Место битвы – Италия?! - Валерий Колесников 8 стр.


Вступление мне хотелось бы закончить цитатой из книги Сулейменова «Аз и Я»: «Слово – своеобразный тест, проверяющий знания, мировоззрение и творческие способности читателя его психологическую подготовленность к встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую среду – в одном прочтении краснеет, в другом – синеет. А иногда и белеет… «Слово» не должно быть средством, как, впрочем, литература и наука вообще. Оттого, как ты прочтёшь, чью точку зрения поддержишь, а чью опровергнешь, не должно зависеть твоё бытование. Ты обязан быть предельно свободным в оценке работ своих учителей. Аксиома, но требующая доказательств практической творческой жизни».

Комментарий к альтернативному переводу

Ничего так не объясняет настоящее, как знание прошлого.

Полибий

Зачин

«НЕ ЛЕПО[35] ЛИ НЫ БЯШЕТЬ[36], БРАТИЕ, НАЧАТИ СТАРЫМИ СЛОВЕСЫ ТРУДНЫХЪ ПОВЕСТIЙ О ПЪЛУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ СВЯТОСЛАВЛИЧА!»

В большинстве современных переводов первая строчка, с незначительными вариациями, начинается со слов: «А не начать ли нам…»; «Не уместно ли…»; «Не прилично ли…» и т. д., при этом первое словосочетание «не лепо» по непонятным причинам игнорируется. Хотя первоиздатели, безусловно понимая смысл слова «лепо», попытались правильно перевести его, написав другое близкое по значению слово – «приятно». Но при этом они почему-то исключили отрицательную частицу «не» и пропустили вопросительную интонацию первого предложения, написав: «Приятно нам, братцы, начать…». Хотя далее по тексту первоисточника в своём зачине сам Автор два раза упоминает слово «начать» в той ситуации, когда его действительно следует употреблять. Начинать перевод песни с фразы: «А не начать ли нам…» и менять словосочетание «не лепо» на какое-либо нейтральное выражение не совсем корректно, т. к. в таком случае меняется творческий замысел поэта. Следует заметить, что уже с первых строк своей песни Автор «Слова» задаёт поэтико-литературный тон всему произведению. Начальные фразы в памятниках древнерусской книжности являются, как показал итальянский славист Р. Пикко, «тематическими ключами», они дают «шифр», код к толкованию смысла последующего текста[37]. Если мы правильно поймём и переведём начало песни, к нам придёт осознание того, что хотел сказать Автор в своей прелюдии к основному повествованию. И уже от этого понимания во многом зависит дальнейшее восприятие современным читателем всего произведения. О чём же идет речь в этой песне? В ней Автор «Слова» описывает трагические события, которые происходили в то далёкое время в нашей стране и которые, к счастью для всего русского народа, завершились благоприятным исходом. Великий князь Игорь – законный претендент на киевский престол, благодаря «божьему соизволению», въехал-таки в Киев по Боричеву (ввоз от Днепровской пристани) живой и невредимый. И сел на полагающийся ему по «Лествичному праву» (закон о престолонаследии того времени) Киевский Великокняжеский стол, в то время являющийся главным престолом в древнерусском государстве. В силу этого страна избежала очередной княжеской междоусобицы, которая непременно бы произошла в случае его преждевременной гибели в половецком плену. После чудесного возвращения князя Игоря в Киев в стране наступили всеобщая радость и веселье. Но главной причиной, которая омрачала вступление Игоря на престол и тот всенародный праздник, который сопровождал это событие, стала гибель в далёком военном походе многочисленной княжеской дружины. А это был цвет русского воинства, самые элитные и боеспособные полки нашего государства, за которыми оно могло чувствовать себя как за каменной стеной. Из-за этого поражения Киевская Русь какое-то время даже стояла на грани потери своей государственной независимости.

И вот Автор в своем произведении пытается вскрыть те причины и проанализировать те решения верховных правителей, которые могли привести страну к такому плачевному исходу. Он словно предупреждает будущих державных властителей, чтобы они не повторяли подобных ошибок своих отцов и дедов, потому что результат такой недальновидной политики с сиюминутной выгодой всегда плачевен, как для верховной власти, так и для всего русского народа, который расплачивается за это своей кровью. И в качестве наглядного примера такого правления он приводит кровавое княжение Олега Гориславлича и Всеслава Полоцкого. В противовес же этим горе-правителям Автор ставит в пример таких князей, на славные царствования которых следует равняться и великие деяния которых прославились в веках. Это «Вещий» Олег, Владимир «Святой», Ярослав «Мудрый» и Святослав «Грозный».

