Уоллис Спенсер. 1920-е гг.
Срок настал 20 января 1936 года – король Георг V умер, да здравствует король Эдуард VIII! Именно такое тронное имя избрал Дэвид из длинного списка собственных имен – как я уже писал, однозначно плохой славы у него не было, а слова «king David» у всех англичан однозначно ассоциируются с библейским царем Давидом, и неча зря народ потешать. Своей Уоллис свежеиспеченный суверен Британской империи позвонил буквально мгновенно, сразу после получения им печального известия о смерти отца, и заверил, что его чувств к ней никто не поколеблет. Он понимал, что давление на него в этом вопросе усилится. Дом Виндзоров и весь истэблишмент и так просто в панике – холостой король сорока двух лет от роду, конечно, дело очень скверное; такой же король, не собирающийся жениться на достойной особе знатного происхождения, вдвое хуже; но если он при этом еще и влюблен по уши в дважды побывавшую замужем американку с такими манерами, что с ними в Букингемский дворец садовником не возьмут, это уже полный караул! Тем паче что король сначала предложил мистеру Симпсону дворянский титул (совсем как Карл II, сделавший графом Кастлмейном мужа своей фаворитки), а потом явился к нему домой в отсутствие Уолисс и, попереминавшись с ноги на ногу, заявил: «Я должен ее видеть!», чем поверг гостеприимного хозяина в такой шок, что тот машинально сел – ноги не держали. Потом Симпсон признался, что именно то, что он сидел в присутствии короля, смущало его больше всего, даже когда речь зашла о бракоразводном процессе, на чем в итоге оба и порешили. Было понятно, что теперь-то мистер Симпсон действительно «препятствовал ходу исторических событий», но не сильно и очень недолго. Добрый сговорчивый человек… Именно его в этой истории мне больше всего жалко.
Спенсеры
Кто выбирает королеву – король или премьер?
Пока процесс катился с обычной для английского правосудия скоростью, король окончательно сорвался с гвоздя. О том, что в круиз с любимой женщиной он собирался инкогнито, сейчас трудно читать без улыбки. Ничего себе инкогнито – для начала взять себе псевдоним «герцог Ланкастер», а потом повелеть сопровождать круизную яхту двум британским миноносцам, чтоб и самые тупые поняли! А если бы все подумали, что ученья идут, то ведь у англичан багаж всегда подписан, чтоб эти тупицы на континенте ничего не перепутали, и багаж миссис Симпсон, помеченный по всем правилам, попался на глаза репортерам и при погрузке на яхту, и во время продолжения путешествия на любезно предоставленном «герцогу Ланкастеру» личном поезде Ататюрка. Так что вскоре в каждой гавани их уже встречали восторженные толпы, которые аплодировали, бросали цветы и кричали «Да здравствует любовь!». Комментировать эти восторги я, с вашего позволения, буду немного позже. Им не остались чужды даже короли британской прессы Бивербрук и Ротемир, которые, несмотря на жесточайшую конкуренцию и борьбу за читателя, ведущуюся без всяких правил, велели своим подчиненным не печатать на эту сверхсенсационную тему ни единой строчки, ни махонького снимочка. Впрочем, английских репортеров можно уговорить не хихикать над своим королем, но ведь у их американских коллег своего короля нет, а на чужих они чихать хотели – фото короля и Уолисс в купальных костюмах появились на первых страницах американских журналов. Возможно, именно поэтому королева-мать перестала хранить молчание и безупречно светским тоном заявила сыну, что королю следует иметь достойную супругу. Нервы у всех участников этой истории явно на пределе, ошибка следует за ошибкой – ну какого ответа она ждала на этот явный вызов, кроме: «Люблю только Уолисс, ни о ком другом и слышать не хочу, в ближайшее время сделаю ей предложение и буду счастлив, если она согласится»? Она его и получила – неужели ей этого хотелось? Нет, конечно. Просто «хотели как лучше, а получилось как всегда» – не мы одни такие.
