Где будет труп - Дороти Сэйерс 4 стр.

Да, но ведь есть еще один фактор. Орудие преступления. Нет орудия — нет самоубийства, это непреложный закон. Руки были пусты, никаких признаков «мертвой хватки», которая так любезно сохраняет улики, к удовольствию сыщиков. Тело лежало на боку — одна рука между туловищем и скалой, другая, правая, свисала со скалы рядом с лицом. Точно под этой рукой струйка крови так отталкивающе стекала вниз, расходясь в воде пятнами. Если орудие есть, то оно тут. Гарриет сняла туфли и чулки, закатала рукава по локоть и принялась шарить в воде, глубина которой у подножия скалы достигала восемнадцати дюймов. Она ступала очень осторожно, боясь наткнуться на лезвие, и правильно делала, потому что вскоре ее рука нащупала что-то твердое и острое. Слегка порезавшись, она вытащила из воды открытую опасную бритву, которую частично уже занесло песком.

Вот и орудие преступления. Все-таки, похоже, это самоубийство. Гарриет стояла с бритвой в руке, гадая, останутся ли отпечатки пальцев на ее мокрой поверхности. Самоубийца их, конечно, не оставил, ведь он был в перчатках. И опять — к чему ему такие предосторожности? Разумнее надеть перчатки, когда хочешь совершить убийство, а не покончить с собой. Гарриет отложила эту загадку на будущее и завернула бритву в платок.

Прилив неумолимо наступал. Что еще она может сделать? Надо ли обыскать карманы? Ей не хватало силы Роберта Темплтона, чтобы оттащить тело выше уровня прилива. Обыскивать уж точно должны полицейские, после того, как перенесут тело. Но в карманах могут быть документы, которые испортятся от воды. Гарриет нерешительно ощупала карманы пиджака, но мертвец, судя по всему, слишком пекся о костюме, чтобы носить в карманах что-либо существенное. В правом она нашла только шелковый платок с меткой прачечной и тонкий золотой портсигар, левый был пуст. В наружном нагрудном кармане обнаружился лиловый шелковый платок, явно предназначенный для демонстрации, а не для использования. Задний карман пуст. Чтобы добраться до брючных карманов, нужно было поднять труп, а этого она по многим причинам делать не хотела. Если бумаги были, то лежали, конечно, в верхнем внутреннем кармане, но мысль о том, чтобы туда залезть, внушала Гарриет отвращение. Он был полностью залит кровью из перерезанного горла. Бумаги в этом кармане и так уже испорчены, мысленно оправдывалась Гарриет. Малодушно, но уж как есть. Она не могла заставить себя прикоснуться к такой гадости.

Забрав носовой платок и портсигар, она еще раз огляделась. Море и пляж были все так же безлюдны. Солнце все так же сияло, но на морском горизонте начали собираться облака. Ветер тоже сменился на юго-восточный и крепчал с каждой минутой. Было похоже, что прекрасная погода долго не продлится.

Еще надо было взглянуть на следы мертвеца, пока их не уничтожила подступающая вода. Гарриет вдруг вспомнила, что у нее с собой фотоаппарат. Маленький, но все-таки он мог наводиться на резкость и снимать объекты на расстоянии шести футов. Она вытащила его из рюкзака и сделала три снимка скалы с трупом с разных точек. Голова мертвеца так и лежала, как выпала из ее рук: немного набок, так что можно было сфотографировать лицо. Она потратила на это кадр, отступив с фотоаппаратом на шесть футов. Теперь на пленке оставалось четыре кадра. На первом она запечатлела общий вид берега с трупом на переднем плане, отойдя для этой цели подальше от скалы. Затем сняла поближе цепочку следов на песке, тянувшихся от скалы в сторону Уилверкомба. Третий кадр употребила на крупный план одного из следов, держа аппарат с выставленным шестифутовым фокусом на вытянутых руках над головой и направив его по возможности прямо вниз.

Гарриет посмотрела на часы. С того момента, когда она увидела тело, прошло не больше двадцати минут. Время еще есть. Пока она тут, лучше убедиться, что следы принадлежат трупу. Она сняла одну туфлю с ноги покойника, заметив попутно, что, хотя подошва в песке, на коже верха нет следов морской воды. Приложив туфлю к отпечатку, убедилась, что они полностью совпадают. Гарриет не стала возвращать туфлю и взяла ее с собой. Снова оказавшись на гальке, она ненадолго остановилась, чтобы сфотографировать скалу со стороны берега.

