– Поминает всех святых, – согласился священник. – А француз ему: «Так как насчет цепи, мистер Хендрикс?» В общем, Боб понял, что деваться некуда. Когда выудили его из воды, он был злой, как сто чертей, но цепь починил.
– Та-ак, – протянул Джек. – Еще что-нибудь было?
Блант замялся.
– С мисс Мэнсфилд помощник малость повздорил. На кливере[11] углядел дырку и велел мисс Мэнсфилд ее залатать.
Джек невольно поежился. Хорошо зная характер Луизы, капитан отлично представлял себе, что могло за этим последовать.
– И что?
– Мисс Мэнсфилд ответила, что она не швея, а полноправный член берегового братства, и что если его так волнует эта дырка, он может залатать ее сам.
– А Сент-Илер?
– А француз ей и отвечает, вот его точные слова: «Дорогая, если бы вы не были женщиной, я бы велел протянуть вас под килем.[12] Но коли вы не способны даже на такую мелочь, как зашить кусок ткани, идите себе с богом». Мисс Мэнсфилд сделалась вся красная.
– Могу себе представить, – тоскливо промолвил Джек. – После замечания француза над ней только ленивый не потешался… Да, за словом в карман парень не лезет. А кливер кто залатал?
– Я, капитан. Вместе со слугой помощника.
– Ясно. Теперь все?
– Нет. В трюме обнаружили течь, откачали воду и заделали дыру. Потом мы со слугой играли в карты.
– И кто выиграл?
– Я, – признался Блант после небольшого колебания.
Джек вздохнул и покачал головой. Помимо того, что Блант был священником и юбочником, он еще и являлся одним из самых ловких шулеров, каких только видел свет.
– Сколько Анри продул? – спросил Джек.
– Все, что у него было, капитан.
– И заплатил?
– Как честный человек. Да, и вот еще что. – Священник замялся. – Он и помощник заняли каюту на корме. Ту, где прежде жил Фелтон.
Фелтон был прежний помощник Джека. Капитан слегка поморщился при упоминании его имени. Помощника сгубила жадность: после одного особенно удачного рейда он попытался поднять против капитана бунт, но у него ничего не вышло. Луиза хотела убить Фелтона собственными своими руками, однако Джек, не любивший кровопролития, поступил проще: ссадил его на пустынный остров и забыл о нем.
– Ну а ты сам о нем что думаешь? – спросил он у Бланта, чтобы отогнать неприятные мысли. – Я о Сент-Илере говорю.
Священник глубокомысленно подергал себя за ус.
– Мне кажется, капитан, из него может выйти толк. Если бы он еще не был так груб с женщинами…
– Да, – рассеянно подтвердил Джек, – это самое главное.
Он попрощался с Блантом и вернулся к себе. Стоя у клетки и глядя на спящую птичку, капитан сосредоточенно размышлял.
Вначале все выглядело почти как шутка. Доверить расфуфыренному напыщенному французу одну из самых важных должностей на пиратском корабле… Однако суровый боцман Фергюсон, на которого Джек полагался как на себя самого, безоговорочно принял нового помощника, о чем свидетельствовала быстрота, с которой он выполнил необычное приказание – бросить провинившегося матроса за борт. Да и Блант, хоть и не одобрял методы Сент-Илера, не спал на ночной вахте, а ведь было прекрасно известно, что он их терпеть не может.
Джек яростно потер виски.
Дисциплина – самое уязвимое место на любом пиратском корабле. Попробуй-ка приведи к повиновению пятьдесят или даже сотню здоровых мужиков, за плечами у каждого из которых – тяжелая жизнь и не одна загубленная человеческая душа! Будешь нянчиться с ними – начнут тебя презирать. Будешь чересчур суровым, перегнешь палку – и получишь на свою голову бунт команды со всеми вытекающими. Джек слышал массу историй о капитанах, которые не сумели удержаться на своем месте. Он помнил рассказы о таких, которых высаживали на необитаемые острова, о таких, которые запирались в каюте и отстреливались до последнего, о таких, которых живьем швыряли в воду, привязав к ногам пушечное ядро… Есть многое в мире флибустьеров, друг Горацио, что не снилось никакому философу. Практика же показывала: надо быть уступчивым, когда того требуют обстоятельства, и жестким, если не жестоким, когда обстоятельства вдруг меняются. Но, по совести говоря, капитан Джек Везунчик был слишком ленив, чтобы быть по-настоящему жестоким. Нет, слабохарактерным бы его никто тоже не назвал, но три года, проведенные в университете, научили его невысоко ставить грубую силу, а хитрость, разум и тщательный расчет ценить больше всего на свете. Жестокость же есть одно из проявлений именно грубой силы.
