К счастью, Дэй-а-Натье была слишком тяжело ранена, чтобы разыскивать последнего из Северного клана. Её сил едва хватило на то, чтобы предать тела подруг огню.
В одиночестве Ксиль провёл три дня. Он стащил тела родителей в большой зал у самого входа, где было больше всего солнца, лёг между ними и попытался уснуть.
Шестилетние человеческие дети редко знают, что такое смерть; дети шакаи-ар знают это слишком хорошо.
И когда Тантаэ вернулся в замок, то Ксиль уже почти перешагнул тот самый порог.
Труднее всего было тогда не сойти с ума сразу.
Тай снова остался без защиты и без надежды выжить. Но сейчас он нёс ответственность не только за себя.
Максимилиан ушёл далеко в сон и просыпаться отказывался. Это было не детской истерикой, а осознанным решением.
«Если возвращаться некуда, то зачем?»
Тантаэ пытался дозваться до него – и словами, и телепатией. Отпаивал по капле своей кровью, вздрагивая от каждого звука – в конце концов, равейны могли вернуться в любое время. И в какой-то момент он почувствовал, что сам угасает, потому что силы просто закончились, и не осталось ни второго, ни третьего дыхания, ни даже чуда.
Ксиль распахнул глаза – впервые за несколько недель – и вцепился ему в руку.
«Не уходи», – попросил он.
И ещё:
«Только не уходи никогда».
И ещё:
«Мой».
Маленькое чудо всё-таки произошло.
Они выжили.
– Иногда находятся люди, Найта, которые осмеливаются спросить у меня, почему я терплю Максимилиана, – с ангельской улыбкой произнёс Тантаэ. Глаза у него сейчас были не тёмно-вишнёвыми, а насыщенно-алыми, как будто светились изнутри от неимоверного жара. – Он жесток, эгоистичен, иногда капризен и всегда – непредсказуем. Он часто подставляет меня под удар, а ещё чаще – себя, и это всё равно бьёт по мне. Он следует исключительно своим желаниям и интуиции, самонадеянно считая, что только он знает, в чём может состоять его благо – и благо близких ему людей. Он идёт к цели, не считаясь с ценой, если считает, что цель этого достойна, и с равной лёгкостью приносит ей в жертву и себя, и других… Всё это так, – мягко сказал Тантаэ. – Но я помню, с чего он начинал… и начинался. У него не было никакой иной опоры, кроме себя, и никакого иного советчика, кроме собственных желаний и предчувствий.
– И он до сих пор следует только им.
– Да, – всё с той же улыбкой согласился Пепельный князь. – В его возрасте немного поздно менять привычки. Особенно детские.
Мне стало неловко, словно я с головой влезла во что-то настолько личное, к чему и прикасаться неудобно.
Глупо было надеяться стать частью этого.
– Простите…
– Это не глупо, – ответил Тантаэ, по шакарскому обычаю не на слова – на мысли. – Всё имеет начало. Каждый из нас приходит к другому странником, чужаком. А уйдёт или останется – личный выбор каждого.
– Только одного?
– Всегда двоих.
Тантаэ должен был бы сказать это с иронией, но слова прозвучали серьёзно.
– Я уже выбрала, – выдавила я из себя еле слышное.
– Он тоже, – уверенно произнёс Тантаэ. – Даже если и отказывается признавать это. Семь лет назад, Найта, мне показалось, что история повторяется. Когда Ксиль осознал, что заражён солнечным ядом, и шансы на выживание стремятся к нулю – вопрос только в сроках, то он снова как с ума сошёл. Но если ребёнком Ксиль прятался от ужаса во сне, медленно переходящем в смерть, то теперь он попытался спрятаться в деятельности. В самопожертвовании. Благо клана и благо расы – вот всё, что его интересовало. Он чудовищно рисковал, играя с Инквизицией. Мои предостережения отметал с ходу, и ответы звучали страшно. Признаюсь, когда он отмахнулся от советов со словами: «Меня уже следует рассматривать только как ресурс, которым нужно распорядиться с максимальной пользой», я сорвался. И остановился лишь тогда, когда понял, что в теперешнем своём состоянии он не будет по-настоящему защищаться и просто позволит себя убить.
