– Потеряться я могу разве в джунглях, да и то спьяну. Вы уже долетели?
– Нет, подлетаем.
Девушка повернула камеру коммуникатора к окну, и молодой революционер увидел стеклянные башни Улан-Батора. В окне отражался невозмутимый Александр, сидящий за штурвалом вертолета. Если бы его, Хогра, невесте звонили разные типы, революционер не был бы так спокоен.
– Все в порядке? – спросил Хонгр.
– Да. Ты позвонил, чтобы узнать?
– Я хотел спросить, сколько лет Александру.
Жених Лилии хмыкнул, без приглашения возникая на экране:
– Ты все-таки заметил?
– Заметил что?
– Что я не так молод, как Лили́. – Александр сделал ударение на втором слоге, произнеся имя девушки на французский манер.
– Мне показалось, наоборот, – чувствуя себя не в своей тарелке, заметил Хонгр.
– Неужели?
– Наверное…
– Мне сто два года, – объявил Александр. – Пришла пора обзавестись семьей. А хорошую девушку сейчас найти сложно.
– Почему?
– Вирт развращает, – усмехнулся Александр. – Красавиц много, но большинство такие пустышки… Ладно, увидимся. Приезжай к нам в гости. Идет?
– Приеду, спасибо, – неожиданно для себя самого согласился Хонгр. – Когда?
– Завтра я весь день работаю, послезавтра тоже, а вот через три дня – ждем. У нас планируется что-то вроде пикника в саду.
– Буду, – пообещал Хонгр.
* * *
Неподалеку от деревни Киселево, среди зеленых полей, встречались, образуя широкое озеро, две небольшие речки. По-прежнему возвышался над берегом скальный массив, а на противоположной от скал стороне высились стеклянные блоки теплиц – слишком много дармовой воды рядом, чтобы не использовать ее. На скалистом берегу сохранился лишь небольшой участок степи. Да и сохранился ли? Растительность стала совсем другой. Для тропиков характерны свои травы.
Две большие рощи у воды я приметил еще из кабинки мобиля. Одна – пальмовая, другая – из больших широколистных деревьев. Может быть, платановая?
Глядя на знакомые, но так сильно изменившиеся места, я почувствовал себя обманутым. Здесь я бывал в юности, сюда приезжал с маленьким сыном, а потом и с внуком. И вот кто-то выстроил теплицы, посадил деревья, протоптал тропки – а меня здесь не было. Все не так! Казалось бы, на что можно обижаться? Только на то, что время прошло, и так, как было, не будет уже никогда. Даже если мы воскресим всех людей и сделаем Землю в два раза больше – мир меняется каждый день.
Оставив мобиль, я подошел к воде. Все тот же каменистый обрывчик, не слишком чистая и прозрачная речная вода – реки бегут по полям, ила на дне много. Можно окунуться, поплавать, но никто не купается. Зачем, если есть доступные аквапарки, а до моря рукой подать?
Пальмовая роща шумела на ветру. Я пошел туда – что здесь растет? Кокосы? Или финики? Может быть, эта роща вообще выросла из косточек, которые бросали на землю мы с Кириллом в последний свой приезд сюда! Правда, тогда потепление было не настолько глобальным, но могли же наши косточки пролежать в земле несколько лет? Десять, двадцать, тридцать? А потом пойти в рост, дать семена… Красивое предположение и, главное, приятное, но вряд ли. Пальмы росли стройными рядами, и фиников на них не было.
Под ногами зашуршало. Я едва не наступил на змею! Надо быть осторожнее. Наверняка в современных больницах за несколько минут могут вылечить любой укус, но все равно быть искусанным незнакомой ядовитой тварью не хочется.
А змея была слишком яркой для степной. Приползла откуда-то из Африки или Южной Азии, или предки ее приползли, когда на наши края перестали опускаться морозные зимы. Может быть, и в речке водятся анаконды… Интересно, почему в поле так мало насекомых, даже мух, которых здесь всегда хватало? Травят? Кузнечики и сейчас стрекотали, но не слишком громко.
Грохот выстрела раздался неожиданно и раскатился эхом вокруг. Бубух! Потом бухнуло еще два раза.
Кто-то охотится? Слабо верится, что сейчас, в просвещенном будущем, люди убивают животных ради забавы. А может быть, это вовсе не выстрелы? Мало ли какими шумами сопровождается деятельность человека в этой местности… Житель семнадцатого века услышал бы в двадцатом немало новых для себя звуков и вряд ли смог бы правильно их интерпретировать!
