— Воздушный змей, настоящий змей, это очень красивая птица, — сказал Леонард. — Я думал об этом, когда…
— Значит, Змей, — жестко перебил Моркоу. Он посмотрел в список перед ним и поставил галочку. — Я могу снять брезентовый якорь, сэр?
— Да. Эм. Да. Снимайте, — сказал Леонард.
Моркоу потянул рычаг. Внизу и сзади них раздался шлепающий звук, и трос исчез из виду.
— Там же рифы! Там скалы! — Ринсвинд вскочил, тыкая пальцем.
Вспышка впереди осветила, как прибой бился о нечто приземистое и неподвижное.
— Не оглядывайтесь, — сказал Леонард, когда тонущий якорь стягивал со Змея чехол, похожий на чудовищное брезентовое яйцо. Леонард подтянулся и толкнул рычаги и рукояти, похожий на органиста, играющего фугу.
— Первые Шоры… вниз. Привязи… убрать. Джентльмены, когда я скажу, нажмите на рычаг перед вами…
Впереди вырисовывались скалы. Белая вода на самом краю бесконечного Краепада была окрашена в красный огнем и пестрела молниями. Зазубреные скалы, похожие на зубы крокодила, были в нескольких ярдах от них.
— Ну! Ну! Ну! Зеркала… вниз! Хорошо! Пламя есть! А что теперь… о, да… Всем схватится за что-нибудь!
Развернулись крылья, драконы извергали пламя, Змей воспарил над расколотой баржей, штормом и Краем мира… Единственным звуком было слабое шипение воздуха, когда Ринсвинд и Моркоу с трудом поднялись с дрожащего пола. Их пилот стоял у окна и смотрел наружу.
— Посмотрите, какие птицы! О, только посмотрите на птиц!
В спокойном, освещенном солнцем воздухе за штормом они порхали и тысячами кружили вокруг скользящего корабля, как маленькие птички толпятся у орла. Это и было похоже на орла, схватившего гигантского лосося с Краепада…
Леонард был в восторге, по его щекам бежали слезы.
Моркоу тихонечко похлопал его по плечу.
— Сэр?
— Как прекрасно… как прекрасно…
— Сэр, нам надо, чтобы вы управляли этой штукой, сэр! Вы не забыли? Вторая Стадия!
— Хмм? — мастер содрогнулся, и взял себя в руки. — О, да, отлично, отлично… — он тяжело опустился в кресло. — Да… уверен… да. Нам надо, эм, нам надо проверить контроль. Да.
Он положил дрожащую руку на рычаг перед ним, и установил ноги н педали. Змей накренился в сторону.
— Ой… а, понял… простите… да… ой, простите… а если так…
Корабль встрянуло еще раз, и Ринсвинд оказался у окна. Он посмотрел вниз, на Краепад.
Тут и там, по всей длине стены из белой воды, сверкающей в вечернем свете, выступали похожие на горы острова. Между ними скользили белесые облачка. И все пространство заполняли птицы, скользящие, кружащие…
— Там лес на скалах! Там как будто маленькие страны… там люди! Я вижу дома!
Его отбросило назад, когда Змей накренился в каком-то облаке.
— За Краем живут люди! — сказал он.
— Наверное, те, кто потерпели крушение, — сказал Моркоу.
— Я, эм, думаю, я понял смысл, — сказал Леонард, смотря строго прямо. — Ринсвинд, будьте так добры, нажмите тот рычаг, пожалуйста.
Ринсвинд подчинился. Раздался глухой звук, и корабль слегка тряхнуло, когда отсоединилась клетка первой ступени.
Когда она развалилась на части в воздухе, маленькие дракончики раскинули крылья и с надеждой полетели обратно к диску.
— Я думал, их будет больше, — сказал Ринсвинд.
— О, это только те, которых мы использовали, чтобы выбраться за Край, — сказал Леонард, пока Змей лениво разворачивался в воздухе. — Прочие помогут нам спуститься вниз.