Мне стало дурно. До сих пор я думала, что выражение «внутренности узлом скрутились» – чистая метафора, но сейчас оказалось, что она весьма точно описывает ощущения.
Даже слишком точно.
Я несколько раз крепко зажмурилась, до золотых вспышек под веками, и отхлебнула холодного, горького кофе. Краешек чашки был тепловатым – Тантаэ, кажется, сделал глоток только что.
– А потом?..
– А потом он встретил вас, Найта. – Тантаэ откинулся на спинку стула, не отводя от меня взгляда. – Безнадёжность делает страшные вещи и с людьми, и с шакаи-ар… Но надежда – иногда более чудовищные. Когда Ксиль понял, что у него появился шанс, то не устоял… Я вмешался вовремя, хотя мне стоило это дорогого.
– Почему? – коротко спросила я.
Девчонка-равейна – не самая равноценная замена жизни… даже не друга, а кого-то большего. Гораздо большего.
– Я уже отвечал на этот вопрос, – вздохнул Тантаэ, прикрывая глаза. – Мы с Ксилем не похожи, и я не считаю, что следование своим желаниям и интуиции – единственный верный способ жить. Нет смысла в выживании, если ценой станет потеря себя. Максимилиан – убийца, как и всякий из нас, по природе и предназначению; но не предатель. Когда он открылся вам и принял решение, пусть и неосознанное, впустить вас в свою судьбу, то встал на определённый путь, сойти с которого означало предать не только вас, но и себя. Шакаи-ар любят единственный раз в жизни, и истинная любовь меняет сильнее, чем можно представить. Я испытал это с Эвис. Лишить кого-то этого – хуже, чем убить. И даже если истинная любовь пока слаба, если она пока ещё похожа на тень теней… она уже существует. И… Найта, – позвал он и вдруг оказался совсем близко – взгляд глаза в глаза, дыхание смешивается, и пряди жёстких синих волос царапают скулу. – Я достаточно пожил, чтобы научиться правильно видеть. И я вижу, что вы можете найти путь, который не потребует никаких жертв.
– Принцип меньшего зла…
– Вы можете его превзойти.
Сердце у меня защемило так, что я испугалась – сейчас оно остановится.
Внезапно князь выпрямился, быстро оглядываясь в сторону аттракционов. Я отшатнулась, хватая воздух ртом, и сквозь шум крови в ушах не сразу различила надрывный, отчаянный женский визг.
– Немного слишком испуганный крик, даже для водяных горок, – криво усмехнулся Тантаэ. Как телепат и шакаи-ар, он, разумеется, видел и чувствовал гораздо больше. А вот мне оставалось только догадываться, что происходит.
…те трупы ведь тоже нашли рано утром, так? А сейчас – едва-едва рассвело, и…
– Ох, нет!
Я мгновенно подорвалась с места и опрометью кинулась к аттракционам. Тантаэ неторопливо последовал за мной.
У бортика маленького бассейна творился форменный хаос. Несколько служащих отеля переругивались, тыкая пальцами поочередно то в воду, то в рыдающих на шезлонге девчонок. Смешной лохматый парень в длинных цветастых шортах – кажется, тот самый зануда, который талдычил о Белом море ещё в аэропорте – пытался успокоить бедняжек, старательно загораживая от них бассейн, в котором…
…о, Бездна…
…четыре трупа. Или даже пять, если то тёмное, непонятных очертаний, лежащее на самом дне – тоже тело. Вода такая красная, что и не разберёшь…
Меня замутило. И я с необыкновенной, удивительной чёткостью осознала, что эта дурнота не имеет ни малейшего отношения ни к виду трупов, ни к запаху крови и содержимому кишечника.