В прелюдии к своей песне Автор как бы напоминает всем слушателям, что и на заре своего существования Киевская Русь не раз сталкивалась как с вражеским вторжением, так и с внутренними конфликтами, что и в те далекие времена случались неудачные походы, а от княжеских раздоров народ нёс неоправданные потери. Какие же песни при этом пел «вещий Боян» на княжеских пирах? Как он выходил из такой щекотливой ситуации? Когда и правду надо сказать, и не задеть при этом родовое достоинство и великокняжескую честь, пошатнувшуюся в ходе бесславной войны. Вот тогда-то Боян и умасливал своим замысловатым пением со всевозможными припевками и лирическими отступлениями своих великодержавных слушателей. Песнь свою «вещий» Боян начинал с таких сладкоголосых и витиеватых эпитетов, что в этой усладе терялся смысл тех печальных событий, и соответственно своей песней он не вызывал никаких отрицательных эмоций у всемогущих и высокородных слушателей, все они были довольны таким исполнением вновь сочинённой баллады. А до Бояна победители битвы поступали еще проще – образно говоря, в поисках развлечения выпускали родовитых пленников якобы на свободу, и кто из них благополучно уходил от погони и оставался в живых, тот и должен был восхвалять своего бывшего соперника. Под страхом смерти хочешь, не хочешь, а вспомнишь все красивые эпитеты и до небес возвысишь своего победителя.

Вот и в нашем случае Автор «Слова» в первых же строках своего повествования спрашивает своих слушателей: «А не начать ли нам, братья, сию печальную песню с такой же красивой (лепо) присказки?» Таким же старым, витиеватым слогом приукрасить этот неудавшийся поход, в бояновской манере изложения завуалировать княжеские распри, замысловатым сравнением сгладить последствия вражеского вторжения, и все слушатели дипломатично промолчат, сделают вид, что ничего страшного не произошло. Беда-то ведь уже ушла в прошлое и скоро забудется, вдовы отревутся, сироты подрастут, окрепнут и встанут в строй вместо своих погибших отцов. Жизнь не стоит на месте. Разрушенные города отстроятся, вытоптанные нивы вновь заколосятся, зацветут сады, для влюблённых запоёт свою песню соловей. Наша страна, как это не раз бывало, поднимется с колен, расправит свои могучие, богатырские плечи, стряхнёт с себя тяжелый груз лихолетья и грозно посмотрит на вчерашних врагов. Так зачем сгущать краски? Зачем ворошить прошлое, если всё и так образуется и вернётся на круги своя? Но древний поэт сразу же отвергает это предложение как неуместное, несостоятельное, имея в виду, что его песня не будет очередным панегириком правящей верхушке. И он, Автор, будет вести печальное повествование недавних трагических событий не тем витиеватым, пафосным и восторженным бояновским стилем, в котором славятся все князья подряд, а будет описывать прошедшие перипетии с откровенной прямотой современным на тот момент стихотворным слогом, понятным всем его слушателям. При этом оно мною разбито на две части – вопросительную и восклицательную, пафосную. Почему вопросительный знак нельзя непосредственно ставить в конце первого четверостишия? Потому что к тому времени в нашей истории уже было несколько князей по имени «Игорь». О каком же Игоре идёт речь? Да, конечно же, наш рассказ пойдёт о Великом князе Игоре Святославличе! И его полках. Итак, первое четверостишие переведено мною как: «Не приукрасить ли сейчас нам, братья, и начать старинным слогом наш рассказ печальный о полках Игоревых? Игоря Святославича!». Исходя из вышесказанного, я считаю, что произведение начинается с риторического вопроса, на который следует вполне аргументированный и обоснованный ответ, заключенный во всём произведении. И уже после многозначительной прелюдии Автор «Слова» приступает к описанию самого похода, который начинается непосредственно с подготовки и сбора главных сил в промежуточном военно-полевом лагере (стане).

