– Не уйдешь, сука! – тихо процедил он сквозь зубы. – Я тебя достану!
Через несколько минут внедорожник, промчавшись по колдобинам и ухабам, выскочил на трассу и на всем ходу врезался в зад преследуемого автомобиля, отчего тот подбросило вверх и опрокинуло в кювет.
– Блин! – только и успел выдавить Сиверов, больно ударившись грудью о руль своего автомобиля. – Твою мать!
Выскочив из бьюика, Глеб Петрович выхватил из-за пояса пистолет, и, надо сказать, сделал он это вовремя. Раздался выстрел, и плечо капитана пронзила острая и жгучая боль. Сиверов упал на землю и, перевернувшись, выстрелил в ответ. Пуля попала в цель, и стрелявший из перевернутого джипа напарник Зайцева затих.
– Сукин сын! – придерживая рукой задетое пулей плечо, простонал преследователь. – Это ж надо, подстрелил, гаденыш!
Глеб Петрович, держа на изготовку пистолет, направился к перевернутому джипу. Подойдя к автомобилю, Слепой увидел в нем парня с простреленной головой; под ним лежал Зайцев, который, по всей видимости, потерял сознание при аварии.
– Э-э… – обеспокоенно прошептал Глеб Петрович, – так не пойдет! Ты мне нужен, дорогуша, живой и разговорчивый!
Недолго думая, он вытащил неподвижное тело Зайцева из салона автомобиля и несколько раз ударил бандита ладонью по щекам. Тот был ранен в живот, и Слепой понял, что он не задержится на этом свете.
– Просыпайся, голубчик! – то ли попросил, то ли приказал Глеб.
К большому его облегчению, бандит очнулся, хотя все еще очумело вращал глазами, не понимая, что происходит.
– Ты кто? – выдавил Зайцев.
– Конь в пальто! – схватив бандита за грудки, ответил Глеб Петрович. – Ну что, кролик, пора и ответ держать за содеянное!
– Я тебя откуда-то знаю, – тихо прошептал бандит.
– Москва, ресторан, драка из-за девушки… – коротко напомнил Сиверов.
– Точно! – воскликнул Зайцев. – Хорошо ты нас тогда разделал!
Он хотел было еще что-то добавить, но застонал, теряя сознание.
– Эй, приятель, мы еще не договорили, – слегка тряхнув бандита, произнес Сиверов, – так что не расслабляйся.
Лицо Зайцева перекосило от боли.
– Не надейся, мне недолго осталось, – выдавил он.
– Я знаю, поэтому и тороплюсь, – ответил Слепой.
Раненый мужчина попытался приподняться, и Глеб помог ему сделать это.
– Дай закурить, – попросил Зайцев.
Глеб Петрович достал из пачки две сигареты и, прикурив их, одну сунул в рот бандиту, а второй затянулся сам. Сделав несколько неглубоких затяжек, москвич глянул на своего врага.
– Что тебе нужно от меня? – сухо спросил он.
Слепой, затянувшись горьким дымом, выдохнул его и спокойно ответил:
– Хочу знать, кто отдал приказ закопать семью директора ликеро-водочного завода Эдуарда Синицына, – сказал Глеб Петрович.
Зайцев недоуменно посмотрел на него.
– А при чем здесь это?
– А при том, что там погибли дорогие мне люди, – зло прошептал Слепой и пригрозил уголовнику: – И если ты мне не скажешь правду, то последние минуты проведешь в жутких муках! Кто из московских авторитетов заказал Синицына и распорядился, чтобы его семью закопали живьем?
Зайцев, скользнув взглядом по лицу своего палача, понял, что этот суровый мужик не бросает слов на ветер и непременно приведет в исполнение свои угрозы. А все, что ему теперь хотелось, – это только спокойно отойти в мир иной.
– Это не наши, – признался он.
– Как же не ваши, – не поверив ему, возразил Слепой, – если его предприятие оказалось под вашей крышей!
– Я точно не знаю, – прошептал Зайцев, – но акции завода нам передали питерцы.
– То есть? – переспросил Глеб Петрович.
– Я человек маленький, – произнес бандит, – но знаю, что был какой-то обмен… Этим занимался родственник Карася, который сидит в Администрации Президента.
Сиверов вдруг вспомнил то, о чем ему говорил майор Куравлев.
– Ты хочешь сказать, что завод в Подмосковье обменяли на аналогичное предприятие в Кронштадте? – уточнил он.
– Что-то в этом роде… – выдавил бандит.
– А кто за всем этим стоит? – не унимался Слепой. – Что за родственник Карася?
– Не знаю! – громко застонав, зло воскликнул Зайцев и, бросив умоляющий взгляд на темноволосого чекиста, попросил: – Слушай, браток, сделай милость, дай мне спокойно помереть!