В воздухе словно был распылён какой-то аллерген, забивающий горло. И действовал он только на меня.
Или на мою силу?
– Оно становится всё более беспечным, – задумчиво протянул Тантаэ. Было видно, что он с превеликим интересом подошёл бы ближе и изучил трупы, но ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. – Сперва оно убивало почти бескровно, жертвы находились далеко друг от друга. Но вчера было уже двое, а теперь вот пятеро сразу. И, заметьте – достаточно далеко от моря.
– Уже заметила…
Губы стали холодными и непослушными. В ушах звенело, как после глубинного погружения. Тантаэ удивлённо оглянулся на меня:
– Найта, вы в порядке?
Я хотела сказать «да», но небо почему-то опрокинулось и почернело…
– Эй, подруга, просыпайся! Чтоб вас всех, а… Убери руки, я сама.
Меня похлопали по щекам, заставили открыть глаза. Пространство по-прежнему норовило завалиться куда-то вбок, но небо в проёме окна хотя бы уже не было чёрным.
И то хлеб.
– Чего-то она бледная… Точно очнётся? – засомневался полузнакомый женский голос.
– Очнётся, очнётся… Уже очнулась, – недовольно проворчала Этна, прекращая наконец терзать мои щёки. – А бледная она всегда. И не загорает принципиально.
– Ну, тебе виднее, – с недоверием протянул тот же голос, и я наконец опознала в «незнакомке» Сианну.
– Всё хорошо, правда, – хрипловато выдохнула я, с трудом усаживаясь. В горле першило, грудь сдавило, точно клещами – не совсем типичная реакция после обморока. А ещё я постоянно выпадала на другой уровень зрения – к нитям. И на этом уровне Сианна выглядела… Не как человек. Но и на шакаи-ар или аллийку похожа не была. Полукровка? – А где кня… то есть Тай?
– Всё хорошо, правда, – хрипловато выдохнула я, с трудом усаживаясь. В горле першило, грудь сдавило, точно клещами – не совсем типичная реакция после обморока. А ещё я постоянно выпадала на другой уровень зрения – к нитям. И на этом уровне Сианна выглядела… Не как человек. Но и на шакаи-ар или аллийку похожа не была. Полукровка? – А где кня… то есть Тай?
– Ушёл, – хмуро откликнулась Этна. – Передал тебя из рук в руки и свалил по своим особо важным делам.
– Хорошо, что передал, – философски заметила Сианна, теребя покрывало. Внешние реакции у неё были чисто человеческие – жесты, мимика… Такое, пожалуй, сложнее подделать, чем ауру. Наверно, действительно полукровка, а я себе надумала непонятно что. – Мог бы и так оставить. Или вообще воспользоваться ситуацией… – добавила она, чуть покраснев.
– Он-то? Вряд ли. – Я нервно рассмеялась, представив своё совращение в бессознательном состоянии. – Вот Ксиль мог бы… наверное. У него совести нет.
– Ксиль? Какое имя интересное! – Сианна заинтересованно подалась вперёд. Я с запозданием прикусила язык.
– Её бывший, – подло наябедничала Этна, размешивая в стакане буроватую жидкость с крупными комками. – Пей давай. Я здесь заварила твой сбор от нервов. С этими постоянными выкрутасами скоро стану профессиональным целите… врачом. Буду на тот же факультет поступать.
– Ой, как здорово! Ты будешь учиться на врача? – восхитилась Сианна, подпрыгивая на кровати. Розовые, как жвачка, волосы сегодня не просто стояли у неё торчком – пушились вокруг головы, как венчик одуванчика. – Ой, классно! А я буду на дизайнера учиться или на визажиста, ещё не решила… А ты почему на врача решила поступать?
