Мрачное настроение усугубилось, когда я вошла в нашу тесную комнатку и увидела, как Этна потрошит холодильник, сдавленно ругаясь. Ох, неспроста это. Чувствую, что наши милые соседки опять что-то учудили.
– Вот мерзавки! – Её свистящий шёпот был похож на шипение большой сердитой кошки. – Представляешь, они выпили всё! И твою минералку, и мою колу, и даже томатный сок, который мы с Сианной нацедили в столовой в пустую бутылку! И фрукты все сожрали! Не свои, чужие! Бездна, да не денег жалко, а того, что пить хочется до ужаса, а нечего!
Я хихикнула в ладонь. Впрочем, конечно, ничего смешного в этом не было. Пить по такой жаре хотелось постоянно. Даже при включённом кондиционере.
– А чего ты хочешь? Они же обгорели на солнце, у них температура, жажда и дальше по списку, – примиряющим тоном произнесла я, усаживаясь на край кровати и тут же подскакивая – пролитая Викторией минералка так и не высохла. Вот гадство, придётся вызывать служащих и просить новый комплект…
– Да я понимаю! – Этна с грохотом захлопнула дверцу холодильника. – Я даже согласна, что, ну, слегка виновата во всём этом. Но почему они лечатся за наш счёт?
Вопрос, похоже, был риторическим.
– Забей на это, – посоветовала я. – Ложись лучше спать. Очищающий состав у меня есть – посмотри в косметичке, такая маленькая бутылочка из синего стекла. Две капли на стакан водопроводной воды – и можно пить.
Голова спросонья была очень тяжёлая и мутная. Так обычно бывает, когда проваляешься в постели до полудня в выходные, встанешь потом, но делать ничего не хочется, и опять ляжешь.
Странно, ведь сегодня я спала не так уж долго. Солнце едва поднялось над крышами. Да и Этна с Сианной ещё видели десятые сны. И что же мне так не лежалось?
Я кинула взгляд на дисплей мобильного. Половина девятого. Да, идти к Тантаэ было рановато.
«Но как же хорошо, что он здесь! – подумала я. – Можно с чистой совестью переложить на его плечи расследование всех этих таинственных исчезновений».
Надо хотя бы себе признаться, что своими силами мы бы с этим не справились. Скорее, вляпались бы по самые уши и других впутали. А так – делами займётся мудрый, древний князь, который и не такое на своём веку повидал.
И, кроме того… Он чётко дал понять, что готов говорить о Максимилиане. А я действительно хотела узнать больше о том, чьему спасению собиралась посвятить ближайшие годы своей жизни. Положа руку на сердце, приходилось признать – сама я вряд ли могла помочь Ксилю с исцелением, но ведь оставался ещё Дэриэлл. Если только уговорить его… Помощь лучшего целителя, да к тому же и одного из самых опытных алхимиков и специалистов по ядам давала надежду на благополучный исход.
Но сперва следовало обсудить эту идею с Тантаэ и узнать побольше о самом Северном князе. О его жизни, привычках, о той ране…
Впрочем, до разговора с князем оставалось несколько часов, и их нужно было как-то потратить. Желательно – с пользой.
Так почему бы не на учебники?
Сегодня волны на море были выше обычного. Многие туристы даже не рискнули зайти в воду и тихонечко лежали на пляже, наслаждаясь палящим солнцем. Я следовать их примеру не собиралась. Волны большие только у берега, отплывёшь метров пятнадцать от края пирса – и вокруг лишь безобидные белые шапки. Впрочем, Этна с Сианной тоже отказались купаться, предпочитая дремать на мокрых досках.
Некоторое время я училась правильно нырять – и попутно пыталась заплыть как можно глубже и дальше без всякой магии. Первые неудачные попытки только разожгли азарт… Но во время одного из погружений мне померещились под водой странные звуки. То ли стон, то ли песня…
Неужели та самая сирена-убийца?
Я оглянулась на девчонок. Сианна мирно сопела, накрывшись полотенцем. Лицо её скрывалось под огромной соломенной шляпой, издалека похожей на спасательный круг. Этна читала позаимствованную у меня книжку. Нет, не один из учебников – так, фантастический роман, случайно подвернувшийся под руку во время сборов – про рыжую ведьму-недоучку и её прекрасного вампира-возлюбленного, благородного и блондинистого. Заметив мой взгляд, она радостно помахала рукой.
«Сказать о голосе под водой?»