Сиверов, видя, что время на исходе, жестко спросил:
– Кто отдал приказ заживо похоронить женщину с детьми?
– Не знаю точно, – выдавил бандит, – но в одном из разговоров Карась назвал его пшеком…
– Пшеком? – удивился Сиверов. – Это что – кличка?
– Не знаю!
– А ты ничего не путаешь? – недоверчиво переспросил Глеб Петрович.
– Нет, братан, зуб даю, – поклялся воровской авторитет и, закашлявшись, взмолился: – Да отойди же ты, сука!
Слепой понял, что от смертельно раненного бандита он больше ничего уже не добьется… Через секунду раздался громкий хлопок, и Зайцев, резко вздрогнув, откинулся на спину и раскинул руки в стороны. Глаза бандита были широко раскрыты и смотрели в небо, словно хотели заглянуть за пределы Вселенной.
– Извини, кролик, – недовольно прошептал Слепой. – Теперь тобой займутся другие дознаватели…
Секретный агент ФСБ не стал задерживаться на месте происшествия, а, бросив настороженный взгляд по сторонам, направился к своему покореженному, но все еще дееспособному железному коню…
* * *Черный джип кряхтел, но слушался своего хозяина, который мчался в направлении Санкт-Петербурга. Сиверов понимал, что возвращаться в ресторан «Виноградные гроздья Кавказа» ему уже ни к чему, и терзался одной только мыслью.
– Пшек, пшек… – несколько раз повторил Глеб Петрович. – Что за пшек?
И вдруг Сиверова осенило! Он вспомнил дразнилки.
«Украинцы – это хохлы, русские – кацапы, а пшеки – это поляки! – припомнил Глеб Петрович. – А если учесть, что ликеро-водочный завод ныне принадлежит Аркадию Вацлавовичу Желобжинскому, поляку по национальности, то все становится на свои места! И как это я раньше не додумался?» – посетовал он на себя.
Гипотеза была неплоха, но требовала проверки. Для этого необходимо было слетать в Москву, вернее сказать, побывать в Подмосковье, в психиатрической клинике…
Глава 9
Глеб Петрович взял с собой навестить Эдуарда Синицына его шурина, своего армейского друга Виктора Терехина. Чтобы не светиться, Слепой взял напрокат у одного из своих знакомых товарищей такси и на время стал извозчиком.
Подъезжая к клинике, Сиверов сбавил ход и еще раз напомнил Виктору о цели их визита и о том, как необходимо себя вести.
– Так, Витя, ты не забыл, о чем мы условились? – переспросил Глеб Петрович.
– Да, Глеб, – недовольно проворчал Терехин, – я все помню!
– А фотографии? – не отставал от друга дотошный фээсбэшник.
Сиверов задал еще несколько вопросов своему пассажиру и, оставшись довольным результатами расспроса, нажал на газ. «Волжанка», слегка взревев, быстро понеслась по шоссе…
* * *Такси подъехало к воротам психиатрической клиники, в которой уже полгода находился Эдуард Михайлович Синицын. Выйдя из салона автомобиля, Терехин взял пакеты с провизией для больного родственника и локтем толкнул дверцу.
– Ну, я пошел, – произнес он.
– Давай, – сказал Сиверов.
– Будем ждать тебя на лавочке в конце аллеи, – напомнил Терехин. – Найдешь?
– Не маленький, – ответил Глеб Петрович, – конечно, найду.
Терехин вошел в открытые ворота и зашагал к зданию клиники. Сиверов, проводив его взглядом, огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, поставил на сигнализацию автомобиль и неторопливо пошел вдоль железного забора. Пройдя метров пятьдесят и свернув за угол, Слепой ускорил шаг и перемахнул через ограду.
«Как в шпионском триллере», – подумал секретный агент ФСБ.
Глеб Петрович мог бы зайти на территорию больницы и через ворота, однако не хотел привлекать к себе внимание вахтеров. Присев на скамейку, он закурил сигарету, дожидаясь, когда появятся Терехин с Синицыным. Ждать пришлось недолго: не успел Слепой докурить свою сигарету, как в конце аллеи появились двое мужчин.
Когда мужчины подошли к скамейке, Сиверов встал и поздоровался с Синицыным, однако тот лишь жалко улыбнулся в ответ и опустил седую голову.
– Зря стараешься, Глеб, – печально произнес Терехин, – он даже меня не узнает!
– Покажи ему фотографии, – сказал Слепой и предупредил: – Только по одной и медленно.
– Хорошо, – согласился Терехин и достал из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий.
