Олигарх от авиаперевозок Гуган, прославившийся грязненькими секс-скандалами в связи с его пристрастием к мальчикам (прочитав об этом, Лев, не выдержав, плюнул), надумал построить виллу на четверть гектара в окрестностях Нью-Йорка. По проекту олигарха в доме намечалось оборудование аж трех десятков санузлов, из-за чего в американских газетах эту стройку едко прозвали «туалетгейтом». Однако тамошние городские власти, не страдающие подобострастием их российских коллег, сочли проект бездарным, и Гугану его пришлось пересмотреть. Площадь виллы и количество туалетов сократились вдвое…
Многое из прочитанного в интернет-материалах говорило и о том, что российские нувориши — чаще всего мастера «шинковать капусту» только в пределах самой России, где слишком многое подчиняется не законам рынка и тому же УК, а долларовой «отмычке», которой всегда легко и просто решить любые проблемы. Иное дело — за рубежом… Бывший «король» столичных рынков некто Идрисов решил явить себя новым Хилтоном на турецких просторах, построив в Анталии весьма дорогой отель. На отделку здания ушел целый гектар листового золота, кучища горного хрусталя и многого другого. Однако жизнь показала, что заниматься бизнесом в условиях настоящей конкуренции — это не рынки крышевать. Тут нужно быть настоящим стратегом и тактиком в маркетинге и многих других вопросах. Прогадал и Идрисов. Отель оказался невостребованным, принося своему владельцу одни лишь многомиллионные убытки…
Утомившись от изобилия скандальной информации, Лев прогулялся по улицам, после чего набрал в поисковой системе «олигарх Торопилин» — вдруг появилось что-то новое? К его удивлению, на англоязычном сайте он нашел ироничную статью, посвященную именно Торопилину. Как явствовало из материала, задуманная месяц назад олигархом покупка суперяхты крупнотоннажного водоизмещения и феноменально дорогого тюнинга, похоже, под угрозой срыва.
Продавец яхты — некий, пожелавший остаться неизвестным саудовский принц — запросил сто пятьдесят миллионов долларов. Торопилин, не торгуясь, согласился с этой явно завышенной вдвое ценой и выдал двадцатимиллионный задаток. Остаток суммы олигарх, согласно договору купли-продажи, обязывался внести не позже определенного срока, иначе сделка считалась расторгнутой, а задаток оставался продавцу. Однако этот срок уже наступил, а вот Торопилина в Лондоне отчего-то так и не увидели.
По мнению некоторых российских толстосумов, согласившихся прокомментировать эту ситуацию, у их коллеги в России возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, которые и помешали ему завершить сделку. Кроме того, один из интервьюируемых сообщил по секрету, что яхту Торопилин хотел купить для свадебного путешествия по всему миру…
Дочитав материал, Гуров глубоко задумался. Получалось так, что в данный момент Торопилин никуда не уехал, как об этом ему сообщалось, а находился все эти дни в Москве! И, интересно, на ком же он собирается жениться? Неужто на трансвестите?!! Хотя… В «мире кривых зеркал», где норма очень часто смотрится чем-то аномальным, а патология — нормой, подобное уродство — явление вполне обычное.
…Ближе к восьми вечера в окрестностях пересечения улиц Кленовой и Румянцевской в определенном порядке рассредоточилось несколько среднего уровня иномарок, что не привлекло ничьего внимания. Ну, стоят себе, и пусть стоят… В сером «Пежо», что припарковался ближе всех к зданию клуба, сидел рослый гражданин, который, скучающе глядя по сторонам, о чем-то без конца разговаривал по телефону да поглядывал на распечатанный принтером портрет-фоторобот некой особы.
В это время к подъезду «Марсианского водопада» начали подруливать иномарки уровня выше среднего, из которых выгружались люди обоего пола разных возрастов — от юного до самого преклонного.
Когда у мраморных ступенек, ведущих к вестибюлю клуба, подсвеченному бликами загадочно-красноватых марсианских оттенков, остановился здоровенный «Майбах» и из него, окинув осторожным взглядом окрестности, вышла разодетая дама в наимоднейшем «прикиде» «от кого-то», к ней, словно вынырнув из-под земли, подскочили двое рослых мужчин. Схватив ее за руки, они защелкнули на запястьях наручники.
— Это что такое?! Как вы смеете?!! — злым фальцетом заголосила задержанная, привлекая к себе внимание «пасшихся» неподалеку папарацци и случайных прохожих.
Из «Майбаха» тут же выскочили три «шкафа с антресолями», выхватывая на ходу «беретты». Но их появления явно ожидали, поскольку еще четверо неизвестных в штатских костюмах, разом достав из-за пазухи малогабаритные десантные автоматы, взяли «шкафов» на мушку. Те, тут же «сдувшись», возмущенно заорали, призывая на помощь полицию.
