногам нападающего или задерживаемого».