Погода определенно портилась, ветер усиливался. Посмотрев вдаль, она увидела позади скалы ряд маленьких водоворотов и завихрений. Там и сям они рассыпались сердитыми пенными барашками, будто разбивались о невидимые рифы. Повсюду на волнах появлялись пенные гребни, а тускло-желтые полосы отражали собиравшиеся над морем тучи. Рыбацкая лодка почти скрылась из виду, она шла к Уилверкомбу.

Не вполне уверенная, правильно ли поступила, Гарриет собрала свои пожитки, включая ботинок, шляпу, бритву, портсигар и платок, и принялась карабкаться по утесам. Была половина третьего.

Глава II

Свидетельствует дорога

Дорога была по-прежнему пуста. Гарриет повернула к Уилверкомбу и зашагала в хорошем размеренном темпе. Хотелось побежать, но она знала, что только выбьется из сил и ничего не выгадает. Пройдя около мили, она обрадовалась, встретив попутчицу — девица лет семнадцати вела двух коров. Гарриет окликнула ее и спросила, как добраться до ближайшего дома.

Девица уставилась на нее. Гарриет повторила вопрос.

Ответ прозвучал на юго-западном диалекте, столь неразборчивом, что понять не удалось почти ничего, но в конце концов Гарриет разобрала, что ближе всего идти до Уилла Коффина, к Бреннертону, а для этого нужно свернуть направо на извилистую проселочную дорогу.

— Сколько идти до Бреннертона?

Девица полагала, что идти порядком, но отказалась выразить эту величину в ярдах или милях.

— Ну что ж, пойду туда, — сказала Гарриет. — А вы, если встретите кого-нибудь по пути, не скажете ли им, что на пляже примерно в миле отсюда лежит мертвый человек и чтобы сообщили в полицию?

Девица тупо смотрела на нее.

Гарриет повторила, добавив:

— Вы все поняли?

— Да, мисс, — произнесла она таким тоном, что было ясно: она не поняла ничего.

Поспешив свернуть на проселок, Гарриет заметила, что девица все еще стоит и смотрит ей вслед.

Дом Уилла Коффина оказался маленькой фермой. Гарриет добиралась туда двадцать минут, а дойдя, не обнаружила ни души. Она постучала в дверь — никто не ответил; затем, толкнув, открыла ее и крикнула, опять безрезультатно. Она зашла за дом и там снова покричала. Тогда из сарая появилась женщина в переднике и встала, вперив в нее взгляд.

— Здесь есть мужчины? — спросила Гарриет.

Женщина ответила, что все они там, на семиакровом поле, сгребают сено.

Гарриет объяснила, что на берегу лежит мертвый человек и что надо сообщить в полицию.

— Ужас-то какой, — ответила женщина. — Небось это Джо Смит? Утром вышел на лодке, а скалы там страх какие. Мы их Жерновами зовем.

— Нет, это не рыбак, похож на горожанина. И он не утонул. Он себе горло перерезал.

— Горло перерезал? — с интересом повторила женщина. — Как есть ужас.

— Я хочу сообщить в полицию, пока тело не накрыло приливом, — сказала Гарриет.

— В полицию? — Женщина задумалась. — Да, — сказала она наконец, — в полицию надо б доложить.

Гарриет поинтересовалась, нельзя ли попросить кого-нибудь из мужчин передать сообщение. Женщина покачала головой. Они ж сено сгребают, а погода того гляди испортится. Нет, вряд ли без кого-то можно обойтись.

— Вы, случайно, не подключены к телефонной линии?

Они-то нет, но мистер Кери с Красной фермы, тот подключен. Будучи допрошена с пристрастием, женщина призналась, что попасть на Красную ферму можно вернувшись на дорогу и свернув на следующей развилке, а уж оттуда до нее миля или две.

Может ли Гарриет одолжить машину? К сожалению, машины у них нет. Вернее, есть, но дочка уехала на ней в Хитбери на рынок и вернется поздно.

— Тогда пойду пешком, — устало сказала Гарриет. — Если вам попадется кто-то, кто может передать сообщение, скажите ему, пожалуйста, что на берегу вблизи Жерновов лежит мертвец и что об этом нужно сообщить в полицию.

— Я им скажу, не сомневайтесь, — живо ответила женщина. — Вот ужас-то какой, да? Полиции следовает сказать. Вид у вас усталый, может, чаю выпьете, мисс?

Гарриет отказалась от чая, объяснив, что ей надо торопиться. Пройдя через ворота, она услышала, что фермерша ее окликнула, и с надеждой повернулась к ней.

— Это вы его нашли, мисс?

— Да, я.

— Он мертвый лежал?

— Да.

— И горло перерезано?

— Да.

Гарриет отказалась от чая, объяснив, что ей надо торопиться. Пройдя через ворота, она услышала, что фермерша ее окликнула, и с надеждой повернулась к ней.

