И вот в этом закавыка. Он – технарь. Жена – лирик, конкретно. Богема… Тот самый продавец воздуха, которых Сергей недолюбливал. Сочиняет одноразовые сценарии-мелодрамки…
И все бы ничего, но Лилька со своими сценариями совсем обнаглела. Ее в последнее время практически не бывает дома. Вот как так? Нет, у Сергея по работе тоже случаются запарки, но он мужчина. А Лиля… Хорошо, что дома мать на подхвате, она Викой занимается, хозяйство на себе держит.
Вот взять, например, эту Светлану. Они, конечно, в своей бухгалтерии, когда отчеты подбивают, тоже, само собой, задерживаются, пока дебет с кредитом не сойдется, но в остальные дни лишнее время на работе не сидят. И не пьют в таких количествах. И вообще у них там, в бухгалтерии, одни женщины, и безумных сатрапов-начальников, подобных Чащину, тоже не наблюдается.
И главное, все понятно Сергею с этими бухгалтершами.
А вот как он разберется в том, чем там Лиля занимается? Эти ее вечные синопсисы да саспенсы… Сам черт в них ногу сломит.
…В семь Сергей собирался выезжать домой. Позвонил Лиле на мобильный – не отвечает. Позвонил домой, на городской. Трубку взяла дочь, прощебетала – дома только они с бабушкой, мамы нет.
Вот где она, эта Лиля, что делает?
Сергей опять набрал номер ее сотового. Без ответа.
Подумал – и набрал номер Веры, Лилиной подруги, смешной толстой тетки с родинкой на щеке, словно муха ей на лицо села, так и хотелось согнать…
– Алло, кто это? – настороженно спросила Вера.
– Вера, привет, это Сергей, муж Лили Селуяновой. Она не у тебя случайно? Я просто не могу ей дозвониться, беспокоюсь.
– Нет, Лиля не у меня.
– Да… А она мне утром сказала, что к тебе собирается заехать, – зачем-то соврал Сергей.
– Она у меня была, да! – быстро произнесла Вера. – Уехала недавно… Так она в пути еще, наверное, Сергей! Скоро будет!
Сергей нажал на кнопку отбоя, подумал: «Хорошая она подруга, эта Вера!» В том, что Вера пыталась прикрыть Лилю, Сергей нисколько не сомневался. Но вопрос в чем: прикрывала ли Вера Лилю автоматически, из чувства долга, как обычно у всех друзей, особенно у мужиков принято, либо… либо Вера что-то знала про Лилю. Что-то такое… нехорошее. И потому спешила создать подруге алиби, что, конечно, тоже говорило о том, что Вера – преданная подруга…
Сергей ступил из лифта в подвал, сел в машину, вырулил с подземной стоянки.
…Завод стоял за МКАДом, вечером в город пробок почти не было, люди ехали в обратном направлении, из центра.
Поворот, еще поворот, прямая. Можно и скорости подбавить… О, а это кто там?
Светлана. Идет вдоль дороги быстрым решительным шагом, короткие волосы ерошит ветер.
Сергей притормозил, посигналил. Опустил стекло:
– Свет, садись. Ты чего пешком?
– В маршрутку не влезла. Ничего, я дойду.
– Какое пешком, тут сорок минут до метро топать! Садись.
– Мерси, – Светлана села на переднее сиденье, рядом с водителем. – Торопитесь, Сергей Родионович? Жена ждет с ужином?
Светлана говорила добродушно, но Сергей почувствовал раздражение, словно женщина его подзадоривала нарочно.
– Нет, никуда я не тороплюсь. Слушай, давай, посидим где-нибудь у метро, я выпить хочу.
– Выпить? А как же вы потом поедете…
– Давай на «ты», а то нехорошо. Я-то, честно, думал, что ты меня лет на десять младше, девчонка… Договорились? Да, как я потом поеду. Как, как… На такси. На стоянке где-нибудь машину брошу, завтра вернусь. Или услугу «трезвый водитель» закажу. Это не проблема сейчас.