— Полиция здесь! — оборвав все эти вопли, строго уведомил Гуров, показав удостоверение. — Главное управление уголовного розыска. Данный гражданин — это не женщина, а мужчина — задержан по подозрению в совершении убийства. Вы задержаны тоже, до выяснения.
Под вспышками блицев папарацци «Лану Винелли» препроводили в полицейскую машину и быстро увезли. Посетители клуба, прослышавшие о задержании «художницы», ринулись на улицу, чтобы лично увидеть этот момент, но опоздали — машина с задержанной уже скрылась за углом.
На следующий день все столичные газеты, радио и телевидение без конца рассказывали о задержании известной столичной тусовщицы, претендовавшей на звание «главной светской львицы» Москвы. Как выяснилось в Лефортове, на самом деле Лана Винелли была уроженцем Подмосковья, одного из его райцентров, и его настоящее имя — Теодор Крюкаш.
О своей жизни задержанный рассказывал неохотно. Родившись в семье хронических алкоголиков, школу он закончил с большим трудом. Но всегда активно участвовал в школьной художественной самодеятельности, с наибольшей охотой исполняя женские роли. Однажды при районном ЦДК приезжий поклонник японской культуры организовал некое подобие известного японского театра кабуки, где все роли, в том числе и женские, играли юноши.
В ходе репетиций руководитель театра постоянно пропагандировал не только японскую культуру, но и всевозможные доблести самураев, помимо всего прочего, организуя тренировки по рукопашному бою и всевозможным практикам ниндзя. Постепенно в составе труппы стала выделяться ее как бы особо одаренная часть. В числе «особых» оказался и Тедик Крюкаш. Их дружба с Уми-саном (как себя именовал руководитель театра) стала столь тесной, что с какого-то момента Крюкаш стал его любовником. Как и некоторые другие участники труппы, Уми-сан необходимость этого объяснял тем, что для более полного вживания в сценический образ актер должен был отождествлять себя с женщиной абсолютно во всем. В том числе и в постельных делах.
В маленьком городке едва ли что может долго оставаться тайной. Однажды, возвращаясь домой, от компании гопников Крюкаш услышал язвительное: «О, а это кто? Был — Тедик, стал — педик!..» Когда он пожаловался на своих поносителей Уми-сану, тот, ни слова не говоря, отправился к месту «гоп-тусовки». Его расправа с теми, кто подвернулся под руку, была скорой и жестокой — приемами карате и джиу-джитсу Уми-сан владел в совершенстве.
Но вскоре родители мальчиков, ставших любовниками Уми-сана, почуяв неладное, обратились в милицию. И быть бы ему на зоне обитателем «петушиного угла», если бы не Тед. Он вовремя предупредил своего «наставника», и тот куда-то бесследно исчез. Развращенным мальчишкам пришлось проходить долгую психологическую реабилитацию. Однако некоторые из них, несмотря на врачебное вмешательство, гомосексуалистами остались навсегда.
Поскольку жить в своем городке стало невозможно — гопники на улице старались припомнить ему заступничество Уми-сана, и дома подвыпивший отец, кроме как «педрилой», больше никак его не называл, — Теодор Крюкаш уехал в Москву. Поступить в театральное не удалось — навыки, приобретенные в «японском» театре, приемную комиссию не впечатлили. К счастью для Теда, он сумел пристроиться к «вольному художнику», сходному по своим пристрастиям с Уми-саном. В сожительстве с ним и родился образ художницы Ланы Винелли.
Пару лет спустя художник умер от перепоя и наркотиков, переписав все имущество на «Лану», сумев к той поре состряпать для Теда настоящий паспорт на женское имя. А еще полгода спустя ярая защитница «попранных» прав ЛГБТ-сообщества (ассоциации гомосексуалистов обоего пола) Жужана Мыльска — по своим наклонностям активная лесбиянка — на одном из благотворительных вечеров свела «Лану Винелли» с миллиардером Торопилиным…
В ходе допроса Лев Гуров задал главный вопрос, ради которого он и работал все эти дни:
— За что вы убили Виктора Лещева?
Нагловато ухмыльнувшись, подследственный, поправляя длинные локоны, категорично заявил, что никакого Лещева он не убивал, поскольку к месту убийства ни до, ни после не подходил и близко. И ваще, скоро «Леня» как полагается разберется с теми, кто посмел его задержать. Усмехнувшись, Лев показал ему пластиковый пакетик с волосом.
— Этот вещдок найден в присутствии свидетелей рядом с местом убийства. Думаю, генетическая экспертиза без труда подтвердит его идентичность с кое-чьими волосами. А Леня уже дал такого деру, что его и след простыл, — иронично улыбнувшись, пояснил Гуров. — Опергруппа проверяла и его загородный дом, и городские квартиры, но найти Торопилина нигде не смогла. Думаю, уже завтра он вынырнет где-нибудь на берегах Темзы со слезами и соплями, объявив себя политическим беженцем.
