Ив уже вполне отдохнул, о чём говорил наполовину поднявшийся и увеличившийся в размерах член, к которому Ранкур и намеревался пристроить словоохотливый ротик любовницы. Все эти разговоры про возвращение ему порядком надоели, и он прекрасно понимал, к чему Ионель их ведёт. Но также Ив знал, что маркиза не хранит ему верность, когда он уезжал на границу, как и сам Ив не устраивал себе бесполезных воздержаний. Постель — ещё не повод для серьёзных намерений, как он считал.
Ионель же, придвинувшись ближе, улыбнулась, провокационно облизнулась и её язычок медленно прошёлся вдоль напряжённого ствола, отчего Ив с шумом втянул воздух, крепче сжав волосы любовницы, его зрачки резко расширились. «Надо, милый, — мелькнула у маркизы упрямая мысль. — и королём ты станешь, и я — королевой… Я слишком люблю тебя, чтобы отдать какой-то несмышлёной девственнице…»
— Лучше ротик пошире открой и заканчивай эти бесполезные разговоры, — пробормотал Ив, задышав чаще, когда шаловливый язычок Ионель продолжил дразнить. — Я на три месяца… уезжаю… — его голос стал тише, глуше, он прикрыл глаза и чуть запрокинул голову, зашипев, когда член оказался почти полностью во власти горячего и влажного рта маркизы. — Хочу впечатлениями запастись…
Больше до самого утра они не затрагивали щекотливой темы, а с рассветом Ив тихо встал, быстро сполоснулся, оделся и вышел из спальни любовницы, даже не оглянувшись на спящую женщину. Однако едва дверь за ним закрылась, Ионель распахнула глаза и выпрямилась, отбросив одеяло. Пристально посмотрела вслед ушедшему Иву, поджала губы и вскочила, набросив пеньюар на плечи. Приблизившись к окну, осторожно выглянула, наблюдая, как во дворе её особняка Ранкур садится на лошадь и уезжает, разбивая сонную утреннюю тишину звонким цокотом копыт. Ионель хмыкнула и плотнее запахнула тонкую ткань на груди, сдержав зевок.
— Ты станешь королём, Ив де Ранкур, — повторила она негромко и прищурилась. — И не на девственнице женишься, а на мне.
После чего маркиза отошла от окна и дёрнула шнурок звонка. Спать уже расхотелось, а раз она приняла решение, то надо сесть и хорошенько подумать, как его осуществить. У неё есть три месяца, к следующему возвращению Ива всё должно быть уже готово. Сложная задачка, но сложности Ионель не пугали, ведь в результате она получит любимого мужчину и — власть. Маркиза вздохнула и чуть улыбнулась: цель стоила любых затраченных на неё сил.
Около трёх месяцев позже, Реннара, городской дом семейства ла Саллас.
— Вот тебе! — под сводами тренировочного зала раздался звонкий девичий голос с изрядной долей раздражения.
Миниатюрная девушка с тонкими чертами лица, сердито поджатыми губами и собранными в высокий хвост роскошными смоляными локонами нахмурилась и щёлкнула пальцами. В сторону улыбчивого брюнета, неуловимо похожего на неё, но старше лет на пять полетел маленький огненный шарик. Противник девушки легко уклонился и негромко рассмеялся.
— Тони, ты слишком отвлекаешься на эмоции, дорогая сестричка, — обронил он и поднял тонкий меч с мраморных плит пола. — Я тебе давно говорю, фехтование не для тебя, ты не умеешь сосредоточиться.
Тони прищурилась, ничего не ответив, и в следующий момент в её брата, Рамона ла Салласа полетела целая вереница шариков, которые перед его лицом разлетелись в разные стороны. Рамон хмыкнул, сделал быстрое движение рукой, и шарики рассыпались искрами.
— Вот скажи, ну зачем тебе эти занятия, а? — он покачал головой, подошёл к Антонии и протянул ей меч. — Ты же выйдешь замуж, станешь почтенной дамой, сделаешь меня счастливым дядюшкой…
— Сам выходи замуж, если тебе так хочется! — перебила его Антония, вбросила меч в ножны и резко развернулась, сопя, как рассерженный ёжик.
— Мужчины женятся, Тони, — со смешком поправил её Рамон, но больше ничего не успел сказать.
В тренировочный зал вбежала запыхавшаяся служанка и выпалила:
— Леди Антония, ваши родители возвращаются!
