– Слушаю… – раздался через некоторое время сухой мужской голос.
– Добрый день, Викторович! – поздоровался банкир. – Это Желобжинский.
– Думаю, Аркаша, что он не очень добрый, если ты отрываешь меня от дел, – заметил кремлевский чиновник.
– Да нет, все нормально, – сказал Желобжинский, – просто хочу посоветоваться.
Москвич устало вздохнул.
– Ладно, в чем проблемы? – поинтересовался он и тут же предупредил: – Только в двух словах, у меня нет времени.
Аркадий Вацлавович изложил ситуацию.
– Дело серьезное… Но нам выгодно, чтобы они облажались, – сухо сказал босс. – Пусть предстанут перед Президентом во всей своей красе. Да и премьера не очень-то порадуют произошедшие события.
– Дело понятное, – сказал банкир, – выборы на носу.
– Вот именно на носу, – согласился собеседник, – и от того, кто будет у руля кремлевского корабля, зависит наша с тобой судьба. Усек?
– Понял, Викторович! – ответил банкир.
– Однако принимай решение на месте, – подытожил короткий разговор хозяин. – Меньше светись, а весь негатив скинь на людей нашего конкурента.
Господин Желобжинский тряхнул головой, словно хотел боднуть невидимого собеседника.
– Хорошо! – произнес он.
– Это все?
– Да!
– Да, чуть не забыл, – сказал Викторович, – ты пополнил мой счет?
– Разумеется! – горячо заверил банкир своего шефа. – И питерский, и московский.
– Зря ты это сделал, Аркаша, – жестко произнес Викторович. – Я бы спокойнее себя чувствовал, если бы знал, что деньги в надежном банке.
Аркадий Желобжинский позволил себе улыбнуться.
– Викторович, мой банк надежен! – похвастался он.
– Это потому, что я еще сижу в своем кресле, – сказал москвич.
– И будете сидеть… – хотел подсластить концовку разговора хитрый лис, однако вышло наоборот.
– Типун тебе на язык! – сплюнув, раздраженно воскликнул собеседник.
– Простите, я имел в виду… – принялся оправдываться петербуржец, но Викторович не стал выслушивать его объяснений и извинений.
– Ладно, Аркаша, все на этом, – жестко произнес высокопоставленный чиновник. – Держи меня в курсе дел!
– Хорошо, – подобострастно пообещал банкир, однако на связи уже звучали короткие гудки. Аркадий Желобжинский положил трубку и, достав сигару, задумчиво прикурил ее. А задуматься было над чем: если он проколется, то патрон не поможет, а даже еще и подтолкнет в пропасть…
Глава 4
Слепой отправился в кафе «Золотой якорь», в котором ему по стечению обстоятельств уже приходилось бывать. Войдя в небольшое, но уютное помещение, секретный агент ФСБ окинул его внимательным взглядом.
Молодой белобрысый официант лет двадцати с небольшим вышел из подсобного помещения, держа на руке поднос с заказом.
За барной стойкой размешивал коктейли смуглый мужчина лет сорока с аккуратно подстриженными черными усиками.
Слепой подошел к стойке и заказал сто граммов коньяка.
Бармен ловко налил стопку, нацепил на край рюмки ломтик лимона и поставил рюмку на блюдечко.
– Прошу, – произнес мужчина. – Что-нибудь еще?
– Да нет, благодарю! Хотя, может, вы мне подскажете, где Борис?
– А сегодня не его смена, – сообщил бармен, – он завтра работает!
Глеб Петрович изобразил на лице озадаченность и разочарование.
– Завтра? – переспросил он.
– Да, – подтвердил бармен, – мы меняемся через два дня.
Сиверов недовольно вздохнул.
– Вот зараза! – тихо, но так, чтобы его услышал смуглолицый собеседник, прошептал он. – Просчитался! А я думал, что сегодня его смена.
– А что, он вам срочно нужен? – протирая салфеткой бокал, поинтересовался бармен.
Глеб Петрович неопределенно покачал головой:
– Да как вам сказать…
Бармен понимающе улыбнулся.
– Ну, если он вам нужен, – сказал он, – то я могу дать номер его сотового телефона.
– Да телефон его я знаю, – солгал Слепой, – но некоторые вопросы по телефону не решаются.
– Понимаю… – кивнул бармен и с удвоенной энергией занялся своей работой.
Возможно, на том разговор и закончился бы, но тут раздался громкий хлопок. Слепой и бармен поспешно повернулись и увидели, как белобрысый официант, столь неуклюже откупоривший бутылку шампанского, виновато извиняется перед пожилой парой.
