— Тит, я что против? Мне попросту все равно.
— Вот не понимаю….
— Погоди. А почему ты тогда в своем роду не живешь? На своей земле или еще как…. - подколол его Альфаран
"Славный" вздохнул, и утер пот выступивший на лбу:
— Да молодой был глупый. Вот и ушел приключений на задницу искать — доискался. А теперь… честно говоря завидую я тебе.
— Чего?! — опешил 15-летний мальчишка
— Того. У нас, знаешь, как самых поганых преступников наказывали? Их просто изгоняли с нашей территории. Пока ты этого не поймешь, да и даже мне объяснить это трудно.
— Попробуй!
— Эх…. Как будто кусочек души отняли — ни матери, ни братьев нет…. - вздохнул Тит — Идешь, бывало по пещерам, и ноги как будто стенают — "Не твоя земля" мол. Даже еда треть вкуса теряет — не на своей земле выращена….
— А что в этом такого?
— Да я же сказал что не понять тебе пока. Просто не понять….
Альфаран не понимал — ибо пока что он просто не знал, что это такое — находиться вдалеке от отчизны. Хоть его все-таки заинтересовала эта тема, и он решил подробнее поговорить о ней с Кларахотом.
— Тита, можно понять. — охотно начал объяснять тот — У "славных", вообще очень тесная душевная связь со своей землей. Именно что душевная. Я сам не понимаю, как это может быть, но у них земля почти что живая.
— Живая? А можешь хоть примерно обрисовать?
— Хек. — усмехнулся старик — Такое бывает с очень дорогим человеку оружием или вообще с очень дорогой человеку вещью — она обретает суррогат разума. Иногда даже половинное мышление… но это очень редко. Суть в том, что для того чтобы такую особенность обрела земля, в нее должны верить и ее должны любить 98 человек из 100. Представь себе это. Хотя что уж там… лучше скажи, ты то как к Симурании относишься?
Тут Альфаран замялся — оно попросту раньше не задумывался об этом. Что и сказал Кларахоту.
— Кхе…. Это интересно. Я не могу представить, как Орденец может не любить Родину?
— Пф… а сам-то…. - буркнул мальчишка. Однако он был услышан.
— Молчи щенок. — это был один из редких случаев, когда Кларахот позволял себе ругательства — Я во всяком случае благодарен Симурании. Хотя бы за хлеб, что выращен на ее землях. За мясо животных вскормленных ее закромами. За то, что я в конце-концов, по этой земле хожу.
— Но…
— Не прерывай. Суть в том что наша земля, она не такая как у "славных", втолковать почтение к себе, тебе она не может. Но если ты пользуешься ее благами, так имей хоть капельку любви и уважения. Ступай. Надеюсь ты поумнеешь.
С этих пор, Альфаран начал запоем читать книги.
…- Не из тех.
— Ну не из тех, так не из тех! Мне все равно! — наплевав на все формы приличия, Хаф нагло допил остатки сивухи прямо из кувшина. — Еще будем?
— Нет. Я пожалуй пойду.
Захмелевший, но все еще сохранивший рассудок, Альфаран, пошатываясь, подошел к стойке, и отсчитал кабатчику несколько медных тариев. После чего так же пошатываясь, направился к выходу. Несмотря на то, что рассудок он сохранил, ясности зрения у него не прибавилось. А поэтому парню пришлось приложить значительное усилие, чтобы поймать убегающую ручку двери.
Идти по неровной дороге было еще труднее — пару раз Альфаран даже упал. Но все равно, до дома добраться он смог. После чего поднялся на второй этаж, сорвал с себя одежду и расслабленно упал на кровать.
Как можно описать состояние человека с похмелья? Легко — больно, пусто, противно. Больно в голове, пусто в карманах, а противно соответственно во рту.
Альфаран выпил всего полкувшина, и будь эти полкувшина заполнены не сивухой, а вином, то он бы даже ничего не почувствовал. Даже может заказал бы еще. Но именно от сивухи — самое жестокое похмелье. Уж больно "грязная" она…зато крепкая. И дешевая.
Натянув штаны, и перекинув через плечо старую рубашку, Альфаран не спеша поплелся на первый этаж. А оттуда уже на задний двор — освежиться, и сделать разминку.
Вообще-то, пить магам нежелательно. Да, спиртное очень негативно действует на организм, но это-то как раз пустяк — умелый кудесник быстро восстановит поеденную сивухой печень. Суть в том, что алкоголь в большом количестве, разрывает связи тела с аурой. Если быть точным — те части, которые обеспечивают движение по телу маны. Резерв.
Бывали случаи, когда пьяницы-маги, попросту лишались возможности творить заклинания…. И ведь это уже невосстановимо. Для мага, после утраты своей силы есть только один путь — самоубийство. По-другому никак. Ибо слишком это тяжело, лишиться такого могущества…часть души потерять.
