По тексту «Северного вестника», но с незначительными изменениями, статья в 1894 г. была напечатана в «Сочинениях гр. Л. Н. Толстого», часть тринадцатая, стр. 793—828. Издательству «Посредник» цензура запретила выпускать статью «Неделание» отдельной брошюрой.17 Впервые «Посредник» опубликовал статью в книге под заглавием: Л. Н. Толстой, «Произведения последних годов» (статьи, вошедшие в тринадцатую часть собрания сочинений), изд. для интеллигентных читателей, М. 1895. Только в 1907 г. статью «Неделание» «Посредник» напечатал отдельной брошюрой, которая потом переиздавалась им.
В настоящем издании статья «Неделание» печатается по тексту журнала «Северный вестник», № 9, с исправлением цензурных искажений (по оттиску Л. Я. Гуревич) и явных ошибок (по сохранившимся рукописям). Необходимо также отметить, что у Толстого в рукописи № 1, л. 1 (автограф), было: «Вот в полности речь Золя…» В последующих рукописях эта фраза переписывалась правильно. Но в рукописи № 15 неизвестной рукой слова «в полности» переправлены на «в полноте». Исправление это, очевидно, не было замечено Толстым и перешло в печатный текст. Однако, ввиду отсутствия наборной рукописи и корректуры «Неделания», исправление в эту фразу не вносится.
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ
1. Автограф. 3 лл. почтового формата и 1 л. в 4°. Черновая редакция статьи (неполная), без заглавия и без даты. Начало: «Редактор парижского журнала «Revue des revues» прислал мне…»; конец: «Дюма же говорит то, что он думает сам».
2. Копия (частично предыдущей рукописи) рукой Т. Л. Толстой, М. А. Шмидт и двух неизвестных переписчиков, с исправлениями и дополнениями Толстого. 32 лл. (22 лл. в 4°, 2 лл. почтового формата и 8 полос от четвертушек). Заглавия и даты нет. На последнем листе подпись: «Л. Т.». Начало: «Редактор парижского журнала «Revue desrevues» прислал мне…»; конец: «дает только христианство в его истинном, неизвращенном значении».
3. Копия (неполная) с несохранившейся рукописи рукой Т. Л. и М. Л. Толстых, П. П. Кандидова, с исправлениями Толстого. 27 лл. в 4° (из них 2 лл. чистые) и 1 полоса от четвертушки. На последнем листе подпись: «Лев Толстой». На обложке надпись В. Г. Черткова: «Черновые статьи по поводу Зола и Дюма». Начало: «Редактору парижского журнала…»; конец: «христианство в его истинном, неизвращенном значении».
4. Копия предыдущей рукописи неизвестной рукой, с авторскими исправлениями, без заглавия и без даты. 7 лл. F° и две полосы разной величины. Начало: «Редактор парижского журнала…»; конец: «только любить друг друга».
5. Копия части предыдущей рукописи рукой М. А. Шмидт, Т. Л. и М. Л. Толстых, П. П. Кандидова и Е. И. Попова, с авторскими исправлениями и дополнениями. 12 лл. в 4° и 7 полос от четвертушек. На обложке надпись В. Г. Черткова: «Черновые Неделания». Начало: «Редактор парижского журнала…»; конец: «они губят себя».
6. Копия части рукописей №№ 4 и 5 рукой Е. И. Попова, П. И. Бирюкова, П. П. Кандидова, М. А. Шмидт, М. Л. Толстой и С. А. Толстой, с исправлениями Толстого. На последнем листе подпись и дата рукой Толстого: «Л. Т. 12 июля [1893]». 40 лл. в 4° и 6 полос от четвертушек. Начало: «Редактор парижского журнала…»; конец: «величайшая революция в жизни человечества».