Слепой внимательно наблюдал за выражением лица больного человека, которому Виктор показывал фотографии как родных, так и незнакомых ему людей. Глеб Петрович отметил про себя, что фотографии родных вызывали у Эдуарда Михайловича нечто вроде сожаления и умиления, а на фотографии незнакомых людей больной человек вообще не реагировал. Когда все фотографии были показаны, Сиверов достал из внутреннего кармана куртки еще одну фотографию и протянул ее Виктору.
Слепой внимательно наблюдал за выражением лица больного человека, которому Виктор показывал фотографии как родных, так и незнакомых ему людей. Глеб Петрович отметил про себя, что фотографии родных вызывали у Эдуарда Михайловича нечто вроде сожаления и умиления, а на фотографии незнакомых людей больной человек вообще не реагировал. Когда все фотографии были показаны, Сиверов достал из внутреннего кармана куртки еще одну фотографию и протянул ее Виктору.
– Покажи ему ее, – сказал Слепой и застыл в напряженном ожидании.
Случилось то, что он и предполагал. Увидев лицо холеного мужчины на фотоснимке, Эдуард Михайлович широко раскрыл глаза.
– Э-э! – застонал он.
Затем лицо Синицына перекосилось: более того, он выхватил из рук Терехина фотографию, с бешеной ненавистью порвал ее на мелкие кусочки, бросил их на землю и принялся топтать их ногами, нечленораздельно приговаривая:
– Шэк, шэк, шэ-эк!
Терехин испуганно посмотрел на Сиверова, не зная, что предпринять в данной ситуации.
– Что делать, Глеб? – растерянно спросил он.
– Прогуляйся, Витя, с ним по аллее, – посоветовал Слепой своему армейскому другу, – а я подожду тебя в машине.
– Хорошо, Глеб, – произнес Терехин и, взяв под руку Синицына, неспешно побрел с ним по аллее.
Сиверов с болью в сердце посмотрел вслед удаляющимся мужчинам и покачал головой. Теперь у него не было сомнений в том, что он знает виновника смерти семьи Синицына.
* * *Слепой гнал «Волгу» как на пожар, думая о человеке, который жил двойной, а может быть, и тройной жизнью. Нужно было вывести этого ублюдка на чистую воду, чтобы он понес положенное наказание, однако Сиверов отдавал себе отчет в том, что прямых доказательств в его причастности к смерти семьи Синицына у него нет, да и доказать, что Желобжинский играет важную роль в криминальном бизнесе, будет весьма трудно.
– Да не гони ты так, Глеб, – посоветовал другу Терехин. – Не ровен час, опрокинемся.
Глеб Петрович повернулся к пассажиру и недоуменно посмотрел на него.
– Что? – переспросил он.
– Я говорю, не гони лошадей, – повторил свою просьбу Виктор, – сбавь скорость.
Только теперь до Слепого дошло сказанное Терехиным.
– Да… – задумчиво произнес он и позволил мотору сбавить обороты. – Что-то я разогнался…
В салоне «Волги» возникла тягостная пауза, которую первым нарушил пассажир.
– Значит, это банкир? – спросил он.
– Он самый, Витя, – подтвердил Слепой, – Желобжинский Аркадий Вацлавович, известный также как Пшек.
– Между прочим, я где-то месяц назад видел его здесь, в клинике, – вдруг вспомнил пассажир.
Слепой удивленно глянул на Терехина.
– Видел? – переспросил капитан. – Интересно, что он тут забыл?
– Навещал Эдуарда, как я теперь понимаю, – задумчиво произнес Терехин.
– Зачем? – удивленно спросил Глеб Петрович.
– Может, хотел проверить, не представляет ли Синицын для него угрозу, – предположил Виктор Викторович. – А может, ему хотелось помучить Эдуарда, – Терехин резко повернулся к водителю. – Ты же видел, какая реакция была у Эдуарда на эту лощеную харю!
Сиверов посмотрел на своего армейского друга, но ничего не ответил, поскольку прекрасно понимал, какую боль несет в душе этот человек. Он снова нажал на педаль газа, отчего автомобиль резко рванулся вперед, а людей откинуло назад и прижало к спинкам сиденья…
Глава 10
Прежде чем вернуться в Санкт-Петербург, Сиверов позвонил своему куратору.
– Что у тебя нового? – спросил тот. – Помимо побоища в ресторане – о нем я наслышан.
– Да кое-что есть, – весело произнес Глеб Петрович.
– А конкретнее? – строго спросил куратор.
Сиверов рассказал о том, что ему удалось выяснить за прошедшее время, в том числе и в результате поездки в психиатрическую клинику. Алексей Данилович внимательно выслушал своего агента.
– Так значит, все же Аркадий Желобжинский? – переспросил он.
– Да, Алексей Данилович, сомнений нет, – подтвердил Сиверов. – Реакция Синицына была совершенно однозначной.
– Да, страшный человек этот банкир, – задумчиво произнес полковник Малахов.
