Словно в подтверждение его слов, на пороге возник Александр во всем своем хлопчатобумажном великолепии.
— Валерия?.. — вопросительно поднялись его брови. — Кто это?
Несколько мгновений мужчины разглядывали друг друга, причем взгляды их по накалу эмоций мало чем отличались друг от друга.
— Понятно!.. — пробормотал Кирилл, сунув руку в объемистый пакет. — А это тебе…
Огромный букет роз упал мне на руки, обдав легким ароматом. Я стояла, не в силах вымолвить ни слова.
— Постой! — запоздало крикнула я в спину Кириллу. — Что все это значит?..
Но, не удостоив меня и взглядом, он стал спускаться по лестнице.
Я стояла, не зная, плакать мне или смеяться. Происходящее не укладывалось в голове. Проглотив внезапно вставший в горле комок, я тряхнула головой и перешагнула порог своей квартиры.
— Кто это был? — Александр подозрительно разглядывал цветы, вложенные в мои руки. — Ты не говорила, что у тебя такие знакомые…
— А ты и не спрашивал! — рявкнула я, проходя на кухню. — И вообще, почему все считают своим долгом совать нос в мои дела? Кажется, я попросила тебя сделать мне дверь, а не учинять допрос!
Александр обиженно засопел и, склонившись над ящиком, принялся укладывать инструменты.
— Извини… — буркнула я через минуту, понимая, что грубить в данной ситуации совсем неуместно. — Я погорячилась…
Ничего не ответив, он кивнул мне и вышел.
«Всех разогнала! — печально выдохнула я, останавливаясь перед зеркалом. — И опять одна… Поплакать, что ли, с горя?..»
Подумав так, с последним я все же решила повременить. Во-первых, будет испорчен макияж, а я собиралась прогуляться перед сном. А во-вторых, слезы превращали мое миловидное лицо в полнейшее недоразумение с картофелеобразным носом и опухшими щелочками вместо глаз.
Я принялась натягивать на себя спортивный костюм и попутно мысленно материть сильнейшую половину человечества. Это всегда помогало, особенно в те дни, когда я в очередной раз оказывалась жертвой коварства и вероломства ее представителей.
Когда мой словарный запас поиссяк, я вышла на улицу и тихонько двинулась в направлении к местному парку. Ни один здравомыслящий человек не сделал бы этого в такое время — шел двенадцатый час ночи. Но поскольку рассуждать здраво и размышлять трезво я не привыкла, то продолжала свой путь в выбранном направлении и совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг.
А зря!
Как только свет фонарей стал теряться за густыми кронами деревьев и меня обступила темнота, кто-то сильно ударил меня по затылку, совершенно лишив возможности двигаться. Я кулем свалилась на землю, больно расцарапала лицо и принялась тихо скулить.
— Заткнись! — сдавленно прошипел напавший. — Пришибу, сука!..
Не скажу, чтобы я очень испугалась… Очевидно, лишив меня возможности двигаться, некто повредил мне заодно все нервные рецепторы, поэтому я послушно замолкла и принялась ждать, что же будет дальше.
А дальше он подхватил меня, взвалил на плечо и побежал по аллее в глубь парка.
— Куда ты меня несешь? — сдавленно пискнула я, пытаясь пошевелиться.
Он приостановился, подбросил меня немного, поровнее устраивая на своем плече, и, не удостоив ответом, молча продолжал свой путь.
Ну, не хочет человек разговаривать, не принуждать же его к этому!..
Я умолкла и попыталась определить, где мы. Изображение прыгало и расплывалось перед глазами, но все же мне удалось разглядеть габаритные огни припрятанной за кустами автомашины.
— Мы что, поедем куда-нибудь? — не выдержала я.
Похититель опять не ответил, а свалил меня с плеча прямо на капот и тяжело перевел дыхание.
— А ты тяжела!.. — наконец произнес он, вытирая пот со лба.
— А зачем нес? Я что, ходить не умею? — пожала я плечами, соскальзывая на землю и разминая затекшие конечности. — Ударил еще для чего-то…
Я потерла ноющую шею и покрутила головой вправо и влево.
— Что, начнешь орать на всю округу?.. — сплюнул он, открывая дверцу машины. — Лучше садись, прокатнемся…
Куда, я уже не спрашивала, потому что узнала в нем одного из парней, сопровождавших кареокого красавчика. Я молча села на переднее сиденье рядом с водителем и принялась оглядывать салон.
— Кондиционер работает? — деловито осведомилась я, пытаясь потыкать кнопочки.
— Работает… — ухмыльнулся парень, заводя мотор. — Дикая, что ли?
— Нет, но такого никогда не видела, — обиделась я и тут же, углядев трубку сотового, схватила ее, спросив: — А телефон работает?