— Вниз? — переспросил Ринсвинд.
— О, да. Нам надо спускаться вниз, как можно быстрее. Нам некогда тратить время впустую.
— Вниз? Мы ничего не говорили про вниз! Мы говорили про вокруг. На вокруг я согласен. А на вниз — нет!
— Но поймите, чтобы двинуться вокруг, нам надо сначала двинуться вниз. И быстро, — с упреком сказал Леонард. — Я записал в своих заметках…
— Мне совершенно не нравится двигаться вниз!
— Алло? Алло? — раздался голос из воздуха.
— Капитан Моркоу, — сказал Леонард, когда Ринсвинд, надувшись, уселся к себе в кресло, — сделайте одолжение, откройте шкафчик.
Там содержался фрагмент разбитого вездескопа и лицо Думминга Тупса.
— Работает! — его крик казался глухим и каким-то тонким, как муравьиный писк. — Вы живы?
— Мы отделили первых драконов и у нас все в порядке, сэр, — ответил Моркоу.
— Нет, не в порядке! — закричал Ринсвинд. — Они собираются вни…
Не оборачиваясь, Моркоу протянул руку за Леонарда и натянул шляпу Ринсвинда нему на лицо.
— Драконы второй ступени уже готовы дать огонь, — сказал Леонард. — Нам лучше продолжить, господин Тупс.
— Пожалуйста, внимательно наблюдайте за всем… — начал Думминг, но Леонард вежливо прикрыл дверцы.
— Теперь, — сказал он, — если вы, джентльмены, разожмете зажимы перед вами и повернете большие красные рукоятки, то мы сможем начать процесс сворачивания крыльев. Я рассчитываю, что лопасти помогут ускорить процесс наращивания скорости, — он посмотрел на бледного Ринсвинда, который со злостью освободился от шляпы. — падая, мы будем использовать воздушные потоки, чтобы была возможность сложить крылья, которые пока что нам не понадобятся.
— Понял, — сказал Ринсвинд. — Это именно то, что я ненавижу.
— Путь домой лежит вниз, Ринсвинд, — сказал Моркоу, регулируя ремень своего сидения. — Одень свой шлем!
— Ну, может кто-нибудь завяжет его потуже? — спросил Леонард и плавно нажал на рычаг. — Не волнуйтесь вы так, Ринсвинд. Думайте об этом как о… ну, о магическом ковре…
Змей содрогнулся.
И спикировал…
Внезапно Краепад оказался под ними, протянувшись до безграничного, туманного горизонта, и его обнаженные скалы превратились в острова на белой стене.
Корабль снова затрясло, и рукоять, к которой наклонился Ринсвинд, сама по себе пришла в движение.
Больше не осталось ни одного твердого кусочка. Вибрировала каждая часть корабля.
Он уставился в иллюминатор прямо перед ним. Крылья, замечательные крылья, те, которые держат тебя наверху, изящно сворачивались сами по себе…
— Ррриннсвинннддд, — сказали очертания Леонарда из его кресла, — пожжжаллуйстта ннажжмитте ччеррнный ррыччаг!
Волшебник подчинился, решив, что хуже уже не будет.
Но он ошибся. Сзади раздалось несколько тяжелых ударов. Сотня драконов, недавно переваривших богатую гидрокарбонатами пищу, увидели собственное отражения перед собой в зеркалах, на мгновение опущенных перед их клетками.
Они пыхнули огнем.
В фюзеляже что-то стучало и гремело. Гигантское основание вдавило экипаж в их сидения. Краепад стал похож на одно размытое пятно. Красными глазами они смотрели на быстрое белое море, далекие звезды, и даже Моркоу присоединился к гимну ужаса, звучащему как «Аааааахххххххгггггг…»
Леонард пытался что-то прокричать. Ужасным усилием Ринсвинд повернул тяжелую, огромную голову и разобрал стон «Бббеллый ррыччаг!»