– Личные мотивы, – вяло отмахнулась я. Буроватая жидкость в стакане скорее всего была укрепляющим эликсиром, и сейчас я лихорадочно раздумывала, куда бы его незаметно вылить. Этой кислой гадостью Дэриэлл меня отпаивал регулярно, особенно после простуд – подозреваю, что не исцеления ради, а в качестве наказания.
– Ой, а какие это – личные? – с любопытством склонила голову набок Сианна.
– Из-за бывшего, – коварно сдала меня Этна и рявкнула: – Эй, хорош вздыхать, пей давай!
Я обреченно поднесла стакан ко рту, принюхалась…
Вот так сюрприз.
– Нет… Пить это не стоит, – расплылась я в довольной улыбке. В голове созревал невероятно подлый – по моим меркам – план. – У меня есть идея получше.
– И какая же? – неожиданно мирно переспросила Этна, расплываясь в предвкушающей улыбке.
Иногда мы понимали друг друга буквально не с полуслова, а с полумысли.
– А ты… Э-э-э…. Не тот сбор заварила. Они похожи и лежат рядом, разница в запахе. Укрепляющий сбор пахнет кислятиной. А это – сладенько… В общем, ты сделала ударную дозу слабительного.
– Точно?
– Точно-точно.
– Ага, – многозначительно улыбнулась Этна. – И ты думаешь о том же, о чём и я?
Я разбойно ухмыльнулась:
– Если ты думаешь о том, чтобы влить пятьдесят миллилитров этого настоя в бутылку с томатным соком и поставить в холодильник рядом с минералкой сестричек Блиц – то да, мы думаем об одном и том же.
Этна посмотрела на меня с почти суеверным восхищением.
– Это что, подстава?
– Типа того. Ловушка для жадных воришек. Этих вот, – кивнула я на запертую дверь напротив ванной. – Будут знать, как чужое без спросу брать.
Этна искренне расхохоталась. По огненно-рыжим прядям пробежали едва заметные искорки. Если точно не знать, то можно подумать, что это солнечный зайчик.
Равейне хорошо, равейна веселится.
– Блеск! – промурлыкала Этна, зажмурившись, как большая кошка. – Я хотела раздобыть где-нибудь сырых яиц и подложить им в чемоданы, но так даже круче. И эффект быстрее увидим.
– Ой, нет, лучше бы нам не видеть, – прыснула я. – Потому что в дозе пятьдесят миллилитров на двоих – эффект воистину взрывной.
– Девочки, а это точно не яд какой-нибудь? – засомневалась Сианна.
– Точно-точно, – успокоила я её. – Доставит неприятности, но не более того. Ты же не будешь нас сдавать?
– Нет! – решительно помотала головой Сианна. В глазах девушки появился кровожадный блеск. – Я – за справедливую месть!
Мы с Этной переглянулись… и рассмеялись. Наш человек!
Я валялась на расстеленных полотенцах и угрюмо сверлила взглядом море. Море не реагировало. Зато реагировала Этна – сочувственными вздохами и понимающим подмигиванием. После того как я чуть не утонула, плавать меня что-то не тянуло.
Но и на жаре лежать – тоже приятного мало.
– О чём думаешь?
– Да так, обо всём помаленьку, – несколько растерялась я. Меня такой вопрос традиционно ставил в тупик. А ещё «Расскажи анекдот?» и «Что новенького?». Но Этна, кажется, и не интересовалась моими мыслями по-настоящему, а просто искала повод порассуждать вслух.
– Вот и я тоже… думаю. И кое-что надумала.
Она перевернулась на спину, подставляя яркому свету лицо. Зрачки сузились, превратившись в точки. Мне стало жутковато; о таланте Этны смотреть на солнце подолгу без всякого вреда для здоровья я знала, но всё равно пугалась каждый раз, когда видела.
У эстиль, а тем более – у эстаминиэль личное могущество может проявляться очень причудливым образом.
– Все эти убийства… Они же явно магические, так? – спросила Этна. Я кивнула. – И довольно необычные. Я уже не говорю о массовости. Ну, типа один труп – это ещё случайность, а десять – уже закономерность… Тебе не кажется странным, что этим делом до сих пор никто не заинтересовался?
