– Я – Зенит! – донеслось из динамика. – Нахожусь в пяти минутах от вас. Прием машины обеспечен?
– С этим проблем нет, проблема проявилась в другом.
– В чем именно?
– Отряды «духов» из Карми и Бажади неожиданно активизировались и начали марш в наш район.
– Они не успеют дойти до вас.
– Они – нет, а вот их бронетранспортер, что уже находится в десяти километрах от нас, успеет. И как раз когда ты посадишь «вертушку». А сажать тебе ее придется по-любому, иначе отряд не выберется отсюда.
– Координаты настоящего местонахождения бронетранспортера назвать можете? – спокойно спросил командир экипажа.
– А что, у тебя есть чем остановить его?.. Секунду! – Седов повернулся к Леруа: – Точные координаты нахождения вражеского бронетранспортера.
Француз назвал цифры и буквы, майор передал их командиру экипажа «Ми-8».
– Я понял тебя. Ожидай меня через пятнадцать минут. До связи.
– До связи, Зенит!
Седов отключил радиостанцию.
– Вертолет пошел на БТР? – спросил Леруа.
– По всей вероятности, да. Скоро все узнаем. Сворачивай аппаратуру. Грач! – майор взглянул на штатного связиста. – Передай отряду мою команду: выйти к площадке посадки вертолета.
– Есть!
Сам Седов, проводив своих специалистов, остался на позиции. Если бронетранспортер душманов все же прорвется к гряде, майору лично придется останавливать его, не дав открыть огонь по подчиненным. Командир отряда поправил пояс с гранатами.
Но не пришлось Седову вступать в бой с бронетехникой противника. Спустя восемь минут он услышал приближающийся с северо-востока рокот «Ми-8». И тут же сигналом вызова сработала его радиостанция.
– Седой, это Зенит. Проблема с бронетранспортером снята. Мы расстреляли его НУРСами.
– Кстати же вы повесили кассеты с реактивными снарядами…
– Таков был приказ Центра.
Вертолет появился неожиданно. Прошел, снижая скорость над позицией Седова.
– Вижу тебя, Зенит!
– А, это ты стоял у гряды… Так, площадку вижу. Провожу разворот и заход на посадку. Прикажи своим ребятам отойти немного вглубь, слишком близко они подошли к площадке.
В 10.53 «Ми-8» плавно приземлился на каменистый грунт. Борттехник открыл дверь, выставил трап. Седов приказал бойцам отряда подняться на борт.
Ровно в 11.00 «вертушка» плавно оторвала шасси от земли и, набирая высоту и скорость, пошла на север. Сколько спецназовцы ни всматривались вниз из иллюминаторов, никого из боевиков не увидели. Но напряжение не отпускало до тех пор, пока борттехник не вышел в десантный отсек и не сообщил:
– Все, парни, мы миновали границу Афганистана и Таджикистана. Посадка через час на аэродроме Айни!
Видимо, старший лейтенант экипажа ожидал оживления бойцов, все же эвакуация прошла, можно уже сказать, благополучно. Но офицеры отряда остались внешне такими же, как и прежде, спокойными, сосредоточенными, невозмутимыми. И только Седов мог заметить по движениям своих подчиненных, что они расслабились. Посторонний взгляд этого зафиксировать не мог. Борттехник вернулся в пилотскую кабину.
– Связь с Центром, Грач! – повернулся к Грачеву Седов.
– Без проблем, командир!
Вскоре он передал трубку командиру отряда.
– Центр, это Седой. Докладываю: местное время… хотя черт его знает, как считать это местное время, проще по Москве… Итак, московское время 12.40. Эвакуация прошла успешно, вертолет только что вошел в воздушное пространство Таджикистана. Благодарю вас за предусмотрительность. НУРСы помогли избежать потерь. Экипаж действовал превосходно.
– Не за что меня благодарить. Поздравлю с первой операцией в Москве. В Айни Енисей определит отряду задачу.
– Так вы ее уже сами определили – возвращение в Москву…
– Полковник уточнит детали. До встречи, Седой!
– До встречи, Центр.
На российской базе в Айни «Ми-8» встречал полковник Трепанов. Первым борт после приземления покинул майор Седов. Он направился к помощнику Белоногову с докладом, но полковник остановил командира отряда:
– Мне все известно, Седой, так что обойдемся без официальности.
Трепанов пожал руки всем офицерам отряда. Бойцы прошли в стоявший недалеко от вертолетной площадки автобус. Седова полковник задержал:
– У меня к тебе, Валера, отдельный разговор. Отойдем от вертолета…
Офицеры вышли на газон. Седов достал пачку сигарет:
– Разрешите, товарищ полковник? В Афгане не пришлось.
