Я задыхаюсь от злости:
– Ты, черт возьми, шутишь?
Он совершенно спокоен и внимательно смотрит на меня.
– Нисколько. Снимай джинсы, Ники. Я хочу видеть тебя обнаженной.
– Ах ты, сукин сын!
Я моргаю, и слезы текут по лицу. Я прятала шрамы – так пусть же посмотрит на них! Расстегиваю молнию джинсов и одним рывком их снимаю. Сбрасываю с ног шлепки и расставляю ноги. Теперь он видит их – шрамы, уродующие мои бедра.
– Ах ты, сукин сын! – с горечью повторяю я.
Я хотел, чтобы ты была в моей постели. По крайней мере, покажи мне то, в чем мне отказываешь.
Неожиданно Дэмиен становится на колени. Его лицо находится на уровне моих шрамов, и он с нежностью начинает трогать пальцами самый большой из них. Я помню тот день: резала глубоко и даже не думала ехать в больницу. Просто заклеила рану клейкой лентой, мне было наплевать, правильно это или нет. Даже сейчас, через много лет шрам розового цвета. Никто их не видел, никто не знал… Дэмиен первый.
– О, дорогая… – с нежностью говорит он, гладя шрам. – Я знал, что ты что-то скрываешь, но совершенно не подозревал… – Он начинает гладить другие шрамы. – Кто это сделал?
Я закрываю глаза, потому что мне стыдно. Слушаю его дыхание и знаю, что он меня понимает. Усилием воли я заставляю себя на него посмотреть.
– Ты боялась мне это показать? Думала, что, увидев их, я от тебя отвернусь?
У меня с носа капает слезинка и приземляется ему на руку.
– Дорогая… – Я чувствую в его голосе боль. Он открывает рот и языком ласкает мои шрамы. Я просто не верю тому, что вижу и чувствую. Я вся в слезах и соплях. Икаю, и мне трудно дышать.
– Ш-ш-ш-ш, – успокаивает он меня и обнимает. Я крепко держусь за его шею, и он относит меня на кровать, а потом медленно снимает с меня топик. Я закрываю грудь руками, стыжусь и не смотрю на него.
– Нет, – говорит он, отводит мои руки от груди и кладет их на кровать вдоль тела. Он меня жалеет.
Медленно и нежно Дэмиен исследует мои шрамы, словно они – карта долгих и далеких путешествий. Он с любовью ощупывает каждый из них. Утешает меня. В его голосе нет презрения или отвращения.
– Так вот почему ты от меня убегала. Вот почему ты просила нарисовать тебя такой, какая ты есть на самом деле.
Медленно и нежно Дэмиен исследует мои шрамы, словно они – карта долгих и далеких путешествий.
Он не ждет того, что я ему отвечу. Он все знает.
– Ты просто глупышка, Ники Фэрчайлд, – говорит он, и я поворачиваю к нему голову. Я ожидаю увидеть презрение и отвращение, но вижу в его взгляде только любовь. – Мне не нужна модель с обложки женского журнала. Ни на стене спальни, ни в моей постели. Мне нужна настоящая женщина, Ники. Мне нужна ты.
– Я…
Он прижимает палец к моим губам.
– Наше соглашение в силе. Не спорь.
Он подходит к окну и снимает одну из белых тюлевых занавесок.
– Что ты делаешь?
– То, что хочу, – говорит он и привязывает занавеску к столбику кровати. – Подними руки.
Мое сердце начинает биться чаще, и я повинуюсь. Я сейчас не хочу ничего решать, ни за что не хочу отвечать. Пусть он возьмет контроль на себя. Хочу, чтобы меня унесло порывом страсти, хочу, чтобы обо мне заботились.
С нежностью он затягивает занавеску вокруг моего запястья и привязывает к изголовью кровати. Потом повторяет эту операцию со вторым запястьем.
– Дэмиен…
– Ни слова. – Он нежно целует мои руки, потом плечи и грудь. Берет в рот один сосок, а рукой одновременно ласкает второй. Возбуждение электрическим током идет от груди к влагалищу. Я начинаю двигать бедрами, стремясь прижаться к нему.