Девушка охнула и опрометью кинулась к двери, разом забыв про все обиды на брата. Герцоги ла Саллас понятия не имели, чем занимается в свободное время кроме вышивки и музицирования их драгоценная дочь, и Антония собиралась приложить все силы, чтобы и дальше так оставалось. Если отец с матерью узнают, что их дочурка, племянница самой королевы, махает мечом, скача в штанах и рубашке, они точно приставят к ней компаньонку и будут следить за каждым шагом. Тони же тогда умрёт со скуки! Она вовсе не собиралась в ближайшее время выходить замуж, и то, что за два года после совершеннолетия, которые она провела при дворе королевы Исабель, речь о женихе не велась, Антония считала благословением богини. И надеялась, родители и дальше не будут торопиться с решением этого вопроса. Ей всего лишь пятьдесят четыре недавно исполнилось, для наделённых магией долгожителей — самый расцвет молодости. Выглядела Антония на восемнадцать, если считать по меркам обычных людей.
Забежав к себе в покои, Тони поспешно отстегнула перевязь и запрятала её в дальний угол в гардеробной, завалив сорочками и трусиками — в белье мать точно копаться не будет. Потом стащила рубашку и штаны, выскочила в спальню, бросив горничной:
— Выбери какое-нибудь платье, чтоб побыстрее надеть!
Нырнув в ванную, отделанную зеленоватым мрамором, Антония включила воду, быстро сполоснулась и обтёрлась полотенцем. К моменту, когда в покои дочери заглянула леди ла Саллас, девушка сидела за рамкой для вышивания и с сосредоточенным видом тыкала иголкой в ткань, про себя бурча и ругаясь на путавшиеся нитки.
— Антония, дорогая, завтра вечером мы приглашены во дворец, — радостно сообщила мать. — Ты помнишь, у тёти Исабель день рождения?
— Конечно, — Тони улыбнулась и посмотрела на мать, с тайным облегчением оставив вышивку. — Сегодня после обеда госпожа Тренье обещала принести готовое платье.
— Вот и здорово, — старшая герцогиня улыбнулась и провела ладонью по голове Антонии. — Я встречалась сегодня с графиней де ла Эрнандес, помнишь, с её племянником ты танцевала на балу на прошлой неделе? Так вот, он тоже будет завтра…
Антония подавила вздох и с безнадёжностью поняла, что ближайший час ей предстоит выслушать упоминание всех достойных молодых людей, которые будут завтра на роскошном приёме во дворце тёти Исабель, и которых представили Антонии родителями и одобрены ими, как потенциальные женихи. Поскольку третий дар ни на одного из них не откликнулся, Тони подозревала, что именно по этой причине мама с папой не торопятся с разговорами о замужестве, надеясь, что всё-таки дочь встретит того, кто пробудит ещё одну способность. Тогда можно будет заключить брак, выгодный не только с точки зрения положения и денег, но и по магии. Антония, каждый раз, как отправлялась на приём, немного нервничала из-за новых знакомств — опасалась, вдруг очередной представленный ей мужчина окажется тем самым, на кого отзовётся третий дар. Лично ей он совсем без надобности, целительства и магии Огня Тони вполне хватало.
Остаток дня и весь следующий пролетел в суматохе и хлопотах подготовки к балу во дворце, и на следующий вечер Антония, затянутая в корсет роскошного платья из шёлка василькового цвета с серебристыми кружевами, сидела в карете вместе с братом и родителями и ехала во дворец на приём к королеве, чей брат, герцог ла Саллас, приходился Тони отцом. Как всегда, Антония немного нервничала, теребя веер из тонких костяных пластинок, украшенных маленькими сапфирами. Там наверняка будут новые лица, и конечно, предстоят знакомства. Это надо пережить, а потом спокойно танцевать уже с теми, кто прошёл проверку и не представляет опасности с точки зрения пробуждения в ней третьего дара. Тони подавила очередной вздох, осторожно поправила прядь в причёске и прислушалась к разговору.
— Муж мой, я слышала, ходят разговоры, что во дворец приехала делегация из Айвены? — с улыбкой спросила герцогиня, поглядывая на супруга.
— Да, пару дней назад, — его светлость кивнул, рассеянно глянув в окно. — Как сказала Исабель, у них личное дело к ней.
Леди Эстер издала смешок и обмахнулась веером.
— Об этом личном деле судачит уже вся Реннара, — весело ответила она. — Опять будут просить отдать им этого бастарда, наверняка!