«Так, – думал сейчас Джек, – все-таки я сделал правильный выбор… Положим, я был утомлен, проведя ночь без сна – в том чертовом тумане постоянно мерещились то королевские фрегаты, то «Летучий голландец» какой-нибудь… говорят, нет хуже встречи, чем с ним. И тут появился этот француз… Чем-то он меня купил, но чем? Конечно, он умен… И какое самообладание – так держаться после двух суток в открытом море! Слуга – тот, ясное дело, совсем из другого теста. Занятные они люди, французы… И я захотел испытать хладнокровного сукина сына с зелеными глазами. Будьте, месье, моим помощником, не угодно ли… Потому что меня тоже, если честно, достали его ужимки. Ну, думал, если ты и впрямь не дурак, то точно откажешься от такой чести. А он согласился… (Тут Джек ухмыльнулся, вспомнив о фокусе с пороховой бочкой.) Ей-богу, молодец парень, я еще недооценил его. Команда ворчит, но повинуется, палуба выдраена впервые за черт знает сколько времени… Ну а Луиза, ясное дело, вне себя. Я бы на месте Сент-Илера был с ней поосторожней – не ровен час, воткнет нож между лопаток, с нее станется… Эге, а это что такое? Черт возьми, надо же было курс менять полчаса назад! Хорошо еще, что я проснулся!»
Джек в сердцах выругался, захватил с собой компас и поспешно выскочил из каюты.
* * *В бывшей каюте Фелтона горел желтоватый свет. Габриэль Арман Луи Саварен де Сент-Илер дремал на узкой кровати, прикрыв глаза рукой. Шпагу он отстегнул и для удобства положил рядом с собой.
Анри примостился возле окна на шатком табурете и от нечего делать изучал внутренность какой-то потрепанной книги – судя по ее виду, не менее половины страниц из нее было выдрано и пущено на неизвестные нужды. Свои длинные рыжие с медовым отливом волосы Анри собрал в хвост на затылке, и пламя свечи отбрасывало на его лицо резкие тени. У слуги были серые глаза, изогнутый орлиный нос, аккуратный рот и часто встречающаяся у рыжих ослепительно-белая кожа, почти не тронутая тропическим солнцем. Маленькие уши плотно прижаты к черепу, что, как считалось, свидетельствовало об упрямом характере, на шее слева – две небольшие родинки. Одет Анри был в коричневые потрепанные штаны, светлые чулки, рубашку и коричневый же камзол. На ногах у него были не первой молодости черные башмаки с тупыми носами. Анри слегка шевельнулся, и табурет надсадно заскрипел. Лежащий на кровати вздрогнул, потянулся за шпагой.
– Извините, – поспешно сказал слуга по-французски, – я не хотел вас будить.
Сент-Илер приоткрыл глаза.
– Который час? – сонно спросил он.
– Не знаю. Эти… как их… склянки недавно пробили шесть раз.
– Значит, три часа, – зевнул Габриэль. Слуга молчал. – В чем дело, Анри?
– Я думаю, – решительно сказал слуга, – нам надо выбираться отсюда. Мне не нравится это место.
Сент-Илер закинул руку за голову и лениво прищурился.
– Выбираться? И как вы себе это представляете, Анри? Может, мы полетим на крыльях? Бросьте. С меня хватит и того, что мы больше не болтаемся по морю в шлюпке без весел, которая в любой момент может перевернуться. А кроме того, я кое-что разузнал.
– Что именно? – спросил Анри без особой надежды в голосе.
– Знаете, где капитан Джек будет набирать пресную воду?
– Не знаю, но догадываюсь. На одном из тех самых островов?
– Верно. Я проверил по нашей карте. Очертания, по крайней мере, совпадают.
– Думаете, там нам удастся что-то найти?
Сент-Илер пожал плечами.
– Кто знает, мой друг, кто знает… Может быть…
– Мы столько искали, – нарушил молчание слуга, – что я начинаю уже думать: все это какая-то скверная шутка. Мне кажется, мы никогда не отыщем его.
Он ждал ответа, но его не последовало. Подняв глаза, Анри увидел, что Сент-Илер спит. Рыжий погасил свечу и, прислонившись головой к деревянной обшивке, стал глядеть на неподвижную луну. Корабль медленно рассекал ночь.
Глава 5
Таинственная бутылка
Топот ног, быстрые команды «Убрать брамсели!»,[13] «Спустить якорь!» разбудили Сент-Илера. Он поднял голову, прислушиваясь. Загрохотала разматываемая якорная цепь, тяжело плеснула вода. Стоянка. Остров! Ну конечно же!
В следующее мгновение Сент-Илер был на ногах и вышел на палубу.
Над мачтами с криками носились горластые морские чайки, все паруса были спущены. «Королева волн» стояла в неглубокой, хорошо защищенной бухте, а впереди простирался остров.
Анри вышел из каюты и присоединился к своему господину.
