Не найдя ничего лучшего, Глеб решил воспользоваться предложением Екатерины и, взяв со столика дистанционный пульт, включил телевизор. Шел концерт классической музыки, однако Глеб сейчас не был расположен слушать музыку и переключил телевизор на другой канал. Там шел какой-то из сериалов, которые Сиверов не любил.
– Загадили эфир разной мурой, – недовольно процедил он сквозь зубы, – что ни включишь…
Глеб, гневно сверкнув глазами, нажал на кнопку дистанционного пульта и хотел уже было добавить что-то к уже сказанному, но замолчал: на экране телевизора мелькнуло знакомое лицо.
– Банк «Северное сияние» купил контрольный пакет акций известного ликеро-водочного завода… – сообщила миловидная дикторша.
Стоявший с ней банкир, расплывшись в улыбке, вежливо поправил телеведущую.
– Извините, Нелли, – произнес Аркадий Вацлавович, – переговоры пока еще продолжаются…
Симпатичная дикторша слегка зарделась, однако быстро взяла себя в руки и произнесла:
– Но принципиальная договоренность…
Банкир утвердительно склонил голову.
– Да, – подтвердил он, – мы провели предварительные переговоры с основными акционерами этого предприятия, и нам осталось только официально оформить наше соглашение.
– И кто возглавит ликеро-водочный завод? – поинтересовалась дикторша.
– Этот вопрос остался открытым, – признался банкир. – У меня есть кандидатуры на пост генерального директора, однако, чтобы не ломать налаженный процесс, мы предложили Юрию Алексеевичу Сивцову остаться на этом посту. Он талантливый руководитель, у него хорошая команда…
– И что ответил господин Сивцов на ваше предложение? – задала вопрос журналистка.
– Юрий Алексеевич попросил несколько дней на раздумье, – ответил банкир Желобжинский, – однако я склонен думать, что он примет наше предложение.
– Понятно… – произнесла телеведущая, бросив многозначительный взгляд в камеру, но тут же повернулась к своему собеседнику и задала следующий вопрос: – Аркадий Вацлавович, а что подвигло вас на вложение денег в ликеро-водочный завод?
Желобжинский, поправив на шее синий галстук, нахмурил брови и протяжно вздохнул.
– Как вам известно, я спонсирую общественное движение «За здоровый образ жизни»… – начал было банкир, однако телеведущая его перебила.
– Да, нам это прекрасно известно, господин Желобжинский, – произнесла молодая женщина, – и тем непонятнее нашим зрителям, зачем вам нужен ликеро-водочный завод, который производит ту самую продукцию, против которой вы ведете войну?
Вопрос был каверзным, однако влиятельный бизнесмен и опытный политик был готов к такому повороту событий.
– Самое страшное в любом деле – это тупой запрет… – начал Аркадий Вацлавович.
Телеведущая удивленно посмотрела на него.
– Что вы хотите этим сказать, господин Желобжинский? – поинтересовалась она.
– Я хочу сказать, что корень зла лежит не в самом продукте, а в неправильном его употреблении, – пояснил негласный лидер движения «За здоровый образ жизни». – Алкогольные напитки были, есть и будут, – продолжал он, – и наша главная задача – добиться, чтобы простые россияне разумно употребляли их. Поэтому мы ведем широкую просветительскую работу среди населения, – сказал Желобжинский. – Но говорить мало, нужно действовать…
Телеведущая с интересом посмотрела на своего холеного собеседника.
– То есть как действовать? – спросила она.
– Как действуем мы… – туманно ответил Аркадий Вацлавович.
– Не совсем понятно, господин Желобжинский, – замялась молодая женщина.
– Если нельзя уничтожить зло, – изрек влиятельный политик, – то нужно взять его под свой контроль. Не секрет, – продолжил он, – что простые россияне употребляют некачественную водку, отчего многие слепнут, болеют и, чего тут скрывать, просто умирают. Наша задача – выпускать качественный продукт и параллельно неустанно вести просветительскую работу среди населения…
– Ну и словоблуд! – не выдержав, ухмыльнулся Сиверов. – Это же надо, совместить несовместимое! – произнес он и вздохнул. – Хотя нужно отдать ему должное, язык у него хорошо подвешен.
Опытному агенту стало ясно, с какой хитрой лисой предстоит ему иметь дело.
– Ладно, поживем – увидим… – решил Сиверов и хотел было уже выключить телевизор, но в этот момент дверь отворилась и в комнату вошла хозяйка с подносом, на котором дымился чай в чашках и лежали бутерброды.