– Давай выпьем, – неожиданно легко согласилась Светлана.
Он припарковался у проверенного «заведения», где не раз сидел с мужиками. С коллегами-мужчинами то есть… Солидный ресторан с качественным меню и хорошим пивом.
Когда-то Сергей привел в этот ресторан Лилю, но жене, любительнице кофеен, там не понравилось. Острая на язычок, она к тому же раскритиковала и само заведение («натужная попытка изобразить английский паб»), и публику – «бывших совковых мальчиков».
Светлана же не кобенилась – с восторгом сидела в уютном отдельном кабинетике, на мягком кожаном диване, с интересом разглядывала фото на стенах, всякие интерьерные штучки-дрючки, имеющие отношение к скачкам, конюшне, спортивным соревнованиям…
И пиво Светлана, оказывается, тоже любила.
Правда, не то, что уважал Сергей, а вычурное «килкенни», но тем не менее…
Они сидели, рассказывали, перебивая друг друга, смеясь, о своих детях, находя общее и отличия. Эти посиделки ничуть не напоминали романтичное свидание, да Сергей и Светлана не пытались даже флиртовать друг с другом.
Потом Сергей вызвал водителя, который сел за руль вместо него. Сначала довезли Светлану до ее дома, потом Сергей сказал наемному водителю свой адрес.
…Дома он оказался не так уж и поздно, в двенадцатом часу. Но Лили еще не было. Мама с Викой уже спали. Обе они, что бабушка, что внучка, – «жаворонки».
Сергей лег один, не дожидаясь жены. Вот Лиля – типичная «сова»… Хотя это не дело – молодой женщине бродить непонятно где и с кем. Да, Лиля всегда вызывала такси, если час был поздним, и просила потом водителя провожать ее до дверей подъезда (за денежку, разумеется), но… все равно нехорошо это.
В голове все еще вертелись обрывки этого вечера – улыбающееся лицо Светланы, бокал с пивом на фоне светильника, отчего содержимое бокала казалось янтарно-огненным каким-то, фантастическим… В ушах звучал голос Светланы, ее смех. Отчего с чужими людьми бывает так весело, так просто и легко?
Сергей почему-то представил: а что было бы, если бы его женой оказалась не Лиля, а Светлана?
Они ездили бы на работу вместе. Вместе воспитывали бы детей. И в выходные не расставались бы. Им всегда нашлось бы о чем поговорить. Светлана – не острая на язычок, как Лилька, умеющая иногда ляпнуть нечто этакое, раздражающе-откровенное… Нет-нет, Лиля не принадлежала к породе хабалок, вываливающих на людей правду-матку, но со своим развитым воображением и чрезмерным знанием психологии умела, что называется, полоснуть ножом по сердцу. А нельзя, нельзя быть столь откровенной и безжалостной и чересчур внимательной тоже – иногда следует закрывать глаза на некоторые вещи, не замечать промахов своего спутника, порой надо промолчать, сгладить неловкость, словно и не было ничего.
Лиля – кошка с вечно выпущенными коготками. Ласковая и милая, но которая, ласкаясь и играя, может царапнуть. И приходится потом ходить с этими кровоточащими царапинами и ждать, пока они затянутся.
С Лилей тяжело. Даже когда рядом, она не с ним, Сергеем. Она вечно в своих этих… эмпиреях витает. То, чем она по жизни занимается, глубоко непонятно и даже неприятно Сергею. Лепит какие-то глупые сериалы-однодневки, которые смотреть невозможно нормальному человеку…
Ну ладно, про Лилькину богемную профессию сто раз говорено, с этим ничего уж не поделаешь. Но она могла бы стать чуть внимательнее? Чуть больше времени проводить дома? С ним, с дочерью… Ведь бросила все дела на мать Сергея и рада. Причем чем дальше, тем хуже. Раньше она хоть дома сидела, за компьютером, в последнее время ее и дома нет. Тенденция, блин!