Он поднимает голову и улыбается мне дьявольской улыбкой.
– Раздвинь пошире ножки, Ники, – с этими словами он встает и снимает еще одну занавеску.
– Что ты делаешь?
– Ты сама прекрасно знаешь.
– Дэмиен, пожалуйста, не надо.
Он смотрит на меня и спрашивает:
– Ты знаешь слово, которое может все это остановить?
– «Нет»?
– «Нет» далеко не всегда значит «нет». Нужно найти слово, которое может все остановить, если я зайду слишком далеко. Ты меня понимаешь?
Я киваю.
– Так какое слово ты выберешь?
Моя голова пуста, и ничего не приходит на ум, словно словарный запас неожиданно иссяк. Я обвожу взглядом комнату и смотрю на океан.
– Закат, – говорю я.
Он улыбается и кивает в ответ. Потом привязывает занавеску к столбику кровати. Я сглатываю слюну и слежу за его действиями. Медленным движением он берет мою правую ногу.
– Ты сделаешь мне больно?
Его взгляд темнеет.
– А ты этого хочешь?
– Я… я не знаю.
– Ты знаешь, что такое страсть? – спрашивает он.
Я моргаю и затрудняюсь дать точный ответ.
– Большинство людей думают, что страсть – это только сексуальное желание. Возбуждение. Но это не так. Слово страсть, passion, имеет латинские корни. Страсть означает страдание. Подчинение. Боль и удовольствие. Вот так-то, Ники. – Я вижу, что он меня очень хочет. – Ты веришь мне? – спрашивает он.
– Да, – ни секунды не колеблясь, отвечаю я.
– Тогда позволь мне подарить тебе такое наслаждение, которого ты еще никогда не испытывала.
Я утвердительно киваю. Он смотрит на меня с такой животной страстью, от которой у меня внутри разливается тепло. Он нежно связывает сначала одну, а потом и другую лодыжку. Теперь я я лежу совершенно беспомощная и возбужденная.
– Ты моя, Ники. Я могу тебя трогать. Ласкать. Играть. – Легкими движениями пальцев он касается моего клитора. – Я хочу тебя трахнуть. Слышать твои стоны и крики. Хочу, чтобы ты кончила. Скажи, что ты тоже этого хочешь.
– О, да! О, да! – говорю я и понимаю, что именно об этом я мечтала с тех пор, как он впервые ко мне прикоснулся. Хочу, чтобы он в меня вошел, грубо и жестко меня взял.
Он садится на край кровати рядом со мной. На нем все еще майка и джинсы. Он гладит мою грудь медленно и нежно.
– Заставить тебя об этом умолять? – спрашивает он.
– Я на все готова, – признаюсь я без стыда.
– Я хочу, чтобы ты обо мне мечтала, я хочу, чтобы ты отчаянно меня хотела.
– Я готова.
– Посмотрим, – отвечает он. Он протягивает руку к халату и снимает с него пояс. Потом завязывает мне этим поясом глаза.
– Дэмиен?
– Ни звука.
Он завязывает узел на моем затылке. Я думаю только об одном – как бы не забыть наш пароль, слово «закат». С закрытыми глазами я ощущаю беспокойство, мне немного страшно и в то же время очень хочется узнать, что будет дальше.
Он поднимается с кровати и уходит. Я прикусываю нижнюю губу, но не зову его. Он со мной играет, и я не хочу останавливать эту сладкую пытку. Я понимаю, что за сегодняшний вечер я пережила целую гамму чувств – от страха и стыда до сексуального возбуждения.
Я вздрагиваю от того, что что-то холодное касается моей груди.
– Лед, – шепчу я.
– М-м-м-м-м, – мычит он, потому что его рот занят. Он слизывает капли воды с моей груди и облизывает мой сосок. Проводит кубиком льда по животу, и мои мышцы непроизвольно сокращаются от этого неожиданного прикосновения. Потом он облизывает меня и нежно целует те места, по которым прошелся лед. Словно рисует по моему телу дорогу страсти.