– А вот и я! – радостно воскликнула Екатерина и хотела было что-то добавить, но, заметив на телеэкране Желобжинского, громко воскликнула: – Ой, да это же Аркадий Вацлавович! Сделай погромче звук, Глеб!
Гость удивленно глянул на женщину и усилил звук, однако интервью с известным политиком и успешным бизнесменом уже подошло к концу.
– Благодарю вас, господин Желобжинский, за то, что вы нашли время и откровенно ответили на наши вопросы, – подытожила свой репортаж миловидная журналистка.
– Рад был поговорить с вами, – как всегда улыбаясь во весь рот, произнес холеный мужчина. – До свидания…
На этом интервью с генеральным директором банка «Северное сияние» закончилось, и на экране телевизора появился спортивный обозреватель.
– Ой, как жаль, что я не услышала выступление Аркадия Вацлавовича, – поставив поднос на журнальный столик, с нескрываемым сожалением произнесла Екатерина.
Глеб, стараясь говорить как можно равнодушнее, поинтересовался:
– А ты что же – знаешь господина Желобжинского?
Екатерина удивленно и даже как-то растерянно посмотрела на гостя.
– Да кто же в Питере не знает Аркадия Вацлавовича! – воскликнула она. – Он же помогает бедным и вообще борется с коррупцией и твердолобыми чиновниками!
– Ну, чтобы так безапелляционно судить о человеке, его нужно хорошо и близко знать, – корректно намекнул Сиверов хозяйке дома.
– Ну, лично я с ним незнакома, – вздохнув с сожалением, честно призналась молодая петербуржка, – но мне про Аркадия Вацлавовича очень много хорошего рассказывала Нина Викторовна.
– Твоя тетушка? – уточнил Слепой.
– Да, – подтвердила хозяйка, – Нина Викторовна. Она встречалась с ним на собраниях общественного движения «За здоровый образ жизни» и была ему представлена.
– Твоя тетушка всюду поспевает… – пробормотал Сиверов, думая о том, что все складывается как нельзя лучше для пользы дела.
– Да, – согласилась Екатерина, – она очень активный человек! Кстати, – вдруг вспомнила она, – я только что звонила Нине Викторовне на работу и рассказала про нас с тобой…
Глеб Петрович поднял глаза на собеседницу.
– И что ты ей сказала? – поинтересовался Сиверов.
– Да в общем, ничего особенного, – ответила Катя, – главное – я поинтересовалась, сможет ли она устроить тебя на работу на свой завод.
– И что ответила Нина Викторовна? – спросил Глеб.
– Ну, она сказала, что хотя у них там какие-то сложности, – сообщила Катя, – но попытается помочь. Сегодня вечером она ждет нас в гости.
– Ну что же, если ждет, тогда сходим, – сказал гость.
Он хотел было что-то добавить к уже сказанному, но Катя замахала руками и воскликнула:
– Все, отложим разговоры на потом! Давай подкрепимся, а то все остынет и ты не сможешь оценить мои кулинарные способности!
Москвич не стал спорить с озабоченной хозяйкой и взял с тарелки бутерброд со шпротами и лимоном…
* * *Сиверов и Катя провели весь день в прогулке по городу. Глеб не раз бывал в Северной столице, однако ему никогда не хватало времени на методичный осмотр ее достопримечательностей. Сначала молодые люди прокатились на пароходе по Неве, а потом Катя показала своему гостю те уютные уголки Питера, где она любила проводить свободное время. Глеб хотел еще посетить Петергоф, однако, прикинув в уме, что они не успеют к Нине Викторовне в гости, влюбленная парочка решила отложить этот вояж до лучших времен.
До назначенной встречи оставалось еще предостаточно времени, и молодые люди решили заскочить куда-нибудь, чтобы слегка перекусить. Пройдясь по Невскому проспекту, парочка ничего подходящего для себя не нашла и свернула в переулок. Через несколько десятков метров Глеб и Екатерина остановились перед входом в уютное кафе под названием «Золотой якорь»…
* * *Тетка Екатерины жила на Васильевском острове, куда Глеб со своей спутницей быстро добрались на метро. Родственница Кати жила в старом высоком доме сталинской постройки.
– Ну вот мы и пришли, – подойдя к подъезду, немного усталым, но радостным голосом сообщила светловолосая петербуржка. – Тетя живет на девятом этаже.
– Высоко, – задумчиво произнес Глеб. – Надеюсь, лифт работает?
– Ну вот мы и пришли, – подойдя к подъезду, немного усталым, но радостным голосом сообщила светловолосая петербуржка. – Тетя живет на девятом этаже.