Стан противников королевского брака возглавил Стэнли Болдуин, премьер-министр – противостояние символов Демократии и Монархии дело естественное, только вот историческая обстановка иная. Раньше Генрих VIII в ответ на возражения своего канцлера Томаса Мора по поводу его брака с Анной Болейн привел ему просто убийственный аргумент, заставивший его замолчать. Попросту отрубил голову, что принесло ему окончательную победу в этой дискуссии. Никто Генриха VIII за это ни сверг, ни в психушку не посадил, а для Эдуарда, хоть он тоже и Восьмой, эта опасность вполне реальна – пусть только начнет переговоры на эту тему с господином королевским палачом. Болдуин это знает и начинает свою партию, пока что только попросив короля не очень распространяться о бракоразводном процессе миссис Симпсон. Король реагирует неожиданно резко: «Эта женщина – мой друг, и я не хочу, чтоб она входила ко мне через черный ход» и прямо сообщает, что собирается на ней жениться. Болдуин тверд: «Невозможно, Ваше Величество! Дважды разведенная американка…» – «А вот и возможно! Никаких законов, запрещающих это, нет. Генрих II женился на разведенной Алиеноре Аквитанской, и слова никто не сказал! Только на католичках жениться нельзя, а на американках – пожалуйста!» – «Так она вроде бы католичка!» – «Ну и что? Сменит религию – хоть на ислам, хоть на буддизм, можно, чтоб не шокировать массы, и в англиканство перейти!» – «Правительство уйдет в отставку, а оппозиция тоже откажется формировать кабинет!» – «Ну хорошо, пусть брак будет морганатическим, наши дети не унаследуют престола, но я не желаю короноваться, если Уоллис не будет стоять рядом со мной!» – «Я советовался с кабинетом, и они против. Ваше Величество. У вас только три варианта. Или расстаться с миссис Симпсон, или жениться, принять отставку кабинета и самому вытягивать страну из жуткого конституционного кризиса, или жениться, отрекшись от престола. Четвертого не дано».
Королю надо принимать решение, и не стоит думать, что карты на руках у него были такие уж скверные. Да, Болдуин против него, но вечный смутьян Черчилль – явно за, для него этот кризис скорее удобная возможность расшатать враждебный ему кабинет. Народ далеко не весь против – около дворца уже проходят тысячные демонстрации под лозунгами «Руки прочь от нашего короля!» и даже «Хотим Эдди и его хозяйку!». Женившись, он не нарушит ни единого писаного закона. Но две такие ноши – британский престол и любимую супругу – нужно еще решиться нести. Если не решиться, проблема возникает не меньшая – надо отказаться или от короны, или от Уолисс, что выбрать? Уолисс, чтоб ее не обвиняли в попытках давить на короля, уезжает за границу. Королю надо решать, причем самому, даже маме не пожалуешься – ее мнение известно. Вот и наступает кульминация трогательной легенды. Так что он выберет – любовь или корону? Играет романтическая музыка, экран темнеет…
Кому нужна эта корона?