Погладив теплую и гладкую кору большого дерева, вдохнув воздух полной грудью и ощутив незнакомые запахи, я понял: место, которое я когда-то любил, стало чужим. Нет, возвращаться к старому – не лучшее решение. Нельзя дважды войти в одну реку, спустя триста лет неизменными могут остаться только безжизненные скалы. Нужно строить новую жизнь, новые отношения. Учиться, работать, осваивать космос…
Как мало я еще знаю о современном мире! Добрались ли люди до других планет, кроме Марса, и что там нашли? Готовятся ли звездные экспедиции? Какие источники используются для получения энергии? Совсем уж простой вопрос: как подпрыгивает к струне кабинка мобиля? Очень похоже на антигравитацию, потому что ни ракетных дюз, ни мощных пружин в мобиле нет, да и перегрузок во время резкого прыжка не наблюдается.
И главное, как стало возможным воскрешать людей? Какие планы есть у человечества относительно воскрешенных?
Хотя времени с моего воскрешения прошло совсем мало, повода расслабляться нет – я ведь не болен. Пора начинать работать, учиться.
Набрав прямой код доступа Кирилла, я попросил оставить ему сообщение:
– Внук, когда будешь свободен, свяжись со мной.
Кирилл отозвался сразу же:
– Слушаю, Даниил.
– Ты не работаешь?
– Работаю, но могу отвлечься на пять минут.
– Скажи, где сейчас лучше получать информацию?
– Какую?
– Любую! Ту, что меня интересует. Есть ли что-то вроде свободной электронной энциклопедии или обучающих программ?
Кирилл одобрительно кивнул.
– В вирте есть замечательная программа – «Лицей». Не помню точно код прямого доступа, узнаешь в справочной по названию. Входишь в здание, тебя встречает лектор и отвечает на любые вопросы. И не только отвечает: демонстрирует стереофильмы и опыты, проводит экскурсии, помогает решать задачи… Программа, насколько я знаю, стоила больших денег и потребовала разработки мощнейшего искусственного интеллекта, сравнимого с интеллектами «Авалона». Лицейский лектор может порекомендовать книги для чтения, интересные познавательные и художественные фильмы. Он эрудирован, понимает вопросы с полуслова. Когда меня восстановили, я беседовал с ним целыми днями.
– Программа многоканальная? – спросил я.
– То есть может ли кто-то разговаривать с лектором одновременно с тобой? Можем ли мы пойти туда вместе?
– Ну да.
На самом деле я имел в виду вовсе не это. Хотел спросить, не бывает ли к мудрецу очереди. Но и сам сообразил, что для искусственного интеллекта нет разницы, отвечать одному человеку или сразу тысяче, а то и миллиону. Лишь бы быстродействия хватало.
– Полагаю, можно зайти туда и с кем-то, – сказал Кирилл. – Почему нет? Я не пробовал. Но основная идея «Лицея» – виртуальное воплощение «беседы двух мудрецов» Платона. Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Хотя лицейский лектор читает многие лекции в виртуальных университетах современным студентам.
– Ясно. Прямо сейчас и подключусь к вирту, найду эту программу. Спасибо.
– Ты не знаешь, как дела у отца? Приняли его на рыбную фабрику? – спросил внук.
– Не хотел его беспокоить в ответственный момент.
– Понятно. Ты уже успел с кем-нибудь познакомиться?
– В общем-то, да. А почему ты спрашиваешь? Как догадался?
– Здесь все происходит очень быстро. И часто бывает весьма приятно. Но все равно, будь осторожен.
– Сам-то ты осторожен?
– Конечно, – хитро улыбнулся Кирилл. Так же маленький хулиган улыбался и в три года. – И не думай, что, если ты мой дед, можешь читать мне нотации. А доверять здесь можно только родственникам и старым друзьям, да и то не всем. Общество сильно изменилось. Хотя жить, прямо скажем, можно. Ну, до встречи.
– Пока.
Спешить было некуда. Я сообщил об этом электронному диспетчеру, напомнил, что по прибытии на место меня нужно вывести из вирта, и присоединил разъемы на запястье к блоку скоростного подключения в мобиле. Спустя секунду я уже провалился в чуткий полусон на грани яви.
* * *
Над узкими улочками Риги ползли низкие хмурые тучи. Дождь не шел, но погода стояла неуютная и сырая. Редкие прохожие озирались по сторонам, скользя взглядом по вычурной лепке на домах, задирая голову, чтобы разглядеть высокие шпили соборов.
Буквально в ста мерах от гостиницы Диме и Ольге встретилось факельное шествие. Десяток людей в грубых грязно-серых рясах, с капюшонами на головах брели куда-то, топая по мостовой деревянными башмаками.