7. Копия (разрозненная, без начала) рукой М. Л. Толстой, В. Г. Черткова, Н. П. Кандидова и неизвестного, с исправлениями Толстого, с подписью и датой на последнем листе, перенесенными переписчиком из несохранившейся рукописи: «Лев Толстой. 28 июля 1893 г.». 12 лл. в 4° и 13 полос от четвертушек. Начало: «личное, семейное или народное материальное благо…»; конец: «и остальное приложится вам».
8—16. Рукописи содержат разрозненные черновые материалы, переписанные рукой Т. Л. и М. Л. Толстых, В. Г. Черткова, М. А. Шмидт, Е. И. Попова, П. П. Кандидова, В. С. Толстой, В. А. Кузминской и неустановленных; исправления и дополнения рукой Толстого.
На последнем листе рукописи № 12 подпись (инициалами) и дата рукой Толстого: «Л. Т. 8 августа [1893]». В рукописи № 14 на обложках рукой В. Г. Черткова поставлены даты, свидетельствующие о времени работы Толстого над статьей: «24, 25, 26, 27, 30 июля 1893 г.». Рукопись № 15 – неполная копия статьи, без авторских исправлений. Рукопись № 16, с надписью на первом листе рукой Толстого: «Письмо Дюма» – копия рукой E. И. Попова, без авторских исправлений.
В рукописях – 129 лл. в 4°, 4 лл. почтового формата, 1 л. в 8°, 46 полос разной величины. Начало рукописи № 8: «мне, вместо того, чтобы упорствуя в следовании своей воле…»; конец рукописи № 16: «пожелаем, чтобы это совершилось».
17. Копия (неполная) рукой М. А. Шмидт, М. Л. Толстой и неустановленного, с исправлениями Толстого. 23 лл. в 4°. На первом листе заглавие статьи: «Неделание», перенесенное переписчицей из недошедшей рукописи. На последнем листе дата: «8 августа 1893», перенесенная переписчиком из рукописи, от которой сохранились лишь частичные материалы (см. опис. рук. №№ 8—16). Дата «8 августа 1893 г.» Толстым зачеркнута и поставлено: «9 августа. Л. Т.» Начало: «Редактор парижского журнала»; конец: «а остальное приложится вам».
18. Копия (неполная) с предыдущей рукописи рукой Е. И. Попова, В. Г. Черткова, А. П. Иванова и неустановленных, с исправлениями Толстого. 45 лл. в 4° (некоторые с наклейками). На последнем листе подпись и дата, перенесенные А. П. Ивановым из предыдущей рукописи: «9 августа 1893 г. Л. Толстой». Начало: «Г-н Золя не одобряет…»; конец: «а остальное приложится вам».
19—21. Рукописи, содержащие разрозненные черновые материалы французского перевода статьи «Неделание», переписаны рукой неустановленных, С. А. Толстой, Т. Л. и М. Л. Толстых, с исправлениями и дополнениями Толстого. 34 лл. в 4° (некоторые с наклейками) и 25 полос от четвертушек. Начало рукописи № 19: «Duma. La grande différence…»: конец рукописи № 21: «de nos malheureux fréres. Léon Tolstoy. 15/27 Juillet 1893».
22. Механическая копия статьи на французском языке, с исправлениями Толстого. На первом листе заглавие статьи, перенесенное из недошедшей рукописи: «Du mouvement des idées dans les écoles en France». 16 лл. F°. Начало: «Le rédacteur d’une Revue parisienne…»; конец: «non altèrée du Christ».
23. Копия статьи на французском языке рукой неизвестных, С. А. Толстой и М. Л. Толстой, с исправлениями и с большими дополнениями Толстого. На первом листе заглавие, перенесенное переписчиком из недошедшей рукописи: «Du mouvement des idées dans les écoles en France». 29 лл. в 4° и 11 полос от четвертушек. Начало: «Le rédacteur d’une Revue parisienne…»; конец: «pour mieux voire leur chemin».