— Положи на место! — рявкнул он, внезапно прозрев от догадки. — Шустра ты, мать! Киса предупреждал меня, что ты со сдвигом…
— А кто… эта Киса? — заинтересовалась я.
— Не эта, а этот… — обронил парень, выруливая на загородное шоссе. — Ты же его видела. И не далее как два часа назад.
— А-а-а, — протянула я, догадавшись, о ком идет речь. — Это красавчик такой темнокудрый?
— Он самый, — хмыкнул парень, на мгновение оторвав свой взгляд от дороги и с интересом взглянув на меня. — Кто бы мог подумать… Такая с виду безобидная… Глазками — луп-луп, а на самом деле…
— А что на самом деле? — непонимающе уставилась я на него.
— Приедем — увидишь, — лаконично ответил парень и больше за всю дорогу не проронил ни слова.
Я замолкла и принялась размышлять, что же такое будет представлено моему вниманию.
Но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания…
Глава 9
Мой кареглазый знакомый стоял посреди комнаты, уперев руки в бока, и с эдаким хищным прищуром смотрел на меня в упор.
— Это что такое?! — с яростью набросился он на меня, швыряя к моим ногам распотрошенный газетный сверток.
Первым моим желанием было кинуть ему его обратно, но, опустив глаза, я просто остолбенела.
— Боже мой! — только и прошептала я, невольно приложив пальцы к губам.
— Что это?! — взревел он снова.
— Это Милкины кроссовки, — пролепетала я, сама не своя от ужаса.
— Кто такая Милка? — не снижая тона, продолжал допрашивать он.
— Моя подруга… — Я судорожно сглотнула. — Пакеты лежали рядом на антресолях… Она заезжала без меня, очень спешила… Очевидно, схватила первый попавшийся под руку и полетела на дачу…
— Едем! — схватил он меня за рукав.
— Куда?!
— На ее дачу, мать твою! — заорал он, брызгая слюной. — Впервые встречаюсь с такой идиоткой!..
— На знакомство не напрашивалась! — обиделась я, семеня рядом с ним к машине. — А с дачи, между прочим, Милка уже приехала. И была у меня в гостях перед тем, как вы выбили дверь.
— Что?! — На него стало невозможно смотреть, так перекосилось от злости его лицо. — И она тебе ничего не сказала?!
— О чем? О том, что пакеты перепутала?
— Да! — У бедного брюнета мелко затрясся подбородок. — Да! Черт тебя побери!
— Нет, — качнула я головой, недоумевая по поводу вспышки гнева. — Чего же так орать-то?.. Я хорошо слышу…
Он яростно схватил меня за плечо и, больно сдавив, прошипел:
— Если у нее не окажется того, что мне так необходимо, то вообще перестанешь слышать! Причем всю оставшуюся жизнь!.. Поняла?! А теперь вперед, к машине!
— Поняла, конечно, — пожала я плечами. — Чего же тут не понять… А в том, чтобы оглохнуть, есть свои положительные моменты, между прочим…
Но он не оценил моего тонкого юмора, отвесив в ответ увесистый подзатыльник, отчего моя настрадавшаяся шея опять заныла, и швырнул на заднее сиденье машины.
Милочка сушила ноготки…
Тот лак, которым сегодня покрыли ей ногти в салоне, показался темноватым, поэтому она решила исправить оплошность маникюрши и, недовольно бурча, выкрасила ногти в более светлый оттенок.
— За что я плачу деньги? — капризно протянула она, растопырив холеные пальчики. — Все, буквально все приходится переделывать… Ты слышишь, Олежа?!
Тот на мгновение оторвал взгляд от компьютера, понимающе кивнул и опять погрузился в созерцание беспорядочно мелькающих на мониторе цифр.
— Дожила, — печально качнула головкой Милочка. — Поговорить не с кем! Каждый вечер одно и то же — ужин, компьютер, постель… Все, я хочу в Италию!
— Лапуля, нет проблем, — пробормотал супруг. — Завтра позвоню в турагентство Валентине, и что-нибудь придумаем.
— Я не хочу туда ехать одна! — продолжала капризничать Милочка.
— Но я не могу! — взмолился Олег. — У меня работа… Ты же знаешь!..
— Кто говорит о тебе? — подняла она аккуратно выщипанные бровки. — Я хочу поехать с Леркой…
— Нет! — Он отвернулся, ясно давая понять, что все уговоры на этот счет бесполезны. — Даже и не думай! С этой твоей взбалмошной подругой?.. Никогда!
— Не смей говорить о моих друзьях в таком тоне! — взвизгнула Милочка, подпрыгивая с места. — Она немного несобранна, я согласна, но нет существа добрее и вернее!