Он – один. Он, для которого семья – это святое, один. Он не пьет (почти), не курит, по бабам и кабакам не шляется (нечастые посиделки в барах с друзьями под пиво или вот как со Светланой сегодня – не в счет, поскольку криминала в этом никакого нет, шлюх Сергей не снимает, водкой в зюзю не надирается), на рыбалку лишь изредка ездит, с мужиками…
Он всегда один (в смысле, без Лили – без жены то есть).
И вот на фига ему такая жизнь?!
Едва слышно щелкнул замок во входной двери. Этот клацающий звук ни с чем нельзя перепутать. Тишина. Негромкое гудение воды в трубах. Почти незаметный скрип половиц. Аромат мяты, каких-то цветов и ягод разлился по спальне. Шевеление на другой половине кровати.
Эх, жаль, что они не под одним большим одеялом спят. Это, конечно, неудобно так спать, есть вероятность, что сон будет нарушен, когда кто-то из супругов начнет тянуть одеяло на себя, да и не расслабишься, если думать о том, что во сне человек себя не контролирует… Два одеяла – удобнее, да. Но под одним одеялом всегда можно прикоснуться к тому, кто лежит рядом, почувствовать тепло его тела!
– Ты где была, Лиля?
– Ой, ты не спишь… Я побоялась тебя беспокоить, не стала будить, – отозвалась темнота нежным запахом мяты и едва ощутимыми нотками алкоголя.
– Ты опять пила, что ли?
– Я не пью. Ты меня хоть раз видел пьяной? Бокал вина не считается.
Это было правдой. Лиля никогда не напивалась, крепкого алкоголя на дух не переносила. Тяжелым перегаром не дышала Сергею в лицо.
Но… Но она где-то с кем-то постоянно сидела и болтала под винцо (хоть с Верой своей, хоть с коллегами), и смеялась, и шутила… Не в винце дело, а в другом – в «посидеть под винцо». И это вместо того, чтобы бежать домой, к мужу и дочери! Там ей было легче и интереснее, чем с Сергеем. Дело не в бокале вина, а в образе жизни.
– Минутку… – Одеяло зашуршало, Лиля придвинулась к Сергею и, точно собака, обнюхала его. – Сам пил, – резюмировала она злорадно. – Пиво, запах сигарет. Сидел в своем пивняке, да?
– Да. Но вернулся домой вовремя.
– И этот человек смеет меня упрекать! – возмутилась Лиля.
– Я мужик, мне можно…
– Это сексизм какой-то! Мне тоже можно! – Она и шутила, и всерьез говорила. Такая у Лили манера была – всегда немного играть. И обижаться на нее, в общем, невозможно…
Сергей схватил Лилю, прижал к себе.
– Отстань, – принялась отбиваться она. – Я хочу спать!
– А супружеский долг? – попытался играть и Сергей.
– Отстань! Нет, ну правда… – брыкалась она.
Сергей обиделся, отодвинул Лилю. Лежал потом молча, закрыв глаза. Вроде бы нормальная ситуация, ну, подумаешь, отказала – во всех семьях случается подобное, но вот обидно. Именно потому, что сейчас отказала. Именно сейчас! Когда он думал о своем одиночестве. О том, что у них разладилось все…
Утро. Это было утро выходного дня, субботы.
Вика с матерью ушли. (Вика занималась в студии танцев, мать ее туда провожала, шла по магазинам, потом встречала девочку, и они возвращались домой вместе…)
Сергей заглянул в спальню и обнаружил, что Лиля торопливо одевается.
– Ты куда? – ошеломленно спросил Сергей.
– К Чащину. Сценарий приняли, сегодня кастинг на роль главной героини.
– Минутку! Не ты ли всю жизнь мне твердила, что сценарист – бесправное существо и даже в кастинге не имеет слова, поскольку все вопросы решают режиссер с продюсером? – напомнил Сергей.
– Да, да, решаю не я. Но мне позволено присутствовать и давать советы. В конце концов, мы с Чащиным друзья, он мне доверяет!
– Скажите, пожалуйста… Как меня достал твой Чащин! Чуть что – Чащин, Чащин… У тебя с ним роман, что ли? – мрачно спросил Сергей.
