– Никто не затеряется – ни ты, ни я. Я этого не допущу. Мы все продумаем и будем действовать наверняка – и отправляясь туда, и возвращаясь назад. Итак, время – Кэвоново, когда он еще только зародился, с этим ты согласен?
– Согласен. – Фин вздохнул. – Из чего я заключаю, что ты опять будешь пускать мне кровь.
– Всего каплю. – Ее брови поползли вверх. – Столько шуму из-за какой-то там капли крови? И это – мужчина, который совсем недавно обещал отдать за меня жизнь?
– Отдать жизнь – да, но лучше не по капле. – Он стал стягивать с себя свитер.
– Нет, – остановила она. – Не из отметины. Фин, мы говорим о его происхождении. В самом начале никакого знака на нем быть не могло.
– Но если нужна его кровь, то лучше брать из этого места.
Она сделала то, что позволяла себе крайне редко: подошла и накрыла ладонью то место у него на руке, где была метка.
– Не отсюда. – Она сделала паузу и заговорила более ровным голосом. – Возьмем твою кровь из ладони твоей, мою же возьмем из ладони моей. Пусть кровь от обоих сольется в одну, и станем готовиться к общему сну.
– Ты, вижу, уже и заклинание составила?
– Так, обрывки, все приблизительно и пока только в голове. – Она улыбнулась, погруженная в свои мысли настолько, что забыла отнять руку. – Когда я делаю в доме уборку, я все время думаю.
– О, ну, тогда приезжай ко мне и думай в свое удовольствие – твой братец оставил в комнате жуткий бедлам.
– Мой брат – лучший из всех мужчин, кого я знаю. И непревзойденный неряха. Он просто не замечает, какой после него остается беспорядок. Такое еще уметь надо! И с этим несчастной Мире придется бороться всю жизнь – если она, конечно, станет бороться. Боюсь, это тот случай, когда бороться бессмысленно, все равно проиграешь, а нервы себе потреплешь…
– Коннор говорит, они намечают свадьбу на солнцестояние. А играть хотят здесь, на поле за домом.
– Что ж, это в их духе… Таким любителям природы этот вариант отлично подходит. – Брэнна отвернулась, чтобы взять чашу и самый маленький из своих ведовских котлов.
– Они и друг другу подходят.
– Еще как. Только почему-то для них самих это стало большой неожиданностью. Если прибавить Бойла с Айоной, то выходит, что предстоящая весна и лето у нас – сезон свадеб и новых начинаний. А все остальное с божьей помощью останется далеко позади.
Она достала нужные травы, высушенные и засыпанные в герметичные банки, дождевую воду, которую собрала в полнолуние, и экстракт валерианы.
Фин поднялся и принес ступку с пестиком.
– Я сделаю, – сказал он и стал отмерять травы.
Какое-то время работа шла в тишине.
– Ты здесь никогда музыку не заводишь, – заметил он.
– Музыка меня отвлекает, но если хочешь, можешь принести из кухни айпод.
– Да нет, все нормально. Просто вспомнил… Вчера вечером ты играла. До поздней ночи.
Брэнна вздрогнула и оторвалась от работы.
– Играла. А ты откуда знаешь?
– Я тебя слышу. Ты часто играешь вечерами, до глубокой ночи. И чаще всего – что-то печальное и красивое. А вчера было не печальное, а сильное. И все равно красивое.
– Тебе же не должно быть слышно!
Фин поднял глаза и поймал ее взгляд.
– Есть такие связи, которые нельзя разорвать, как бы тебе этого ни хотелось, как ни старайся. В какую бы даль меня ни заносило, я все равно временами слышал, как ты играешь, и очень отчетливо, как если бы ты стояла рядом.
От этих слов у нее заныло сердце.
– Ты никогда не говорил…
Он лишь пожал плечами.
– Не раз твоя музыка приводила меня домой. Наверное, так и должно быть… В чашу или котелок?..
– Что?
– Я растолок травы. Куда ссыпать – в чашу или в котелок?