– Если можешь не курить столько времени, почему совсем не бросишь эту вредную привычку?
– Не хочу.
– Что значит «не хочу»? Табак вредит здоровью.
– Это я на пачках каждый раз читаю. Но бросать курить не собираюсь.
– Ну, кури, коль не собираешься…
Седов, прикурив сигарету, взглянул на Трепанова:
– И что за дело ко мне, товарищ полковник?
– Ты помнишь генерал-лейтенанта Березина?
– Это того, кто руководил передачей оружия Бурхону?
– И не только ему.
– Я помню, что говорил Белоногов. Эта сука, помнится, при задержании застрелилась.
– Да.
– Но вроде ФСБ вышла на его ближайшего подельника? Генерал-майора… Фамилия из головы вылетела.
– Генерал-майора в отставке Кравчука Анатолия Васильевича.
– Точно. И что произошло, раз вы завели о нем речь?
– Твой отряд должен нейтрализовать, а точнее, взять этого ублюдка.
– Ну, и какие проблемы? Прибудем в Москву, возьмем, лишь бы служба безопасности вывела на цель.
Полковник Трепанов вздохнул.
– А проблема, Седой, в том, что скрылся Кравчук.
Седов удивленно посмотрел на Трепанова:
– Как это скрылся? Будучи под контролем ФСБ?
– Кто-то, видимо, предупредил его о грозящей опасности, и Кравчук сумел уйти от контролеров.
– Что же это за контролеры такие?
– Сейчас это не важно. Кравчук скрылся. А с ним – и еще один подельник Березина, полковник Рыбкин Сергей Сергеевич.
– Что с семьями предателей?
– Они в Москве. И жены, и взрослые дети утверждают, что понятия не имеют, чем, кроме службы, занимались их мужья и отцы. Как и то, на какие деньги оба отгрохали себе по огромному особняку недалеко от Москвы, стоимостью по три миллиона долларов каждый.
– Неплохо… Да, оружие ценный товар, за него платят много. И что теперь, Александр Владимирович?
Седов бросил на землю и затоптал выкуренный до фильтра окурок.
– Перед самым прилетом отряда на меня выходил Белоногов. Службе внешней разведки удалось – уж как, не имею представления, – выйти на след предателей.
– Это уже лучше. И куда ведет след?
– Сюда, Валера.
– В смысле? В Айни?
– Нет. Я имею в виду Таджикистан.
– Предатели бежали в страну, где спецслужбы разгромили их главного бывшего покупателя?
– По данным СВР – да.
– Надеюсь, не в Гермабад?
– Нет. По данным внешней разведки, генерал Кравчук и полковник Рыбкин находятся в селении Карадорак, что в тридцати километрах на запад от Душанбе, в доме или усадьбе некоего местного довольно крупного предпринимателя Салмона Набиева.
– Откуда Кравчук знает этого Набиева?
– Во время войны в Афганистане прапорщик Салмон Набиев служил в подчинении Кравчука, – начал объяснять Трепанов. – Все два года они были вместе. Поддерживали отношения и после войны. Набиев уволился из армии еще до развала Союза и обосновался в Карадораке механиком колхоза. После объявления Таджикистаном независимости Набиев не ввязался в гражданскую войну. Он прибрал к рукам то, что осталось от распущенного колхоза, и, как только обстановка в стране более-менее стабилизировалась, создал на базе колхоза животноводческий кооператив. Впрочем, ни о какой кооперации речи быть не может, так как всем – от зданий, пастбищ, оборудования, коммуникаций до собственно скота – владеет лично Набиев. Жители же Карадорака являются, по сути, его батраками.
Седов задумчиво проговорил:
– Да, укрытие надежное… При условии, что Набиев реально захочет принять у себя лиц, за которыми охотится российская служба безопасности. Он не может не знать, чем это грозит и его бизнесу, и ему лично.
– Ты прав, – согласился Трепанов, – но…
Тут из автобуса донесся голос капитана Коновалова:
– Прошу прощения, товарищ полковник, мы еще долго будем сидеть в автобусе? Знаете ли, в салоне как в бане. Жарковато!
– Да, Пегас, скажи водителю, чтобы доставил отряд к месту его временной дислокации. Мы с Седым подъедем позже.
– А что, отряд не летит в Москву?
– Я что-то неясно сказал?..
– Понял!
Дверь автобуса закрылась, и «ПАЗ» пошел в сторону строений у технической зоны аэродрома.
– Ребята уже приготовились лететь в Москву, – сказал Седов.
– Они и полетят в Москву, а кто-то и дальше. Позже… А сейчас вернемся к теме, ты прав, Валера: местный народ насколько гостеприимен, настолько и расчетлив. Здесь каждый живет – я имею в виду сейчас, в новое время, – по принципу «мой дом – моя крепость».