Ему понадобились годы, чтобы дотянуться до него. Его руки почему-то оказались сделанными из свинца. Безжизненные пальцы с мышцами, тонкими, как струна, сумели сжать и потянуть рычаг.
На корабле прогремел еще один не предвещающий ничего хорошего звук. Давление понизилось. Три головы упали вперед. Воцарилась тишина. Легкость. Мир.
Как во сне Ринсвинд потянулся к перископу и увидел часть гигантской клетки, аккуратно обогнувшей их. Она разделилась на части в полете, и еще больше драконов расправив крылья, устремились к Краю. Великолепно. Устройство, позволяющее смотреть назад, не замедляясь? Просто вещь, без которой трусам не обойтись.
— Я хочу такую же, — пробормотал он.
— Кажется, все идет, как надо, — сказал Леонард. — Я уверен, что эти крохотные создания вернутся. Перепархивая со скалы на скалу… да, я уверен, что они смогут…
— Эм… у меня под стулом дует… — начал Моркоу.
— Ах, да…хорошо, что шлемы были у нас под рукой, — сказал Леонард. — Я сделал все, что мог, все покрыл лаком, металлом и так далее…но Змей, увы, не совершенно герметичен. Ну, вот мы и начали наш путь, — добавил он жизнерадостно. — Может, позавтракаем?
— Мой живот, кажется, очень… — начал Ринсвинд, но замолчал.
Мимо него проплыла ложка, плавно кувыркаясь в воздухе.
— Кто-то выключил понятие низа? — спросил он.
Леонард открыл рот, чтобы сказать: нет, это вполне закономерно, потому что все падает с некоторой скоростью, но он не стал этого делать, потому что понимал, что это не лучшее из того, что можно сказать.
— Такое бывает, — произнес он. — Это… эм… магия.
— О. Правда? О.
В ухо Моркоу мягко ткнулась чашка. Он отбил ее прочь и она исчезла где-то на корме.
— Что за магия? — спросил он. Волшебники сгрудились вокруг кусочка вездескопа, а Думминг пытался настроить его.
Наконец в поле зрения появилась картина. Она была ужасна.
— Алло? Алло? Вызывает Анк-Морпорк!
Невнятно бормочущее лицо оттолкнули в сторону и возникло изображение головы Леонарда.
— А, да. Доброе утро, — сказал он. — У нас тут кое-какие проблемы… с зубами.
Позади Леонарда раздался такой звук, как будто кого-то тошнит.
— Что произошло? — зарычал Чудакулли.
— Ну, понимаете, это довольно забавно… У меня была мысль положить еду в тюбики, знаете, чтобы ее можно было выжать и аккуратно съесть в состоянии невесомости, а, эм, так как мы ничего не привязали, эм, я боюсь, что моя коробка с красками открылась и тюбики, эм, как бы перемешались, так что госпоин Ринсвинд подумал, что Лесной Зеленый это ветчина с капустой… э.
— Могу я поговорить с капитаном Моркоу?
— Боюсь, сейчас не подходящий момент, — сказал беспокойно Леонард.
— Почему? Он тоже захотел ветчины с капустой?
— Нет, ему попался Кадмиевый Желтый, — позади Леонарда раздался визг и несколько резких металлических звуков. — Но, несмотря на это, у этого есть и положительные стороны — могу доложить, что Туалет Мод. 2 кажется, работает отменно. Нырнув вниз Гловой, Змей снова повернулся к Краепаду. Теперь вода была похожа на огромное, падающее облако тумана.
Капитан Моркоу парил перед окном, щелкая иконографом.
— Это изумительно, — сказал он. — Я уверен, что мы найдем ответы на вопросы, над которыми тысячелетиями билось человечество.
— Отлично. Может, снимете эту сковороду с моей спины? — спросил Ринсвинд.
— Ум, — произнес Леонард.
Этот довольно трагичный звук заставил остальных посмотреть на него.