– В чашу. А в последний раз что тебя домой привело?
– Я увидел Аластара и сразу понял, что он нужен. Поторговался и купил, организовал перевозку. Но мне возвращаться было еще рано. Потом я увидел Анью и понял: она для Аластара, и… не только. Меня поразила ее красота, ее душа, и я подумал, она должна отправляться домой, но самому мне опять было рано. Потом в Ирландию приехала Айона, объявилась в Мейо, пешком дошла через лес, минуя поляну Сорки, до самого вашего дома. В дождь, в розовом плаще, охваченная возбуждением, и надеждой, и еще не раскрытыми колдовскими способностями…
Ошеломленная, Брэнна замерла.
– Ты ее увидел…
– Я увидел, что она пришла домой, пришла к тебе, и понял, что и мне пора. Он тоже должен был ее видеть. И понять. И должен был явиться. А с вами тремя у меня появлялся шанс покончить с ним раз и навсегда.
– Как же ты смог увидеть Айону? И все эти детали… Вплоть до розового плаща… – Брэнна машинально тронула свои волосы, потянула за шпильки – и поспешила воткнуть их на место. – Она же не твоего рода! Ты задавал себе вопрос, как это стало возможно?
– Я себе много вопросов задаю, но не всегда у меня есть на них ответы. – Фин снова пожал плечами. – Кэвон знал, что она – из тройки, так что, возможно, через него я и увидел. И тоже узнал.
– Вот тебе лишнее доказательство, что твоя принадлежность к его роду делает нашу команду сильнее. Это чтоб ты поменьше сомневался. – Брэнна зажгла свечи, потом горелку под котелком. – На медленном огне прокипит лучше. Пусть поварится, пока мы пишем слова.
Вошедший к ним Коннор не издал ни звука, настолько воздух был пронизан волшебством. Брэнна с Фином стояли, держа руки над котелком, откуда поднимался бледно-голубой дымок.
– Усни, чтоб видеть сны, во сне быстрей лети, лети, чтоб отыскать, найди, чтоб все узнать. – Она повторила текст три раза, Фин – вслед за ней.
– Усните как один, чтоб видеть как один, чтоб правду отыскать, чтоб истину познать.
Сквозь дымок замерцали звездочки.
– Нам звезды светом путь зальют, а после к свету приведут. – Брэнна указала на узкий прозрачный флакон.
Из котелка поднялась струя жидкости, такая же голубая и переливающаяся звездами, как дым, и изящной дугой вошла в горлышко. Фин тут же запечатал флакон.
– Готово. Сделали. – Она выдохнула.
– Новое сонное зелье? – Коннор решился наконец обнаружить свое присутствие. – Когда выступаем?
– Это еще не для того. Пока – нет. – Брэнна опять запустила пальцы себе в волосы, тихонько себя обругала, но на сей раз вынула шпильки и распустила узел. – А который час? Черт. Черт побери! На что мы целый день убили?
– Вот на это самое. – Фин показала на бутыль. – Чуть голову мне не оторвала, когда я посмел предложить сделать перерыв и пообедать, – пожаловался он Коннору.
– Когда работает, она на это способна, – согласился тот и ободряюще похлопал Фина по плечу. – Не горюй, приятель, еще есть надежда на ужин. – Он просительно взглянул на сестру. – Или нет?
– Ох уж эти мужчины! Рабы желудка! – Она убрала флакон в шкаф, чтобы зелье настаивалось. – Сейчас что-нибудь изобразим, нам всем неплохо бы обсудить то, что мы с Фином сегодня придумали. А вам ненадолго надо убраться из дома.
– Я же только приехал! – взмолился Коннор.
– Ты ужинать хочешь или нет? Хочешь, чтобы я его приготовила? Тогда дай мне возможность заняться этим на свободе, без соглядатаев….
– Спасибо за соглядатаев, ты очень любезна. А пивка взять, прежде чем…
Фин взял приятеля под локоть, на ходу схватил куртку.