– С ума сошел! У него жена и третий ребенок на подходе, – серьезно ответила Лиля, глядя Сергею прямо в лицо. Когда она говорила так и смотрела прямо, чуть ли не с угрозой, с вызовом (а ну, попробуй, усомнись в моих словах!), значит, не врала. Значит, это точно не Чащин.
– А Лазарев твой будет?
– Не знаю.
– Как это – не знаю? Тебя пригласили, а его нет?
– Я не знаю. Не мешай мне, – прошипела Лиля, путаясь в колготках, которые пыталась натянуть.
Ноги у жены были красивые, стройные. И какие-то тонкие.
– Лиля, ты похудела, что ли? – с удивлением спросил Сергей.
– О, я была такой коровой…
– Ты никогда не была коровой, но, боже мой… только сейчас заметил. Лиля! – потрясенно произнес Сергей.
Лиля, красная, несчастная, боролась безуспешно с колготами. Сергей встал перед ней на колени, аккуратно принялся натягивать колготы ей на ноги. Почему-то страх охватил его, мистический и необъяснимый. Он сам не замечал перемен в жене! Только сейчас обратил внимание на то, как она изменилась.
Лиля молча позволила ему помочь.
– Может, никуда не пойдешь? – осторожно спросил Сергей, поднимаясь с колен. – Ты слишком устаешь, мне кажется.
– Я совсем не устала.
– Тебе так плохо дома? Плохо со мной? Скажи, что тебя не устраивает, я постараюсь исправиться.
– Ты хороший. – Лиля отстранила его руки, принялась влезать в узкое, какое-то новое платье. – Ты очень хороший, Сереженька.
– Тогда почему ты все время убегаешь?
– Это я плохая. Это мне не помешало бы исправиться, – вдруг сказала Лиля. – Я плохая жена.
– Здрасте! Ничего себе заявленьице. Так перестань быть плохой, стань хорошей. Сделай над собой усилие!
– Я не могу. Брось меня, я плохая.
– Лиля! Господи, да что с тобой?! – Сергей хотел обнять жену, но она оттолкнула его руки:
– Нет. Мне некогда.
– Точно с тобой что-то не в порядке.
– У меня все в порядке, просто не надо меня доставать! – сердито, со слезами в голосе, закричала Лиля.
– Я тебя достаю?! Я пытаюсь с тобой поговорить, как с человеком, а ты меня посылаешь, – начиная заводиться, произнес Сергей. – Ты совсем со мной перестала считаться. Вот где ты пропадаешь все время?
– Это моя работа…
– Ты ж сама сказала, что сценарий вы закончили!
– Я все равно там нужна! Переделать, подправить, дописать сцену…
– Блин, Лиля, ты по электронной почте можешь послать все свои правки, ну кто сейчас так работает…
Лиля сжала руки в кулаки, съежилась, затопала ногами, зажмурившись. Потом открыла глаза, вдруг резко схватила пустую вазу, стоявшую на столе, и – швырнула ее с размаху в стену. Бах! Ваза со звуком выстрела разлетелась на осколки.
Сергей, недолго думая, схватил стул и тоже швырнул его в стену. Кряк! Стул рухнул обломками на пол.
Пауза.
Лиля, бледная, полуоткрыв рот, завороженно смотрела на мужа.
– Ты чего творишь-то… Ты посмотри, до чего ты меня довела, себя довела… – с отвращением произнес Сергей. – Хочешь уйти? Да вали, пожалуйста, куда ты там собиралась, держать тебя не буду.
Он вышел из спальни, напоследок шарахнув изо всех сил дверью. Его ощутимо трясло, сердце колотилось точно бешеное.
Происходило что-то странное, страшное…
Это началось уже давно, но только сейчас Сергей заметил перемены в семье. Закрывать глаза и дальше уже не имело смысла.
Лиля его не любит. Непонятно почему (кстати, это тоже надо выяснить, почему), но она разлюбила его, своего мужа.