– Думаете, это то самое место?
Сент-Илер метнул на него быстрый взгляд, его зрачки сузились. Веснушчатый юнга вразвалку приблизился к французам.
– Капитан зовет вас к себе.
– Сейчас иду, – кивнул шевалье.
На ходу отряхнув камзол, Сент-Илер направился к каюте капитана. Джек стоял у стола и колдовал над какими-то картами.
– Доброе утро, – поздоровался Габриэль.
– Доброе, – согласился Джек. – Однако долго же вы спали!
Капитан был в дурном настроении. Ему припомнились все вчерашние намеки Луизы, к которым он тогда не прислушался, и в сердце его закрались подозрения. Он чувствовал в Сент-Илере какую-то таинственность, которой не мог себе объяснить. Джек не любил таинственности, а потому тревожился.
– Я знал, что корабль в надежных руках, вот и позволил себе расслабиться, – ответил Габриэль, широко улыбаясь. – Что это за бухта?
Джек причмокнул, словно у него болел зуб.
– Дельфинья. Так ее называют.
– Кто называет?
– Да все моряки, если вам угодно знать.
– Вот как… – сказал Сент-Илер таким тоном, будто узнал нечто действительно важное. Он обернулся к окну. – А что за горы там, вдали?
– Горы? Это не горы, а Черные скалы. Весь остров ими утыкан.
– Ясно. А как он вообще называется?
Джек ухмыльнулся.
– Я лично называю его островом Пропащих Душ, – ответил он. – Тут ничего нет, только чертовы скалы и пара ручьев. Но вода – отменная.
– Понятно, – сказал Сент-Илер и шагнул к двери.
– Эй, – окликнул его Джек, – куда вы?
Сент-Илер повернулся к капитану. На лице его было написано самое что ни на есть невинное любопытство.
– Хочу прокатиться на остров, если вы не возражаете.
– Еще как возражаю! – бросил Джек сварливым тоном. – Позвольте вам напомнить, что вы мой помощник, а значит, ваше место на корабле. Пока! – капитан сделал ударение на последнем слове.
– А мне на это наплевать, – последовал спокойный ответ.
Джек сощурился.
– По-моему, – медленно проговорил он, – вы забываетесь. Вчерашний трюк с пустой бочкой был недурен, но если я вас поддержал тогда, это вовсе не значит, что я собираюсь все время плясать под вашу дудку.
– А по-моему, – отпарировал француз, – вы придаете слишком много значения мелочам, которые того не стоят. Почему вдруг я не могу побывать на острове, если мне хочется проветриться?
Джек усмехнулся, разглаживая какую-то складку на карте. Когда он вновь поднял голову, во взгляде его не было и намека на теплоту.
– Ладно, шевалье, будь по-вашему. Зачем вам понадобился этот остров?
– Понадобился? Мне?
– Не крутите хвостом. – Взгляд Джека стал тяжелым, капитан оперся кулаками на стол. – Вы ведь еще вчера обратили на него внимание, когда я показал вам карту. Только что вы очень подробно расспрашивали меня о нем: как что называется да где что находится. Я ответил. А теперь отвечайте вы: зачем вам нужен остров?
Сент-Илер улыбнулся. В его зеленых глазах запрыгали искры.
– Вам действительно интересно?
– Еще как!
Француз немного поколебался.
– Ладно, так и впрямь будет лучше, наверное. Тогда слушайте. – Сент-Илер пододвинул к себе стул и сел, закинув ногу за ногу. – Постараюсь быть кратким. Летом 1688 года где-то в этих местах потерпела крушение шхуна «Дельфин». На ней плыло около сорока пяти человек, и в их числе – мой кузен Никола де Сент-Илер.
– Продолжайте, – кивнул Джек, буравя шевалье недоверчивым взглядом.
– Какое-то время считалось, что все, кто плыл на «Дельфине», погибли. Но в прошлом году один рыбак в Бресте выудил из моря запечатанную бутылку. Внутри находилась записка.
– И что же в ней было?
Сент-Илер вздохнул.
– К сожалению, вода размыла текст. Удалось прочитать только название шхуны и имя Никола. Еще упоминалась какая-то бухта Ангела и остров.
– Бухта Ангела? – Джек нахмурился. – Никогда не встречал такого названия.
– Я тоже, – ответил его собеседник. – Поэтому, отправившись на поиски Никола, я не знал, с чего начать. И просто стал обследовать все острова подряд, какие попадались мне на пути.
Джек задумчиво почесал висок.
– Ага, ага… Понятно. Значит, вы так привязаны к своему кузену, что ради него без колебаний предприняли столь неблизкое, хм, и чреватое опасностями путешествие? Так, что ли?
– Кто вам сказал, что я к нему привязан? – невозмутимо спросил Сент-Илер.
– А что, разве нет?