– Пиво я тебе поставлю в пабе, поскольку мне не мешает пройтись и продышаться. И тоже пропустить пивка.
– Ну, раз ты так ставишь вопрос…
Катл вслед за ними затрусил к двери, и Брэнна помахала всем троим.
– Ему бы тоже надо прогуляться. И раньше чем через час не возвращайтесь. И другим передайте!
Не дожидаясь ответа, Брэнна удалилась на кухню.
«Какая чистота, – подумала она, – и какая дивная тишина – после стольких часов работы и колдовства». Ей бы провести этот час за бокалом вина у камина, ничегошеньки не делая… Но она утешила себя тем, что любит хлопотать по хозяйству.
Она сосредоточенно постояла, прижав ладонь ко лбу, и очистила сознание от ненужных мыслей.
Так, а на ужин что?.. Можно потушить куриное филе с приправами и вином, запечь красный картофель в оливковом масле с розмарином, а еще у нее есть в морозильнике зеленая фасоль из собственного огорода – ее можно поджарить в миндальной крошке. На дрожжевой хлеб времени нет, а до свежего хлеба тут все большие охотники, так что, пожалуй, она испечет на скорую руку пару буханок на пиве. Это всех устроит.
Первым делом Брэнна как следует отмыла картошку, нарезала на ломтики, выложила в противень с маслом и пряными травами, добавила чуточку перцу, тертого чесноку и сунула в духовку. Замесила тесто для хлеба, оставив немножко пива для жаркого, обильно смазала сверху растопленным сливочным маслом и тоже отправила в духовку.
Куриные грудки были из морозилки – она движением руки их разморозила, после чего полила маринадом, который стоял у нее наготове в бутылке.
Убедившись, что ничего не упущено, Брэнна налила себе вожделенный бокал и стоя сделала первый глоток. Потом решила, что немного свежего воздуха и небольшая прогулка ей тоже не помешают, надела куртку, замотала шею шарфом и с бокалом в руке вышла на улицу.
Убедившись, что ничего не упущено, Брэнна налила себе вожделенный бокал и стоя сделала первый глоток. Потом решила, что немного свежего воздуха и небольшая прогулка ей тоже не помешают, надела куртку, замотала шею шарфом и с бокалом в руке вышла на улицу.
«Холод какой, – подумала она, – и ветер». Но после жары, какую они с Фином устроили у нее в мастерской, это даже неплохо. С развевающимися на ветру волосами она обошла свой сад позади дома, представляя себе, где и какие цветы станут по весне радовать ее глаз, а где зазеленеют овощные грядки.
Она отметила, что кое-где еще цветут розы и, конечно, анютины глазки, которые, если удачно перезимуют, покажут свои веселые мордашки прямо из-под снега и льда. Декоративная капуста. Желтые и оранжевые цветки календулы, которую она так любит за яркость цвета и островатый вкус.
Завтра можно будет сварить суп и кинуть туда немного этих лепестков, а заодно и добавить пару морковок с грядки, которую она замульчировала, чтобы не вымерзла за зиму.
Даже зимой сад ее радовал.
Так Брэнна потягивала вино и бродила по саду, не обращая внимания на тени, которые вдруг сделались гуще, и туман, вплотную обступивший дом.
– Тебя сюда никто не приглашал, – спокойно проговорила она и достала из кармана нож, чтобы срезать пару веток календулы, несколько кустиков львиного зева и анютиных глазок. Украсим стол небольшой композицией из зимних цветов, решила она.
– Ничего, еще пригласят. – Перед ней, улыбаясь, стоял Кэвон во всей красе, а алый камень в его подвеске поблескивал в сумеречном свете. – Ты сама захочешь меня пригласить к себе в дом. И в свою постель.
– Ты еще не оправился от последнего «приглашения», да и вообще, по-моему, у тебя бред. – Теперь она повернулась к нему лицом и, демонстративно отхлебывая вино, принялась его бесцеремонно разглядывать. – Тебе меня не обольстить.