«НАЧАТИ ЖЕ СЯ ТЪИ ПЕСНИ ПО БЫЛИНАМЬ СЕГО ВРЕМЕНИ, А НЕ ПО ЗАМЫШЛЕНIЮ БОЯНЮ»

В следующем абзаце Автор, приводя в качестве примера эпический стиль Бояна, подчеркивает, что когда Боян «…КОМУ ХОТЯШЕ ПЕСНЬ ТВОРИТИ, ТО РАСТЕКАШЕТСЯ МЫСЛИЮ ПО ДЕРЕВУ, СЕРЫМЪ ВЪЛКОМЪ ПО ЗЕМЛИ, ШИЗЫМЪ ОРЛОМЪ ПОДЪ ОБЛАКЫ». В этом выражении, скорее всего, имел место неправильный перевод или описка, и под словом МЫСЛИЮ, вероятно, подразумевалось слово МАСЛИЮ (т. к. строчное написание букв «Ы» и «А» в старорусской манере в разных школах письма было схожим и трудноразличимым, особенно в скорописи). Возможно также, что в подлиннике в этом слове вообще не было гласной буквы между первыми двумя согласными буквами. «Одним из графических приемов, использовавшихся в древнеславянских рукописях, является сокращенное написание слов с целью облегчения процесса письма. Известно, что многие ранние славянские тексты переводились с греческих книг, и вполне закономерно употребление в этих текстах сокращений по греческому образцу. Общими для славянского и греческого письма были основные принципы сокращения слов: пропуск букв (контракция), усечение конечных букв в слове (суспенсия) и система условных значков. Аналогичные способы известны и в древней латинской письменности»[38]. Слово же «растекашется» надо буквально понимать в его нормальном значении, как растекался, т. е. этот глагол, имеет прямое отношение к течению какой-либо жидкости. В данном случае имеется в виду масло, а не полёт белки («мысии») и т. п. Значит, как один из вариантов, фразу можно интерпретировать таким образом: «РАСТЕКАЛСЯ МАСЛИЮ (оливковым или елеем) ПО ДРЕВУ». Прямой ассоциацией может служить пример того, как готовят доску для росписи иконы. Маслом пропитывают дерево. Бояновский стиль песнопения Автор приводит в качестве идеального примера хвалебного, сладкоголосого стиха, при этом Боян исполнял свои былины на гуслях так, что струны сами князьям славу рокотали. То есть всем своим видом Боян показывал, что петь он будет только о подвигах, о славе, о победе. А тема попранной чести, женских слёз и поражения ему чужда.

«НАЧАТИ ЖЕ СЯ ТЪИ ПЕСНИ ПО БЫЛИНАМЬ СЕГО ВРЕМЕНИ, А НЕ ПО ЗАМЫШЛЕНIЮ БОЯНЮ»

В следующем абзаце Автор, приводя в качестве примера эпический стиль Бояна, подчеркивает, что когда Боян «…КОМУ ХОТЯШЕ ПЕСНЬ ТВОРИТИ, ТО РАСТЕКАШЕТСЯ МЫСЛИЮ ПО ДЕРЕВУ, СЕРЫМЪ ВЪЛКОМЪ ПО ЗЕМЛИ, ШИЗЫМЪ ОРЛОМЪ ПОДЪ ОБЛАКЫ». В этом выражении, скорее всего, имел место неправильный перевод или описка, и под словом МЫСЛИЮ, вероятно, подразумевалось слово МАСЛИЮ (т. к. строчное написание букв «Ы» и «А» в старорусской манере в разных школах письма было схожим и трудноразличимым, особенно в скорописи). Возможно также, что в подлиннике в этом слове вообще не было гласной буквы между первыми двумя согласными буквами. «Одним из графических приемов, использовавшихся в древнеславянских рукописях, является сокращенное написание слов с целью облегчения процесса письма. Известно, что многие ранние славянские тексты переводились с греческих книг, и вполне закономерно употребление в этих текстах сокращений по греческому образцу. Общими для славянского и греческого письма были основные принципы сокращения слов: пропуск букв (контракция), усечение конечных букв в слове (суспенсия) и система условных значков. Аналогичные способы известны и в древней латинской письменности»[38]. Слово же «растекашется» надо буквально понимать в его нормальном значении, как растекался, т. е. этот глагол, имеет прямое отношение к течению какой-либо жидкости. В данном случае имеется в виду масло, а не полёт белки («мысии») и т. п. Значит, как один из вариантов, фразу можно интерпретировать таким образом: «РАСТЕКАЛСЯ МАСЛИЮ (оливковым или елеем) ПО ДРЕВУ». Прямой ассоциацией может служить пример того, как готовят доску для росписи иконы. Маслом пропитывают дерево. Бояновский стиль песнопения Автор приводит в качестве идеального примера хвалебного, сладкоголосого стиха, при этом Боян исполнял свои былины на гуслях так, что струны сами князьям славу рокотали. То есть всем своим видом Боян показывал, что петь он будет только о подвигах, о славе, о победе. А тема попранной чести, женских слёз и поражения ему чужда.