— Этого не может быть!!! — Крюкаш забился в истерическом припадке. — Леня меня любит, он меня не бросит!..
Дождавшись, когда подследственный несколько угомонится, Лев сочувственно посетовал:
— Гражданин Крюкаш, с вашим задержанием у нас возникли серьезные проблемы — непонятно, где вас содержать? Отдельных камер для трансвеститов у нас нет. Посадить в женскую — все равно что отдать на растерзание. В мужскую — не лучше. Что посоветуете?
Ответом было тягостное молчание.
— А мы могли бы договориться?.. — после долгого раздумья осторожно поинтересовался Крюкаш.
— Разумеется… — Гуров пожал плечами. — В обмен на правдивую информацию гарантирую оформление явки с повинной и… Ну, я думаю, найти отдельную камеру вам сумели бы…
Еще немного поразмыслив, Крюкаш заговорил. По его словам, на свадьбу Золотилова его послал Торопилин. В качестве «троянского коня» для проникновения была использована Жужана Мыльска. Зная о ниндзя-навыках своего любовника, Торопилин поручил ему лично замочить кого-то из родственников Валентина.
Вначале Крюкаш задумал убить Джулию. Он уже прикинул, где и как это можно было бы сделать, но тут в его поле зрения попал Виктор Евгеньевич. К тому же дядя Витя случайно стал свидетелем того, как, стоя за кустом можжевельника, Крюкаш, подняв подол, вовсе не по-женски справлял нужду. Это решило все. Опасаясь, что Лещев разболтает всем, кто он на самом деле, Крюкаш-«Винелли» решил убить именно его.
— …Он умер мгновенно, даже не поняв, что произошло, — кривясь, повествовал подследственный. — Мне его даже стало жаль…
По словам Крюкаша, взамен за убийство ему было обещано очень многое — брак с Торопилиным, операция по смене пола, а также роскошная яхта и кругосветный круиз…
Несколько дней подряд новость о задержании Крюкаша-«Винелли» была доминирующей в выпусках новостей. Как Гуров и предполагал, через пару суток после своего побега Торопилин объявился в Лондоне, на каждом углу твердя о происках «тоталитарного режима», особо упирая на то, что он — стопроцентный приверженец «общечеловеческих ценностей». В подтверждение этого он громогласно вещал о своем намерении жениться на представителе секс-меньшинства, который «по ложному обвинению был брошен в российские полицейские застенки».
Запрос России об экстрадиции Леонида Торопилина как подозреваемого в организации двух убийств (Крюкаш рассказал, что Коконина убил начальник службы безопасности олигарха), а также как организатора хищений в особо крупных размерах и неуплате налогов ответа британской Фемиды не удостоился.
* * *Глядя в окно крячковского «мерина» (выбор машины для поездки определила подброшенная пятирублевка), с недавних пор отреставрированного и похорошевшего, Лев неспешно рассказывал приятелю о перипетиях завершенного им дела, которое он буквально вчера сдал в прокуратуру. Стас, только минувшим вечером прибывший из Сибири, тоже делился своими воспоминаниями и впечатлениями. Приятели посмеялись над организованным Станиславом в гостинице «личным приемом криминального авторитета Цепляева».
Помявшись и посомневавшись, Крячко решился рассказать и об очаровательнице Насте. К его внутренней радости, Гуров ни критиковать, ни осуждать его за это приключение не стал. Он лишь пожал плечами и лаконично резюмировал:
— Ну, ты хват!..
Рассказал Стас и о том, почему задержался в тех краях. Как оказалось, он не утерпел и, пользуясь тем, что до тех мест, где обитала шаманка Вера, «всего-то» было около семисот верст, махнул туда в гости.
— Ну и как Вера? — глядя на дорогу, поинтересовался Лев.
— Обрадовалась… — Крячко мечтательно улыбнулся. — Прожил с ней три дня в ее чуме. Ну, понятное дело, ничего супружеского между нами не было. С одной стороны, она еще тогда сказала, что наша тогдашняя брачная ночь — последняя в ее жизни. Так повелели духи. А с другой… Ты знаешь, пообщавшись с ней, поневоле становишься мистиком. Поверишь ли, она сразу почуяла, что у меня всего несколько дней назад была другая женщина. Да это что! Она и про Юльку просекла в один момент. Так и сказала: «Молодая развратница принудила тебя к любви». О как! Я федею! Ну, а вообще, эти три дня я провел как на курорте. Сходил даже к тому месту, где мы с тобой когда-то тонули в болоте. Как глянул — аж не по себе стало. Жуть! Когда уезжал, Вера провела камлание на нашу с тобой удачу. Сказала, что этот год у нас с тобой будет удачным. Жаль только, что сына повидать не удалось. Его как лучшего ученика послали в какой-то детский лагерь.