— Это вы его нашли, мисс?

— Да, я.

— Он мертвый лежал?

— Да.

— И горло перерезано?

— Да.

— Ай-ай-ай. Ужас, как есть ужас.

Вернувшись на главную дорогу, Гарриет заколебалась. Эта вылазка отняла у нее порядочно времени. Что лучше — вновь свернуть в поисках Красной фермы или держаться главной дороги, где больше шансов кого-нибудь встретить? Так ничего и не решив, она дошла до поворота. Невдалеке пожилой мужчина окучивал в поле репу. Гарриет окликнула его:

— Это дорога на Красную ферму?

Он продолжал работать, не обращая на нее внимания.

— Глухой, наверное, — пробормотала она и окликнула снова. Старик окучивал репу. Гарриет поискала глазами калитку в заборе, но тут старик остановился, чтобы разогнуть спину и поплевать на руки, и его взгляд наконец-то упал на девушку. Та поманила его рукой, и он медленно захромал к забору, опираясь на мотыгу.

— Это дорога на Красную ферму? — указала она на тропинку.

— Нет, — отвечал старик, — нету его дома.

— А телефон у него есть? — спросила Гарриет.

— До ночи не будет, — изрек старец. — Поехал на рынок в Хитбери.

— Телефон, — повторила Гарриет. — У него есть телефон?

— А как же. Где-то она тут, поблизости.

Пока Гарриет раздумывала, может ли в этом графстве местоимение «она» относиться к телефонам, собеседник разбил ее надежды, добавив:

— Нога у ней снова болит.

— Далеко ли ферма? — безнадежно прокричала Гарриет.

— Нечего удивляться, — заметил старик. Он стоял, опершись на мотыгу и обмахивая лицо шляпой. — Я аккурат в субботу вечером ей говорил, что не ее это дело.

Гарриет перегнулась через забор, приблизила губы к самому уху старика и проорала:

— До фермы далеко?!!

— Незачем кричать, — сказал старик. — Я ж не глухой. На Михайлов день восемьдесят два стукнет, а я-то еще слава богу.

— Сколько идти… — начала Гарриет.

— Да я ж говорю, нешто не говорю? Мили полторы по дороге, но коли решили срезать по полю, где бугай…

На дороге внезапно показалась машина. Промчалась мимо на приличной скорости и исчезла вдали.

— Черт! — пробормотала Гарриет. — Я бы ее поймала, если б не теряла времени со старым дурнем.

— В точку, мисс, — согласился этот Папа Вильям[20]: он расслышал последнее слово, но, как это часто случается с глухими, истолковал его неправильно. — Сумасброды, вот как я их зову. Что за радость громыхать с такой скоростью. Помню вот, дружок племянницы моей…

Мелькнувшая машина решила дело. Гораздо лучше держаться дороги. Если плутать по проселкам в надежде отыскать запрятанную ферму и предполагаемый телефон, можно до ужина пробродить. Гарриет вновь пустилась в путь, не дослушав рассказ Папы Вильяма, и прошла по пыльной дороге еще с полмили, никого не встретив.

Странное дело, думала она. За утро она повстречала нескольких человек и немало торговых фургонов. Куда они все подевались? Роберт Темплтон (или, может быть, даже лорд Питер Уимзи, выросший в сельской местности) сразу бы разрешил загадку. В Хитбери был базарный день, а в Уилверкомбе и Лесстон-Хоу — короткий рабочий день. Эти две вещи были, разумеется, взаимосвязаны: укороченный день позволял обитателям морских курортов не пропустить важное событие. Поэтому на береговой дороге больше не было видно торговцев с товаром. И поэтому все, кто направлялся в Хитбери, уже уехали далеко. Оставшиеся аборигены трудились на сенокосе. И правда, Гарриет увидела мужчину и мальчика, управлявших пароконной косилкой. Предложение бросить работу, лошадей и пойти за полицией привело их в ужас. Хозяин был (разумеется) в Хитбери. Уже ни на что не надеясь, Гарриет попросила их сообщить о трупе и потащилась дальше.

Вскоре на дороге показалась фигура, вселившая в нее надежду. Человек в шортах и с рюкзаком за спиной — турист, как она сама! Гарриет окликнула его повелительным тоном:

— Эй, скажите, где я смогу найти машину или телефон? Это страшно важно.

Путник, худосочный рыжеватый мужчина с выпуклым лбом и в толстых очках, глядел на нее, растерянно улыбаясь.

— Боюсь, что не могу сказать. Видите ли, я сам не здешний.

— Тогда не могли бы вы… — начала Гарриет и осеклась. Он-то что мог сделать? Он в том же положении, что и она. Поддавшись глупому викторианскому предрассудку, она ждала, что мужчина проявит кипучую энергию и находчивость, но ведь он просто человек — и ноги, и мозги у него такие же, как у всех.