24. Копия рукой неустановленного и С. A. Толстой на французском языке из разрозненных черновых материалов статьи. 2 лл. в 4°. Начало: «ils ont vécu…»; конец: «les guerres Napoléoniennes de ne…»
25. Копия с рукописи № 23 рукой С. А. Толстой, T. Л. Толстой и неустановленных, с авторскими исправлениями. На первом листе заглавие статьи: «Du mouvement des idées dans les écoles en France» переправлено Толстым на: «Le travail et l’amour. Arretez vous. Le non agir». На последнем листе подпись и дата Толстого: «Léon Tolstoy. 15/27 Juillet 1893». 38 лл. в 4° (1 л. чистый) и 2 полосы от четвертушек, заключенных в обложку с надписью рукой В. Г. Черткова: «Черновые французской статьи по поводу Зола и Дюма». Начало: «Le rédacteur de la Revue des revues…»; конец: «de nos malheureux fréres».
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОМУ ТОМУ ПОЛНОГО СОБРАНИЯ СОЧИНЕНИЙ.
В настоящем томе печатаются художественные и публицистические произведения Л. Н. Толстого за 1891—1894 годы. Среди них – рассказы «Хозяин и работник», статьи о голоде, «Предисловие к «Крестьянским рассказам» С. Т. Семенова», неоконченные художественные произведения: «Кто прав?», «Мать», «Петр Хлебник» и др. Идейная проблематика большинства вошедших в этот том работ Л. Толстого непосредственно связана с вопросами, возникшими в жизни России в связи с охватившим страну в 1891—1893 годы голодом.
Голод был одним из проявлений крайнего обострения социальных противоречий, особенно резко обозначившихся в России в 90-е годы. В. И. Ленин писал в 1902 году в статье «Признаки банкротства»: «Хищническое хозяйство самодержавия покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности… С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой… Государственный строй, искони державшийся на пассивной поддержке миллионов крестьянства, привел последнее к такому состоянию, при котором оно из года в год оказывается не в состоянии прокормиться»18.
1891—1894 годы явились значительным этапом в жизни и творчестве Л. Толстого. Именно в эти годы он особенно ясно осознал социальные причины тяжелого положения трудового народа. В эти годы он пришел к несомненному выводу, что долго строй насилия и угнетения продержаться не может, что «дело подходит к развязке». «Какая будет развязка, – писал он 31 мая 1892 года Г. А. Русанову, – не знаю, но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, – я уверен»19.
1891—1894 годы явились значительным этапом в жизни и творчестве Л. Толстого. Именно в эти годы он особенно ясно осознал социальные причины тяжелого положения трудового народа. В эти годы он пришел к несомненному выводу, что долго строй насилия и угнетения продержаться не может, что «дело подходит к развязке». «Какая будет развязка, – писал он 31 мая 1892 года Г. А. Русанову, – не знаю, но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, – я уверен»19.
Толстой не увидел пути, который должен был привести к этой «развязке». Не революционная борьба масс за свои права, а добровольный отказ господствующих классов от привилегированного положения представлялся ему средством спасения от всех социальных зол. В этом сказалась слабость Толстого, выразителя взглядов политически отсталого патриархального крестьянства. Но величайшей заслугой писателя остается то, что «он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования»20. Это стихийное чувство протеста многомиллионных масс крестьянства против помещичье-капиталистического гнета, малоземелья, податной зависимости, против темноты и забитости, экономического и политического бесправия с огромной силой и искренностью выразил Толстой в произведениях, созданных им в период 1891—1894 годов.
I
В творчестве Толстого 1891—1894 годов центральное место принадлежит публицистике. К этому времени относятся широко известные статьи о голоде, которые явились горячим откликом писателя на всенародное бедствие.
Чтобы вполне понять и оценить все значение общественной и писательской деятельности Толстого этого времени, необходимо иметь ясное представление о той обстановке, в какой ему приходилось писать и действовать.