— Вот, вот, вот! — подхватил Олег, вновь поворачиваясь к супруге. — Вот этой своей несобранностью когда-нибудь она вовлечет тебя в такую переделку, что и не выпутаешься!..
Неизвестно, чем бы кончилась их перепалка, но в дверь позвонили.
— Я открою, дорогая. — Олег влез в тапочки и потрусил в прихожую.
С кислой миной глядя ему вслед, Милочка сжала губки розочкой и прищурила глазки, что означало зарождение в ее златокудрой головке коварных замыслов.
— Дорогая! — Олег вошел в гостиную как-то боком и застыл у порога, не в силах вымолвить ни слова. — Очевидно, это к тебе…
Договорить ему не дали, а попросту отодвинули в сторону, и перед Милочкой возникла картина, заставившая ее буквально остолбенеть…
Дрожа всем телом, прямо перед ней стояла я и самыми виноватыми глазами смотрела на подругу. Но не это так поразило впечатлительную хозяйку — по обе стороны от меня стояли два здоровенных амбала с квадратными физиономиями и кулаками, размером с голову ее мужа, который в настоящий момент забился в уголок и поглядывал на вошедших отупевшими от ужаса глазами.
— Давай, не тяни! — рявкнул Киса из-за моей спины.
Я оглянулась назад и шагнула к Милочке, сложив в молитвенном жесте руки:
— Милочка, где тот пакет, что ты вытащила с моих антресолей?!
— Что?! — Милочка недоуменно захлопала ресничками, переводя свой взгляд с одного визитера на другого. — Не понимаю, о чем ты?..
— Неудивительно, что она твоя подруга! — язвительно прозвучало сзади.
Не обратив на реплику внимания, я сделала еще один шажок к Милочке и объяснила:
— Ты взяла у мена на антресолях сверток, когда меня не было дома, сунула его в пакет… Уехала на дачу… Где он сейчас?..
— Что? Пакет?
— Да, милая, пакет, — проблеял муж Олег из своего уголка. — Помнишь, мы еще за ним заезжали?
— Помню, — огрызнулась она, полоснув по нему взглядом. — Не такая уж я дура, как ты думаешь… Только зачем таким большим мальчикам мои маленькие кроссовки?
— В том пакете, что ты забрала, не было кроссовок, — наконец поставил точки над «и» кареглазый. — Там было кое-что… более ценное… И по всему выходит, что это что-то — у тебя!.. Советую вернуть!
— Леруся! Объясни, что происходит? Кто эти люди? Как какая-то ценная вещь могла оказаться у тебя на антресолях? — Милочка во все глаза смотрела на меня. — Что за тайную жизнь ты ведешь?! Боже мой! Час от часу не легче!
— Милочка, потом! Все потом! — От сознания собственной вины перед ней я готова была расплакаться. — Ты разворачивала сверток?
— Нет, — подруга мотнула головой. — Было жарко, кроссовки не понадобились, я была все время в сандалиях… Как швырнула полиэтиленовый пакет со свертком в багажник, так он там все это время и провалялся.
— Где сверток? — обрадованно прошептала я. — Принеси его сюда… пожалуйста. Это очень важно!..
Милочка бросила на меня полный укоризны взгляд, тяжело вздохнула и скрылась в прихожей. Через минуту она вернулась, неся в руках злополучный сверток.
— Я брала только это, — брезгливо швырнула она его к ногам непрошеных гостей. — Берите и поскорее выкатывайтесь отсюда!
— А это уж как нам будет угодно! — скривился в глумливой ухмылке Киса, поднимая пакет. — Захочу, ночевать останусь. При таком изобилии красивых женщин было бы просто глупо уезжать…
— Вы не смеете! — пискнул из своего укрытия Олег.
— Это кто же там такой решительный? — Киса подошел вплотную к Олегу и сунул ему в лицо неизвестно откуда взявшийся пистолет. — И этой штучки не боишься?
— Только стрельбы нам здесь и не хватало! — возмутилась Милочка, подлетая к нему. — Поднимать такой грохот среди ночи! Что скажут соседи?..
Несколько мгновений Киса нас разглядывал, потом сунул пистолет за пояс брюк и, недоуменно качнув головой, небрежно обронил:
— Определенно с этими дамочками что-то не так!..
Мне было совершенно наплевать на его мнение обо мне, как о человеке. Все, чего я хотела, так это чтобы они побыстрее убрались из дома моих друзей, поэтому я выхватила у него газетный сверток, развернула несколько слоев бумаги и вывалила на кожаный диван небольшую картонную коробку. Сильно измятая по углам, она была настолько деформирована, что первоначальную форму ее можно было себе представить, только сильно напрягшись. Неудивительно, что Милочка перепутала свертки!
Но не это так меня поразило, а то, что оказалось внутри его.