— Что делаешь? — окликнул отжимающегося Альфарана любопытный сосед
— А что не видишь?
— Да будто бы землю целуешь…. Ха! — хрыч сорока лет воображал себя непревзойденным остряком.
Тяжело дыша, Альфаран закончил упражнение, и сел на землю.
— Да целую! Ты что не знаешь, что если сорок восемь раз поцеловать землю, молясь при этом Мирайле, то пропадут все болезни! А если не сорок восемь, а шестьдесят….
Подойдя к плетню, он вплотную приблизился к уху насторожившегося мужика, и прошептал в него несколько слов.
— Что? Правда длиннее станет?!
— Дык, обряд Мирайлы-целительницы! Ну ты даешь — о такой белиберде не знать!
— Да что ты мне уши вертишь!
Чтобы сосед не говорил, но в ум ему это запало. И Альфаран был уверен — завтра, если не сегодня он будет целовать землю…. А что? Вреда от этого не будет — а если поможет, так это даже к лучшему.
Парню даже не удалось позавтракать — уже ждала работа….
Первым делом пришел пастух, которого боднул бык. Залечить треснутое ребро — легко. Это основы целительства. Потом еще парочка людей….
— Но у меня болит живот!
— А что я могу сделать? Вы просто переели.
— Раньше же ел и ничего!
— Чтоб тебе проср… хм… а это идея!
Запарить парочку слабительных трав — это тоже очень легко. Правда, Альфарану показалось что он дал больному чуть больше чем следовало…. Но что тут такого? Лишние полчаса или час ему только помогут. Благо — от такого здоровенного брюха (в которое вместилось бы 3 Альфарана) не убудет.
Самый серьезный случай который случился до обеда — это был мальчишка наступивший на серп. Как он так умудрился и где — непонятно. Но результат был один — сам он придти не смог, его притащил хмурый кузнец.
— Мда…. Как это он так?
— Каком кверху. — кузнец сплюнул в открытое окно и посильнее сжал брыкающегося и рыдающего пацаненка — Прыгал по кузнице — попал ногой в ведро, где серп остужался.
— Ладно. Неси его туда, там ложи на стол.
К сожалению, серп был уже почти готов, и все его лезвие, как и положено, сверкало зазубринами как у пилы. Альфаран только почесал затылок, представив, что можно повредить, вытаскивая его из ноги. Хорошо хоть что кровь капала по чуть-чуть, а не фонтаном.
Дальнейшие его размышления заняли секунды полторы — не больше. Подойдя к осиновой подставке, он взял один из стоящих на ней бутыльков. С кроваво-красной жидкостью. Собственно это и была кровь — кровь самого Альфарана. Эдакий жидкий артефакт, работающий только на лечение. Это было раз.
Потом лекарь взял с той же подставки берестяную коробочку с черным порошком — и высыпал щепотку его в рот мальчишки, который спустя несколько секунд, побледнел и уснул. Порошок этот делался из нескольких ингредиентов, один из которых вполне мог бы вызвать отвращение. Хотя чего ожидать от некромагии? С чем работаешь тем и пользуйся. Это было два.
Когда мальчишка отключился, Альфаран смазал кожу вокруг серпа "кровяным артефактом", и приготовил тряпочку.
— Три!
Влажно чпокнула ранка, и на начавшую обильно кровоточить ранку, легла тряпочка. Которая, опять, тут же начала поливаться "кровяным артефактом". Который, в свою очередь обильно впитался в ногу, связывая разорванные сосуды, и заживляя порез. Не до конца — недельку другую, мальчонке придется посидеть дома. И правильно. Будет меньше шастать где не надо.
Конечно, после этого были еще пациенты, но Альфаран тихо и мирно отправил их по домам. Оправдав себя тем, что дескать: опыта маловато, еще отрежу того что не надо, или пришью то что совсем не требуется…. К примеру когда еще в городе жили, так я одному вместо пальца размозженного, всю руку оттяпал, а вот еще был случай….
Обычно после этого нехитрого рассказа, количество желающих испробовать лечения резко убавлялось.
Может показаться, что это отвадит от столь "умелого" лекаря почти всю клиентуру, однако суть в том — что другого просто нет. Кроме, конечно Кларахота, а уж его то опасаться ну никак не могли — как никак, и внешность подобающая, и поведение. А ученик… да он сам не раз упоминал, что как учиться закончит — в город уедет. Так что придется потерпеть….