Мои ноги широко раздвинуты, и прохладный воздух холодит разгоряченную промежность. Я начинаю двигать бедами, как бы приглашая его войти. Я хочу, чтобы он был внутри меня.
– Мисс Фэрчайлд, вы теряете терпение.
– Как вы жестоки, мистер Старк.
По его смеху я понимаю, что еще не знаю, насколько он жесток.
Он поднимается с кровати. Одна его рука остается у меня на животе, и потом, о боже, я чувствую прикосновение его щеки к внутренней стороне моего бедра. В этот момент я чуть не кончаю.
– Умоляю, Дэмиен, – шепчу я, – умоляю тебя. Пожалуйста.
– Я знаю, что ты меня хочешь. – И тут он начинает лизать меня. Сладкая боль пронизывает меня. – Но ты еще не готова, – произносит он.
– По-моему, ты сильно ошибаешься, – говорю я.
Дэмиен целует мои шрамы. Я плотнее зажмуриваю глаза, закрытые повязкой. Губами и языком он спускается вниз по моей ноге, приближаясь к ступням. Каждая частица моего тела стала сверхчувствительной.
– У вас замечательные пальчики, мисс Фэрчайлд, – шепчет он. – Когда я смотрю на них, мне кажется, я фетишист…
Он принимается сосать большой палец на ноге. Сначала медленно и нежно, а потом все с большей силой и настойчивостью. Затем переходит ко второй ступне. Аккуратно облизывает каждый палец и с поцелуями вновь подниматься вверх по ноге. Я просто растворяюсь в блаженстве.
Потом он начинает целовать меня между ног. Ох, как же я ошибалась, когда раньше думала, что лучше быть не может! Его язык во мне, он исследует мой клитор. Действительно, есть пики наслаждения, о которых я не знала.
Его нежный и мягкий язык облизывает мой клитор. Его напор нарастает, язык становится все более требовательным. Я зажмурила глаза и дышу, словно пробежала стометровку с олимпийцами. Я растворяюсь в божественном наслаждении. Мне кажется, что у меня между ног появляется свечение, так мне хорошо.
И вот, о боже, господи ты мой, я чувствую, что весь мир начинает взрываться. Я выгибаю бедра. Он сосет и покусывает, я чувствую, что отрываюсь от земли, и наконец небо взрывается разноцветным салютом наслаждения. Я замираю и откидываюсь на матрас.
– Время пришло, – шепчет Дэмиен. Он целует меня в губы. Я ощущаю на его губах свой собственный вкус, а между ног – головку его возбужденного члена. Рывком он вводит в меня.
– Дорогая, – шепчет он, просовывает руку между нашими телами и начинает большим пальцем массировать мне клитор. Я содрогаюсь от наслаждения, мыщцы влагалища сжимаются, плотнее охватывая его.
Неожиданно он останавливается, выходит из меня, а затем резким толчком входит снова. Дэмиен обещал, что трахнет меня жестко, и, кажется, собирается сдержать слово. Я выгибаюсь, стараясь прижаться к нему как можно плотнее. И я хочу, черт побери, его видеть.
– Дэмиен, сними повязку, – прошу я.
Он выполняет мою просьбу. Я вижу перед собой его лицо, сияющее от наслаждения. Старк трахает меня долго и с наслаждением, он не торопится и растягивает удовольствие. Я не против. Пусть это счастье продолжается хоть всю жизнь.
Я вижу, что постепенно его тело напрягается, он словно цепенеет. Откидывает назад голову, выгибает спину и выстреливает в меня.
– Боже, Ники, – говорит он и, изнеможденный, падает мне на грудь.
Я хочу его обнять, но не могу, потому что мои руки связаны.
– Дэмиен, – шепчу я, – развяжи меня.
Он скатывается с меня. Снимает презерватив и бросает в стоящую рядом с кроватью мусорную корзину. После этого развязывает мне руки. Я впервые могу разглядеть его обнаженное тело, и оно потрясающее.
