Все это похоже на прекрасную сказку. Только вот чары могут развеяться, как только он увидит то, что я так тщательно скрываю.
На террасе появляется одетый в костюм мужчина. Он передает Дэмиену белый бумажный пакет со словами:
– Мистер Старк, это то, о чем вы просили.
– Спасибо, Ричард.
Дэмиен ждет, когда мы снова окажемся наедине, и кладет пакет передо мной:
– Это тебе.
Все это похоже на прекрасную сказку. Только вот чары могут развеяться, как только он увидит то, что я так тщательно скрываю.
Я открываю пакет и от радости чуть не подпрыгиваю: внутри лежит новенькая Leica. Дэмиен доволен.
– Тебе нравится? Это их последняя модель цифровой камеры.
– Просто прелесть! Мистер Старк, вы чудо. Стоит вам только моргнуть, как все появляется, словно по взмаху волшебной палочки.
– Ну, чтобы это получить, одной силы мысли было недостаточно, но я рад, что тебе понравилось.
Я встаю со стула.
– Отсюда виден океан, но я не вижу пляжа.
– Тогда выйдем на пляж.
Я показываю ему на свои туфли с высоченными каблуками и говорю:
– Мне кажется, что я не одета для прогулок по пляжу.
У меня на ноге блестит его браслет. Он наклоняется и трогает браслет.
– Очень красивый, – говорю ему я.
– Все ради красоты, – отвечает он, – изумруды очень подходят к твоим глазам.
– Последнее время подарки на меня так и сыплются.
– Вот и прекрасно. Ты их заслуживаешь. Кстати, вот это совсем не подарок… – говорит он и снова проводит пальцем по браслету на моей ноге, – это обещание… это то, что нас связывает. – Он произносит эти слова и смотрит мне в глаза. Я снова краснею.
– Я с удовольствием пройдусь с тобой по пляжу, – говорю я, – можно идти по песку босиком.
– Можно, – улыбается он. – Но на твоем месте я бы внимательнее посмотрел, что еще лежит в пакете.
И действительно, на дне пакета завернутые в непрозрачную синюю бумагу… черные резиновые шлепки! Дэмиен улыбается.
– Это для прогулки по пляжу.
– Спасибо.
– Пожалуйста, все, что ты только пожелаешь.
Сейчас я бы пожелала оказаться в его обьятиях. Видимо, на моем лице появляется улыбка, потому что он внимательно смотрит на меня и спрашивает:
– О чем вы задумались, мисс Фэрчайлд?
– Да, вот… я сейчас подумала…
Он кладет свою руку на мою ладонь.
– Подумала о чем?
– Я подумала о том, что ты меня поцелуешь.
Он смотрит мне в глаза. Я хочу, чтобы он меня поцеловал, я мечтаю об этом. Я раскрылась, как цветок.
– Нет, – неожиданно говорит он и убирает руку.
Я непонимающе моргаю. Как нет?! Он улыбается.
– Нет, – повторяет он. И я понимаю. Теперь он отступает, как когда-то я в его офисе. – Наша неделя начнется, когда художник приступит к твоему портрету.
– Сегодня вечером?
– В шесть вечера.
Рукой он нежно проводит по моему бедру.
– Ники, – продолжает он, – сегодня вечером нижнее белье можно не надевать.
Совсем скоро это случится.
О. Бог. Ты. Мой.
Глава 18
– Ты скучаешь по теннису? – спрашиваю я, пока мы гуляем по пляжу. Зелено-синие волны Тихого океана слепят отблесками солнечных лучей.
– Нет, – говорит он, не колеблясь ни секунды. Если честно, я не до конца ему верю, но молчу в ожидании дальнейших объяснений. И действительно, после короткой паузы он добавляет: – Мне очень нравилась игра, когда я начинал. Но постепенно я охладел к ней. Слишком много багажа.
– Ты имеешь в виду стресс от соревнований? – уточняю я. – Но ведь можно играть чисто для себя?