— Молодец! Значит, толк из него будет… — одобрительно отметил Гуров.
— Ему таежники… Ну, люди того же племени, что и Вера, дали несколько имен, чтобы оградить от злых духов. Одно из имен — Отому Баага, что означает — Глаза Озера. Эх, блин, выйду на пенсию — уеду к ним!
— Ты уже об этом сто раз говорил! — Лев рассмеялся. — Сейчас поворот налево и чуть дальше — направо…
Молча кивнув в ответ, Стас сноровисто крутанул баранку влево. Через полчаса пути по лесным дорогам приятели оказались на берегу речки с берегами, густо поросшими старым дубняком.
— Вот тебе и речка Буть, вот тебе и Меланьин лес… — объявил Гуров, выходя из машины. — Давненько я тут не был — четверть века. И вот что интересно: такое ощущение, что тут вообще ничего не поменялось, как будто это было только вчера…
— Может быть… — нейтрально ответил Крячко, доставая из багажника удочки. — Судя по речке, тут окуня должно быть полным-полно…
— Е-мое! — взглянув на ближний участок берега, Лев развел руками. — Гляди-ка — вон тот самый дед с удочками на берегу сидит. Это сколько ж ему сейчас? Тогда-то было под восемьдесят!..
Глядя в сторону рыбака, замершего над удочками, Стас с сомнением почесал затылок.
— А может, мешать ему не будем? Поищем другое место? — неуверенно предположил он.
Гуров хотел ответить, что и здесь они друг другу не помешают, но в этот момент рыбак, словно услышав их разговор, оглянулся и приглашающе махнул рукой. Приятели недоуменно переглянулись и, собрав свои снасти, подошли к берегу. Увидев рыбака поближе, Лев понял, что ошибся — это был совсем другой человек, хотя тоже весьма преклонных лет. Из соображений рыбацкой этики приглушив голос, он поздоровался.
— Добрый день, молодые люди! — Старик приветливо улыбнулся.
Гуров сразу же обратил внимание на то, что у рыбака, несмотря на возраст, все зубы свои, за исключением пары коронок из нержавейки, скорее всего, еще советского производства. Обменявшись мнениями о погоде и успешности лова (старик показал садок с десятком отменных окунищ-горбачей), Лев посчитал нужным представиться. Но старик тут же уведомил, что узнал их, как только они вышли из машины.
— …Ну, так вас же на днях по телику показывали, — пояснил он.
— У вас хорошая память! — уважительно отметил Стас, разматывая удочки.
— Не жалуюсь… — усмехнулся старик. — А меня зовут Арсентьев Кирилл Федорович, фермер из Липинского района.
— Знаем-знаем… Село — Ситцевый Обоз, — в тон ему сообщил Гуров.
— Ну, так мы, получается, почти старые знакомые! — Арсентьев рассмеялся. — Ну, я примерно представляю то, что вы обо мне знаете. Что я — чуть ли не «крестный отец», что я по всей округе вершу суд и расправу…
— Ну, в общем-то, да, — согласился Гуров. — Но вы, судя по тому, как об этом высказались, мнения во многом иного?
Загадочно усмехнувшись, старик оглянулся и, окинув взглядом кроны деревьев, неожиданно спросил:
— А знаете ли вы, что этот лес изначально звался Перуновым? Он был посвящен одному из высших богов славянского пантеона. Меланьиным он стал много позже. Лет четыреста назад в этих местах поселилась старица Меланья — очень добрая женщина, которая лечила людей травами и заговорами. Но ее заподозрили в колдовстве и даже хотели сжечь по наущению некоего расстриги, у которого было похмельное видение. Узнав об этом, старица ушла в лес, и больше ее уже никто не видел. Ну а люди, которых она пользовала от болезней, в память о ней лес назвали Меланьиным.
Опера озадаченно переглянулись.
— История эта, конечно, очень интересная, но в чем ее мораль? — потерев подбородок, прищурился Крячко.
— Все очень просто… — не обращая внимания на отчаянно пляшущий поплавок, старик смотрел на бегущую мелкую речную волну. — Мы все дальше и дальше уходим от своих древних корней, от того изначального, что составляло основу бытия нашего русского рода. Мы слепнем и глохнем душой, не умея внутренним чутьем различить свет и тьму, добро и зло, правду и кривду, чем обладали наши далекие предки. Нас легко обмануть, обольстить хитро построенными словами, нас легко увести к бездонному обрыву и уверить в том, что наш путь лежит именно туда. Вот вы изобличили и заперли под замок двуличного мерзавца, который, можно сказать, ни женщина, ни мужчина. Он совершил злое дело — отнял жизнь у старика.