Выбор сделан окончательный и бесповоротный – отказ от короны ради любви! 10 декабря 1936 года король официально отрекся от престола в пользу брата, не только за себя, но и за всех своих потомков. До отречения Болдуин блокирует возможность короля обратиться к народу, после отречения препятствий нет – Би-Би-Си разносит по всей империи его слова: ««Я не нахожу возможным нести тяжелое бремя ответственности и должным образом отправлять свои королевские обязанности без помощи и поддержки женщины, которую люблю». Заявку на текст речи отправили даже из воюющей Испании – весь мир с восторгом внимал тому, как стереотипы бульварных романов в бумажных обложках становились явью. За несколько часов до эфира король позвонил в Канны своей ненаглядной Уолисс и сказал: «Я все решил, я выбираю тебя». Как она радовалась тому, что любимый человек счел ее более ценной, чем самое огромное государство в тогдашнем мире? Горничная рассказывает, что мрачно бормотала сквозь зубы: «Дурак, глупый дурак» (не сочтите плеоназмом, умных дураков тоже полно), а хозяйка виллы, в которой она расположилась, свидетельствует, что Уолисс закатила истерику с битьем посуды, швырянием ваз и прочими издевательствами над ни в чем не повинной мебелью. Только не подумайте, что в итоге король и мимо престола пролетел, и любимое существо потерял – не оценить такую жертву было бы слишком чудовищно даже для такого изверга рода человеческого, как дважды разведенная американка недворянского происхождения и сомнительного вероисповедания. Трубят фанфары, заливаются скрипки, камера панорамирует – начинается хеппи-энд!
Уоллес Симпсон. 1936 г.
Вскоре после коронации младшего брата бывшего Эдуарда, ныне снова Дэвида, носившего имя Альберт и ставшего после коронации Георгом VI, наша влюбленная парочка наконец-то соединяется узами брака. Семья жениха не жалеет подарков, чтоб сделать эту свадьбу незабываемой – для начала англиканские епископы (главой Англиканской церкви является не кто иной, как правящий монарх) просто запрещают всем священникам их венчать: обойдутся и гражданским браком! Если бы не преподобный Роберт Андерсон Джердин из Дарлингтона, согласившийся вопреки строжайшему запрету собственного начальства их обвенчать, пришлось бы регистрировать брак в мэрии французского городка Канде, и все тут! Этого мало – Дэвид хотел, чтоб его младший брат был шафером на свадьбе, но королевская семья запретила ему это. А чтоб окончательно выразить свои добрые чувства, она еще и запретила супруге того, кто после отречения стал великим герцогом Виндзорским, именоваться «Ее Королевским Высочеством» – это уже явный признак нервного срыва, с принцессой Дианой после ее развода с принцем Чарлзом поступили точно так же. Впрочем, это было сделано по рекомендации правительства, так что это скорее подарок от премьера Болдуина – все вышло так, как он хотел, но ему, как видно, было этого мало. Зато теперь король ничего никому не должен. Престол сдан в относительной исправности, содержание ему назначили достаточно приличное – воркуйте, голубки, сколько душе угодно, а мы посмотрим, как это у вас получится…
Уоллес Симпсон. 1936 г.
Вскоре после коронации младшего брата бывшего Эдуарда, ныне снова Дэвида, носившего имя Альберт и ставшего после коронации Георгом VI, наша влюбленная парочка наконец-то соединяется узами брака. Семья жениха не жалеет подарков, чтоб сделать эту свадьбу незабываемой – для начала англиканские епископы (главой Англиканской церкви является не кто иной, как правящий монарх) просто запрещают всем священникам их венчать: обойдутся и гражданским браком! Если бы не преподобный Роберт Андерсон Джердин из Дарлингтона, согласившийся вопреки строжайшему запрету собственного начальства их обвенчать, пришлось бы регистрировать брак в мэрии французского городка Канде, и все тут! Этого мало – Дэвид хотел, чтоб его младший брат был шафером на свадьбе, но королевская семья запретила ему это. А чтоб окончательно выразить свои добрые чувства, она еще и запретила супруге того, кто после отречения стал великим герцогом Виндзорским, именоваться «Ее Королевским Высочеством» – это уже явный признак нервного срыва, с принцессой Дианой после ее развода с принцем Чарлзом поступили точно так же. Впрочем, это было сделано по рекомендации правительства, так что это скорее подарок от премьера Болдуина – все вышло так, как он хотел, но ему, как видно, было этого мало. Зато теперь король ничего никому не должен. Престол сдан в относительной исправности, содержание ему назначили достаточно приличное – воркуйте, голубки, сколько душе угодно, а мы посмотрим, как это у вас получится…