Сам Альфаран был только рад тому, что от него в конце-концов отстали — ведь Кларахот, отбывая в Орден дал "любимому племянничку" несколько заданий, которые — кровь из носу, надо было сделать. Заданий, как чисто физических — так и магических. И если со вторым у Альфарана проблем не было (ну почти…), то с первым… у него как ни странно тоже проблем не было. Просто он работать не любил. Какому парню в возрасте когда в голову особенно сильно бьет дурь, а чресла буквально звенят, хочется в разгар дня ремонтировать прохудившеюся крышу сарая? Или выдергивать сорную траву, растущую на заднем дворе? Ну и воды как водится в подвал натаскать, на будущее….
Магическую часть он закончил уже через полтора часа — запитать пару артефактов, да вырезать, очистить и слегка укрепить шакалий череп, всего то.
С крышей пришлось повозиться — ибо у легкомысленно оставленного на земле молотка, сгнила ручка, и во время долбежки она сломалась, и железная его часть полетела вниз. Причем то что она сломалась, дало толчок еще более грустному событию — попытавшись ее поймать, Альфаран совсем забыл о том, что веревкой он не привязывался. А потому повторил судьбу молотка.
Однако тут обошлось без тяжелых увечий — ученик мага легко сгруппировался в воздухе, и упал на расслабленные ноги. И будь земля под ним чистой — все было бы нормально — последовал бы только перекат через себя. Но, увы… на земле валялся пресловутый молоток — падающий Альфаран попал пяткой прямо на него….
Это было совсем нетравматично — даже синяка не осталось. Но вот боль… даже привыкший к ней "племянник", целых 5 секунд ругался прыгая на одной ноге. Как в ответ — из-за соседского забора раздалось восхищенное присвистывание.
Молоток наконец упокоился на ручку — и Альфаран снова залез на крышу.
Сарай был построенным недавно, почти что с нуля, и потому чинить надо было только очень небольшой участок крыши. Его "племянник" испортил сам, решил в одиночку провести небольшой ритуал — сделать из почки шакала, зловонную бомбу. Однако сыграло роль то, что знал он только теорию — и с Кларахотом не посоветовался. Потом немного перемудрил с запиткой, и зельями….
Как итог — вместо зловонной бомбы, получилась едкая кислотная каша, которая очень быстро испарялась. Прямо в деревянную крышу испарялась, надо сказать. Кларахот потом за голову хватался, восклицая "О, Боги — ну как, как он смог сделать это!". После чего сказал, что доски надо заменить полностью, ибо их не разъело. Они сгнили. А рецептик Альфаран на всякий случай решил запомнить.
После того как крыша наконец обрела целостность и крепость, а из ладоней были вытащены 3 занозы и одна щепка, Альфаран быстро натаскал воды, сжег сорную траву (даже не срывая ее), и решил сходить в пустыню. Для того чтобы набрать там ягод Жер. Чрезвычайно колючее растение, а его плоды, в малых дозах — сильнейшее рвотное. В больших — яд. Альфаран собирался приготовить и первое и второе. Кларахот был бы благодарен, он не заметил что все запасы рвотного уже давно кончились.
Домой ученик мага вернулся только к вечеру — довольный, и с полной корзиной ягод. После чего он снова пошел в кабак…. А что такого? Кларахот сам сказал — будешь портить девчонок, прибью. Насчет остального запретов не было.
Смирный и тихий конь — это в какой-то мере истинное сокровище. На нем очень хорошо думается.
Кларахот любил поворчать мозгами сидя в седле. От монотонного покачивания, они работали, как-то… иначе. Глубже.
Всю свою жизнь в Ордене, Кларахот выполнял поручения лидера, совершенно не задумываясь о будущем. Во-первых — потому что Артан держал Орден на плаву, и в приличном состоянии. Во-вторых — потому что думать было просто не о чем.
Однако теперь перед ним появилась большая такая проблема, идущая вразрез с его устоями. С устоями верного пса.
— Да что такого в этом пацане? Не для того его разве растили? — коварно шептала одна часть души
Однако откуда-то из области желудка в мозг ввинчивалась другая точка зрения:
— Что значит "растили"? Он рос для служения Йарре! А не Храамтакону!
— Однако приказ есть приказ! И его надо выполнять!
— Хех! Что значит "приказ"?! — Кларахот вздохнул — А если тебе прикажут землю есть? Или что похуже? Тоже выполнишь слепо и бесповоротно?
Старый маг опять вздохнул и ответил сам себе:
— Буду. Если это поможет Ордену.
— Вот! — ликование — Ты сам сказал — Ордену. А какое отношение к нему, имеет Храамтакон? Никакого.
В ответ на это, появилась другая мысль:
— Но это поможет Ордену! Он станет сильнее, могущественнее, влиятельнее, чем при Йарре!
— И грязнее. — уныние — Поганее. Зачем тогда тебе твои идеалы, если они перестанут себя оправдывать? И зачем тогда вообще жить?
— Нельзя нарушать слова Лидера!
— И нельзя предавать своих.
Конь заржал, и слегка подался назад — увидел гремучую змею. Тело Кларахота слегка качнулось, голоса прервались, слились в водоворот звуков и… он проснулся.