Герцог откашлялся и покосился на Антонию.
— Дорогая моя, это государственные дела, и они нас не касаются, — произнёс он с предупреждающей интонацией, но Эстер пожала плечами.
— Да об этих государственных делах все знают. Ладно, а кто ещё приедет? — женщина перевела разговор.
Далее началось обсуждение новых гостей, и Антония слушала вполуха. Что за бастард, о котором обмолвилась мать, она понятия не имела, да и не хотела знать, собственно. До незаконнорожденных ей не было никакого дела, среди её круга таких уж точно не наблюдалось. Экипаж вскоре выехал на просторную площадь с мраморным обелиском посередине, на которой места не было от карет и других экипажей приглашённых гостей. Однако семейство ла Саллас, как родственники королевы, имело право заезжать прямо на территорию дворца за изящную кованую ограду, минуя длинную очередь. Внутренний двор перед широким крыльцом, тоже из мрамора с золотистыми прожилками, был уже заполнен людьми, из открытых окон дворца доносилась музыка и шум голосов. Антония вышла, опёршись на руку брата, окинула гостей придирчивым взглядом, особенно задерживаясь на дамах, конечно. Как всегда, на таких мероприятиях оценивалось всё: фасон и ткань платья, чистота и величина камней в фамильных драгоценностях, замысловатость причёски, сумочки, веера, туфельки и прочее. И замечая завистливые взгляды женщин и восхищённые — мужчин, Антония не сдержала удовлетворённой улыбки. Их с матерью усилия увенчались успехом. Конечно, племянница королевы выглядела безупречно, иного и быть не могло.
Здороваясь, оживлённо улыбаясь и махая знакомым, Тони с семьёй продвигалась к входу, чувствуя знакомое возбуждение и азарт. Ей нравилось флиртовать, танцевать, участвовать в других развлечениях на таких вечерах, обсуждать с подругами светские новости и сплетни. Бодрящая, пряная нотка неизвестности, всегда присутствовавшая на приёмах, добавляла пикантности — это к слову о новых знакомствах. А сейчас, продвигаясь к входу во дворец, Антония уже заметила несколько новых лиц молодых людей, которые заинтересованно поглядывали по сторонам. Вечер обещал быть интересным…
Зайдя внутрь, герцоги ла Саллас пересекли просторный холл, поднялись по широкой мраморной лестнице, уходившей наверх двумя изящными крыльями, и поспешили в главную залу мимо анфилад роскошных гостиных, утопавших в позолоте, блеске зеркал и хрусталя. И снова — вежливые приветствия, взгляды по сторонам, оценивающие, любопытные, жадные, косые и настороженные. Привычная атмосфера любого приёма в высшем свете, в которой Антония чувствовала себя уверенно и расслабленно.
— О, Тони, привет! — в одной из гостиных, уже на подходе к главной бальной зале, где ждала королева Исабель с мужем, к младшей герцогине подлетела девушка и с искренней улыбкой обняла Антонию. — Ты прелестно выглядишь, впрочем, как всегда! — отдала она должное внешности подруги.
— Тери! — Тони коснулась губами румяной щёчки Тересии де Охеда. — Спасибо, — отстранившись, Антония окинула ту взглядом. — Это тот гарнитур, про который ты мне рассказывала? — она кивнула на роскошное колье из розовых и белых бриллиантов, мягко переливавшееся на груди Тересии.
— Да, мама мне подарила сегодня, — Тери счастливо вздохнула и подхватила подругу под руку.
Эстер ла Саллас тепло улыбнулась подруге дочери и чуть отстала, двигаясь с супругом следом, Рамон же покинул их чуть ранее, оставшись со своими приятелями.
— Знаешь, что я узнала? — понизив голос, сообщила Тересия, и по предвкушению в голосе Антония поняла, что её ждёт очередная великосветская сплетня.
— И что же? — глаза Тони, обычно серые с зеленоватым ободком, сейчас от любопытства приняли полностью болотный цвет.
— Я слышала, как моя мама обсуждала с подругами, что сегодня на приёме будет Ив де Ранкур! — выпалила Тересия, её глаза стали совсем большими, и она задышала чаще.
Брови Антонии встали домиком.
— М-м… А это кто? — осторожно спросила она. — Чей он сын?
Тери хихикнула, прикрывшись веером, и снисходительно глянула на подругу.