– Я больше вообще не беру ракетку в руки, – говорит он решительным тоном.
– Понятно. – Видимо, я затронула больную тему.
Он искоса смотрит на меня, глубоко выдыхает, словно ему больно.
– Я завязал с теннисом. Точно так же, как ты завязала с конкурсами красоты. Ведь ты сейчас в них не участвуешь?
Я громко смеюсь.
– Конечно, не участвую. Но здесь одно небольшое отличие. Мне конкурсы красоты не нравились никогда.
– Вообще никогда? – Дэмиен с интересом смотрит на меня.
– Никогда, – твердо повторяю я. – В раннем детстве мне казалось, что я – мамина кукла Барби.
– Кукла живет по чужим сценариям, – замечает он.
– Это точно, – соглашаюсь я, довольная тем, как хорошо он меня понял. – Тебя родители заставляли играть? – Я понимаю, что он не любитель откровенных разговоров о своем прошлом, но все же мне очень хочется узнать его поближе.
– Вначале мне очень нравился теннис. Да что там, я его просто обожал. И у меня с самого начала здорово получалось. А потом был сложный год, когда моя мать заболела, и игра на корте здорово помогла мне забыть боль и горечь.
Я киваю. Мне все это очень знакомо. В детстве я забывалась с помощью компьютера и фотографии. Я вспоминаю Эшли и прикусываю губу. Каждый из нас находит свой собственный способ выхода из кризиса. Тут все очень просто – или ты выдержишь и выживешь, или сломаешься и умрешь.
– Я начал играть после уроков. Моим первым тренером был физрук нашей школы. Очень быстро я стал играть лучше, чем он. Мой отец работал на заводе, и у него не было денег, чтобы нанять частного тренера. Физрук это понимал, поэтому рассказал обо мне одному своему приятелю. Тот был местной звездой тенниса и согласился тренировать меня совершенно бесплатно. Окончательно я влюбился в теннис, когда стал выигрывать первые турниры. Ты, возможно, заметила, что я очень люблю дух соревнования.
– Любишь? Это мягко сказано, – говорю я, снимая шлепки. Как приятно чувствовать под ногами теплый песок. Дэмиен оставил свою обувь в отеле и сейчас тоже босиком. Брюки его шикарного костюма подвернуты, и это, черт возьми, очень сексуально.
Я очень рада всему тому, что происходит. Утро выдалось отвратительным, а сейчас – я в красивейшем месте с самым сексуальным мужчиной гуляю босиком по пляжу. Волны лижут нам ноги, и я снимаю крышечку с линзы фотокамеры, чтобы снять песок и белую пену.
Дэмиен ждет, пока я сделаю снимок, после чего обнимает меня за талию и ставит подбородок мне на голову.
– Расскажи, что произошло потом, – прошу его я. – Что тебя так сильно изменило?
– Успех, – отвечает он.
Я поворачиваюсь, чтобы видеть его лицо.
– Я тебя не понимаю.
– Я стал играть так хорошо, что привлек внимание профессионального тренера, – говорит он холодным и отрешенным голосом. – Тот договорился с отцом, что будет тренировать меня за процент от призового фонда, который я буду выигрывать.
Я киваю. В Википедии в статье о Дэмиене Старке упоминается его первый профессиональный тренер, с которым он работал в возрасте с девяти до четырнадцати лет. Этот человек покончил жизнь самоубийством. В статье говорилось также, что тренер изменял своей жене.
– Игра на профессиональном уровне превратила все в работу?
По лицу Дэмиена побегает тень.
– Когда мне исполнилось девять лет, все сильно изменилось. – В его голосе появляются жесткие металлические нотки. Мне кажется, что он не ответил на мой вопрос.
– Что произошло?
– Я сказал отцу, что хочу завязать со спортом, но к тому времени я уже зарабатывал приличные деньги, поэтому отец в моей просьбе отказал.