– Что за клоуны? – изумился Соловей.
– Какая-то реконструкция, – объяснила Оля. – Любители старины или актеры. Здесь же заповедник.
– Заповедник?
– Ну да. Историко-архитектурный. Ты думаешь, сейчас строят такие дома, как вокруг нас?
– Не думаю. Да и раньше строили по-другому. Ну то есть когда я жил и работал. Пел, в общем… А сейчас, наверное, везде небоскребы?
– Небоскребов много, и все они разные. Хотя многие районы сохранились такими, какими были. Интересно ведь, как раньше жили люди.
– И клипы снимать удобно, – хмыкнул Соловей.
– Ретроклипы, – уточнила Оля.
– Романтику.
– Да, романтику. Но, сам понимаешь, с декорациями сейчас проблем не возникает – все легко смоделировать на компьютере.
Соловей на некоторое время задумался, потом спросил:
– Зачем тогда твой продюсер полетел в Рио-де-Жанейро?
– Там мулатки.
– Точняк. Я сразу как-то не врубился. А не проще вызвать мулаток в Москву?
– Вообще-то продюсер из Токио, – заявила Оля.
– Реально? Круто. А я ему зачем?
– У них мода на русскую культуру.
– Ништяк… Так он японец?
– Практически.
– Русские корни или как?
– Да я точно не знаю. По внешности – азиат. По-русски говорит отлично. Но этим сейчас никого не удивишь – можно выучить язык за пару дней. Современные технологии.
– Может, мне стоит по-японски научиться? – без особого энтузиазма спросил Соловей.
– Подожди пока. Не выйдет с японцем, обратимся к турку. Тоже мощный человек.
Между тем начал накрапывать мелкий дождь. Дима оглянулся по сторонам в поисках укрытия. Кафе под ярко-красным тентом выглядело наиболее привлекательно, но ведь денег нет! Позор, у него, суперзвезды, нет денег – совсем как в начале карьеры. Просто страшный сон какой-то. Может, так оно и есть? Может, он и в самом деле перебрал и девушка дурачит его, таская по какому-то заповеднику? Надо проверить. Обязательно проверить!
– Давай выпьем кофе, – предложила Ольга, словно почувствовав смену настроения Соловья. – А потом, пока есть время, я хочу показать тебе Марс. Хочешь?
– В обсерваторию пойдем? – осведомился Дима, с трудом припомнив название места, где наблюдают за звездами.
– Нет, зачем? Побываем там.
– Как?
– Да вот так. Элементарно. Или ты боишься?
– А там страшно?
– Не особенно, – усмехнулась Ольга.
Дима подумал, что лучше бы побродил по рижским бутикам и купил каких-нибудь шмоток – ходить в одном и том же никак не хотелось. Но отказывать подруге он не стал. На Марс – значит, на Марс!
* * *
В общении с лектором программы «Лицей» время обратного пути пролетело незаметно. Я узнал кое-что новое о воскрешении, о жизни современных людей, задумался над тем, кем стану работать. Когда речь зашла о том, как далеко человечество продвинулось в освоении космоса, лектор неожиданно начал мерцать и таять – так же, как и стены лицея. Я забеспокоился, не задал ли какой-то запретный вопрос. Но вернуться в учебное заведение не мог. Перед глазами неотступно висела виртуальная информационная панель с единственной командой: «Выход из виртуального пространства». Я потянулся к ней и очнулся в мобиле, который стоял в незнакомом глухом дворике. За дверью меня поджидали люди: в их одежде преобладали синие тона, лица казались не слишком приветливыми.
– Вы арестованы, гражданин Гончаров, – объявил крепкий парень под два метра ростом, шагнув к мобилю. – Просим вас соблюдать благоразумие и следовать за нами. Сопротивление бесполезно и может пойти вам во вред.
– Кто вы такие?
– Представители комиссариата полиции. Вы можете проверить наши коды, они в открытом доступе.
Я не стал проверять коды, так как не умел этого делать, хотя было бы неплохо узнать, в самом ли деле передо мной полицейские.
– В чем меня обвиняют?
– В убийстве, – коротко ответил все тот же здоровяк. – Будьте любезны покинуть мобиль. Мы сами вернем его законным владельцам.
– Имею ли я право на звонок? – спросил я, вылезая из уютной кабинки мобиля.
– Нет. Пока нет. К тому же в звонках нет необходимости. Следуйте за нами.