– Вот дебил! – тихо проскрежетал ровными зубами бармен. – И берут же таких теперь на работу.
– Практикант? – поинтересовался Глеб Петрович.
– Да нет, – протяжно вздохнув, разоткровенничался работник кафе, – хуже! Римас – никто!
Слепой удивленно и заинтересованно посмотрел на бармена.
– В смысле? – поинтересовался он.
Собеседник, пренебрежительно скривив губы, махнул рукой.
– Да вроде у него и диплом есть и даже практика была в каком-то ресторане периферийном под Питером, – сообщил он. – Взяли на месяц с испытательным сроком… Так он и его не выдержал – прокол за проколом! Правда, – поправился бармен, – начал прибалт неплохо, а потом все из рук валиться стало, словно он и официантом никогда не работал! Одним словом, нерусский!
Глеб Сиверов понимающе и даже с долей осуждения покачал головой.
– И что теперь? – задал он вопрос бармену.
Бармен, пригладив свои аккуратные черные усики, усмехнулся.
– А что теперь? – повторил он вопрос и сам же на него ответил: – Это его последний рабочий день! Уволили с завтрашнего числа…
Сиверов допил свой коньяк и, откусив немного лимона, распрощался со словоохотливым работником кафе «Золотой якорь» и вышел на улицу…
* * *Стрелки командирских часов давно перевалили за полночь, а Сиверов все еще слонялся по городу.
– Остановка «Универсам», – сообщил водитель «икаруса».
Старый автобус остановился, и Римас вышел из него в переднюю дверь. Сиверов также покинул салон автобуса, но воспользовался для этого задней дверью.
«Ну, наконец-то, – облегченно вздохнул широкоплечий мужчина, но тут же снова заволновался: – Как бы он не решил куда-нибудь зайти…»
Однако бывший работник общепита никуда не собирался заходить, более того, иногда оглядываясь и бросая по сторонам тревожные взгляды, прибалтиец ускорил шаг.
«Значит, я не ошибся в тебе, мальчик, если ты так нервничаешь, – ухмыльнулся Слепой. – Думаю, ты именно тот человек, который мне нужен».
Наконец дорога пролегла через небольшой сквер.
– Слава тебе господи! – прошептал секретный агент Федеральной службы безопасности и ускорил шаг.
* * *Римас Григалюнас долго не мог понять, где он находится. Он потирал рукою ноющую от боли шею, ерзал на твердой скамейке и шарил выпученными глазами по сторонам. Сиверову пришлось даже несколько раз ударить его ладонью по щекам, чтобы привести в чувство.
– Очухался? – тихо спросил у пострадавшего паренька Глеб Петрович.
Увидев перед собой здоровенного мужика в темных очках, Римас чуть не закричал от страха, но Сиверов моментально закрыл ему рот ладонью.
– Пикнешь – убью! – сухо и жестко предупредил он официанта. – Понял?
Григалюнас, побледнев, покорно тряхнул белобрысой головой. Глеб Петрович снял руку и зашел за спину своему пленнику.
– Ответишь на мои вопросы – останешься живым и невредимым, – сказал Сиверов, – не ответишь – останешься отдыхать тут навечно! Понял?
– Понял… – чуть слышно выдавил прибалтиец.
Сиверов не стал терять время: в любой момент мог появиться нежеланный свидетель, да и к тому же он боялся, что от страха молодой человек может потерять сознание. Глеб Петрович достал из внутреннего кармана куртки фотографию Дмитрия Маликова и, протянув ее Римасу, включил маленький, но с ярким лучом фонарик.
– Этот человек неделю назад был в вашем кафе «Золотой якорь», – приступил к делу Слепой. – Мне нужно знать, с кем он встречался.
Белобрысый официант с трудом проглотил застрявший в горле комок.
– А вы не убьете меня? – едва слышно прошептал он.
– Нет! – сказал Сиверов. – Даю слово!
Римас Григалюнас немного успокоился.
– Этот парень встречался с пожилым мужчиной, – слегка заикаясь и хватая губами воздух, стал рассказывать парень. – Но имени и фамилии ни того, ни другого я не знаю…
– Хорошо, Римас, – сдержанно произнес Глеб Петрович, – допустим, я тебе верю… А как выглядел этот пожилой мужчина?
– Ну, среднего роста, – старался поточнее описать посетителя Григалюнас, – лысый, бородатый и…
Глеб Петрович напрягся.
– Что «и»? – тряхнув за плечо официанта, быстро переспросил он.
– И в таких же темных очках, как у вас, – выдавил молодой человек.
– Понятно, – усмехнулся Слепой. – Надеюсь, это был не я!
Глеб Петрович напрягся.