Уже летом 1891 года в газетах стали появляться тревожные известия из различных губерний России о надвигающемся голоде. Однако ни правительство, ни земства, ни официальная печать не проявляли беспокойства. В одной из статей августовской книжки консервативного журнала «Русский вестник» сообщалось: «Теперь недород хлебов поразил более десяти губерний, и никому не приходит в голову мысль о непосильности для государства борьбы с голодом… Печать исполняет свою обязанность, спокойно обсуждая меры необходимой помощи». Либерально-народническая «Русская мысль» так же «спокойно обсуждала меры необходимой помощи» и все свои упования и надежды возлагая на «чуткость» правительства. «Русские ведомости», в свойственном им тоне «умеренности и аккуратности», тоже старались не «пугать» общественное мнение надвигающимся голодом и горячо протестовали против запрещения вывоза хлеба за границу. Даже в ноябре 1891 года, когда многие губернии охватил жесточайший голод, «Русская мысль» оптимистически утверждала: «Итак, нет причины отчаиваться и опускать руки; пусть только пойдут широким руслом частные пожертвования – и наиболее острый кризис без особого труда будет осилен».
Земства, взявшиеся за организацию помощи голодающим, возглавлялись помещиками и интеллигентами, настроенными либерально, а часто и консервативно. Они не только не требовали от правительства серьезной помощи, но в своих статистических сведениях всеми способами «сокращали едоков» – число крестьян, нуждающихся в продовольственной или денежной ссуде. А губернская администрация находила обычно преувеличенными или излишними и эти урезанные требования и часто уменьшала размеры помощи, а то и вовсе отказывала в ней.
Отношение Толстого к средствам борьбы с голодом, в котором он видел огромное народное бедствие, было крайне сложным и противоречивым. С глубоким возмущением отнесся он к лицемерному обсуждению мер помощи народу, ограбленному и доведенному до крайней нужды теми самыми людьми, которые теперь собирались «опекать» своих «меньших братьев». В Дневнике он записывает: «Все говорят о голоде, все заботятся о голодающих, хотят помогать им, спасать их. И как это противно. Люди, не думавшие о других, о народе, вдруг почему-то возгораются желанием служить ему. Тут или тщеславие – высказаться, или страх; но добра нет»21. Толстой отвергает, как нелепую, мысль о возможности прокормить народ за счет подачек богачей.
Вместе с тем, всецело в духе своего утопического и реакционного религиозно-нравственного учения, он надеется, что достаточно написать или сделать то, что смогло бы «тронуть сердца богатых»22, как совершится чудо: отказавшись от своих привилегий, сытые с раскаянием и любовью придут к своим голодным «братьям».
Глубоко сочувствуя народу, Толстой с тревогой следил за тем, что происходило в охваченных голодом деревнях. Положение народа становилось все более тяжелым и безысходным, а правительственная и земская помощь неспособна была что-либо изменить.
В сентябре 1891 года Толстой объезжает ряд деревень Тульской и Рязанской губерний и близко знакомится с народной нуждой. Голодных крестьян, у которых нет вдоволь даже хлеба с лебедой, огромное число нищих, развалившиеся дома, отсутствие топлива, и все это рядом с довольством помещичьих усадеб – нашел Толстой во всех деревнях. Возвратившись в Ясную Поляну, он начал работать над статьей «О голоде», в которой собирался рассказать подлинную правду обо всем, что видел: о крестьянской нужде, помещичьей роскоши, преступном равнодушии «верхов» к народу и о ничтожности правительственной и земской помощи.