— Эт-то что такое?! — Рот мой сам собой открылся от изумления. — Ты за этим сюда приезжал?!
Внутри этой потерявшей форму коробки лежало обыкновенное махровое полотенце. Удивительно, но мне показалось, что вид этого полотенца нисколько его не расстроил. Напротив, он довольно заухмылялся и протянул руку, пытаясь подобрать его с дивана. Но не тут то было!.. Озверевшая от бессмысленности происходящего, я еще раз тряхнула находку и ахнула.
Из глубины в несколько раз свернутого полотенца выпали две маленькие иконки в красивых резных окладах.
— Какая прелесть! — выдохнула Милочка, наклоняясь и осторожно касаясь одного из образов. — Вот это да! Ей же цены нет!
— Это нам еще предстоит узнать! — отобрав иконки, Киса сунул их во внутренний карман пиджака и, обернувшись ко мне, приказал: — Давай двигай на выход!..
— Как вы можете?! — воскликнул Олег, протягивая руки к незваному гостю. — Вы сунули в карман произведение искусства стоимостью не в одну тысячу долларов, как обыкновенную пачку сигарет! Варвар!
— И что с того? — дернув меня за рукав, огрызнулся Киса. — Я всего лишь посредник между такими, как ты, дурачками-ценителями. И, как ты правильно заметил, имею с этого не одну штуку баксов. Поэтому и катаюсь на крутой тачке, и имею все что хочу… Да, вот еще что: хотя иконки эти и чистые, вам всем лучше рот держать на замке до поры… Мне не нужны конкуренты. А девочку я забираю с собой… для подстраховки…
Схватив за шиворот, Киса потащил меня к выходу, сделав знак своим парням следовать за ним.
Милочка судорожно вздохнула мне в спину, но промолчала: видимо, мой сжатый кулак, которым я ей погрозила, сыграл свою роль.
Бесцеремонные бандиты между тем вышли во двор, освещенный яркими фонарями. Последнее являлось весьма положительным фактором в сравнении с моим богом забытым районом.
Покрутив головой по сторонам, я решила немного пошуметь, надеясь привлечь внимание начинающей засыпать общественности.
— Куда ты меня тащишь? — упираясь ногами в землю, принялась я возмущаться. — Я буду молчать… Они тоже… Что тебе от меня нужно?
Киса раздраженно буркнул что-то в ответ, но не остановился, а продолжал двигаться к машине, припаркованной в неосвещенном углу двора.
— Слышишь меня или нет?! — почти завопила я. — Я никуда не хочу с тобой ехать!..
Ответом меня не удостоили и на этот раз. Тогда, потеряв последнюю надежду на спасение, я выпустила когти и впилась ими, что было силы, в своего тюремщика.
— Ах ты, сука! — заорал Киса, хватаясь за разодранную щеку. — Придушу!
Но сделать этого он не успел.
Над нашими головами что-то громыхнуло, и он начал заваливаться на бок, подминая меня под себя.
— Брат, сваливаем! — сдавленно прошипел один из охранников, беспорядочно озираясь по сторонам.
— А как же я?! — проблеяла я из-под плеча подстреленного бандита, который с каждой минутой становился все тяжелее и тяжелее. — Помогите мне выбраться!..
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!.. — авторитетно заявил мне один из амбалов, поганенько ухмыляясь и извлекая из-за пазухи пистолет. — Ты девка крученая, справишься!..
— Ну, пожалуйста! — еле выговорила я, почти задыхаясь от непосильного груза.
— Давай налево!.. — прошептал другой, оставляя мою слезную просьбу без внимания. — Откуда-то сверху лупит…
— Знаю, — пробурчал его коллега.
Неизвестно, чем бы закончился этот немногословный диалог, но в тот же момент раздалось подряд еще два выстрела: сидящий на корточках рядом со мной горилла захрипел и, смешно взмахнув напоследок руками, уткнулся носом в землю, уронив пистолет прямо у меня в головах. Его приятель, не дожидаясь свинцовой порции, петляя, кинулся в сторону проходного двора.
И тогда я завизжала, остро, пронзительно и тонко. Оглашая своими воплями окрестности, я совершенно перестала соображать, где и зачем оказалась.
Тут следует отметить одну немаловажную деталь, вернее, свойство моего организма, которому мои подруги всегда удивлялись, приписывая его инстинкту самосохранения. В минуты наивысшей опасности, когда в мозгах царит сплошной хаос, а глаза не могут задержаться ни на одном предмете окружающего мира, руки мои и ноги начинают жить своей отдельной, самостоятельной жизнью. В данном случае, подчиняясь непонятно какому сигналу, я, изловчившись, запустила руку во внутренний карман пиджака лежащего на мне мужчины и вытащила оттуда иконки. Потом, извиваясь, словно уж, я сунула их за пазуху.