Часть вторая
Современность
Пробив две дыры в банке с тушенкой, Хонгр положил ее на угли догорающего с ночи костра, присел, вороша палкой жар. Что за радость разводить овец, а при этом питаться клонированной говядиной из жестянки? Но свежего мяса хотелось не настолько, чтобы убить овцу, освежевать ее и съесть. Если бы от этого зависела жизнь, Хонгр, конечно, недрогнувшей рукой перерезал бы все стадо. Но губить овцу ради одного шашлыка не стоило…
Сзади хрустнул под чьей-то ногой сучок. Метрах в пятнадцати. Хонгр напрягся, но не подал вида, что услышал. А спустя пару секунд упал на бок, перекатился к сосне и схватил автомат. Обернулся, готовясь дернуть спусковой крючок, и увидел высокого небритого мужчину в плаще цвета хаки. Оружия у него в руках не было. Под плащом, скорее всего, оно имелось.
– Эй, эй, я ничего плохого не сделаю, – заявил мужчина. Голос его был неприятным. Почему – сказать сложно. Не низкий, не высокий, без акцента, он как-то фальшиво звучал.
– Надеюсь, не сделаешь, – буркнул Хонгр. – Ты кто такой?
– Соратник.
– Чей?
– Твой.
– Овец пасешь, что ли? Не видал я тебя прежде.
– Благословенны долгие летние дни под Недонгом, – заявил незваный гость.
Кодовую фразу для связного Хонгр выдумал и сказал Баду Райману сам. Значит, действительно соратник? Или соответствующие службы подслушали, вычислили, выпытали, а теперь прислали к нему подсадного? Нет, слишком сложно. Зачем? Если бы его вычислили, просто арестовали бы.
– Не скажу, что рад тебя видеть, но дело превыше всего, – сказал Хонгр. – Что нужно?
– Перекантоваться у тебя.
– Другого места не нашлось?
– Ты, я смотрю, гостям не рад…
– Незваный гость хуже татарина.
– База-то не твоя. Общественная.
– А я тебя выгоняю? – хмыкнул Хонгр. – Вроде нет. Но и радости от встречи не испытываю. Мог бы связаться заранее, а не подкрадываться, как на охоте. И вообще, я мог тут не один быть.
– Да будь хоть втроем, – раздраженно бросил мужчина. – Меня, кстати, зовут Минтимером. Только сокращать не надо, не люблю.
– Так ты и правда татарин? – слегка смутился Хонгр.
– Для тебя это так важно? Мне вот все равно, бурят ты, калмык или монгол.
– Присаживайся, будем завтракать, – сменил гнев на милость Хонгр. И правда, отчего он взъелся на соратника? Нехорошо!
– Давно бы так, – хмыкнул Минтимер.
Он расстегнул плащ, присел на жухлую траву, вытянул ноги в сапогах до колена. Под плащом оказались два пистолета с длинными стволами и несколько увесистых гранат. Вряд ли этим арсенал исчерпывался. За голенищем наверняка имелся кинжал, в рукаве – или граната, или метательный нож, или самострел…
– Зачем так вооружился? – поинтересовался Хонгр, хотя, конечно, спрашивать не следовало. Но он просто не знал, о чем еще говорить с соратником, и хотел загладить вину за недоброжелательную встречу.
– Дела, – бросил Минтимер. – Ты тоже с автоматом не расстаешься, как я погляжу.
– Здесь многие ходят с оружием. Волки пошаливают, даже тигры порой забредают. Камеры слежения есть не везде, всякое случается.
– А мне предстоит акция. Один не слишком опытный человек не довел до конца нужное дело. Придется подчищать хвосты.
– Надеюсь, не здесь?
– Не здесь. Но поблизости.
Разговор Хонгру не понравился. Мир велик, людей в нем много, а дел еще больше, но этого бойца прислали не по его душу?.. Хотя что ему мешало бросить гранату сразу? Может, его подозревают и Минтимер – инспектор, который должен решить его судьбу и вынести приговор?
Из отверстий в банке с тушенкой полезли пузырьки – мясо хорошо разогрелось.
– Миска есть? – спросил Хонгр гостя.
– Обижаешь, – усмехнулся тот. – И миска, и ложка, и то, что нужно к обеду.
Минтимер поднялся, сходил в лес и вернулся с вместительным вещмешком, откуда вынул посуду и бутылку водки.
– Я с утра не пью, – сказал Хонгр.
– А за знакомство?
– Может, отложим на вечер?
– Это у тебя будет вечер. У меня вечер уже сейчас. Я сюда, между прочим, на баллистическом снаряде вместо посылки прилетел, – объявил Минтимер. – У меня душа требует.