Под впечатлением невыносимых страданий народа Толстой приходит к мысли, что нельзя ждать, пока господа раскаются в своем «грехе». Он убеждается, что в существующих условиях, если не оказать народу помощи, тысячи людей будут умирать от голода и болезней, не возбудив и тени сострадания у господствующих классов. И Толстой решает заняться организацией помощи голодающим. С этой целью он в октябре 1891 года поселяется в имении своего друга И. И. Раевского Бегичевке Рязанской губернии. Вместе со своими помощниками он устраивает в окрестных деревнях многочисленные столовые для крестьян и их детей, собирает и распределяет пожертвования, организует медицинскую помощь. «…Не могу жить дома, писать. Чувствую потребность участвовать»23, – пишет он в это время H. Н. Ге.
Деятельное участие Толстого в помощи голодающим и его статьи этого периода, полные гнева к эксплуататорам и горячей любви к народу, навсегда останутся свидетельством глубокой и кровной связи великого писателя с народом.
Статьи Толстого о голоде можно разделить на две группы. Одна – это статьи «О голоде»24, «Заключение к последнему отчету о помощи голодающим», «Голод или не голод?»25. В них писатель ставит коренные, общие вопросы, возникшие в связи с голодом, показывает во всей неприглядности тяжкую долю народа, с беспощадной резкостью критикует современный общественный порядок, выдвигает требования, которые, по его мнению, необходимо удовлетворить, чтобы не было голодовок, постоянной нищеты и вымирания русского крестьянства. Эти статьи представляют наибольший интерес, хотя именно в них со всей остротой проявляются поистине кричащие противоречия взглядов Толстого: обличение существующего строя и вместе с тем незнание подлинных путей его изменения, проповедь нравственного совершенствования и непротивления злу насилием.
Другая группа – это статьи «Страшный вопрос», «О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая», непосредственно связанные с практической деятельностью Толстого во время голода, отчеты об израсходовании пожертвованных денег. В этих статьях писатель рассказывал о своей работе и работе своих помощников по борьбе с голодом и обращался к прогрессивной части русского общества с призывом воспользоваться его опытом. В них он настойчиво требовал широкой организации бесплатных столовых для крестьян как наиболее действенной формы помощи голодающим.
В обличительном пафосе статей Толстого о голоде ярко отразились настроения многомиллионного русского крестьянства, у которого «века крепостного гнета и десятилетия форсированного пореформенного разорения накопили горы ненависти, злобы и отчаянной решимости»26.
Правда о русской деревне, рассказанная Толстым в статье «О голоде», обличала эксплуататорский строй царской России. Это была та правда, которую тщательно старались скрыть и консервативные, и либеральные защитники существующих порядков. В своей статье Толстой указывает, что хищническим хозяйничаньем помещиков и капиталистов крестьяне доведены до крайней нужды и разорения. Уже в самом начале осени, рассказывает писатель, в одной из деревень Ефремовского уезда «из 70-ти дворов есть 10, которые кормятся еще своим. Остальные сейчас, через двор, уехали на лошадях побираться. Те, которые остались, едят хлеб с лебедой и с отрубями, который им продают из склада земства по 60 копеек с пуда». Толстой на основании многочисленных фактов утверждал, что в таком положении постоянно, а не только в голодный год находятся миллионы крестьян России. Он разоблачает клевету господствующих классов, будто народ голоден оттого, что ленив, пьянствует, дик и невежествен. Народ голоден оттого, что его душат малоземелье, подати, солдатчина, что «распределение, производимое законами о приобретении собственности, труде и отношениях сословий, неправильно». Улучшить положение народа можно, по мысли Толстого, лишь тем, чтобы перестать грабить и обманывать его. А взять у господ часть их богатств и раздать голодающим – все равно, что заставить паразита кормить то растение, которым он питается. «Мы, высшие классы, живущие все им, не, могущие ступить шагу без него, мы его будем кормить! В самой этой затее есть что-то удивительно странное», – восклицает Толстой. Именно эти слова Толстого имел в виду В. И. Ленин, когда в статье «Признаки банкротства» писал: «В 1892 г. Толстой с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается накормить то растение, соками которого он питается». Это была, действительно, нелепая идея»27.