– Насколько же ты выше их всех! Мы-то это знаем, ты и я. А со мной ты вознесешься на невиданную высоту. Какую и вообразить невозможно. Я подарю тебе все наслаждения, которых ты себя лишаешь. И я могу выглядеть как он.
Кэвон повел рукой перед ее лицом. И теперь ей улыбался Фин.
В сердце Брэнны будто вошел кинжал – словно она пронзила его ножом.
– Это всего лишь оболочка.
– Я и говорить могу как он, – произнес он голосом Фина. – Любовь моя. Жизнь моя! – проговорил он на ирландском. Именно такие слова когда-то шептал ей Фин.
От этих слов нож в ее сердце как будто повернулся. Сделалось еще больней.
– Думаешь, от этого я слабее? Искушаешь, чтобы я тебе открылась? Да я никого в жизни не презираю так, как тебя! Из-за тебя я больше не принадлежу ему.
– Ты сама так решила. Ты меня прогнала. – Внезапно перед ней оказался восемнадцатилетний Фин, до того юный, до того убитый горем, охваченный негодованием… – Я так и не понял, чего ты от меня хотела. Я тебя не предавал. Не отворачивайся от меня! Не отвергай меня!
– Ты не сказал мне, – неожиданно для себя произнесла Брэнна. – Я отдала себя тебе, тебе одному, а ты оказался из его рода. Ты принадлежишь ему.
– Я не знал! Откуда я мог знать? Это пятно само появилось, Брэнна, оказалось выжжено на моей руке. Его не было, пока мы не…
– Пока мы не занялись любовью. Прошло больше недели, а ты мне ничего не сказал и говоришь это только теперь, когда я увидела сама. Я же одна из трех! – Ее душили слезы, но голос не дрогнул. – Я Смуглая Ведьма, дочь Сорки. А ты – из рода Кэвона, порождение тьмы и страданий. Своим обманом и тем, кто ты есть, ты разбил мне сердце.
– Плачь, ведьма! – прошептал он. – Выплакивай свою боль. Подари мне свои слезы.
Брэнна очутилась с ним лицом к лицу, на самом краю защищенного от злых сил участка. Перед ней было лицо Кэвона. И лицо это было озарено темной силой, а красный камень светился ярче.
Она почувствовала, что в ее глазах стоят слезы. Собрав всю волю, она заставила себя подавить рыдания и высоко подняла голову.
– Я не плачу. Ты ничего от меня не добьешься! Только вот это…
Брэнна выбросила вперед руку, сжимавшую садовый нож, и сумела хоть и неглубоко, но порезать ему грудь, а другой рукой вцепилась в его подвеску. Земля у нее под ногами заходила ходуном; цепочка, на которой висел камень, обожгла руку холодом. На какое-то мгновение его глаза вспыхнули таким же красным светом, потом туман закружил, огрызнулся клыками, и Брэнна осталась стоять, сжимая нож со следами крови на острие.
Она взглянула на другую ладонь – поперек нее шел ожог. Брэнна сжала кулак, собралась, согрела ледяной ожог, уняла боль, залечила рану.
И пускай у нее дрожали руки – ничего постыдного в том не было, – но она все же подняла с земли цветы и оброненный бокал.
– Эх, вино даром пропало! – тихо проворчала она, шагая к дому.
«Вино, но не время», – подумала она.
Когда приехали ребята, Брэнна уже успела помешать картошку, вынуть из духовки хлеб и налить себе новый бокал.
– Поручи мне что-нибудь, – сказала Айона, моя руки, – только такое, чтобы никто потом не расстроился.
– Можешь натереть чеснок – вон там.
– Это я могу. Или порезать.
– Натереть.
– С тобой все в порядке? – тихонько спросила Айона. – Ты что-то бледная.
– Все нормально, честное слово. Мне надо кое-что вам всем рассказать, но сперва закончим готовить ужин.
– Ладно.