Я крепко сжимаю его руку. Он снова не ответил на мой вопрос, но я не буду настаивать. Я знаю, как надо уходить от прямых ответов, сама занимаюсь этим большую часть своей жизни.
– Потом, через год, я снова пытался уйти из спорта. Тогда я уже играл на турнирах по всей стране и за рубежом. Я не ходил в школу, занимался с репетиторами, которых нанял отец. Главным образом изучал все, что связано с наукой. Обожал физику, биологию и астрономию. И мне очень нравились научно-фантастические романы. Я даже подал документы в частную школу с научным уклоном. Они меня не только приняли, но и предложили грант, который оплатил бы все образование.
Я облизываю губы. Теперь я понимаю, как развивалась его жизнь. У нас много общего. Мы оба в детстве пострадали от тирании наших родителей.
– И твои родители снова отказали.
– Отец отказал, – говорит Дэмиен. – Моя мать умерла годом ранее. Это было… – Он замолкает, наклоняется, чтобы поднять с песка мои шлепки. Мы снова идем по пляжу по направлению к пирсу пристани Стирнс. – Год, когда она умерла, был просто кошмаром. Всю злость и отчаяние я вымещал на корте. – Он плотно сжимает губы, и его челюсть напрягается. – Черт, вполне возможно, что именно поэтому я играл совершенно потрясающе.
– Мне очень жаль, – говорю я тихо, как вздох, – странно, я даже не подозревала, что ты с детства любишь науку.
– Почему странно?
Я наклоняю голову и смотрю на него с прищуром.
– Вы, мистер Старк, известная личность. Более того, некоторые считают вас знаменитым. В Интернете о вас много пишут, но ни слова о том, что вам предлагали бесплатно учиться в школе с научным уклоном.
– Я долго и упорно работал для того, чтобы мое прошлое исчезло из Интернета и не было доступно прессе. – Он снова плотно сжимает губы. Интересно, о каких еще сторонах жизни Дэмиена Старка люди не имеют и малейшего понятия?
– Я долго и упорно работал для того, чтобы мое прошлое исчезло из Интернета и не было доступно прессе. – Он снова плотно сжимает губы. Интересно, о каких еще сторонах жизни Дэмиена Старка люди не имеют и малейшего понятия?
Я поднимаю камеру и начинаю его снимать. Дэмиен выставляет перед собой ладони, закрываясь от объектива.
– Ай-ай-ай, плохая девочка! – говорит он, я смеюсь, делаю еще пару снимков и убегаю от него.
– Ох, я тебя за это накажу! – кричит он, преследуя меня. Я поднимаю вверх обе руки, показывая, что сдаюсь.
– Не забывай, что до шести вечера я свободный человек.
Он начинает дьявольски ухмыляться.
– Я это запомню и отыграюсь после шести.
– Ах, вот как? – Я хватаю фотоаппарат и делаю его очередной снимок. – Если меня по-любому накажут, еще один кадр погоды не сделает.
На его лице появляется чувство страстного желания.
– Я вас очень серьезно накажу! – произносит Дэмиен.
Я похожу к нему ближе, обнимаю за шею и шепчу ему на ухо:
– Если честно, я уже давно этого жду.
Он стоит как вкопанный, я чуть отодвигаюсь и замечаю, что у него дрогнул на лице один мускул. Это значит, я удивила Дэмиена Старка. И не просто удивила, а возбудила и завела.
Я радостно смеюсь одержанной мной женской победе.
Мы подходим к пристани, но поворачиваем назад и возвращаемся в отель. По пути я делаю несколько кадров островов на горизонте и отличный снимок двух чаек, летящих так близко друг к другу, что они кажутся одним существом. Мы уже почти подошли к отелю, как Дэмиен останавливается и садится на скамейку.
– Я очень жду сегодняшнего вечера, мисс Фэрчайлд, – хриплым голосом произносит он. Я смотрю ему в глаза и понимаю, как сильно он меня хочет. – Так тяжело быть рядом с тем, что тебе так дорого, но не обладать им.