— Мы, кажется, эм, теряем запасы воздуха намного быстрее, чем я думал, — сказал гений. — Но я уверен, что корпус негерметичен не более, чем я рассчитывал. И, кажется, падаем мы быстрее, чем надо, согласно господину Тупсу. Ум… немного сложно собрать все воедино, конечно, из-за неопределенного эффекта магического поля Диска. Ум… нам лучше не снимать наши шлемы…
— Вокруг мира много воздуха, верно? — сказал Ринсвинд. — Мы что, не можем просто подлететь туда и открыть окно?
Леонард печально всмотрелся в туман, за которым была скрыта половина пути.
— Мы, эм, движемся очень быстро, — медленно сказал он. — И при таких скоростях воздух… воздух… с воздухом происходит… скажите, вы понимаете выражение «падающая звезда»?
— И что же оно, по-вашему, означает? — требовательно спросил Ринсвинд.
— Ум… что нас ожидает чрезвычайно страшная смерть.
— А, это, — сказал Ринсвинд.
Леонард постучал по циферблату на одном из баллонов с воздухом.
— Я и подумать не мог, что в моих рассчетах может быть оши…
В кабине вспыхнул свет.
Змей поднялся через туманную дорожку.
Отряд уставился наружу.
— Нам никто никогда не поверит, — наконец произнес Моркоу. Он поднял иконограф, и даже бесенок внутри, хоть он и принадлежал к тем существам, которых мало чем можно удивить, тоненько пропищал: «Ух ты!», и принялся неистово рисовать.
— Я в это не верил, — сказал Ринсвинд, — а теперь я это вижу.
Из тумана поднималась необъятная каменная башня. И в дымке неясно вырисовывались контуры огромных, как миры, спин четырех слонов. Было такое чувство, как будто летаешь в соборе высотой тысячи миль.
— Это звучало как шутка, — пробормотал Ринсвинд, — слоны, на спинах которых лежит мир, ха-ха… а теперь ты своими глазами видишь…
— Краски, где мои краски? — забурчал Леонард.
— Ну, некоторые — в туалете, — сказал Ринсвинд.
Моркоу обернулся, с выражением удивления на лице. Иконограф поплыл прочь, исторгая тоненькие ругательства.
— А мое яблоко? — спросил он.
— Что? — Ринсвинд растерялся.
— Я только начал кушать яблоко, и только положил его в воздух… и оно исчезло.
Корабль потрескивал в ослепительном солнечном свете.
По воздуху плавно плыл яблочный огрызок.
— Я думаю, на корабле нас всего трое? — невинно спросил Ринсвинд.
— Не глупи, — ответил Моркоу. — Мы же в полете!
— Так что… твое яблоко само себя съело?
Они посмотрели на груду перевязаных тесьмой пакетов.
— Можете прозвать меня Господин Подозрительный, — сказал Ринсвинд, — но если корабль тяжелее, чем рассчитал Леонард, и воздуха уходит больше, а еда пропадает…
— Ты же не хочешь сказать, что вокруг Края летает какое-то чудовище, способное проникнуть внутрь через деревянную обшивку? — Моркоу достал меч.
— Ах, я думал не про это, — сказал Ринсвинд. — Но неплохая идея.
— Как интересно, — сказал Леонард. — Это должно быть, нечто среднее между птицей и моллюском. Нечто, похожее на кальмара, возможно, использующее струи воды, чтобы…
— Спасибо, спасибо, да!
Моркоу вытащил связку шерстяных одеял и стал осматривать кабину.
— Мне показалось, там что-то шевелится, — сказал он. — Сразу за баллонами с воздухом…
Он поднырнул под связку лыж и исчез в тенях.
Они услышали, как он застонал.
— О, нет…
— Что? Что? — спросил Ринсвинд.
Голос Моркоу звучал приглушенно.
— Я нашел… это похоже на… шкурку…
— Ах, очаровательно, — Леонард спешно писал в своем блокноте. — Вероятно, у нас на борту ему было комфортно, и создание подверглось метаморфозам…
Появился Моркоу. На острие его меча болталась шкурка от банана.