– Что «и»? – тряхнув за плечо официанта, быстро переспросил он.
– И в таких же темных очках, как у вас, – выдавил молодой человек.
– Понятно, – усмехнулся Слепой. – Надеюсь, это был не я!
Сиверов понимал, что времени у него мало и что в любой момент ему могут помешать закончить разговор со свидетелем, поэтому задал прибалту еще всего лишь пару вопросов.
– Ладно, иди с миром, – смилостивился наконец Глеб Петрович над официантом и посоветовал на прощание: – И мой тебе совет, беги из города, пока еще имеешь такую возможность!
До Римаса Григалюнаса с трудом, но все же дошел смысл сказанного таинственным незнакомцем. Он боязливо поднялся со скамейки, сделал несколько осторожных шагов и, как только почувствовал себя в безопасности, бросился бежать.
– Беги, дурачок, беги! – незлобиво прошептал Глеб Петрович и задумался над тем, что узнал от белобрысого парнишки.
Глава 5
Глеб Петрович уже несколько дней работал на ликеро-водочном заводе, который выкупил банк «Северное сияние». Работа была непыльная – проверять выезжающие с территории предприятия через главные ворота КПП машины с продукцией и отлавливать несунов – работников завода, которые пытались пронести через проходную бутылку-другую дорогого коньяка или ликера. Если с людьми было проще, то с автофургонами, как подметил секретный агент, было сложнее: невозможно было посчитать тары, в которых везли бутылки с ликеро-водочной продукцией, – ведь не будешь разгружать каждую машину на КПП.
– Да… – внимательно прислушиваясь и приглядываясь ко всему, что происходило на заводе, недовольно ворчал Слепой, – бардак полнейший!
Задумчивый вид нового охранника привлек внимание пожилого невысокого мужчины с огромной лысой головой.
– О чем задумался, Петрович? – поинтересовался у новичка бригадир Елфимов.
– Да так, Петр Семенович, – ответил москвич, – как бы ни о чем и в то же время… Смотрю, сколько водяры льется на русского мужика. Спивается Россия!
– Не то слово, – поддержал напарника Петр Семенович, – поголовное пьянство! Так хоть бы водка нормальная была, а то гонят какую-то дрянь! Ну ничего, с приходом Аркадия Вацлавовича дело в корне переменится!
Слепой недоуменно посмотрел на собеседника.
– Это почему же, – усмехнулся он, – банкир что, пить россиянам запретит?
– Пить никто не запрещает, – пояснил тот, – главное – пить хороший напиток и в меру! Я-то, впрочем, сам вообще не пью, вот уже с полгода, – сообщил Елфимов, – поскольку состою в обществе «За здоровый образ жизни»…
– В том, которое поддерживает Аркадий Желобжинский? – уточнил москвич.
– Именно, – подтвердил бригадир. – У нас многие на заводе вступили в это общество и не жалеют об этом! Человеком себя почувствовал! Вон я и Трофимова сагитировал… – не без гордости заявил Елфимов, указывая на рыжеволосого охранника. – На заводе проведут реконструкцию, перекроят подвал, и всю некачественную продукцию Аркадий Вацлавович на корню зарубит.
– Какой подвал? – равнодушным тоном спросил Сиверов.
– Да старое помещение, в котором паленую водку производят, – спокойно ответил бригадир.
Глеб Петрович не ожидал такой откровенности от охранника.
– А как на это власти реагируют, санэпидемстанция, сами рабочие? – растерянно спросил он.
– А что власти или эти с пробирками… – зло ответил бригадир. – Сейчас всем по барабану. Да и пойди докажи, что эта гадость в продажу идет. Этот цех как бы считается перерабатывающим, ну, одним словом, спирт несколько раз перегоняют, чтобы очистить от масел, ацетона и разной дряни! Только когда я еще запойным был, попробовал, так чуть Богу душу не отдал.
– Да что ты говоришь! – сочувственно воскликнул Слепой, стараясь поддержать интересный и полезный разговор.
– А вот то и говорю, – протяжно вздохнув, ответил бригадир, – скольких уже похоронили на этом заводе, а сколько ослепло! Там же в цеху вьетнамцы работают, а им дашь рубль, они тебе что хочешь вынесут, за копейку удавятся! Но в сам цех никого, кроме своих, не пускают.
Глеб Петрович недоуменно усмехнулся.
– Так а чего вы хорошую водку не берете? – поинтересовался он.
– Так за хорошую водку и платить нужно хорошо, – ответил Петр Семенович, – а заработки ты сам знаешь, какие у нас.