– Обладать? – переспрашиваю я.
На его лице появляется улыбка.
– Обладать. Иметь. Держать. Наслаждаться. Контролировать. Доминировать. Выберите глагол, который считаете нужным, мисс Фэрчайлд. Я собираюсь исследовать возможности каждого из действий, описанных этими словами.
Я облизываю губы.
– Обладать. Иметь. Держать. Наслаждаться. Контролировать. Доминировать. Выберите глагол, который считаете нужным, мисс Фэрчайлд.
– Сейчас я не в праве тебе что-либо приказывать, – говорит он, глазами снимая с меня одежду. – Я не могу требовать, чтобы ты легла в волны прибоя и ласкала себя рукой. Не могу отвести тебя к бассейну и облизывать твои соски в то время, как вода смывает с твоего тела морской песок. Не могу отвести тебя в джакузи и жестко трахнуть сзади в то время, как напор воды ласкает твой клитор. Я не могу схватить тебя за грудь и трахнуть еще жестче, чтобы ты кричала и кончила так, чтобы звезды на небе засветились ярче. Я не могу любить тебя на балконе при свете луны.
Любить…
– Не могу, Ники, – продолжает он, – потому что пока что ты еще не моя. Но скоро ты будешь моей. И скоро я смогу сделать с тобой все, что пожелаю. Я надеюсь, ты готова.
Я с усилием сглатываю слюну. Я тоже надеюсь, что все получится. Что он не отвернется от меня. Господи, я очень на это надеюсь.
Когда мы приземляемся в аэропорту Санта-Моники, на взлетной полосе нас ждут два автомобиля. Я вижу красную машину Дэмиена, а рядом с ней Lincoln Town Car. У второй машины стоит невысокий водитель в форменной фуражке. Я смотрю на него, и он утвердительно кивает мне головой.
Дэмиен за руку подводит меня к водителю.
– Это Эдвард, один из моих водителей. Он отвезет тебя домой.
– А ты возвращаешься в офис?
– Извини, но у меня неотложные дела.
– Нет-нет. Я понимаю, что у тебя много работы. Но моя машина стоит в гараже твоего здания. Может быть, ты меня подбросишь?
Он нежно целует меня в лоб, а Эдвард вежливо открывает передо мной дверь машины.
– Я бы с удовольствием, но твоя машина уже на парковке около твоего дома.
Это сообщение доходит до меня не сразу.
– Как? – удивляюсь я. – Как она там оказалась?
– Я организовал.
– Ты организовал? – в недоумении повторяю я. Я не злюсь, я просто очень удивлена. И все-таки, конечно, немного злюсь. Во мне поднимается волна протеста.
– Ты даже заранее меня не спросил!
На его лице появляется удивленное выражение.
– Мне казалось, тебе понравится, что я все заранее продумал.
– Не надо управлять моей жизнью и запускать ручонки в мою частную собственность.
Я чувствую, что начинаю кипятиться, и стараюсь говорить тише и спокойней.
– Ты делаешь из мухи слона.
Ой ли? Меня дико раздражало то, что в свое время мать полностью управляла моей жизнью. Может быть, я переношу недовольство матерью на Дэмиена? Или он действительно позволил себе лишнее? Я поправляю волосы, говорю «Прости» и сажусь на заднее сиденье автомобиля.
– Ты, наверное, прав. Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждай или спрашивай о таких вещах заранее.
На полпути домой я говорю водителю:
– Можете высадить меня на Променаде?[8] Я доберусь домой на такси или попрошу подругу меня забрать.
– Простите, мисс Фэрчайлд, у меня есть четкие указания доставить вас прямо домой.
Ох, бог ты мой, снова здорово!
– Какие еще указания? – отвечаю я. – Вы разве не слышали, о чем я вас попросила?
Эдвард смотрит в зеркальце заднего вида, и наши взгляды встречаются. Без слов я понимаю, что водитель собирается выполнять указания своего работодателя.
Черт подери.
