Антон Медведев
УЧЕНИК ЧАРОДЕЯ
ПРОЛОГ
В воздухе пахло смертью. Пахло не так, как всегда, стоявший у поваленной бурей сосны волк принюхался и насторожился. Его ноздри жадно втягивали воздух, глаза вглядывались в ночную мглу. Наконец волк опустил голову и осторожно пошел по следу. Тихо и незаметно скользил он по безмолвному лесу, стремясь туда, куда уводили волнующие запахи.
След вывел на тропинку, волк неожиданно замер и прислушался. Нет, он не ошибся, голоса раздавались именно оттуда. И еще треск огня, запах дыма — зверь снова настороженно повел носом. Чужой запах, опасный. И все-таки волк осторожно пошел дальше. Он был старым и опытным и понимал: найти добычу можно даже в таком месте.
Вскоре зверь уже хорошо различал отблески огня. Вот и поляна — пригнувшись, волк тенью скользнул меж кустами, осторожно раздвинул мордой колючие еловые лапы и замер…
На поляне полыхали костры — много костров. Они располагались правильным огненным кругом, в центре которого стояли люди.
Людей было шестеро. Пятеро из них, в светлых длинных плащах, озаренные багровыми отблесками огня, окружили шестого. Одетый в мрачные темные одежды, он что-то говорил, до волка доносился его громкий яростный голос. Снова пахнуло ветром, волк повел носом, пытаясь распознать волнующий его запах. Он исходил от человека, стоявшего в центре круга, и было в этом запахе что-то такое, от чего волк вдруг зарычал, обнажив желтые клыки, шерсть на его загривке встала дыбом. Медленно, не сводя глаз с темной фигуры, волк попятился, затем развернулся и, поджимая хвост, побежал прочь от этого страшного места…
Слабый ветер шевелил вершины вековых сосен. Тот, кто стоял в окружении пяти молчаливых фигур, неожиданно засмеялся — и смех его, громкий и страшный, эхом прокатился над притихшим ночным лесом.
— Ты рано обрадовался, Мара. Слишком рано, — произнес человек, отсмеявшись. — Думаешь, что победил меня? — говоривший понизил голос. — Ты ошибаешься! Не забывай о том, что путь к победе порой лежит через поражение. Это еще не конец, далеко не конец!
— Ты лжешь, Нимрод! Лжешь! — Один из пятерых угрожающе качнулся в его сторону.
— Лгу? — человек в черном снова засмеялся. — Ты всегда был глупцом, Горан. Да, мне свойственна ложь. Без лжи нет правды, без тьмы нет света, без смерти нет жизни. Но именно сейчас, Горан, я не лгу! Я сказал правду, и скоро ты в этом убедишься. Я ухожу, но очень скоро вернусь, помяни мое слово! А потом придет Он, и тогда ничто тебя не спасет!
С этими словами человек в черном взмахнул рукой, воздух рядом с ним разорвался с сухим колючим треском, обнажив блеклую туманную полосу.
— Я вернусь! — в последний раз прокричал он и с дьявольским смехом шагнул в туманное марево. Дрогнуло пламя костров, с тихим шорохом сомкнулся воздух. В центре круга никого не было.
— Вот и все, — нарушил гнетущее безмолвие усталый женский голос. — Вот и все…
— Мы победили, Зоя, — стоявший рядом с девушкой человек взял ее за руку. — Все-таки мы победили.
Я знаю, Гор. Но почему же мне тогда так грустно? — Все забудется, Зоя. Пусть пройдет время. — Ты думаешь, он сказал правду? — Не знаю. Но лучше бы он солгал.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
День отступал, сдавая свои права надвигавшейся ночи. Музей уже закрылся — последние посетители давно ушли, все было помыто и прибрано. Сидевший в небольшой реставрационной мастерской мужчина взглянул на часы — пожалуй, ему тоже пора собираться.
Улица встретила человека быстро сгущающимися сумерками и холодным пронизывающим ветром. Поежившись, он поднял воротник плаща, думая о том, что весна в этом году выдалась довольно поздняя. Нерешительно посмотрел в сторону остановки — там никого не было. Но провода еще качались — троллейбус только что ушел.
«Пройдусь пешком», — решил человек и торопливо пошел по тротуару. Дома его тоже ждала работа. Прохожих встречалось мало — похоже, он действительно засиделся. Начал моросить дождь, пешеход с досадой подумал о том, что утром не взял зонт. Проходя мимо гастронома, на секунду замедлил шаг, затем махнул рукой и пошел дальше — в другой раз… Неоновую вывеску антикварной лавки он увидел сразу: ее призрачный свет манил с другой стороны улицы.