– И думаю, под надежной крышей, – усмехнулся Слепой. – Думаю, что и в Москву он сунулся по очень точной наводке, а потом, заполучив завод Синицына, обменял его на завод в Кронштадте.
– Так-так-так… – зачастил собеседник. – С Кронштадтом понятно – порт, удобная и неприметная перевалочная база… – Алексей Данилович помолчал, но тут же вернулся к разговору: – А что там насчет родственника авторитета Карасева? Я что-то не очень-то понял…
Глеб Петрович переложил телефон к другому уху.
– Перед смертью Зайцев сообщил мне, что у Карася, то есть Карасева Сергея Александровича, есть покровитель в Кремле, какой-то родственник, – повторил Слепой.
– Родственник? – переспросил куратор.
– Да, – подтвердил Сиверов, – по крайней мере, так сказал мне Зайцев. – Так что думаю, стоит покопаться в родословной этого московского бандита, может быть, это нас к кому-нибудь в Кремле приведет.
– Ладно, капитан, я займусь этим вопросом, – пообещал полковник Малахов и спросил: – Каковы твои дальнейшие планы? Надеюсь, нового побоища не предвидится?
– Ну, Невской битвы вроде бы не намечается, – слукавил Сиверов, – хотя чем черт не шутит…
Алексей Данилович насторожился.
– А ну выкладывай, что ты задумал? – строго потребовал он.
– По правде сказать, есть некоторые мыслишки, – честно признался Сиверов.
– И какие? – полюбопытствовал куратор.
Глеб Петрович слегка откашлялся.
– Дело в том, что Магомедовы какое-то время ходили в одной связке с Желобжинским, и у Арчила есть компромат на банкира, – сообщил Слепой куратору.
– И ты думаешь, что Арчил Магомедов тебе выложит этот компромат на тарелочке с голубой каемочкой? – с сомнением произнес полковник Малахов.
– Не знаю, – пожал плечами Слепой, – но, как я понял, Магомедов ненавидит Аркадия Желобжинского.
– Но тебе ведь придется раскрыться перед Магомедовым, и еще неизвестно, как он отреагирует на твою причастность к ФСБ, – предупредил своего секретного агента полковник Малахов. – Да и вообще, где гарантия, что он сдаст своего бывшего партнера.
– Ну, во-первых, не обязательно, чтобы Арчил Магомедов знал, что я работаю на правительство, – возразил Глеб Петрович.
– Допустим, – тяжело вздохнув, нехотя согласился со своим подчиненным полковник Малахов. – Ну, а во-вторых?
– А во-вторых, Алексей Данилович, Магомедов, вспыльчивый и мстительный человек, и за информацию о том, кто именно и непосредственно организовал убийство старшего брата, он сдаст банкира с потрохами!
– Ладно, Глеб Петрович, действуй по обстановке, – дал «добро» Малахов. – Только будь осторожен! Не спугнуть бы нам крупную рыбу…
Сиверов облегченно вздохнул, получив разрешение куратора на проведение заключительной стадии операции, и спросил у него:
– Алексей Данилович, так как там у вас – «крыса» нашлась?
– Нашлась, Глеб, – раздраженно ответил Малахов, – что меня очень расстроило.
– И что теперь ее ожидает? – поинтересовался Слепой.
– А что может ожидать предателя? – сурово и раздраженно ответил вопросом на вопрос полковник Малахов. – Отстраним от дела и отдадим под суд.
– Это правильно, товарищ полковник! Однако я бы не спешил с этим…
– Ты на что намекаешь? – спросил куратор.
– Я думаю, – пояснил Слепой, – что «крысу» можно будет использовать и во второй раз.
– А что, у тебя есть соображения на этот счет? – с интересом спросил полковник Малахов.
– Да, есть кое-какие мысли, товарищ полковник, – признался Глеб Петрович.
– А ну выкладывай! – приказал ему куратор.
Слепой, не торопясь, изложил свой план использования человека из ведомства. Полковник Малахов внимательно выслушал своего собеседника и остался планом доволен…
Обсудив еще некоторые детали предстоящей операции, офицеры распрощались и условились, что созвонятся после разговора Сиверова с Арчилом Магомедовым…
Часть шестая
Глава 1
Глеб Сиверов явился на работу, как и полагалось, к восьми утра.
– Глеб Петрович, где ты бродишь?! – воскликнул Илья Трофимов. – Все с ног сбились, тебя ищут!
– И зачем? – спокойно поинтересовался Сиверов.
– Начальник охраны Магомедов, – сообщил Трофимов, – приказал, чтобы ты зашел к нему в кабинет.
– А что случилось? – снова спросил москвич.
– А я почем знаю? – недовольно ответил Трофимов.
Бригадир Елфимов, ехидно усмехнувшись, съязвил: