Немного о тачанке: почему она, почему не просто телега или повозка? Тачанка — изобретение немецких колонистов юга России, которые поставляли основную массу бойцов в карательные отряды немцев, оккупировавших Украину в 1918 году. Махно громил за это их колонии, и тачанок у него было достаточно даже трофейных. Но не это главное.
Станковой пулемет русской армии «максим», обеспечивавший основную огневую мощь войскам, имел на лафете колесики только для перекатки его по полю боя. В походе пулемет требовалось разбирать на три части, и его так несли или везли на повозках, а перед боем собирали. Связано это с тем, что при тряске от езды расшатывались оси пулемета, и он начисто терял точность стрельбы.
А тачанка была 4-местным рессорным экипажем с очень мягким ходом. Махно понял эту особенность, поставил на нее пулемет в собранном виде, впряг к двум коренным лошадям еще двух пристяжных, посадил к двум пулеметчикам и кучеру еще 2–3 пехотинцев и получил очень подвижную и мощную по огню боевую группу, способную совершать в обычном режиме переходы в 60–70 км в сутки вместо 30–35 расчетных даже для кавалерии той поры (пехота и смешанные с ней рода войск имели расчетную суточную скорость в наступательном марше 20–25 км).
Махно и Буденный не были теоретиками, не были абстрактными полководцами, свое дело они представляли образно и конкретно, поэтому открывшуюся возможность идеи подвижных масс войск и сосредоточения огня не упустили.
Буденному еще как-то повезло, о нем еще немного помнят, хотя любая историческая шавка считает своим долгом говорить о нем через губу. И никто не признает его открытия, никто не заносит честь этого открытия в актив России. Еще хуже положение с Махно. Спасибо еще, в энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» упомянуто в статье «Махновщина», что численность войск под командованием Н.И. Махно достигала 35 тыс. человек и «части махновцев, состоящие из конницы и пехоты, посаженной на тачанки с пулеметами, обладали большой подвижностью (переходы совершались до 100 км в сутки)».
И ведь посмотрите, что произошло. Два русских военных гения были втоптаны в грязь кабинетной «наукой», «теоретиками» немедленно после окончания Гражданской войны. С Махно понятно, тут сработали политические мотивы. Но ведь Буденный был превращен в этакого «Ваньку», храброго рубаку, но ничего не смыслящего в «военной науке» и тем более в «стратегии». Это Буденный, армия которого гнала на запад сразу два польских фронта? Стратегия — это тактика театра войны, а 1-я Конная Буденного определяла положение на всем театре советско-польской войны сразу. Буденный в 1920 году решал реальную стратегическую задачу, а не болтал о стратегии. И тем не менее сразу после войны на поверхность «военной науки» всплыли не Буденный и реальные полководцы, а какие-то бездари, присвоившие себе титулы «теоретиков».
Вот смотрите. В 20-х годах в мире были миллионы военных профессионалов — офицеров и генералов. А открытие новых методов войны сделали Буденный и Махно. Причем если Буденный был хотя бы унтер-офицером, кавалером 4 Георгиевских крестов (больше просто не давали) и 4 Георгиевских медалей, т. е. по крайней мере военным, то Махно до того, как начал партизанить, к военному делу вообще не имел отношения.
Крестьянин-анархист за теракт был приговорен царским правительством к повешению, но из-за юности «помилован» вечной каторгой и 9 лет до Февральского переворота провел в Бутырке в кандалах. Вернулся на Родину (ныне Запорожская область) и стал председателем Гуляйпольского совета, одновременно пахал и сеял как член анархической крестьянской коммуны. С оккупацией Украины немцами — партизан. С наступлением войск Деникина его отрад получил статус бригады Красной Армии, и он отступал с ней до Умани. Оттуда нанес удар, который стал примером для Буденного в советско-польской войне.
В то время войска Деникина уже взяли Орел и подходили к Туле. 26 сентября бригада Махно ночной атакой прорвала фронт и к вечеру уже была в 100 км в тылах Деникина. Походный порядок Махно строил следующим образом. В конном авангарде, идущем примерно в 40 км впереди основных сил, он сам (12 раз за войну ранен, дважды — тяжело). Далее — обоз, за ним пехота на тачанках, замыкает колонны кавалерия. На вооружении его войск находилось до 50 орудий и 500 пулеметов. Войдя в тылы деникинцев, он, разгромив гарнизоны, в полторы недели освободил от них Кривой Рог, Никополь, Гуляйполе; ставка Деникина в Таганроге едва отбилась. К концу октября Махно освободил Екатеринославскую область и Екатеринослав, взял главную артиллерийскую базу белых.
В войсках Деникина началась паника, в бой против Махно были посланы 3-й Кубанский конный корпус генерал-лейтенанта Шкуро и Чеченская конная дивизия генерал-майора Слащева, но с большими потерями откатились обратно. Из-за этого в Белой армии был сделан еще незаслуженный комплимент немцам — был пущен слух, что Махно — это переодетый полковник немецкого Генштаба Клейст. Кстати, после войны Слащев был амнистирован большевиками и преподавал в Москве, на Высших военных курсах «Выстрел», а Махно работал сапожником в Париже и умер от ран и туберкулеза, едва начав писать воспоминания о Гражданской войне.
Полезный выводВ любой науке, финансируемой государством, главенствующие позиции очень быстро занимают алчущие денег и славы бездари, после чего они душат все талантливое и действительно полезное. Перед войной в советской военной науке главенствующие позиции заняли теоретики, способные болтать на военные темы, но не способные воевать. Это нам полезно знать?
ВООРУЖЕНИЕ АРМИИ
Давайте смотреть на Тухачевского не как на предателя, а как собственно на военного специалиста, хотя это, по большому счету, и невозможно. С 1931 по 1936 год он был заместителем наркома обороны по вооружению Красной Армии, а на начало 1937 года — первым заместителем. Как блеснул его «военный талант» в этот довольно большой срок на этой ответственнейшей должности?
Для любой страны является огромной трагедией, если она ведет войну не тем оружием, которое накопила перед войной. Это означает, что огромный человеческий труд и усилия были потрачены зря, это означает, что сотни тысяч, миллионы людей были убиты в боях из-за несовершенства оружия.
Немцы практически начали и закончили войну тем оружием и той техникой, которые они разработали в период, когда и Тухачевский заказывал советским конструкторам, что проектировать, а советским заводам — что и сколько выпускать для Красной Армии.
Немецкий основной средний танк, сравнимый с нашим Т-34, который провоевал всю войну (T-IV), был заказан конструкторам в 1935 году. Истребитель «Мессершмитт 109», по мнению некоторых, — лучший самолет войны, был начат конструированием и испытаниями в 1934 году. Пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» — в 1935-м, бомбардировщик «Юнкерс-88» — в 1936-м, «Хейнкель-111» — в 1935 году. Даже истребитель «Фокке-Вульф-190» и тот в 1938 году. То есть к началу войны немцы имели на вооружении отработанные и освоенные, не уступающие ничему образцы военной техники, которая была настолько совершенна, что не устаревала до самого конца. Достаточно сказать, что Сирия применяла немецкие танки T-IV даже в «шестидневной войне» 1967 года.
А вот из тех оружия и техники, которые заказал для Красной Армии «выдающийся военный профессионал» маршал Тухачевский, к концу 1941 года практически ничего не производилось — ни легкие танки серии БТ, ни средние Т-28, ни тяжелые Т-35, ни истребители И-16 и И-153, ни тяжелые бомбардировщики ТБ-3, летавшие со скоростью мотоцикла, ни «скоростные» бомбардировщики СБ. По широко известному замечанию конструктора артиллерийских орудий Грабина, если бы Тухачевский остался еще немного на посту замнаркома, то у Красной Армии не было бы и артиллерии.
Та наша техника и оружие, которые сделали войну (танки Т-34 и KB, штурмовик ИЛ-2, бомбардировщик ПЕ-2, истребители, «ЯК», «МиГ», «ЛаГГ», зенитные орудия, минометы, «Катюши» и многое другое), были заказаны маршалом Куликом. Этот маршал — действительно белое пятно нашей истории.
Действия М.Тухачевского на посту замнаркома по вооружению вызвали настолько тяжелые последствия для Красной Армии, причем последствия, длившиеся вплоть до окончания войны, что его следует характеризовать только за это либо отъявленным мерзавцем и негодяем, либо дураком, случайно попавшим на военную службу.
Военный человек, особенно руководитель, не может не обладать образным мышлением. Абстрактное мышление в военном деле губительно. Если Тухачевский не был мерзавцем, то тогда он не имел образного мышления — он неспособен был представить себе ни будущих боев, ни способа применения в боях заказываемой им техники. Троцкистская прослойка генералитета Красной Армии организовала для Тухачевского мощную рекламу, хотя по сути своей ему нельзя было иметь звание выше поручика, и уж, во всяком случае, его и близко нельзя было допускать к вооружению Красной Армии.
Что интересно — Сталин, похоже, видел неспособность Тухачевского образно мыслить, но, не будучи сам военным, он тушевался перед дутым военным авторитетом маршала-стратега. В 1930 году он весьма скептически и точно отозвался об одном из военных проектов Тухачевского, но в 1932 году, когда будущий маршал затеял очередную склоку с Ворошиловым и с обидой напомнил Сталину об этом отзыве, то Сталин перед Тухачевским письменно извинился:
«В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о Вашей «записке» резко отрицательно, признав ее плодом «канцелярского максимализма», результатом «игры в цифры» и т. п. Так было дело два года назад».
(Два года назад Сталин писал Ворошилову, что осуществить план Тухачевского — значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию.)
«Мне кажется, что мое письмо на имя т. Ворошилова, — продолжает Сталин, — не было столь резким по тону, и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда этот спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня. Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием.
С ком. приветом И.Сталин».Здесь характерно даже не то, что Сталин просит извинений у Тухачевского за слова «канцелярский максимализм» и «игра в цифры», а то, что Сталин правильно распознал абстрактный образ мышления Тухачевского, но никак не связал это с его профессиональной пригодностью.
Здесь требуется обязательное отступление. Дело в том, что постановка на производство совершенно нового изделия требует порой десятилетий, даже если это делается с иностранной помощью. Ведь для производства нужно не только иметь достаточно опытных специалистов по конструированию изделия, а опыт приобретается только с годами работы, но и развить производство комплектующих и материалов в других отраслях, скажем, в металлургии, химии, моторостроении и т. д.
Таким образом, если для войны требовалось нечто, что было в СССР в зачаточном состоянии, то оценить это нечто и своими заказами заставить промышленность освоить его производство обязан был Тухачевский.
У поражений начала войны много составляющих: это и неспособность нашего Генштаба распознать планы немцев, и острейшая нехватка младшего и среднего комсостава, и необученность войск, и несовершенство техники, и несовершенство организации. Но, думаю, ни одна из этих причин не вызвала столь катастрофических последствий, какие вызвало отсутствие в Красной Армии радиосвязи. Формально радиостанции были, но их было столь мало и качество их было таково, что можно считать, что мы начали войну без радиосвязи. И вина в этом лежит на Тухачевском, именно он ее не развил, а после него для этого уже не хватило времени.
Почему я начал говорить об образном мышлении Тухачевского? Потому что он заказывал огромное количество танков, он организовывал танковые корпуса (соединения, на вооружении которых находился 1031 танк!). Но без радиосвязи были бесполезны и танки, и их соединения.
Тут надо было образно представить танковую роту в реальной атаке. Вот, скажем, атакует наш передний край немецкая танковая рота. Все 10–15 танков ее связаны рациями. Танки приближаются к нашему переднему краю, и тут по ним открывает огонь не разведанный немцами ранее наш противотанковый артиллерийский дивизион. Командир роты по рации немедленно дает команду роте отойти, одновременно по рации сообщает об этом в штаб. Штаб посылает приказом по радио к месту боя артиллерийских наблюдателей, и те по радио вызывают и корректируют огонь гаубичных батарей по позициям противотанкового дивизиона. Одновременно штаб связывается по рации со станциями наведения люфтваффе. Те по рации вызывают на позиции дивизиона пикирующие бомбардировщики. Дивизион подавлен, танковая рота вновь атакует и прорывает оборону без потерь.
А наша танковая рота? Командир на исходной позиции вылезает из башенного люка и машет флажками: «Делай, как я». Рация только у него. Он идет в атаку впереди всех, его танки натыкаются на противотанковую оборону, как и в вышеописанном примере. Остановить танки роты нет возможности без радиосвязи, они вынуждены, исполняя приказ, идти на расстрел. Чтобы остановить роту, командир, если он еще не убит, вынужден снова вылезти из танка и махать флажками, и это на виду пехоты противника, ее снайперов и пулеметчиков.
Пара слов для не связанных с армией читателей. В армии один в поле не воин. Сила ее подразделений, частей, соединений и объединений в том, что на противника наваливаются все сразу. Для этого надо, чтобы сведения об обстановке непрерывно поступали командиру, а его приказы — боевым единицам армии. Все это обеспечивает связь. Нет связи — нет подразделений, частей, соединений и объединений. Есть отдельные солдаты, отдельные танки, отдельные орудия. Их много, но их будет бить по частям даже очень слабый, но объединенный связью враг. Как Тухачевский мог это не понимать?!
Если вы присмотритесь к мемуарам тех, кто начинал войну, то обратите внимание, что к 22 июня немцы забросили к нам в тыл неимоверное количество диверсантов, главной задачей которых было обрезать провода и убивать посыльных. Все! Без телефонной связи никаких армий, корпусов, дивизий и полков у нас в западных округах не стало. Вместо них образовались несколько тысяч рот и батальонов, которые действовали без единых планов и приказов. А штабные радиостанции армий, корпусов и дивизий были смонтированы в автобусах — легко распознаваемой цели для немецкой авиации. Через несколько дней не осталось и этих радиостанций.
Чтобы реально представить, что значит «иметь радиосвязь», давайте сравним насыщенность рациями наших войск и немецких.
Командующий Западным фронтом генерал армии Д.Г. Павлов объединял своим штабом 3-ю, 4-ю, 10-ю и 13-ю армии. Всего 50 дивизий всех видов или в пересчете на подразделения, равнозначные батальону, — примерно 1300 батальонов, или более 400 батальонов, дивизионов и эскадрилий в расчете на одну общевойсковую армию. Так вот, к середине дня 22 июня командующий 3-й армией донес, что из имеющихся у него трех радиостанций две уже разбиты, а третья повреждена. Павлов из Минска запросил три радиостанции из Москвы. Ему пообещали прислать самолетом, но не прислали. Фактически с этого дня все усилия штаба Западного фронта сводились не к планированию обороны, а к тому, чтобы узнать, где находятся войска и что делают. Никакой устойчивой связи с ними не было. Фронт развалился на отдельно действующие части.
А немецкий мотопехотный батальон, помимо ультракоротковолновой радиостанции на каждом бронетранспортере с радиусом приема-передачи 3 км, имел на таких же бронетранспортерах еще и радиостанции для связи с командованием. Этих бронетранспортеров с рациями, защищенных броней, как наши танки, и неотличимых от других типов машин, в штате немецкого мотопехотного батальона по расписанию на 1.02.1941 г. полагалось 12 единиц! Вот и сравните: в нашей общевойсковой армии, объединяющей около 400 таких подразделений, как немецкий батальон, было всего 3 радиостанции на незащищенных автобусах, а у немцев — по 12 на БТРах в каждом батальоне, не считая ультракоротковолновой рации на каждой единице боевой техники.
У немцев даже командиры артиллерийских взводов имели свой БТР с рацией, а в нашей армии и в 1945 году командиры танковых бригад возили командиров дивизионов приданных им артиллерийских полков с уже появившимися рациями снаружи, на броне своих командирских танков.
Так какой нам был толк при такой связи от 10 тыс. танков в западных округах на начало войны? Какой толк был от 50 тыс. танков без радиостанций, которые Тухачевский хотел заказать у промышленности?
Еще меньше было толку без связи от самолетов в войсках западных округов. Когда наши летчики знали, куда Лететь и с кем драться, то дрались они неплохо даже на слабой технике. Вот пример боев 22 июня из немецкого источника:
«Наибольших успехов достиг 12-й ИЛП, командир — П. Коробков, базировавшийся на аэродроме в Боушеве, окодо Станислава. Во время утреннего налета Ju 88 из KG 51 полк потерял 36 И-153 из 66 имеющихся в наличии. Однако уцелевшие машины поднялись в воздух и достойно ответили немецким бомбардировщикам. В длительном бою советские Пилоты, потеряв три И-153, объявили о том, что удалось сбить восемь Ju 88. В действительности летчикам удалось сбить семь Ju 88, из них пять из 9-й эскадрильи, II1./KG 51. Это был полный разгром. На этом злоключения III./KG 51 не Завершились. В тот же самый день этот дивизион в подобной ситуации столкнулся с истребителями МиГ-3 из 149-го ИАП. Потеряв на аэродроме 21 машину, летчики подняли оставшиеся МиГи в воздух и сбили восемь (по данным Люфтваффе, шесть) Ju 88 из III./KG 51. Следует отметить, результаты, объявленные советскими пилотами, практически полностью соответствуют немецким данным о потерях».