Конечно, можно долго рассусоливать о том, что в семейных ссорах и взаимном охлаждении виноваты оба партнера, но только не в ситуации с Лилей. Лиля окончательно охамела и обнаглела. Даже в диалог отказывается вступать.
И вот чего и дальше под нее подлаживаться, идти ей навстречу, прощать ее безразличие? Да сколько можно, блин.
Уже все, конец. Как у них, у сценаристов… а, точка невозврата!
Клацнула входная дверь. Ушла все-таки.
Сергей заглянул в спальню. Куча битого стекла, обломки на полу… Лиля ушла, даже не убрав все это безобразие. А ведь скоро придут Вика с матерью, увидят осколки и обломки! Порежутся, занозу посадят, не дай бог…
Сергей подмел с пола стекло, убрал обломки стула.
Когда он это сделал, то окончательно понял, что не будет дальше жить с Лилей.
* * *Этим утром у Лили было свидание с Евгением, в съемной квартире на окраине Москвы.
Обычная московская однокомнатная квартирка с минимумом необходимой мебели, скучная и после дешевого ремонта.
Нет, Лиля не мечтала о пентхаусе, но бумажные обои в цветочек и пластиковые панели кухонного гарнитура совсем не гармонировали с ее страстью.
Или ссора с мужем лишила ее возможности радоваться жизни?
Свидание прошло скомканно, Лиле было не до нежностей – холодная, оцепеневшая, она позволяла Евгению ласкать себя, а сама ничего не чувствовала.
Вот почему так? Рвалась к Евгению, с мужем разругалась, а в результате…
Евгений же, наоборот, казался каким-то особенно влюбленным, он не выпускал Лилю из объятий, говорил восторженные слова в ее адрес – словом, надышаться на Лилю не мог.
К счастью, позвонила Вера и рыдающим голосом сообщила, что у нее неприятности. Лиля быстро простилась со своим любовником и убежала – вроде как спасать подругу. Законная отмазка.
– Меня Распопов бросил, – растерянно сообщила подруга, едва открыла Лиле дверь.
– Как бросил? – тоже растерянно спросила Лиля. Шагнула вперед, скинула с себя пальто, обняла Веру: – Верунчик…
Вера всхлипывала то и дело.
Они прошли в комнату, служившую гостиной.
– Видишь… – Вера повела рукой вокруг, с трудом выдавливая из себя слова. – Части вещей нет. Он забрал все свои вещи и ушел к ней, к этой. К своей Зиночке.
– Все-таки ушел… – Лиля без сил опустилась на диван. Она сочувствовала подруге всем сердцем и как-то особенно сильно, словно человек с содранной кожей, ощущающий малейшие прикосновения, даже дуновение ветерка со стороны. Боль Веры не являлась Лилиной болью, но все равно тяжело… Или весь мир, все люди в эти дни жили словно во власти полной луны, мучаясь и страдая, за себя и за других?
– Ага, – Вера попыталась улыбнуться и села напротив Лили.
Выглядела подруга, надо сказать, не лучшим образом – бледная, красные пятна на щеках и декольте, губы дрожали… Даже родинка на щеке подруги смотрелась особенно трагично и одиноко, словно затерянный остров посреди океана.
– Верунчик, ты держись. Я знаю, словами тебе не поможешь, но я… но я очень сочувствую тебе, дорогая ты моя.
Вера беспомощно развела руками.
– Ты пыталась его удержать? – спросила Лиля.
– Да. Ну, как пыталась… Я знаю, что в моем возрасте и с моей внешностью бесполезно рядиться в кружевное белье и плясать танец живота. Да и Распопову это не очень надо… Но я говорила с ним. Пыталась объяснить… Что ничего у них с Зиной хорошего не выйдет. Про двадцать лет разницы говорила, которая рано или поздно даст о себе знать, о характере Распопова, его вселенской лени и пофигизме, о его болезнях… Ну, о всем том, что мы с тобой в прошлый раз обсуждали, помнишь? Пыталась на него логикой воздействовать, взывала к его разуму. Объясняла, что с таким проблемным дядькой молодая еще женщина рядом долго не проживет, сбежит.