Я колебалась лишь мгновение, а потом твёрдо решила – ни за что. Этна сразу вытащит меня из воды и побежит искать Тантаэ, а хотелось первый раз в жизни сделать что-то серьёзное самостоятельно.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я нырнула и с удивлением осознала – нет, не померещилось. Да, действительно, пение. И мелодия знакомая. Её источник располагался где-то за буйками, чуть левее относительно пирса. Море в этом месте было особенно тёмным – значит, глубоко. Интересно…
Воздух закончился, пришлось вынырнуть. Оценив расстояние, я решила проплыть до буйков поверху. А там – нырнуть и проверить свою теорию. Потом, конечно, вернуться к Этне и всё ей рассказать, получив после этого заслуженный подзатыльник – за риск.
Но победителей ведь не судят, верно?
Плыть оказалось не так уж близко. Я немного подрейфовала на спине, отдыхая. Апельсиново-рыжие шарики буйков покачивались рядом. Здесь даже на поверхности можно было различить мелодию. Плавные гитарные переборы, мягкий высокий голос… Я глубоко вдохнула и нырнула.
Музыка оглушила.
Было такое чувство, что у меня под ухом включили колонки. Никакими физическими явлениями это объясняться не могло – чистая магия. Иначе бы все туристы сюда сбежались. Сейчас я даже различала слова. Это действительно оказалась та самая песня.
Плыву за буйки, в холодную моря громаду…
Чушь, она очень даже тёплая!
Но шёлк этой юбки цыганской так тянет на дно…
«Стоп, – пронеслась паническая мысль. – Какая юбка. Я в купальнике. Так что путается в ногах?»
Я с трудом согнулась и разглядела яркие красно-розовые нити, поднимающиеся из глубины. Прикосновения к ним обжигали, как кислота – уже сейчас на коже проступили кровавые следы.
«Всё, хватит, пора на воздух», – подумала я, ощущая, как подступает паника, и вдруг музыка стала громче.
Но волосы мне облепили лицо…
Облепили, и забились в рот, в уши, в глаза. Красные, розовые, белёсые клочья, действительно похожие на пряди волос.
Тону, я правда тону! И это не смешно, слышите!
Я отчаянно рванулась вверх, к свету. Бесполезно. Ноги накрепко запутались в кровавых сетях. Движения стали вялыми, будто тело и впрямь облепила плотная ткань, набрякшая в солёной воде. Я рубанула магией, наотмашь, отчаянно – и сила впустую ушла вбок, отражённая притаившейся на дне гадостью.
«Не действует. Не действует! Да что же это такое!»
Лёгкие резануло. К далёкой золотистой поверхности полетели пузырьки – как бусины по нитке.
Всё. Это конец.
«Кто-нибудь, на помощь!»
…Оказывается, воздух может причинить лёгким даже более сильную боль, чем вода. Эту простую истину я постигала, выкашливая на песок солёную, едкую дрянь, под завязку забившую лёгкие. Это что, неужели просто вода? Не кислота, не щёлочь какая-нибудь? Как плохо-то, мама…
– Вы в порядке, Найта? – участливо осведомился Тантаэ, помогая мне усесться. С другой стороны меня поддерживала бледная, как сама смерть, Этна. Губы у неё мелко тряслись, словно она постоянно что-то повторяла.
– Кажется, да, – с трудом прохрипела я и только сейчас обратила внимание на жуткую ломоту во всём теле. Во рту был чёткий солоновато-металлический привкус. На коже расходились вздувшиеся, а кое-где и кровавые разводы, похожие на следы от медузьих щупалец. Особенно пострадали ноги и почему-то левая рука. Смутно припомнилось, как я из последних сил пыталась оторвать от себя жгучие волокна. Голова закружилась. – Кажется, нет, – быстро поправилась я, облокачиваясь на заботливо подставленное плечо Этны.
– Это неудивительно, – заметил князь, укутывая нас обеих полотенцем. – Вы порядком нахлебались воды, ошпарились некой кислотой и вдобавок едва не выжгли себе мозг телепатическим криком. Телепатия доступна многим людям или равейнам, долгое время общающимся с шакаи-ар и другими прирождёнными телепатами – это всего лишь привычка определённым образом формулировать мысли. Но если навык недостаточен, можно и надорваться, выражаясь метафорически. Вы, Найта, в этот крик вложили слишком много энергии и едва не перегорели. Боюсь, в ближайшие пять-десять лет вы не сможете обучаться телепатии. Слишком рискованно.
Я слушала Тантаэ словно через толстое стекло. Смысл его речи доходил до меня отрывками. Необучаемая телепатии, значит… Ничего, переживу. Этой науке и так-то учиться не один год надо… И то существо… Всё-таки медуза? Не демон? Древние вроде кислотой не жалят, у них другие способы… Но я же слышала музыку…
– Магия не работала. – Я устало прикрыла глаза, не пытаясь оправдываться. – Я кричала-то больше от отчаяния. На помощь не надеялась.
– Зачем тебя вообще туда понесло, а? – шмыгнула носом Этна, поддерживая меня в вертикальном положении. Как всегда в такие моменты, наносная грубость сменилась искренней заботой. – Ты что, медузу не заметила?