Я вынимаю телефон и набираю номер Дэмиена.
– Привет, дорогая, – отвечает он. Его голос очень нежный и заботливый.
– Ты можешь попросить Эдварда остановиться там, где я скажу? Я не хочу сейчас ехать домой.
Далее следует долгая пауза.
– Ты должна быть готова к шести часам. Сейчас уже полтретьего. Тебе надо отдохнуть.
– Черт возьми, что это за фигня? Ты не моя мать, – ожесточенно произношу я.
– Дорогая, у тебя был непростой и длинный день. Тебе стоит отдохнуть. Ты устала.
– Ничего я не устала!
– Ники. Не ври мне и не перечь.
– Хорошо, – сдаюсь я. – Я поеду домой. Но вы расстроили меня. До вечера, мистер Старк.
Я заканчиваю разговор, даже не дождавшись его ответа, откидываюсь на спинку кожаного сиденья и закрываю рукой глаза. Мне кажется, что я просидела в такой позе несколько секунд, но, когда мы останавливаемся, я вижу, что машина уже стоит у моего дома. Я на полчаса задремала.
Эдвард открывает передо мной дверь и напоминает, что заберет меня в шесть вечера. Он садится за руль, но не уезжает. Хочет удостовериться, что я пойду домой.
В квартире около двери я нахожу пакет с надписью Third Street Promenade (Променад на Третьей улице). Господи! Старк не перестает меня поражать. Как он смог так быстро доставить мне пакет?
– Это только что тебе привезли, – мужской голос. Кто это? Я оборачиваюсь и вижу Оли, он сидит в кресле в дальнем углу комнаты. Я замечаю, что он босой и рядом с ним лежит журнал Elle. Видимо, ничего другого, более интересного среди журналов Джеми он не нашел. – Извини, я не хотел тебя напугать. Его привезли буквально пять минут назад. Он очень легкий, как перышко.
В пакете нет ничего, кроме конверта. Внутри записка: «Я ревную к каждой минуте, которую ты проводишь вдали от меня. Я сам отведу тебя на шопинг. Д. С.».
Удивительный человек, пять минут назад я злилась на него, а теперь улыбаюсь, как майское солнце. Просто поразительно, как ему удается так быстро проделывать свои фокусы с посылками. Видимо, его люди разбросаны по всему городу.
Я убираю записку в пакет, не хочу, чтобы Оли прочитал ее.
– Это еще от кого? – любопытствует он.
– Долгая история, – отвечаю я и быстро меняю тему разговора: – Так чего ты вчера не нарисовался? Джеми сказала, что приглашала тебя к нам в гости.
– Надо было по дому кое-что сделать, да и Кортни вернулась из командировки. Мы решили провести вечер вместе.
– А где она сейчас?
– На работе. Где же еще?
– А ты почему не в офисе?
– Сегодня отстрелялся чуть раньше, – объясняет он. – И решил вас навестить.
– Супер. – Я плюхаюсь на диван рядом с ним. – Кстати, где Джеми?
– В душе. Она вроде собирается поехать куда-то по делам. Слушай, я что-то проголодался, не составишь мне компанию?
Я отрицательно качаю головой:
– Нет, спасибо, я объелась.
– Ну, пожалуйста, посиди со мной! Я хотел заскочить в соседний Daily Grill.
Он встает и направляется к двери. Больше всего мне сейчас хочется остаться дома, перекинуть фотографии, которыя я снимала на пляже, подумать о предстоящей встрече… Но Оли – один из немногих моих друзей, поэтому я говорю:
– Хорошо. Дай мне пару минут.
Я беру свою сумочку, подхожу к двери ванной и легонько стучу.
– Заходи, не стесняйся! – кричит Джеми из душа.
Открываю дверь. Ванная заполнена паром. Джеми, поставив одну ногу на крышку унитаза, сбривает волосы.
– Ник! Ты что делаешь дома в середине рабочего дня? – На ее лице полное недоумение, граничащее с шоком.