– Мы же заинтересовались, – возразила я, не понимая, к чему клонит моя дорогая подруга.
Этна нетерпеливо мотнула головой, приподнялась на локте и уставилась на меня с тем же пытливым любопытством, что и прежде – на солнце. Я невольно поёжилась.
– Мы не в счёт. Ну ладно, давай подойдём к этому с другой стороны. Представь на секунду, что все эти тёмные делишки начались в городе? В большом. Ну, например, в Золотой столице. Долго бы это продлилось?
Я представила. Столица, таинственные исчезновения, убийства потусторонним существом с применением магии…
Так. Кажется, поняла.
– Орден.
Этна скорчила страшную рожу.
– Именно. Орден. Да они бы уже после первого трупа забабахали такое расследование, что мало бы не показалось никому! Чистками бы всех достали, от равейн до шакаи-ар!
Да, тут она права. Орден Контроля и Созидания можно обвинить в чём угодно, но только не в небрежности. Ни одно – ни одно! – инициированное расследование никогда не бросали на полпути. Не во всяком случае виновника могли покарать, как в случае с Северным князем, множество раз уже осуждённым на казнь, но вот отыскивали – всегда. И всегда имя преступника предавали огласке, даже если им оказывался один из смотрителей.
А тут неизвестная тварь, предположительно из Бездны, потрошит и топит людей, а никто и не почешется даже!
Инквизиция не в курсе? Нет, невозможно. В отличие от тех же аллийцев, живущих весьма замкнуто, или равнодушных к политике и власти шакаи-ар, у них свои люди были везде – в больницах, судах, армии, правительстве, полиции… Информация – слишком ценный ресурс, чтобы им пренебрегать.
Значит… игнорируют? Но зачем? Неужели они не понимают, во что это может вылиться?
– Им это всё зачем-то нужно, – мрачно подвела итог я.
– Вот и я о том же.
Солидарное с нашим настроением солнце скрылось за приблудной тучей. С моря налетел порыв холодного ветра, заставляя зябко кутаться в полотенце. Волны всё так же мерно бились о пирс, но сейчас в этом звуке мне чудился стук чудовищного сердца и рваные гитарные аккорды.
Тумм, тумм, тумм…
Я встряхнула головой, отгоняя наваждение. Ещё секунда – и точно прыгнула бы в воду, поддавшись навязчивому ритму.
– Задумалась? – окликнула меня Этна встревоженно.
– М-м… Вроде того. К сожалению, нам, похоже, не по силам разобраться во всей этой истории. Но…
– Но?.. – подтолкнула меня Этна.
– Но я знаю того, кто поможет.
Пепельный князь внимательно выслушал нас. Сейчас он был уже больше похож на себя настоящего – сосредоточенный, спокойный и в строгой одежде тёмных тонов. Водолазка, чёрные джинсы – ещё не аристократ, но уже и не бледный турист.
Когда я окончила рассказ, Тантаэ скрестил руки на груди и улыбнулся:
– И чего же вы хотите от меня, Найта?
– Мы… – Я натолкнулась на обвиняющий взгляд Этны и тут же поправилась: —…я хотела просто узнать ваше мнение. Любые мысли на этот счёт.
– Единственное, о чём я думаю – что вам вмешиваться не стоит. Орден слишком пристально за вами следит после событий в Зелёном. Наслаждайтесь отдыхом.
Этна послала мне торжествующий взгляд, в котором отчётливо читалось: «Я же говорила!» Ну да, говорила. Говорила, что Тай только притворяется другом и помощником, а на самом деле он рациональный, расчётливый тип с покровительственными замашками, как у эстиль Элен, и единственное, чего мы от него добьёмся – это совета не лезть не в своё дело. Она, Этна, мол, таких типов видит насквозь и терпеть не может.