– На Востоке всегда так жили.
– Ну, это спорный вопрос… Да, Набиев в обычных условиях принял бы непрошеных гостей, угостил бы – а потом нашел бы повод выпроводить бывших сослуживцев… Если бы у Кравчука не было компромата на господина Набиева. Еще в восьмидесятых годах через прапорщика и Березин, и Кравчук проворачивали темные делишки, тайно сотрудничая с полевыми командирами душманов. И этот компромат гораздо опасней для Набиева, нежели риск укрытия у себя бывших подельников.
– Компромат действительно существует или это только предположение? – уточнил Седов.
– Предположение. Но без компромата, сам понимаешь, бывший прапорщик не стал бы прятать у себя бывших сослуживцев.
– Чем подтверждено присутствие предателей в Карадораке?
– Я же уже говорил, данными внешней разведки.
– А в СВР ничего не напутали?
– Ну, знаешь, Седой, это уж слишком…
– Да нет, Александр Владимирович, в самый раз. Сколько раз мы при реализации разведданных или выходили на пустышки, или попадали в экстремальные ситуации? Если вы забыли, то я помню хорошо. Очень хорошо. Да взять хотя бы проведенную в Афгане операцию. Почему мы не имели информации о наличии банд моджахедов в Мельмене, Карми и Бажади? Особенно в Мельмене, который разведка представляла как сугубо мирное селение? У вас нет ответа, потому что его и не может быть. Так где гарантия, что и по предателям СВР сбросила нам достоверную информацию?
– Я тебя понимаю, Седой, Белоногов понимает, но операция действиями по бандам Бурхона и Бегради не закончилась. «Восточный вояж» продолжается. Да, мы рассчитывали взять Кравчука в его подмосковном особняке, но ситуация изменилась, и придется работать здесь.
– Неплохая перспектива, – покачал головой Седов. – Особенно она обрадует личный состав отряда.
– Приказы обсуждению не подлежат. Они, майор, подлежат неукоснительному и беспрекословному выполнению. Если, естественно, полученный приказ является законным. А для вашего особого подразделения закон – это то, что определит «Совет шести».
В этот момент водитель припаркованного неподалеку армейского внедорожника открыл дверку и крикнул:
– Товарищ полковник, Центр на связи!
– Идем, – крикнул Трепанов Седову, – пообщаемся с Белоноговым; возможно, он уточнит задачу финального этапа операции.
Офицеры прошли к «УАЗу». Водитель-прапорщик передал полковнику трубку.
– Енисей на связи.
– Седой с тобой?
– Да.
– Передай ему трубку.
– Седой на связи, Центр.
– Встреча в Москве, к сожалению, откладывается.
– Ничего, переживем. Надеюсь, долго в Таджикистане не задержимся.
– Это будет зависеть от тебя и твоих парней. Енисей объяснил ситуацию?
– Так точно. Один вопрос: насколько можно рассчитывать на достоверность переданной СВР информации по предателям?
– Это и я хотел бы знать… Разведчики утверждают, что данные проверенные. У них в Карадораке работает агент под прикрытием.
– Интересно, чем это так заинтересовало целую службу какое-то мелкое таджикское селение, что они внедрили туда агента?
– Это не совсем так, – возразил Белоногов. – Ранее агент работал в Душанбе, затем его «зарезервировали»; ну, а так как сам он родом из Карадорака, то и обосновался в нем. Когда же СВР получила информацию о возможном бегстве Кравчука и Рыбкина в Таджикистан, агенту поставили задачу проверить информацию. Он подтвердил, что наши предатели действительно недавно прибыли и сейчас находятся в селении.
– Понятно.
– Задача отряду: провести в Карадораке акцию по захвату – подчеркиваю, Седой, не ликвидации, а именно захвату – беглых предателей и доставке их в Москву.
– Задача ясна. Но мне необходимо провести собственную разведку в селении, а также получить данные по усадьбе Набиева.
– Конечно. Вся имеющаяся у нас информация уже отправлена на аппаратуру Хакера, можешь ознакомиться с ней прямо сейчас. Насчет разведки тоже поддерживаю тебя. Считаю, что кому-то из отряда необходимо войти в контакт с агентом внешней разведки. Но не в Карадораке, что рискованно, а, скажем, в Душанбе.
– Имя агента назвать можете?
– Юсуф Азиз. Ему передадут приказ быть в Душанбе в нужное для тебя время.
– Адрес Азиза в Карадораке?
– Он в компьютере Хакера. Но не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом?