– Высоко, – задумчиво произнес Глеб. – Надеюсь, лифт работает?
Блондинка вскинула тонкие брови.
– Не знаю… – ответила она, – надеюсь, работает…
К большому удовольствию влюбленной парочки, в этот день лифт был исправен. Выйдя из кабинки лифта, Катерина подошла к двери, обитой коричневым дерматином. Нажав на кнопку звонка, она застыла в ожидании. Однако долго ожидать им не пришлось: дверь распахнулась, гостей встретила на пороге симпатичная темноволосая женщина лет сорока.
– Здравствуйте, мои дорогие! – воскликнула хозяйка. – А я уже стала волноваться, куда это вы подевались.
– Здравствуйте, – расплывшись в улыбке, ответила Катерина.
– Добрый вечер! – поздоровался Глеб.
– Ну, проходите! – посторонившись, пригласила молодых людей хозяйка квартиры.
Войдя в коридор, Екатерина повернулась к родственнице и указала рукой на мужчину.
– Нина Викторовна, познакомься, это Глеб, – представила она своего кавалера тетке.
– Очень приятно, – сказала темноволосая женщина и протянула руку, – Нина Викторовна!
– Сиверов! – отчеканил москвич. – Рад знакомству! Катя мне много о вас рассказывала хорошего…
– Вы ее побольше слушайте, – слегка зарумянившись, ответила Нина Викторовна и засуетилась. – Что ж мы стоим… Раздевайтесь и проходите в зал. Катенька, займи гостя, а я пока закончу на кухне дела по хозяйству.
Глеб и Екатерина прошли в зал, а хозяйка умчалась на кухню. Пока она возилась на кухне, гости успели освоиться в помещении и, чтобы не скучать, Катя включила телевизор. Однако долго смотреть на его экран молодым людям не пришлось: минут через пять Нина Викторовна пригласила племянницу и ее московского гостя к столу:
– Проходите… Присаживайтесь к столу, отведайте домашней еды, а то вам, молодежи, самим некогда готовить…
– Спасибо, – поблагодарила Екатерина тетку и уселась на стул.
Глеб Сиверов последовал примеру подруги и, сев за стол, скромно опустил глаза.
– Глеб, что это вы скисли? – поинтересовалась хозяйка.
Сиверов посмотрел на Нину Викторовну и произнес:
– Да нет, все нормально…
– Вот и славно, – сказала Нина Викторовна и, открыв холодильник, достала оттуда графинчик с жидкостью вишневого цвета. Поставив его на стол, она вздохнула: – А вот и наливочка! Я вообще-то не пью, но ради такой встречи немного пригублю.
Гости молча кивнули головами.
– А вы как, Глеб… – хозяйка на секунду запнулась и поинтересовалась: – Как вас по отчеству?
– Глеб Петрович.
– Так вот, Глеб Петрович, – продолжила свою мысль хозяйка, – а вы как относитесь к спиртному?
– Да, в общем-то, это зелье я не очень-то жалую, – солгал Глеб, – хотя согласен с банкиром Желобжинским, который утром выступал по телевидению…
При упоминании фамилии своего кумира Нина Викторовна на мгновение замерла.
– Аркадий Вацлавович выступал сегодня по телевидению? – недоверчиво спросила она почему-то у племянницы.
– Да, Нина Викторовна, – подтвердила та, – правда, я застала лишь самый конец его выступления.
– И что же Аркадий Вацлавович говорил? – поинтересовалась у Глеба взволнованная женщина.
Слепой на мгновение задумался, понимая, что сейчас многое решается в его будущих отношениях с ярой активисткой движения «За здоровый образ жизни», и попытался дословно припомнить слова лицемерного общественного деятеля.
– Аркадий Вацлавович Желобжинский в своем интервью сказал, – произнес москвич, – что корень зла лежит не в самом продукте, а в неправильном его употреблении!
– Истину глаголете, Глеб Петрович! – восхищенно воскликнула хозяйка. – Совершенно верно подмечено! Прямо в точку!
Сиверов с некоторым сожалением посмотрел на доверчивую женщину. Вспомнив рассказ Катерины о том, сколько пришлось натерпеться Нине Викторовне со своим мужем-алкоголиком, он грустно вздохнул, однако все же продолжил начатую игру.
– Ну, истину, Нина Викторовна, глаголет господин Желобжинский, – мягко возразил он, – а я только повторяю, хотя полностью согласен с ним!
Слова, произнесенные молодым человеком, бальзамом излились на душу измученной женщины, и она одарила капитана Сиверова нежным взглядом, который не остался не замеченным племянницей.