А получилось вроде бы отлично. Супруги практически не расставались долгие десятилетия, которые им было суждено прожить вместе. Их резиденции были не менее эффектны, чем королевские дворцы, – одна из них ранее была домом Шарля де Голля, другая, вилла «Шато де ля Кро» на Антибах, теперь принадлежит Роману Абрамовичу, третья, особняк в Булонском лесу, ранее была собственностью отца Доди аль-Файеда, любовника принцессы Дианы, погибшего вместе с ней в автокатастрофе (ну вот такие сейчас короли, что поделать…). Уоллис тщательно загружала мужа посильной ему работой – интервью, мемуары, приемы – ни на секунду не давая ему почувствовать себя заброшенным и ненужным. Спали они отдельно, о каждом супружеском визите Уоллис узнавала заранее и тщательно к нему готовились, превращая его в событие праздничное и необычное. С годами они только больше восторгались друг другом. Через десять лет после свадьбы он сказал: «Прошли десять лет, но не любовь». Через пятнадцать, посмотрев картину об истории их брака, когда Уоллис сказала: «Видите, от чего он отказался», Дэвид немедленно добавил: «Если сравнить с тем, что я получил, – совсем от немногого». Через тридцать на вопрос репортера, не сожалеет ли он о своих решениях, Дэвид ответил, что и сегодня поступил бы точно так же. Все восторгались их семьей, кроме той семьи, которая вышвырнула их из своих рядов, – королевской. Когда Дэвид робко спросил мать, за что к ним так немилосердны, та ответила: «Я часто думаю о тех солдатах, которые в двух мировых войнах пожертвовали ради нашей страны своей жизнью. Ты же не хотел пожертвовать для страны меньшим – женщиной, не подходящей в супруги королю». На ее похороны, как и на похороны брата, Дэвид прибыл в страну в порядке исключения и только при условии, что Уоллис не будет его сопровождать. Ей позволили въехать в страну только на похороны самого Дэвида, умершего в 1972 году от рака горла. Смерть примиряет все и всех – даже вдова ее брата, королева-мать, когда-то смертельно ее обидевшая словами, что именно поступок Дэвида сократил брату жизнь, во время всей заупокойной службы поддерживала ее под руку. После 35 лет супружества, не омраченного ни одной заметной третьему лицу ссорой, Уоллис прожила еще 14 лет в полном одиночестве, последние 8 – еще и парализованной. Немалые счета за уход оплачивала любимая племянница Дэвида, королева Елизавета. Может быть, потому, что помнила, чье отречение от престола сделало ее королевой… А похоронили их, как и положено, рядышком.
А на чьей стороне была бы Англия?
Какая прекрасная любовь! Какие роковые страсти, трогательные чувства, поучительная развязка! Как жестоко и бессмысленно поступил премьер Болдуин, пытаясь лишить влюбленных заслуженного ими счастья в угоду нелепым сословным предрассудкам! Такая позиция обречена, современные люди ее не принимают, а попытки ее удержать терпят крах – пыталась же сама Елизавета помешать браку принца Чарльза с Камиллой Паркер-Боулз, не девственница, видите ли, и чем это кончилось? Загубили ни за понюх табака жизнь принцессы Дианы, а на ком принц захотел жениться, на той и женился, только напрасно промучился множество лет! А шведский король Карл XVI Густав никого не послушал, понравилась переводчица-бразильянка – и женился, и живет счастливо уже многие годы. Норвежский кронпринц – тот вообще уперся рогом и женился на матери-одиночке, успевшей еще и на игле посидеть, – и все у них в порядке, а барышня еще и стрижет с прошлого купоны, весьма благородно и заметно для общества помогая молодым женщинам с такими же осложнениями в биографии, и даже те, кто раньше шипел от злости, нынче дружно плачут от умиления! Эх, Стэнли Болдуин, консерватор ты хренов, зачем напрасно людей мучил? Вот если бы я был на твоем месте, насколько лучше бы все устроилось… Так, во всяком случае, думают многие, и я их понимаю. Настолько понимаю, что готов войти в их положение.