— И когда успели? — недоуменно пробормотал человек, но пройти мимо не смог. Глянув на приближающуюся машину, торопливо перебежал дорогу. — Вот что значит редко ходить пешком…
Пешком он и в самом деле ходил редко — по крайней мере, по этой дороге. И в том, что он не заметил этой лавки раньше, не было ничего необычного. Впрочем, еще неделю назад здесь находилось заброшенное помещение бывшей парикмахерской. Теперь оно выглядело совсем по-другому: оглядев шикарно отделанный фасад, человек удивленно покачал головой. Ох уж эти коммерсанты…
Поднявшись по роскошным мраморным ступеням, он открыл лакированную дверь. Где-то внутри сухо тренькнул колокольчик. Человек улыбнулся — как в лучших домах Парижа…
В этот ненастный вечер на улице и в самом деле было очень мало прохожих. Тем не менее, никто из тех немногих, кто оказался здесь в этот поздний час, не обратил внимания на мужчину в темном плаще и фетровой шляпе. Постояв перед темным, зияющим выбитыми окнами зданием парикмахерской, он перелез через кучу строительного мусора перед входом, открыл покосившуюся дверь и скрылся внутри. Когда он закрывал дверь, колокольчик звякнул во второй раз. Мужчина огляделся: здесь оказалось очень уютно. С потолка лился мягкий свет скрытых светильников, он не бил в глаза, и это было приятно. Пол, отделанный темной керамической плиткой, хорошо сочетался с полированным прилавком и светлыми стенами. У того, кто обустраивал этот магазинчик, был очень неплохой вкус.
За прилавком стоял невысокий пожилой человек. Его серые глаза казались немного грустными — увидев посетителя, он улыбнулся.
— Добрый вечер. По-моему, вы у нас еще не были? — Не был, — улыбнулся в ответ посетитель. — Хорошо у вас тут. — Стараемся держать марку. Ищете что-то конкретное?
— Да нет, просто зашел взглянуть… — Он с интересом оглядел прилавки, внимательно рассмотрел коллекцию икон на стенах и улыбнулся — все это было несерьезно. Впрочем, он и не надеялся найти здесь что-нибудь стоящее. Взглянул на часы — увы, ему надо спешить.
— Ничего не выбрали? — спросил продавец, правильно истолковав скептическую улыбку посетителя.
— Пока нет, — виновато улыбнулся мужчина. — Может, в другой раз.
— Сразу видно знающего человека. Вы, случаем, не музейный работник?
— Вообще-то да. Как вы догадались? — собравшийся было уходить посетитель остановился.
— У вас взгляд профессионала. Вы не будете против, если я покажу вам одну вещицу? Не хочется, чтобы она попала в плохие руки. — Продавец подошел к небольшому шкафчику, достал из кармана связку ключей.
— А что именно? — В глазах его собеседника снова зажегся интерес, он вернулся к прилавку.
— Трудно сказать. К нам она попала случайно. Да вот, посмотрите сами…
Открыв дверцу шкафа, продавец осторожно вынул из него небольшую металлическую статуэтку.
Это и в самом деле было нечто необычное — он понял это сразу, едва взглянув на работу неизвестного мастера. Маленький крылатый дракон: хищно распластав крылья, раскрыв усеянную мелкими острыми зубами пасть, он, казалось, смотрел красными бусинками глаз в самую душу. Металл статуэтки уже потемнел от времени, и трудно было разобрать, из чего же именно она сделана. Не серебро, это очевидно. Может, мельхиор? Может быть, только отблеск какой-то не такой. Слегка зеленоватый…
У посетителя перехватило дыхание — он неожиданно понял, что не может упустить эту вещь.
— Нравится? — с улыбкой спросил продавец, ласково поглаживая крылатого змея по чешуйчатой голове.
— Да, — не стал отпираться посетитель. — Очень необычная вещь. — Хотите приобрести?
— Сколько? — Он посмотрел продавцу в глаза, думая о том, что сейчас, скорее всего, придется бежать к Олегу или Татьяне — перехватить денег. До завтрашнего дня, а утром он обменяет «заначку» и все отдаст.
— Очень дешево для такой вещи, — снова улыбнулся продавец. — Тысяча двести пятьдесят. Цену установил хозяин, плюс наша обычная надбавка.
Посетитель облегченно выдохнул — за эту статуэтку он готов был выложить в десять раз больше. Запустив руку в карман плаща, нащупал портмоне. Вытянув дрожащей рукой банкноты, пересчитал их — ну надо же, ровно тысяча двести пятьдесят! Положительно, ему сегодня везет.
— Вот. — Он протянул деньги продавцу, тот неторопливо пересчитал их, положил в кассу и выбил чек.
— Прошу. — Продавец протянул чек покупателю. — Я могу завернуть… — Он кивком указал на маленького дракона.
— Нет, спасибо, я так… — Новый хозяин осторожно взял статуэтку, думая о том, что зря не захватил сумку. Ничего, донесет и так.