Медузы, медузы… что все заладили про медуз…
– Не было там никаких медуз, – вяло возразила я, пытаясь удержаться в сознании. – Я услышала под водой песню и попробовала подплыть поближе. И у меня почти получилось. А потом появились эти волосы, и я стала тонуть. А магия не работала… Я уже говорила, кажется.
– Песня?.. – Тантаэ задумчиво опустил взгляд. С величайшим трудом я уселась – иначе глаза закрывались сами. А так меня от поганого самочувствия отвлекала обстановка – да хотя бы внешний вид Пепельного князя. В полосатых плавках, подумать только… Сюрреализм какой-то. У Тантаэ была слишком бледная для юга кожа, как восковая. Из-за этого он казался больным, слабым, даже идеальное физическое сложение – не мальчишеское, как у Максимилиана – не могло изменить впечатление. – Значит, песня… – повторил он с нехорошими интонациями. – Это многое меняет. Похоже, на вас вели целенаправленную охоту, Найта. Никто другой ничего не слышал. Но когда я нырял за вами, рядом никого больше не было. Ни убийц, ни сирен, ни Древних.
– Вы ныряли? – слабо удивилась я. – Вас же не было на пляже. Сколько же я в воде проболталась?
– Не так уж много, – успокоил меня князь. – Все, обладающие минимальным магическим даром, услышали телепатический зов. Мы с эстиль Этной одновременно прыгнули в воду – я с берега, она – с пирса. Мне посчастливилось добраться первым. Вы опускались на дно. Вокруг руки, кажется, обвилось нечто прозрачное и студенистое, действительно похожее на медузу. Я отцепил это и вытащил вас на берег. Вот и всё.
– Нет, не всё, – возразила Этна с тенью прежнего упрямства. – Ты не дышала, и сердце не билось. Этот тебе искусственное дыхание минут пять делал, я уже думала – конец. Потом вообще шаманить начал.
– Не преувеличивайте, – чуть поморщился князь. – Обыкновенная медицина, не выходящая за пределы человеческих возможностей.
Значит, медицина?
Усомнившись, я провела языком по дёснам. И почти сразу нашла со внутренней стороны нижней губы полузажившую ранку, которой, естественно, раньше не было. Вкупе с металлическим привкусом во рту и ломотой в теле это могло значить только одно.
Регены в микродозе – лучший стимулятор.
– Спасибо. Вы мне уже второй раз жизнь спасаете.
В тёмно-вишнёвых глазах вспыхнули странные огоньки.
– Не стоит благодарности, эстиль. Любой из моего клана поступил бы так же. Даже без просьбы… со стороны.
Пожалуй, паузу в его речи заметил бы не всякий, но я так ждала, что вот-вот прозвучит имя Максимилиана, что она показалась мне даже слишком многозначительной. Любой поступил бы так же… Пафосные слова, как ни посмотри. Обычно люди только мечутся бестолково и ждут помощи со стороны. Туристы-свидетели в лучшем случае вызвали бы спасателей.
Кстати, о туристах.
Только сейчас я сообразила, что люди на пляже не обращали на нашу чудную компанию ровно никакого внимания. Даже Сианна продолжала так же посапывать под своим полотенцем.
– Я глаза отвела, – пояснила Этна в ответ на немой вопрос. – Так проще.
– А… – начала было я, но князь осторожно меня перебил:
– Всё потом, Найта. Сначала вам надо прийти в себя, отдохнуть. Вы сможете сами идти?
– Сомневаюсь…
Тантаэ поднялся одним гибким движением, быстро натянул на себя майку и шорты. Потом, не слушая возражений – ни сбивчивых моих, ни гораздо более сердитых Этниных – взял меня на руки.
«Такой же бесцеремонный, как Максимилиан, – подумала я. – У всех шакаи-ар есть что-то общее».
Этна шла рядом и ворчала. Мол, донести меня могла бы и она.
– А вещи? – спросила я, оглядываясь на пляж. Всё, кроме полотенца, в которое меня закутали, осталось на пляже. Да и полотенце, кажется, принадлежало Тантаэ.
– Сианна заберёт, – буркнула Этна. – Иди давай.
В номере нас ждал неприятный сюрприз. Сестрички Блиц нагло сдвинули наши кровати и разлеглись на них перед телевизором. Прямо на покрывале они разложили бутылки с вонючим пивом и кунжутное печенье. Крошки проваливались вниз, теряясь в простынях.
– Яви-илась, – с пьяной глумливостью протянула Ксения, почёсывая обгоревшую шею. – Чё на ногах-то не держишься? С утра выпивши? И с парнем в обнимку. Мы ж просили вас по-человечески…
Тантаэ хватило лишь одного взгляда, подкреплённого вспышкой яростных шакарских эмоций. Сёстры, мгновенно трезвея, резво рванули к выходу, забыв про своё пиво, солнечные ожоги и возраст. Передёрнув плечами от отвращения, Этна без всякого сожаления спалила оставленный мусор и стянула испачканное покрывало.