Она сосредоточилась на готовке, давая голосам друзей обвевать ее со всех сторон, пока она работает. Просить о помощи не требовалось – гости и без этого накрыли на стол, разлили по бокалам вино, выложили еду на блюда и в миски.
– А есть у тебя, к примеру, список покупок? – спросила Мира, в то время как эти блюда и миски перекочевали со стойки на стол. – Если нет, не могла бы ты его составить, я бы тогда ездила для тебя на рынок. Если ты, конечно, не против.
– Ты бы ездила для меня на рынок?
– Отныне мы все будем делать это по очереди. Ну, раз ты вынуждена без конца на всех нас готовить. Хватит нам сачковать и ограничиваться только уборкой на кухне да мытьем посуды. Теперь в наши обязанности будет входить еще и рынок.
– Я начала составлять список… Собиралась завтра ехать.
– Завтрашние покупки я беру на себя, если ты не возражаешь.
– Конечно, не возражаю.
– А заодно могу забросить что-нибудь в твою лавку, если есть что.
Брэнна хотела что-то сказать, потом оглядела собравшихся и прищурилась.
– Что все это значит? Ехать на рынок, везти товар в лавку, а? Вы что, сговорились?
– Да вид у тебя больно усталый. – Бойл насупился, видя, как Коннор закатил глаза и вздохнул. – Слушай, что ходить вокруг да около?
– Большое спасибо, что сказал! – огрызнулась Брэнна.
– Тебе правда нужна или ласкающие слух увертки? – Бойл нахмурился еще больше. – У тебя усталый вид – и точка.
Покачав головой, Брэнна провела ладонями по лицу и мгновенно преобразилась. Теперь она только что не светилась.
– Ну вот, теперь получше.
– Ты устала душой, а не телом, – вставил Фин.
Она открыла было рот, чтобы на него наброситься, но Коннор, как рефери, вскинул руки.
– Ой, Брэнна, оставь! Ты бледная, глаза не смотрят… Мы за тобой внимательно следим! – Она начала подниматься, но брат выставил вперед палец и легким энергетическим толчком через весь стол вынудил ее снова сесть.
Брэнна зарделась, теперь уже безо всякой магии.
– Что, решил со мной силой помериться?
– А ну, прекратите оба! – прикрикнула на них Айона. – Довольно! То, что ты выглядишь усталой, имеет под собой все основания, учитывая, какой ты тянешь воз, а мы имеем полное право тебя немного разгрузить. Подумаешь, большое дело – съездить на рынок, убраться, сделать что-то по дому. Мы же это для того, чтобы ты могла хоть чуточку передохнуть, черт возьми. Так что перестань ершиться!
Брэнна опешила.
– Ты, кажется, еще совсем недавно каждые две минуты извинялась. И вот уже командуешь направо и налево.
– Я развиваюсь. И я тебя люблю. Мы все тебя любим!
– На рынок сгонять мне в охотку, – сказала Брэнна, на сей раз спокойнее. – И по дому повозиться. Я это даже люблю. Но, пока мы все заняты более важными вещами, я охотно переложу часть этих забот на кого-то еще, особенно если учесть, что Йоль совсем на носу. И пусть он станет для нас светлым и радостным! Мы постараемся.
– Значит, договорились, – подвела черту Айона. – Если ни у кого нет возражений – завтра, чур, готовлю я. – Она улыбнулась и подцепила кусочек курицы. – Думаю, вопрос можно считать решенным.
– И закрытым. – Брэнна сжала сестре руку. – Тем более что у нас есть совершенно другая тема, требующая обсуждения. Здесь сегодня побывал Кэвон.
– Здесь? – вскочил Коннор. – В доме?
– Конечно, не в доме. Не сходи с ума! Неужели ты думаешь, что он бы пробился через возведенную мной защиту? Ты, кстати, в этом тоже участвовал… Я видела его во дворе. Я вышла в сад проверить зимние посадки и немного подышать, поскольку весь день проработала в помещении. Так вот, он обнаглел настолько, что явился к границе сада, к самой черте, куда он только может подобраться. И мы с ним поговорили.