Боян – это реальный человек, как исторический персонаж является спорной фигурой, а само имя было редким. Я предполагаю, что его имя имеет балканское происхождение. На современной границе Албании и Черногории недалеко от морского побережья есть Скадарское озеро, из которого вытекает река Бояна (по-албански Буна). С определенной долей вероятности можно предположить, что Боян был родом из этих мест, а настоящее имя у него было наверняка другое – сербское (черногорское). Но в стольном граде Киеве при княжеском дворе выдающемуся сказителю дали свое прозвище по названию той реки, откуда он был родом. Так он и стал Бояном. В старину это было распространенным явлением – ассоциировать с названием реки достойных людей, так или иначе связанных с ней, к примеру, Дмитрий Донской, Александр Невский и т. п.

«ПОЧНЕМЪ ЖЕ, БРАТИЕ, ПОВЕСТЬ СИЮ ОТЬ СТАРАГО ВЛАДИМИРА… НАВЕДЕ СВОЯ ХРАБРЫЯ ПЛЪКИ НА ЗЕМЛЮ ПОЛОВЕЦЬКУЮ ЗА ЗЕМЛЮ РУСЬКУЮ».

В начале повествования Автор показывает нам основные историко-хронологические рамки своего произведения: «оть стараго Владимира» до «нынешнего Игоря»; ставя на один уровень эти две фигуры, он уравнивает их в иерархическом ряду. В этом месте необходимо сделать небольшое отступление и оговорить так называемую проблему третьего абзаца. В первом издании и в Екатерининской копии[39] был воспроизведен текст оригинала, в котором имела место путаница листов, нарушившая логическую последовательность повествования. После слов «…ЗА ЗЕМЛЮ РУСЬКУЮ» следует абзац с описанием солнечного затмения: «ТОГДА ИГОРЬ ВЪЗРЕ НА СВЕТЛОЕ СОЛНЦЕ…, А ЛЮБО ИСПИТИ ШЕЛОМОМЬ ДОНУ», который многие комментаторы и исследователи помещают после слов: «А КНЯЗЮ СЛАВЫ», перед словами «ТОГДА ВЪСТУПИ ИГОРЬ КНЯЗЬ…».

Обсуждая эту спорную проблему, следует начать с А. И. Соболевского, тогда ещё молодого лингвиста, а в будущем – академика, впервые выступившего с этой гипотезой устно 15 февраля 1886 года в Историческом обществе Нестора – летописца, но письменно обосновавшего своё предположение только спустя двадцать лет, в 1916 году. Такая перестановка обосновывалась, прежде всего, соображениями композиционного характера. Соболевский предположил, что некогда целый лист выпал из рукописи «Слова», а затем был вставлен составителем не на своё место. Список же, опубликованный в 1800 году, повторял этот дефект. «Когда… оригинал от употребления пострадал, расшился и распался, один листок был положен перед двумя листками, за ним первоначально следовавшими. Переписчик не заметил перемещения листков и переписал их в том порядке, как они лежали перед ним»[40]. Первым же в последующих изданиях «Слова» эту перестановку в тексте осуществил В. А. Яковлев в 1891 году, заметив в предисловии: «Рассказ о солнечном затмении мы считаем более удобным поместить после речи Всеволода; посредством такой перестановки восстанавливается, по нашему мнению, последовательность изложения и единство выступления»[41]. В пользу этой гипотезы говорит анализ композиции «Задонщины». Повторяя художественные образы «Слова», автор «Задонщины» повторил и его структуру. Композиция же «Задонщины» совпадает с вариантом композиции, предложенным А. И. Соболевским. Предложенный им список вызвал горячую полемику среди ученых. К примеру, в реконструкции В. Н. Перетца получается, что данный отрывок занимает не лист, а одну сторону листа[42]. Предположение, что последовательность текста «Слова» могла быть нарушена не в результате выпадения листа, а в результате пропуска страницы при переписке, останется недоказанным. Многие учёные считают, что данная перестановка является недостаточно аргументированной, и не принимают её[43].