– Все завязки на Душанбе – только потеря времени, вы уж извините меня. Нам в любом случае проводить разведку в селении, поэтому и встречу с Азизом, считаю, следует провести в Карадораке. Только надо предупредить агента, чтобы с наступлением темноты в ближайшие сутки он находился дома.
– Ну, что ж! Проводить акцию тебе; значит, тебе и решать, как ее проводить. Азиз получит необходимое распоряжение.
– Когда я должен начать подготовку акции?
– Немедленно, Седой.
– Понял. Выполняю! Связь в ходе акции держать, как и прежде, с вами?
– Координируй свои действия с Енисеем. Этого достаточно. Ну, а возникнут серьезные проблемы – выходи на меня… Вопросы есть?
– Пока, до изучения данных СВР, – нет. Потом, возможно, они появятся.
– Тогда до связи!
Седов передал трубку водителю-прапорщику, повернулся к Трепанову и спросил:
– Вы знали о том, что в Карадораке работает агент СВР?
– Да.
– Извините, но почему вы не сказали мне об этом сами?
– Потому, что не имел на это разрешения генерала.
– Ясно… Где мы можем начать подготовку акции?
– Там, куда определен твой отряд.
– А куда определен подчиненный мне отряд?
– Садись на заднее сиденье, – улыбнулся Трепанов, – поедем, покажу.
«УАЗ» с офицерами подъехал к недавно установленному среди ангаров модулю. Трепанов указал на сборную конструкцию:
– Вот место временной дислокации отряда «Z». И мое, кстати, тоже. Модуль разделен на отсеки под размещение личного состава, столовую, оружейную комнату, кабинет, помещение для проведения совещания и бытовой сектор, душевую, туалет. Сколько времени тебе требуется на отдых?
– Работать начнем немедленно. Приказ Белоногова.
– Ну, отдохнуть-то после операции в Афганистане тебе надо…
– Отдохну, когда пойму, как и что предстоит делать отряду по решению финальной задачи операции. Все равно не засну без применения спецпрепаратов. А они вредят здоровью гораздо сильнее сигарет…
– Хорошо. Немедленно так немедленно.
Офицеры прошли в модуль. Встретил их Додье, выставленный Коноваловым дежурным по подразделению.
– Личный состав в отсеках, Хирург? – спросил у лейтенанта Седов.
– Никак нет, командир, в столовой. Для вас тоже доставлен обед.
– Передай, чтобы его отнесли в мой отсек. А сразу по окончании обеда – Хакера с аппаратурой в кабинет полковника. Надеюсь, вы разобрались с расположением помещений?
– Так точно.
Трепанов и Седов прошли в предпоследний отсек – скорее командный пункт, нежели служебный кабинет. В 16.20 местного времени на КП прибыл капитан Леруа.
– Вызывали, господа офицеры?
Трепанов поднял руки:
– У вас, Хакер, один командир – Седой! К нему все вопросы.
Седов кивнул французскому капитану:
– Проходи, присаживайся за стол и разворачивай свой суперкомпьютер. Из Москвы на него сбросили информацию; посмотрим, что нам прислали.
– Позвольте один вопрос…
– В Москву пока не летим. Ты же это хотел узнать?
– Да… Понял.
Трепанов поднялся:
– Надо, чтобы Коновалов довел до всего личного состава об отсрочке возвращения в Москву. Ты, Седой, занимайся с Хакером, а с Пегасом я поговорю. Ну, не буду вам мешать.
Леруа включил свою систему, действительно уникальную в своем роде, и доложил:
– Есть информация. Передана в закодированном виде. Включаю устройство раскодирования…
На мониторе побежали цифры. Седов закурил сигарету. Он успел сделать лишь несколько затяжек, как Леруа доложил:
– Готово, командир.
– Ну, и что там?
– Схема усадьбы в населенном пункте Карадорак и планировка всех зданий.
Майор, затушив окурок, подсел к Леруа.
– Так! Давай с самого начала.
– Пояснительная записка. Селение Карадорак, тридцать восемь дворов, включая усадьбу некоего Салмона Набиева. Мечеть, магазин, автозаправка. Население сто девяносто восемь человек, мужчин…
Седов прервал Леруа:
– Я вижу текст. Покажи схему усадьбы и дома Набиева.
Леруа выполнил приказ. Командир отряда проговорил, глядя в монитор:
– А усадьба не сказать чтобы большая; да и дом средних размеров… Сколько в нем «квадратов»?
– Двести сорок квадратных метров жилой площади, двести девяносто – общей. Двадцать метров – подвальное помещение, поделенное на три комнаты, или подсобки. На первом этаже – столовая, кабинет, две комнаты. Странно, дом не разделен на мужскую и женскую половины…
– Смотри пояснительную записку; возможно, там есть объяснение.