— Понимаете, там на пляже лежит мертвец, — объяснила она, неопределенно махнув рукой назад.

— Что, правда? — воскликнул молодой человек. — Это уж как-то чересчур, да? Э-э-э… ваш друг?

— Разумеется нет! Я совершенно его не знаю. Но надо сообщить в полицию.

— В полицию? Ах да, конечно, в полицию. Ну, она это, знаете, в Уилверкомбе. Там полицейский участок.

— Знаю. Но тело лежит почти у самой воды, и его смоет приливом, если я не приведу туда кого-нибудь прямо сейчас. На самом деле его, может быть, уже смыло. Господи! Уже почти четыре.

— Приливом? Ах да. Да. Думаю, смоет. Если, — его лицо озарила мысль, — если только вода прибывает. Но ведь она может и это, знаете, убывать, так ведь?

— Может и убывать, но она прибывает, — угрюмо сказала Гарриет. — Прилив начался в два часа. Вы не заметили?

— Ну, нет, по правде сказать, не заметил. Я близорук. И не слишком в этом разбираюсь. Живу, знаете, в Лондоне. Боюсь, ничем не могу тут помочь. Здесь поблизости нет никакой полиции?

Он оглянулся кругом, словно ожидал увидеть где-нибудь неподалеку постового инспектора.

— Вы давно проходили мимо жилья? — спросила Гарриет.

— Жилья? Ах да. Да, кажется, некоторое время назад я видел домики. Да, точно видел. Там наверняка есть люди.

— Значит, пойду туда. А вы, если встретите кого-нибудь, расскажите им, пожалуйста, что на пляже лежит человек с перерезанным горлом.

— Горлом?

— Да. Возле скал, которые тут называют Жерновами.

— Кто перерезал ему горло?

— Откуда мне знать? Наверное, он это сам сделал.

— Да… А, разумеется. Да. Иначе это ведь будет убийство, да?

— Конечно, это может оказаться убийством. Путник нервно вцепился в свой посох.

— Но ведь это невозможно, разве нет?

— Как знать. — Терпение Гарриет иссякло. — На вашем месте я бы поторопилась. А то, знаете, вдруг убийца где-нибудь поблизости?

— Боже праведный! — воскликнул молодой лондонец. — Но это ужасно опасно.

— Еще бы не опасно! Ну, мне пора. Не забудьте, хорошо? Человек с перерезанным горлом лежит возле Жерновов.

— Жерновов. Ах да. Я запомню. Но послушайте…

— Да?

— Может быть, мне лучше пойти с вами? Ну, знаете, для защиты и тому подобного.

Гарриет рассмеялась. Ясное дело, молодой человек просто боится идти мимо Жерновов.

— Как вам угодно, — безразлично бросила она, уже на ходу.

— Я могу показать вам домики.

— Хорошо. Пойдемте. Нельзя терять ни минуты.

Спустя четверть часа они увидели «домики».

По правую руку стояли два низких сооружения с соломенными крышами. Перед ними росла высокая живая изгородь, которая защищала от штормов, но в то же время полностью закрывала вид на море. Напротив них, по другую сторону от дороги, вилась узкая тропа, обнесенная стенами. Она спускалась к морю. Гарриет домики разочаровали. В них обнаружились древняя старуха, две женщины помоложе и несколько маленьких детей, но все мужчины отправились рыбачить. Сегодня они припозднились, но «ввечеру» должны были вернуться. Рассказ Гарриет был выслушан с живым интересом. Жены обещали передать все мужьям. Они также предложили подкрепиться, и на этот раз Гарриет не стала отказываться. Можно было не сомневаться, что прилив уже накрыл тело и полчаса погоды не сделают. Волнения ее утомили. Она с благодарностью выпила чаю.

Затем попутчики вновь зашагали по дороге. Джентльмен из Лондона — он представился Перкинсом — жаловался, что натер ногу. Гарриет не обращала внимания на его нытье. Конечно же скоро что-нибудь подвернется.

Но подвернулся только стремительный седан, обогнавший их через полмили. При виде покрытых пылью путников, которые отчаянно махали ему, явно прося их подвезти, самодовольный водитель безжалостной ногой надавил акселератор и пронесся мимо.

— Бессовестный лихач! — воскликнул мистер Перкинс, потирая больную пятку.

— От седанов с шоферами никогда никакого толку, — сказала Гарриет. — Нам нужен грузовичок или семилетний «форд». О, глядите! Что это там?

«Это» было воротами, которые перегораживали дорогу. Рядом стоял маленький дом.