И всё же дискуссию по этому вопросу можно обобщить словами одного из ведущих славистов академика Н. К. Гудзия: «В результате перестановки Яковлева – Соболевского – Перетца получается действительно логически последовательное и связанное чтение, нарушенное путаницей листов… Думается после сказанного, что есть все основания закрепить эту перестановку в последующих и популярных изданиях СПИ»[44].

«О БОЯНЕ, СОЛОВIЮ СТАРОГО ВРЕМЕНИ!.. СВИВАЯ СЛАВЫ ОБА ПОЛЫ СЕГО ВРЕМЕНИ, РИЩА ВЪ ТРОПУ ТРОЯНЮ ЧРЕСЪ ПОЛЯ НА ГОРЫ».

Фраза из этого отрывка «скача славию по мыслену древу» трактуется мной исходя из средиземноморского природоописания «Слова». В слове «мыслену», как и в зачине со словом «мыслию», букву «Ы» я меняю на «А» и соответственно перевожу его как «маслина, оливка». А глагол «скакать» означает «порхать» или в данном случае «перелетать с ветки на ветку». Соответственно фраза будет выглядеть так: «порхая соловьём по оливковому (масленому) дереву».

Прилагательное от слова «Троян» в «Слове» встречается еще три раза, смысловой контекст во всех случаях указывает на то, что в этих выражениях подразумевается архаичное прошлое канувшей в лету римской империи, причём северо-западное побережье Чёрного моря входило в эту империю, а Северная Италия была её политическим и экономическим центром. Но почему Мусин-Пушкин написал про Троян: «Кто сей Троян, догадаться ни по чему не возможно»? Очевидно, в то время это был забытый персонаж Древнего Мира. Мысль, что Троян – римский император (Траян), высказывал ещё Н. М. Карамзин в 1816 году, а в советские годы ярым сторонником такого толкования был историк и археолог Б. А. Рыбаков. Он полагал сначала, что «тропа Троянья» – это построенная Траяном римская, мощёная камнем дорога, а позднее пришёл к мысли, что это искажённое tropaeum Traiani – памятник в Добруждже в честь победы Траяна над даками.

Римский император Траян из династии Антонинов (53–98 – 117 г. н. э.) был одним из отцов-основателей новой династии, и впоследствии период их правления стал считаться золотым веком Римской империи (с 96 – 192 г. н. э. Нерва, Траян, Адриан и др.). Их преемственность и сплочённость определялась тем, что все три императора были родом из Испании, уроженцы города Италики (близ Севильи). Траян – прирождённый стратег и удачливый полководец, проводил успешную завоевательную политику, и к концу его правления она достигла своих максимальных границ за всю историю своего существования. В результате войн 101–102 и 105–106 годов земля даков была превращена в римскую провинцию Дакия (Румыния). Одной из главных причин начала войны было желание овладеть в Дакии рудниками, где добывали золото. В 106 году практически бескровно он захватил Набатейское царство, по территории которого пролегал старинный «Пряный» путь, а главный город набатейцев Авдат превратился в часть пограничной системы римской Палестины. Римляне перестроили этот город согласно своим представлениям о красоте и удобстве. Теперь на Акрополе были возведены храм Зевса и алтарь Афродиты, а горожане вкусили дары цивилизации – римляне провели водопровод. Затем римляне захватили Синайский полуостров и северо-западную часть Аравии. В 109 году, продвигаясь вдоль склонов Кавказских гор, Траян заставил сарматов и иберов признать господство Рима. В верности Траяну поклялся и царь Босфора. В 114–117 годах подчинена Великая Армения, её объявили провинцией Рима (на Армянском нагорье было одно из старейших в древнем мире месторождений железных руд). В 115 году завоёвана вся Месопотамия (Парфянское царство). Весной 115 года римская армия, продвигаясь по реке Тигр, вторглась в Северную Месопотамию и захватила её. Весной 116 года боевые действия против Парфии были продолжены, и римляне овладели столицей Парфянского царства Ктезифоном. Армия Траяна достигла Персидского залива, на берегу которого римляне выстроили корабли. Месопотамия и Вавилония были объявлены римскими провинциями. Римляне упразднили местное самоуправление и установили провинциальное администрирование; в 116 году завоёвана Фракия (Болгария). После покорения фракийцев Траян кардинально перестроил их главный город, который стал в его честь именоваться Ульпия Сердика (современная столица Болгарии – София). А в честь победы над даками в 114 году в Риме была воздвигнута мраморная колонна со сценами из этой войны и построена триумфальная арка.

Назад Дальше