— Тпру-у! — старик натянул поводья, и тряхнул головой
Внимательные, и быстрые его глаза сами собой нащупали на небе солнце, которое закрылось небольшим облачком, и словно задорно подмигнуло ему. Старик рассмеялся как мальчишка — и пустил коня галопом. Решение принято.
Бывает, что верные псы рычат на хозяев.
На этот раз в кабаке праздновали именины кабатчика, и потому выпивка и еда была бесплатной. Пить не хотелось, а вот поесть… надо упомянуть, что при всех своих плюсах — готовить Альфаран не умел. Даже самые легкие блюда. Попытается намазать медом кусок хлеба — либо хлеб сломает, либо мед уронит, либо так перепачкается что не до еды будет. Робкие же попытки, сварить что нибудь типа похлебки, приводили только к тому, что еще один котелок был безвозвратно испорчен.
Из-за этой своей особенности, Альфаран не ел с того как уехал Кларахот. Старик некромаг как не странно очень любил готовить — наверное, воспринимал это, как приготовление зелья. Только с более позитивным эффектом.
— Что принести?
— Чего нибудь пожрать. Мяса жареного много. Хлеба побольше. И сока яблочного кувшин. — ответил Альфаран пожилому разносчику
— А выпить?
— Да не, не надо.
— Ну и правильно. А то вы молодежь, только в рост — и сразу за бутылку, а вот….
— Мне интересно, честно. — соврал Альфаран — Однако я голоден.
— А, ну да, ну да….
Пока разносчика не было — ученик лекаря во все глаза наблюдал за именинами кабатчика. Тот, пьяный в зюзю грязно приставал к собственной жене находившейся в таком же состоянии. Та застенчиво хихикала и отговаривалась тем, что она. дескать жената, но отговаривалась не столь упорно как следовало бы….
Где-то в уголке, кто-то, с помощью деревянной кружки и кулака, объяснял кому-то что "Еще раз назовешь мою Райлу грязной шлюхой — в жопу эту кружку затолкаю!".
У стойки играл на лютне парень 15 лет — его Альфаран не знал.
Под разухабистый мотивчик уже начинали танцевать пары. Первый парень на деревне захотел произвести впечатление на свою пассию — и попытался, было спеть. То, что в него полетел сапог — он счел слегка недостаточной причиной для своего ухода от стойки. Спустя три строчки в него полетела табуретка.
Когда принесли еду — баранью ногу в собственном соку, каравай хлеба, и кувшин сока — Альфаран углубился в процесс поглощения. А в кабаке уже вовсю кипели страсти….
Началось все вполне невинно — бывший солдат Хаф, попросил разрешения спеть песню. Армейскую. Ему разрешили.
Мотив сменился — с бесшабашного, на точный и крепкий.
По скользкой палубе галеры,
Охранники, чеканят шаг.
Мы служим крепко, служим так,
Что крепче камня наши нервы!
Когда вокруг тебя зверье,
Когда опасности под боком,
Следить обязан, крепче оком,
И дело охранять свое!
А умирать… все умирают,
Бывают бунты, шторм бывает,
Но нас, с галеры — не понять вам.
Погибшего помянут братья!
Когда же держим путь домой,
То несмотря на все напасти,
И несмотря на это счастье,
Мы все рискуем головой!
По скользкой палубе галеры….
Песня Альфарану понравилась и он одобрительно помахал Хафу рукой. И тут… уязвленный парень, в которого швырнули табуреткой, улучил время, когда в большой зале было очень тихо.
— Слушай Хаф, а правда что у вас на галерах, женщин нет? — ехидно сказал он
— Ну нет! Трудновато же бывает надо сказать… — бывший солдат не понял куда ведет его оппонент
— Хех! Тогда я не понимаю, чего ты так своей службой гордишься? Ведь и последнему дураку понятно, что когда не было баб, — повисла мертвая тишина — вы там друг дружку….
На слове "вы там" Хаф настолько сильно сжал гриф лютни, что он треснул. И запустил сломанный инструмент прямо в голову столь остроумного оппонента. После чего прыгнул на него сам.
— Уши вырву, падла!
Хаф поступил очень опрометчиво, ибо за спиной у Гарата, было четверо его лучших друзей, которые не собирались молча стоять и смотреть.
Хотя шансы у бывшего солдата были но призрачные, ибо какую-никакую подготовку он проходил, и вполне мог расшвырять пятерых обалдуев. Если бы они были на открытом пространстве, и с голыми руками.
А так — Хаф всего лишь успел основательно пройтись кулаками, по лицу Гарата, выбив ему пару (как оказалось позже — далеко не одну) зубов, и в лепешку расквасив нос. А дальше смяли уже его, после чего начали бить всей толпой.