– Нет.
Джек сделал несколько шагов по каюте, но не утерпел и сел напротив француза.
– Послушайте, может, вы все-таки объясните мне? Потому что я ничего не понимаю! Если человек пересекает океан, то делает это не просто так, верно?
Сент-Илер грустно улыбнулся.
– Видите ли, капитан… Не поймите меня превратно, но мне, в сущности, было совершенно все равно, что стряслось с Никола и удалось ли ему спастись. Просто… гм… у Никола была невеста, девушка, безупречная во всех отношениях… Мы знакомы с ней с детства, а Никола был богаче меня, гораздо богаче…
– Минутку, минутку! – просипел Джек. – Погодите-ка… Словом, дама предпочла его вам, но, когда стало известно, что жених пошел на корм рыбам, она вдруг вспомнила, что всю жизнь любила только вас. К тому же вы, наверное, стали наследником своего безвременно погибшего кузена.
Сент-Илер поежился.
– Ну зачем же так грубо, капитан…
– И тут всплыла эта проклятая бутылка, и вы остались без денег и без невесты. Так?
– В общем, да, – нехотя признался француз.
Джек наклонился к нему через стол.
– И вы отправились на поиски кузена, который потерпел крушение два года назад и теперь якобы торчит где-то в бухте Ангела на необитаемом острове.
– Так настояла семья, – пробормотал Сент-Илер. – И Дезире.
– Мало ли что они вам сказали! – сердито произнес Джек. – Ну подумайте сами: чего ради вы стараетесь, обыскиваете острова и прочее? Ведь если вы найдете кузена, то ясно как день, что не видать вам больше ни денег, ни вашей красотки.
– Но, капитан, – медленно сказал француз, – я человек слова.
– О!
– Именно так. И я поклялся моей… поклялся Дезире, что найду Никола во что бы то ни стало.
Джек на мгновение утратил дар речи. Наконец он откинулся на спинку кресла и махнул рукой. Еще утром капитан был полон злости на Сент-Илера, который подчинил себе команду и неуважительно обращался с Луизой, а теперь… теперь Джеку было бесконечно его жаль. Перед ним сидел умный человек, попавший в ловушку, из которой не было решительно никакого выхода.
– Да ведь это все равно что самому вырыть себе могилу! – вырвалось у Джека.
– Хм, с какой стороны посмотреть, – возразил француз. – Видите ли, я ведь обещал только найти Никола. Предположим, мне действительно удастся его отыскать, и мы поплывем домой. Однако вам же известно, какие здесь неспокойные воды, один лишь бог знает, что может произойти с кузеном на пути во Францию. Он может упасть за борт во время бури, поскользнуться на палубе и сломать себе шею. Да мало ли что еще! Разве я буду виноват, если с ним что-то случится? Как вы считаете?
Джек вторично за последние пять минут утратил дар речи, что вообще-то случалось с ним крайне редко. Наконец он хлопнул себя с размаху по коленке и разразился таким хохотом, что канарейка испуганно заметалась в клетке. Джек Везунчик смеялся до того, что на глазах у него выступили слезы.
– Знаете, месье, – проговорил он наконец, – вы… я… Нет, лучше я ничего не скажу!
– Значит, я могу осмотреть остров? – спросил Сент-Илер. – Вспомните, ведь я дал слово.
– О, конечно! – воскликнул Джек. – Сколько угодно! Двух часов вам хватит? Потом мы должны будем сняться с якоря.
– Разумеется, хватит, капитан, – ответил Сент-Илер, вставая из-за стола.
Когда француз вышел, Джек некоторое время сидел в задумчивости. Потом он вызвал Джерри, смышленого веснушчатого юнгу, и дал ему поручение.
Глава 6
Заколдованный остров
– Гребите ровнее, Анри, – сказал Габриэль.
Он вольготно расположился на сиденье шлюпки, вытянув далеко перед собой ноги в начищенных до блеска ботфортах. Солнце играло на позолоченных изгибах эфеса шпаги, ветерок трепал перья роскошного плюмажа на шляпе. Анри сидел на веслах, и, судя по его вспотевшему, раскрасневшемуся лицу, ему приходилось нелегко – в этом месте течение круто заворачивало в море, и причалить к берегу было вовсе не так просто, как могло показаться со стороны.
– Я делаю все, что могу, – проговорил Анри, словно оправдываясь. – И вообще, должен вам заметить, что я непривычен к такого рода работе. То вы заставляете меня шить, то я чищу вам сапоги, то вдруг оказывается, что я должен грести…
Весла скрежетали в уключинах. Волна подхватила шлюпку и развернула ее боком. Сент-Илер и Анри находились примерно на полпути между «Королевой волн» и островом.
– Ровнее, я же сказал! – с гримасой раздражения промолвил Сент-Илер.