– Иди сюда, – говорит он и обнимает меня. Я чувствую его легкие поцелуи на своем плече, а пальцами он гладит мое бедро.
– Мне понравилось, когда ты была связана, – говорит он. – Надо будет еще так попробовать.
– Обязательно.
– Ты когда-нибудь слышала о кинбаку?
– Нет.
Он засовывает пальцы в мое влагалище.
– Это веревки, – объясняет он, – для того, чтобы связывать и приносить удовольствие.
Я начинаю постанывать от того, что его пальцы делают внутри меня. Я и сама удивлена тому, что опять его хочу. Он гладит мой клитор и сообщает:
– Все дело в искусстве завязать эти веревки.
– Интересно, – говорю я с придыханием.
– Хочешь попробовать?
– Даже и не знаю… Мне вот сейчас очень понравилось, – признаюсь я.
Он активнее работает пальцами, и я начинаю стонать.
– Да, – говорит он, – я вижу.
Его член снова твердеет. И я трусь о него попой, чтобы ускорить процесс.
– Ой, ой, ой. Ты плохая девочка, мисс Фэрчайлд.
– Очень, – соглашаюсь я. – Трахни меня еще раз, мистер Старк.
Он кусает меня за мочку уха, и я взвизгиваю.
– На колени, – приказывает он.
– Что?
– На колени.
Я повинуюсь.
– Пошире ноги.
Я делаю все, что он просит. Я раньше никогда так не занималась сексом. С Дэмиеном я готова к экспериментам. Я открыта. И мне это нравится.
Он проводит ладонью по моей попе, а потом наклоняется и целуют ягодицу.
– Такая аппетитная, – произносит он и засовывает мне пальцы во влагалище. Ощущения от его прикосновений божественные.
Его большой палец останавливается на звездочке моего ануса. Он давит, я прикусываю губу.
– Нет, – шепчу я.
– Нет? – переспрашивает он. – Так «закат» или нет?
– Нет, – повторяю я шепотом.
У меня перехватывает дыхание. Он смеется:
– На нет и суда нет. Ты права, не сейчас. Оставим это на потом.
Он проводит пальцами между анусом и влагалищем.
– Но очень скоро, Ники, – говорит он. – Потому что не забывай: ты полностью принадлежишь мне.
Он быстрым движением засовывает два пальца в вагину, одновременно упираясь подушечкой большого пальца в анус. Я все хочу испытать с ним. Хочу дойти до конца.
– Опусти руки, – говорит он. – Держись на локтях. Вот так.
Моя голова упирается в матрас, попа приподнята. Да, я совсем открыта. Но мне некогда обдумывать свою позу, потому что Дэмиен начинает со мной играть. Он склоняется надо мной, одной рукой массируя сосок, а другой возбуждая меня ласками между ног, засовывая и вынимая из влагалища пальцы.
– У меня торчит, как шпала, – сообщает он.
Я слышу звук разрываемой упаковки презервативов, и через несколько мгновений его член уже во мне. На этот раз он трахает меня долго и жестко, и я никак не кончаю. Чтобы удержаться, я хватаюсь за железные прутья спинки кровати. Каждый его толчок сопровождается шлепком – так соприкасаются наши тела. Я забываю обо всем на свете.
Скоро Старк кончит. Рукой он теребит мой клитор, от чего я сама приближаюсь к оргазму.
– Давай кончим вместе, – говорит он. – Давай, детка, кончай!
Он взрывается внутри меня, и этого последнего ощущения мне как раз и не хватало для того, чтобы на меня саму начали падать звезды с неба.
Без сил мы падаем на кровать, хаотично сцепившись руками и ногами.
Когда я немного прихожу в себя и у меня снова появляются силы, я приподнимаюсь на локте и глажу его по щеке. У него довольный, натрахавшийся вид, и от его вида мне становится еще приятнее.
Он смотрит на меня и улыбается.
– Это было даже очень мило, – говорю я. – А можно повторить?