В день свадьбы
Итак, вы и есть Стэнли Болдуин. Вам решать, что делать с этим необычным прецедентом. Что вы сделаете, премьер-министр? Наверное, соберете информацию. Болдуин так и поступил, и те, кто занимается сбором информации, ее, родимую, ему и предоставили. Для начала – о нюансах личной жизни будущей королевы. Любвеобильность была свойственна ей еще при первом муже (тут ее можно немного оправдать: тот еще подарок!), причем направлена она в основном на дипломатов. Сначала аргентинский дипломат Фелипе Эспил – ну, это Латинская Америка, сплошные страсти, кстати, еле от нее сбежал… Но Аргентина хоть нейтральна, а вот итальянский аристократ князь Каэтани, пожалуй. будет похуже – страна «оси». И еще хуже оказывается другой итальянский аристократ, о романе с которым поговаривали, что именно от него Уоллис сделала аборт, после которого она не могла иметь детей (кстати, детей у нее действительно не было), – граф Кортелаццо-и-Буккари, то есть Галеаццо Чиано, зять и министр иностранных дел Муссолини. Англии нужна такая королева, мистер Болдуин? Впрочем, есть еще один сердечный друг, тоже министр иностранных дел, даже не надо говорить, чей именно, потому что звать его Иоахим фон Риббентроп. Роман с Уоллис он помнит, весьма трогательно время от времени присылает ей 17 красных гвоздик – по числу проведенных ночей… Симпатичный подарок для королевы Англии, мистер Болдуин? Это я вам, мой не одобряющий ханжества королевского двора читатель, – не передумали еще? Ну вот еще маленькая информация: миссис Симпсон прямо в разгар описанных романтических событий поддерживает крайне близкие отношения с торговцем подержанными автомобилями Гаем Маркусом Трандлом, которого полицейский отчет называет «очаровательным авантюристом, привлекательным мужчиной и прекрасным танцором». Более того, Уоллис делает ему дорогие подарки, практически содержит – и это перед возможной свадьбой с английским королем, за счет которого она делает эти подарки! Сажать эту милую даму на престол или погодить?
Впрочем, вы можете счесть, что ее личная жизнь ничего не значит, что никакой власти у нее нет, был бы король доволен, а остальное все приложится? А как насчет самого короля? Назвать его германофилом, пожалуй, даже будет некоторым преуменьшением – настроения у него были попросту профашистскими. Чуть ли с начала правления Гитлера он одобрял его действия (особенно по отношению к евреям) и говорил, что и Англии, быть может, не помешал бы диктатор. Впрочем, что там разговоры? Когда Гитлер ввел войска в демилитаризованную Рейнскую область, денонсировав запрещающий это Локарнский договор, Англия и Франция вполне могли просто стереть его в порошок – Германия была совершенно не готова воевать. Гитлер просто дрожал от страха, но получил депешу от посла в Англии и удовлетворенно сказал: «Наконец-то! Король Англии не будет вмешиваться. Он держит свое слово». А пресс-атташе посольства Фриц Гессе вообще утверждал, что подслушал разговор короля Англии с послом и тот сказал, что пригрозил Болдуину отречься от престола, если Англия нападет на Германию, и тот не решился отдать войскам приказ. Вы хоть понимаете, какая возможность была упущена? Так что бы вы сделали на месте Болдуина? Что сделал сам Болдуин, вроде бы понятно. Он понял, какую упустил возможность, и решил не повторять этой ошибки вторично. Все, что он делал в дальнейшем, было только видимостью попытки добиться отказа короля от брака с миссис Симпсон. Он хотел добиться отречения короля от престола и добился этого. Вы можете его осудить? У меня не выходит…