Простыни, к счастью, оказались чистыми.
– Клади её сюда.
Я с удовольствием распласталась на сдвинутых кроватях. Этна со вздохом укрыла меня одеялом, подоткнула его и погладила меня по волосам. Князь улыбнулся, глядя на это.
– Если позволите, я оставлю вас. Займусь пока неотложными делами.
– Иди, конечно, – махнула рукой Этна. – Я пока, э-э… зелье приготовлю, ранки смазать…
Сквозь неотвратимо наваливающийся сон у меня вырвалось хихиканье:
– Ты же не умеешь.
– А память матерей тогда зачем?..
Я погрузилась в бред, тяжёлый и липкий, как всегда во время болезни. Мерещились голоса, по потолку скакали разноцветные пятна, а одеяло постоянно хулиганило. Оно то начинало душить меня, громадным весом своим придавливая к кровати, то взлетало, увлекая к потолку, а порой и вовсе дезертировало под кровать. Когда оно начинало вести себя особенно нагло, я грозно прикрикивала на него, и одеяло послушно возвращалось на место.
Ближе к вечеру меня разбудила Этна:
– Вставай. Я тебе кое-что приготовила.
Этим кое-чем оказалась вязкая зеленоватая жидкость в баночке из-под мороженого. Жидкость пахла мятой и спиртом, что навевало воспоминания о первых опытах в лаборатории Дэриэлла, когда мне ещё не доверяли огонь, острые предметы и едкие реактивы.
– Что это? Надеюсь, пить не надо?
– Нет, – успокоила меня Этна. – Это мазь такая. От химических ожогов, ну, и от простых сойдет. Нет, если ты мне не доверяешь, можешь просто взять из аптечки какой-нибудь продукт человеческой фармацевтики…
– Давай лучше своё лекарство, – прокряхтела я, усаживаясь на кровати. – Знаю я человеческую химию…
Мазь оказалась однородной, без комков. Она приятно холодила кожу и быстро впитывалась, оставляя после себя только зеленоватый налёт. Воспаление спало почти сразу же, а самые крупные ожоги затянулись белыми рубцами. Ничего, через пару дней всё окончательно пройдёт, спасибо регенам Тантаэ, и следов не останется.
– Классная штука, – похвалила я Этну, про себя прикидывая состав и примерные побочные эффекты. Чесаться будет – это точно. – Из чего делала?
– Что было, из того и делала. Молоко из буфета, мята и кое-какие травки из твоих сборов, спирт и местная флора.
– Ага, и поколдовать.
– А куда ж без этого? – хитро развела руками она. Действительно, без магии этот убойный коктейль только усугубил бы ситуацию. Кстати, частая ошибка людей. Покупают всякие сборники с якобы древними рецептами, а там про обряды ни слова. А иногда для того, чтобы зелье сработало, надо всего лишь помешать его против часовой стрелки или поставить в лунную ночь на окно.
Через несколько минут, когда мазь впиталась окончательно, я исполнила свою заветную мечту и посетила душ. Ароматная пена смыла морскую соль, пот и остатки зелья. Надеть же пришлось свободные брюки из льна и рубашку с длинными рукавами, чтобы не смущать никого беловатыми следами ожогов на коже.
– Далеко собираешься? – спросила Этна, убирая следы алхимической практики. Связки трав отправились обратно в багаж, остатки продуктов – в раковину, а мазь Этна аккуратно прикрыла салфеткой и поставила на тумбочку рядом с кроватью. – Надеюсь, Блиц до неё не доберутся.
– Надейся, надейся… Я собираюсь пойти поесть. Ужин, ясное дело, я пропустила, но кафешки-то открыты. Кстати, а где Сианна?
– О, это отдельная история, – широко ухмыльнулась подруга – пожалуй, с какой-то нехарактерной для неё мечтательностью. – Баллов на десять, не меньше. Когда мы ушли с пляжа, к ней вроде подкатил симпатичный парень. Представляешь? Тот самый зануда из аэропорта, который про море рассказывал. Так вот, он на самом деле и есть её, этот, сослуживец. Из отдела информационной безопасности. Они часок поболтали… Теперь она с ним везде таскается, в номер приходила только переодеться, даже не спросила, почему мы так внезапно исчезли и чего это ты решила прикорнуть средь бела дня.
– Любовь – штука серьёзная, – уважительно хмыкнула я. – Хорошо бы и сестрички Блиц себе кого-нибудь нашли и гуляли, гуляли целыми днями. А они не возвращались, к слову?