Глава 21
– Мило? – переспрашивает он. Мне кажется, что он произносит это уязвленным тоном, но в его глазах смешинка. – Это не просто мило. Это как в космос на ракете слетать. Было просто ошеломительно. Достижение, достойное Книги Гиннесса. Это было даже лучше, чем те туфли, которые ты надела в день нашего знакомства.
– Удивительно, как ты их запомнил.
Он проводит пятерней по волосам и вздыхает.
– Я все про тебя помню.
– Но ты не помнишь конкурс красоты, – говорю я.
– В зале под названием Dallas Convention Center. В ярко-красном платье и купальнике цвета морской волны. Ты тогда была на три-четыре килограмма легче и смотрела на мини-чизкейки таким взглядом, от которого у любого мужика должен был встать.
– Да, по поводу взгляда ты, скорее всего, совершенно прав.
Он гладит мою грудь.
– С тех пор у тебя появились новые формы.
– И здесь ты прав. Помню, мама чуть с ума не сошла, когда я сообщила ей, что не собираюсь больше считать калории, которые съела за день. Удивительно, что ты все это запомнил.
– На фоне всех остальных девушек ты казалась единственной живой. Все кругом тебя было лживым. Или может быть, казалось лживым из-за тебя.
– Лживым? – переспрашиваю я. – Что ты имеешь в виду?
– То, что я тебе тогда и сказал. Тебе не хотелось там находиться. Мне не хотелось там находиться. В этом у нас было полное единодушие.
– Ты прав. Это был мой последний конкурс красоты. – Я хмурюсь от нахлынувших воспоминаний. – А еще по поводу единодушия, ты ведь сам тогда хотел уйти из большого тенниса?
На его лицо словно набегает туча.
– Еще как, черт подери.
Я надеюсь на то, что он не заметил моей грусти. Вспоминаю, как тогда ведущий конкурса представил члена жюри Дэмиена Старка как человека, который недавно выиграл турнир US Open. Он был таким талантливым, но не испытывал радости от своих побед. Уверена, он мне далеко не все рассказал о своей жизни. И рассскажет ли когда-нибудь?
Он гладит меня по щеке, и я улыбаюсь.
– Нам обоим удалось соскочить, – констатирую я, стараясь оставить все грустные мысли. – И теперь мы оба свободны, чтобы исследовать в жизни то, что хотим.
Он ухмыляется, и его рука тянется вниз ко мне.
– Дай я покажу тебе то, что я хочу исследовать.
Я издаю стон, когда он засовывает в меня пальцы.
– Слишком натерло?
Он совершено прав, но я не хочу в этом признаваться.
– Нет, – шепчу я.
– Очень рад это слышать, – произносит Дэмиен и ложится на меня. Он приятно тяжелый, и от давления его тела мне хорошо и спокойно. Словно он меня таким образом защищает. Он начинает страстно целовать меня в губы и шею.
– Давай попробуем чего-нибудь новенькое, – предлагает он, – или, скорее, что-то очень традиционное.
– Традиционное?
– Давай попробуем старую добрую миссионерскую позицию – я на тебе сверху. Раздвинь-ка пошире ноги, – командует он и стонет от возбуждения, когда я это делаю. Он трется о меня головкой члена, потом неглубоко засовывает его в меня.
Я начинаю часто дышать, желая, чтобы он вошел глубже. Выгибаюсь от удовольствия и боли.
– Мне кажется, что кто-то здесь нарушил правила, – шепчет он, входя и выходя из меня. – Ты мне соврала, сказав, что я тебе не натер.
– Может быть, и соврала. А может, оно того и стоило.
– Тогда давай потихоньку, – говорит он и начинает двигаться медленней, постепенно подводя меня к сладкому оргазму. Я взрываюсь и слабну в его объятиях. Он кончает сразу же после меня, после чего падает рядом без сил.
– Старая традиция нас не подвела, а? Как ты думаешь? – бормочу я, и он смеется.
Несколько минут мы лежим молча в темноте, слушая океанский прибой. Потом Дэмиен берет мою руку.