Глеб Петрович пожал плечами:
– Пока еще не получал, Петр Семенович…
– Ничего, всему свое время, – вздохнул бригадир. – Когда получишь, посмотрю я на тебя… Да и то деньги, – немного смягчившись, проворчал Елфимов, – а вот как закроют предприятие, куда мы денемся!?
Еще немного поговорив с новичком, трезвенник отошел к рыжеволосому приятелю. Сиверов, расставшись с бригадиром, недоумевал: все знали о производстве паленой водки и молчали. Но на это было свое объяснение. Слепому стало ясно, что завод выпускал две категории продукции – нормальную водку и левую контрабандную, которую вывозили не через КПП, а как-то иначе…
* * *Глеб Сиверов перекуривал в сторонке, когда к нему подошел коренастый кавказец.
– Здравствуй, Глеб Петрович! – поздоровался начальник охраны.
– Добрый день, Арчил Ашотович! – ответил москвич.
– Ну как, освоился? – поинтересовался Арчил Ашотович.
– Скучновато, – честно признался секретный агент. – Душа простора просит.
Кавказец рассмеялся.
– Ладно, разберемся…
Хлопнув по мускулистому плечу нового охранника, Арчил Магомедов прошел через проходную на территорию завода. Глеб вздохнул, повернул голову и увидел невысокого лысого мужчину с густой бородой, на чьем носу красовались такие же, как у него самого, солнцезащитные очки.
– Кто это? – толкнув в бок напарника, спросил Глеб.
– Да это Сан Саныч Бородин, – ответил напарник, – наш новый генеральный директор.
– А где старый директор? – вырвалось у Глеба Петровича.
– А черт его знает, – махнув рукой, недовольно буркнул охранник. – В последнее время тут черт знает что творится! Сплошная круговерть!
Трофимов еще что-то говорил, злился, однако Слепого это уже мало интересовало. Он внимательно следил за бородатым директором в темных очках, который тем временем сел в дорогую иномарку и отъехал от завода…
* * *В обеденный перерыв, когда напарник поспешил в ближайшую «Пельменную», Сиверов позвонил майору Куравлеву и попросил его заняться разработкой личности нового генерального директора ликеро-водочного завода Бородина.
– В «Золотом якоре» работает бармен лет сорока и с черными усиками, – добавил Сиверов, – который, думаю, сможет нам помочь.
– Хорошо, – пообещал майор Куравлев, – все, что будет в наших силах, сделаем!
– Ну, а как там ликеро-водочный завод в Кронштадте? – поинтересовался Сиверов.
– Работает, – хмыкнул Семен Васильевич, – гонит продукцию направо и налево. Мы просекли их схемы сбыта, но пока в них не вмешиваемся.
– Это хорошо, Семен Васильевич, – похвалил своего напарника москвич. – Вот бы еще разобраться, кому и как идут деньги от левых сделок.
– Разберемся, – немного обиженно пообещал Куравлев. – Дай срок! Главное – не пороть горячки и не спугнуть этих пташек.
Глеб Петрович был согласен с собеседником, но уж больно хотелось быстрее выйти на крупную рыбу.
– Извини, Васильевич, – промямлил московский гость, – погорячился малость…
– Да чего там, я сам в нетерпении! – добродушно произнес петербуржец и добавил: – Да, я узнал еще кое-что интересное о наших подопечных.
– А именно? – заинтересовался Глеб Петрович.
– В девяностых годах банкир Желобжинский и кавказцы имели общий бизнес и общих покровителей, надо сказать довольно высоких и влиятельных, которые и теперь на плаву, – сказал майор Куравлев. – Однако потом они из-за чего то перегрызлись и разбежались в разные стороны. И еще: Желобжинский Аркадий Вацлавович и полковник МВД Курочкин Александр Отариевич – братья, – доложил петербуржский сыщик.
– То есть? – переспросил Глеб Петрович.
– У них одна мать – Алла Павловна Курочкина, – прояснил ситуацию собеседник, – а отцы разные: один – поляк, а другой – грузин.
– Вот теперь понятно, – усмехнувшись, ответил Слепой, – почему полковник Курочкин так рьяно защищает интересы банкира Желобжинского и откуда у «Северного сияния» такая любовь к горячему южному солнцу…
– И последнее, – сказал петербуржец. – Большинство из тех людей, которые в девяностых годах занимались вместе с Желобжинским финансовыми махинациями, без вести пропали или ушли на тот свет.
– Понятно…
– Однако, по моим данным, – продолжил Семен Васильевич, – некто Самуил Яковлевич Минзер, бухгалтер, не попал в этот список, и думаю, он многое мог бы порассказать нам о делишках Аркадия Вацлавовича.