— Заходите еще. — Продавец проводил посетителя до самого выхода и вежливо открыл дверь.
— Обязательно, — натянуто улыбнулся покупатель и торопливо вышел.
На улице уже совсем стемнело, зажглись одинокие фонари. И снова никто не обратил внимания на странного человека — появившись из темного обшарпанного здания бывшей парикмахерской, он перебежал через дорогу и торопливо пошел в сторону набережной. Все так же накрапывал дождь, по дороге изредка проносились машины. Человек шел и улыбался, бережно пряча что-то за пазухой.
Ему и в самом деле повезло, теперь в этом не осталось никаких сомнений. Поставив статуэтку на стол, Вадим включил лампу и задумчиво осмотрел свое приобретение, пытаясь понять, что это и откуда. Он твердо знал лишь одно: тот, кто решил расстаться с этой вещью, поступил на редкость опрометчиво.
На статуэтке не оказалось ни клейма, ни подписи мастера. Не было ничего, что могло бы навести Вадима на мысль о том, где, когда и кем она изготовлена. Он даже не смог определить, из какого сплава сделана фигурка — для этого требовался специальный анализ.
Освещенный ярким светом, дракон и в самом деле выглядел впечатляюще. Чешуя горела огнем, рубиновые бусинки глаз зловеще светились — крылатое существо поистине вызывало трепет. Вадим с благоговением провел рукой по его атласной спине, по длинным перепончатым крыльям. Удивляло то обстоятельство, что неведомый зверь выглядел слишком реалистично: резец неведомого мастера выписал каждую черточку, каждую складочку тела. Восхищенный Вадим уже предвкушал, какую сенсацию произведет завтра в музее эта изумительная работа.
«Надо будет обязательно показать Галине Андреевне, — думал он, продолжая гладить дракона. — Это по ее части…»
Он провел рукой по металлической голове, затем осторожно коснулся маленьких острых зубов. В ту же секунду челюсти крылатой твари с хрустом сомкнулись на его пальце.
Вадим вскрикнул от боли и неожиданности, рванулся, пытаясь вытянуть палец, — не вышло: дракон вцепился намертво. Тогда, морщась от боли, ухватился свободной рукой за челюсть дракона и с трудом разжал его стальную хватку.
— Ах ты, дрянь маленькая… — Вадим с изумлением смотрел на кончик указательного пальца, поперек которого протянулись два ряда кровоточащих крапинок. — Вот же гадость какая… — Он сунул палец в рот и скривился от боли.
Ему показалось, что дракон смеется. Присмотревшись, Вадим с удивлением увидел вокруг глаз крылатой твари маленькие морщинки. Его прошиб озноб — он готов был поклясться, что минуту назад их не было.
— Что за ерунда… — Вадим провел рукой по вспотевшему лбу, недоуменно глядя на статуэтку. Ему вдруг стало страшно — заныло сердце, в глазах появилась серая пелена. И тут он впервые в жизни узнал, что такое настоящий ужас.
Он был не один — здесь, рядом, находился кто-то еще. И этот кто-то был не где-нибудь, а в нем самом, внутри, в его голове, в теле, в тех глубинах сознания, о которых он не имел ни малейшего представления. Вадим не столько услышал, сколько ощутил его глубокий вздох — вздох облегчения, вздох пробуждения после долгого крепкого сна. Он вскочил со стула, ноги едва держали его.
«Яд! — мелькнула молнией страшная мысль. — Эти зубы, они отравлены!..»
Но это не был яд. То, что вошло в его плоть, оказалось куда страшнее.
Вадим с ужасом почувствовал, как тот, Другой, шевельнулся. По телу прошла конвульсия, мышцы вздулись и начали подергиваться. Ноги Вадима подкосились, но он не упал и неожиданно понял, что ноги уже не принадлежат ему — они были чужими. Вот они сделали пару осторожных шагов — сами по себе, без его, Вадима, участия.
— Не так уж плохо, — произнес он. Нет, не он — произнесли его губы. Силясь вернуть ускользающий контроль над телом, Вадим закричал, и крик его, громкий и страшный, эхом прокатился по квартире. Звякнули подвески на люстре. Перехватило горло. Он задыхался, пытаясь отвоевать, вернуть, удержать то, что по праву принадлежало только ему, и никому больше. И тут же почувствовал, как в мозг впились сотни маленьких острых клыков.