– Нина Викторовна, ну что мы все о политике и политике, – недовольно проворчала Екатерина, – а на столе все остывает…
– И в самом деле, дорогие мои, – виновато воскликнула хозяйка, – и в самом деле, что мы сидим! Глеб Петрович, налейте дамам наливочки.
Сиверов тряхнул головой:
– Будет исполнено…
Он осторожно разлил по рюмкам вишневую наливку. Прозвучал тост, присутствующие выпили наливочку и закусили.
– А вы, Глеб Петрович, чем занимались ранее? – поинтересовалась Нина Викторовна.
– Да много чем… – уклончиво ответил Сиверов. – Но в основном служил… А теперь после ранения вышел на пенсию.
– Да-да, – пробормотала хозяйка, – мне что-то говорила об этом Екатерина.
Молчавшая до тех пор племянница решила наконец привлечь к себе внимание.
– Нина Викторовна, а что относительно моей просьбы? – обратилась племянница к тетке.
– Это насчет чего? – стараясь припомнить, о чем просила ее Екатерина, виновато спросила Нина Викторовна.
– Насчет работы для Глеба охранником, – напомнила Катя.
Хозяйка дома повернулась к симпатичному москвичу.
– Я все уладила! Я разговаривала сегодня с начальством, Глеб Петрович, – гордо сообщила она, – так что завтра к девяти утра подходите в отдел кадров предприятия с документами.
Сиверов облегченно вздохнул: первый шаг на его нелегком пути был сделан.
– Спасибо вам, Нина Викторовна, – улыбнувшись, поблагодарил он хозяйку. – С меня причитается торт!
Темноволосая женщина, поправив воротничок блузки и слегка покраснев, кокетливо махнула рукой:
– Не стоит благодарностей, Глеб Петрович, свои люди – сочтемся…
– Думаю, так и будет… – неопределенно произнес Глеб.
– Ну что, может быть, за это выпьем… – предложила Нина Викторовна гостям.
– Да нет, Нина Викторовна, я пас, – отказалась племянница и искоса глянула на своего возлюбленного.
– А вы? – настороженно поинтересовалась у гостя Нина Викторовна.
Глеб почувствовал некий подвох в вопросе и нахмурил брови.
– Я думаю, что Катюша права, – произнес он. – Попробовали знатной наливочки – и хватит!
Хозяйка дома удовлетворенно хмыкнула и вдруг всплеснула руками.
– Глеб Петрович, – воскликнула она, – а как вы смотрите на то, чтобы вступить в ряды нашего движения «За здоровый образ жизни»?!
Мужчина хотел было рассмеяться, однако вовремя сдержался и поймал себя на мысли о том, что судьба благосклонна к нему: представлялась возможность если не приблизиться к господину Желобжинскому, то, по крайней мере, войти в его окружение…
– А почему бы и нет, Нина Викторовна! – улыбнувшись, согласился Слепой.
– Вот и прекрасно, Глеб Петрович, – вновь всплеснув руками и прижав их к высокой груди, громко воскликнула Нина Викторовна. – А то у нас в основном только одни женщины, а стоящих мужчин раз-два и обчелся…
Возбужденная хозяйка квартиры села на своего любимого конька и принялась рассказывать об общественном движении, в котором состояла. Молодые люди из вежливости молча слушали Нину Викторовну, иногда поддакивали и кивали головами. Неизвестно, сколько бы продолжался рассказ словоохотливой активистки, но Екатерина, хорошо знавшая свою тетку, вдруг прервала ее, сообщив, что у них с Глебом еще есть некоторые неотложные дела, и, встав из-за стола, гости поспешили проститься…
* * *Молодые люди вернулись в общежитие поздним вечером. В отличие от Глеба, который остался доволен посещением Нины Викторовны и общением с ней, белокурая красавица пребывала в плохом настроении, если не сказать более.
– Да, Катя, ты права, твоя тетушка и в самом деле активистка, – с уважением произнес уставший москвич.
– Еще какая! – многозначительно хмыкнула женщина. – На скаку коня остановит и в горящую избу войдет!
Глеб Петрович, хоть и не был большим специалистом по части женского настроения, все же заметил, что его спутница не очень-то расположена говорить о своей тетке, и особенно в хвалебных тонах.
– Что случилось, Катюша? – осторожно поинтересовался он.
– А ты что, не понимаешь?! – резко воскликнула та.
– А что я должен понимать? – недоуменно спросил Екатерину ее кавалер.
Молодая женщина, оглядевшись по сторонам и видя, что в коридоре никого нет, выплеснула свою обиду.