Ринсвинд вытаращил глаза.
— У меня совершенно четкое предчувствие, — сказал он.
— И у меня, — сказал Моркоу.
Через некоторое время они отодвинули коробку с полотенцами. Прятаться больше было негде.
Из самодельного гнездышка на них смотрело встревоженное лицо.
— Уук? — сказало оно.
Леонард вздохнул, отложил свой блокнот и открыл шкаф с вездескопом. Он пару раз постучал по нему, пока он не замерцал и не отобразил контуры головы.
Леонард глубоко вздохнул.
— Анк-Морпорк, у нас на борту орангутанг…
***Коэн убрал меч в ножны.
— От тех, кто тут живет, многого не дождешься, — сказал он, обозревая поле битвы.
— А теперь-то и подавно, — сказал Калеб.
Последняя битва длилась не дольше, чем требуется чтобы моргнуть или сломать позвоночник. Каждое… создание, из тех, что поджидало Орду в засаде, испытало это на себе в самом конце своих жизней.
— Здесь много сырой магии, — сказал Малыш Вилли. — Думаю, эти чудики приноровились тут жить. Рано или поздно приноравливаешься жить где угодно.
— Стукнутому Хэмишу определенно понравилось, — сказал Коэн. — Клянусь, он не такой глухой, каким притворяется.
— Чиво?
— Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ НЕ ТАКОЙ ГЛУХОЙ, КАКИМ ПРИТВОРЯЕШЬСЯ, ХЭМИШ!
— Зачем так орать-то?
— Как думаете, их есть можно? — спросил Малыш Вилли.
— Они, наверное, как цыплята на вкус, — сказал Калеб. — Все пойдет, если ты по-настоящему голоден.
— Оставьте это мне, — сказала госпожа МакГэри. — Разведите огонь, и я сделаю так, что по вкусу они будут больше похожи на цыплят, чем… сами цыплята.
Коэн пошел туда, где менестрель сидел и ковырялся в том, что осталось от лютни. Парню стало лучше, когда дорога пошла вверх, подумал Коэн. Он совершенно перестал ныть.
Коэн присел перед ним.
— Чем занимаешься, парень? — спросил он. — Гляжу, ты нашел черепушку.
— Это будет корпус, — сказал менестрель. На мгновение его лицо приняло беспокойное выражение. — Это же ничего страшного?
— Конечно. Считай, герою повезло, если из его костей сделают арфу или еще что-то типа. Звучать будет великолепно.
— Это будет что-то типа лиры, — сказал менестрель. — Правда, немного примитивное.
— Еще лучше. Прямо как для старых баллад, — ответил Коэн.
— Я тут подумал… о саге, — признался менестрель.
— Молодец, хороший парень. С множеством речей?
— Ну, да. Но я думаю, что начну с легенды о том, как Мазда украл огонь для человечества.
— Неплохо, — сказал Коэн.
— А потом дам пару версий того, что боги сделали с ним, — продолжил менестрель, натягивая струну.
— Сделали с ним? Сделали с ним? — переспросил Коэн. — Они сделали его бессмертным!
— Эм… да. С одной стороны, да.
— Что значит «с одной сторны», а?
— Это классическая мифология, Коэн, — сказал менестрель. — Я думал, это все знают. Он навеки прикован к скале, и каждый день прилетает орел, чтобы выклевать ему печень.
— Это правда?
— Так говорится в классической литературе.
— Я не очень люблю читать, — сказал Коэн. — Прикован к скале? За первое нарушение? Он все еще там?
— Ну, не думаю, что вечность закончилась, Коэн.
— Неслабая печенка у него должна быть!
— По легенде, она каждую ночь отрастает заново, — сказал менестрель.
— Надеюсь, с моими почками будет тоже самое, — сказал Коэн. Он посмотрел на скрытую за облаками вершину горы. — Он, значит, принес всем огонь, а боги так с ними поступили, да? Ну… мы разберемся и с этим.