Боль была невыносимая. Охватив руками голову, он надрывно стонал, чувствуя, как раскалывается, разваливается его сознание, как дробят и перемалывают его чьи-то острые зубы. Его оставалось все меньше — Вадим уже не чувствовал рук, уже затянулось туманом и исчезло все окружающее. Он барахтался в темной пустоте, со всех сторон его рвали острые злобные клыки, теснило что-то страшное и чужое. Огонек сознания бился все слабее, задыхаясь под тяжестью навалившегося ужаса. Вот прозвучал в ледяной пустоте последний сдавленный стон, огонек качнулся, мигнул и погас…
Он стоял посреди комнаты, закрыв глаза, и было в его облике что-то невероятно мрачное. Вот он открыл глаза, обвел взглядом комнату. Порывшись в своей новой памяти, отыскал имя: Зарницкий Вадим Эдуардович. Глупое имя. Усмехнувшись, подошел к висевшему на стене зеркалу.
— Действительно, не так уж плохо… — медленно произнес он. Потер ладонями лицо, привыкая к своему новому облику, поиграл мышцами.
Позади послышалось тихое шипение. Он обернулся, взгляд скользнул по столу и остановился на драконе.
— Иди ко мне, мой маленький друг! — Он протянул руку, дракон легко поднялся в воздух и сел на ладонь хозяина.
Крылатый змей преобразился: ушел в небытие металлический блеск, исчезли рубиновые бусинки глаз. Слегка взмахивая кожистыми перепончатыми крыльями и перебирая острыми коготками, дракон тихо шипел, разевая алую пасть с двумя рядами ослепительно белых зубов.
— Ты хорошо поработал, Арчи. Пора домой! — Хозяин подкинул дракона в воздух, тот часто-часто замахал крыльями, его облик стал быстро тускнеть. Раздалось в последний раз тихое шипение, и неведомое существо растворилось в воздухе.
— Отдыхай, Арчи. А меня ждет работа. — Стоявший перед зеркалом человек взглянул на свое отражение и улыбнулся.
* * *Услышав этот страшный крик, она растерялась. Несколько минут напряженно вслушивалась, пытаясь понять, что происходит за стенкой. Это не было похоже на Вадима, Татьяна знала его не первый год. Он жил один, был достаточно нелюдим, целыми днями просиживал в своем музее. Тем не менее, Татьяне Вадим нравился, девушка уже не раз подумывала о том, чтобы прибрать к рукам этот ценный музейный экспонат. Именно поэтому раздавшийся за стеной крик ее так испугал. Не дай бог, что случилось…
Татьяна осторожно глянула в дверной глазок, открыла дверь на лестничную площадку — никого. Подойдя к двери Вадима, прислушалась. Тихо… И тут же вздрогнула: за дверью раздался громкий радостный смех. Боясь передумать, торопливо нажала кнопку звонка.
Открыл ей сам Вадим. Она посмотрела ему в глаза — и оцепенела…
Глаза были другими. Темные и бездонные, они лучились силой, завораживали и подавляли.
Татьяна слегка отшатнулась, потом снова со страхом взглянула на Вадима. Похоже, сегодня он явно не в себе. — Вадим? У тебя все нормально?
Вадим слегка наморщил лоб, словно что-то припоминая, затем на его лице появилась улыбка. И улыбка эта привела Татьяну в смятение.
— Танюша?! Голуба моя, ты даже не представляешь, как я тебе рад! — Он схватил ее за руку и потянул в прихожую. — Ты как раз кстати, тебе непременно надо кое с кем познакомиться. — Вадим засмеялся, по телу девушки побежали мурашки. — Заходи, не стесняйся… — Он аккуратно прикрыл за ней дверь и щелкнул замком. Татьяна снова вздрогнула. Она не могла понять, что произошло с этим тихим и скромным человеком, который при разговорах с ней всегда краснел и мучительно заикался.
— Заходи, — Вадим довольно грубо подтолкнул ее в комнату и вошел следом. Таня огляделась — в комнате больше никого не было.
— Симпатичная барышня, — Вадим взглянул на неё и снова засмеялся. — Уверен, ты ему понравишься.
— Вадим, ты пьян! — Татьяна с удивлением смотрела на него, в душе ее медленно нарастал страх.
— Вадим? — усмехнулся он. — Ах, да… Бедный Вадим, он оказался слишком слаб. Укус василиска свалил его наповал. — Вадим схватил Татьяну за плечи и посмотрел ей в глаза. — Запомни раз и навсегда: Вадима больше нет. Я — Нимрод. Что касается тебя, то ты будешь первым даром моему Хозяину.
— Вадим, мне больно… — попыталась вырваться Татьяна. — Что с тобой?
— Назад пути нет. Ты пришла сама, так кого винить? — Вадим засмеялся. — Приготовься и постарайся не кричать. Он не любит крика.
Вадим отпустил девушку, ногой отшвырнул в сторону мешавший ему стул и рывком протянул к ней руки. И тут же мир перед глазами Татьяны дрогнул и закружился…
Девушка метнулась к двери — и ощутила, как нечто мягкое и упругое подняло ее в воздух. Она закричала, пытаясь вырваться из невидимых объятий, с ноги соскользнул и упал на пол маленький красный тапочек.