— Ну ты что, не слышала про Ива, что ли? — протянула она с явным превосходством. — Это же незаконнорождённый племянник короля Айвены! Он уже несколько лет служит Исабель и Лоренсо, только крайне редко появляется на светских мероприятиях. Я всё-всё про него узнала! — торопливо добавила Тересия, её явно распирало от желания поделиться сведениями с подругой. — Говорят, пока он — единственный наследник Айвены, и что сюда сбежал, потому что не захотел принимать официальное признание дядюшки, — Тери снова хихикнула и от избытка эмоций облизнулась, стрельнув по сторонам взглядом. — И ещё, что Ив — мужлан неотёсанный, но женщины от него в восторге! — девушка прикрыла глаза и томно вздохнула. — Кузина моей подруги сказала, что она слышала, будто сейчас у него любовница есть, но кто она — не выяснила, — Тересия с сожалением вздохнула.
— Хм-м, так это по его душу делегация из Айвены приехала? — небрежно обронила Антония, желая тоже блеснуть знанием светских сплетен перед подругой.
— Ну да, наверное, — Тересия дёрнула плечиком. — Ранкур же теперь подданный Исабель и Лоренсо, служит им, и только с их согласия может покинуть страну. В общем, я хочу познакомиться с ним! — выдала Тери, чем вызвала удивлённый взгляд Тони.
— Эйар с тобой, зачем?! — тихо воскликнула она. — Сколько ему лет? И, Терес, он же бастард, — понизив голос, добавила Антония и сморщила носик.
— Королевский бастард, — подняла палец Тересия, ответив назидательным тоном. — И только лишь потому, что его отец не успел жениться на его матери, она умерла родами. А у короля Айвены одни дочери, обе замужем, кстати. Королева на сносях, но пока загадывать рано, — девушка снова заулыбалась. — Иву что-то около ста лет, самый расцвет для мужчины, я считаю, — она кокетливо захлопала ресницами и отработанным движением накрутила на пальчик золотистый локон.
Тони закатила глаза и фыркнула.
— Старый, — припечатала она.
— Антония, — заговорила Эстер, подойдя к дочери. — Королева ждёт нас, — она выразительно посмотрела на младшую герцогиню.
Они уже вошли в зал для торжественных церемоний, поражающий размерами и отделкой. Высокие окна в позолоченных переплётах, между ними — мозаичные панно из полудрагоценных камней, множество магических светильников с хрустальными подвесками, разбрасывающих радужные блики, в вазах — свежие цветы, распространяющие тонкий аромат. В дальнем конце, на возвышении, стояли два трона, обитых тёмно-синим бархатом, и в них сидела королевская чета Ровении — королева Исабель и король Лоренсо. Её величество представляла собой женщину средних лет довольно пышных форм, с улыбчивым круглым лицом и забранными в причёску тёмными волосами, живые карие глаза скользили по залу, ни на ком не задерживаясь, но подмечая каждую мелочь. Король — подтянутый мужчина с тонкими усиками, ироничной усмешкой и блеском во взгляде заставлял не одно женское сердце биться чаще, но хранил верность королеве вот уже много лет, и из-за третьего дара, и потому, что чувства в королевской чете были искренними и глубокими. Подтверждением тому служили трое детей, двое старших юношей с разницей в три года и маленькая принцесса, которой совсем недавно исполнилось тридцать лет — по обычным меркам, девочка выглядела на десять.
— Встретимся позже, — с улыбкой произнесла Тересия, и Антония кивнула.
Семейство ла Саллас приблизилось к трону, королева поднялась, спустившись и тепло поздоровавшись с родственниками.
— Эстер, Альберто, — Исабель обняла поочерёдно герцогов. — Рада видеть вас. Антония, дорогая моя, — её величество приподняла голову племянницы за подбородок. — Хорошеешь день ото дня, — Исабель коснулась губами лба Тони.
— Спасибо, тётя, — младшая герцогиня улыбнулась немного смущённо и присела в реверансе.
— Рамон уже умчался к друзьям? — усмехнулась Исабель и наклонила голову. — Спасибо за подарок, Берт, — она посмотрела на брата. — Я как раз подумывала о новом письменном приборе, ты, как всегда, угадал. Что ж, хорошего вам вечера.
Взгляд Исабель на мгновение задержался на Антонии, но почти сразу королева перевела его на кого-то из гостей. Ну а Тони после официальной части с радостью присоединилась к Тересии и другим девушкам. Вскоре заиграли музыканты, их величества открыли вечер первым танцем, и Антония погрузилась в привычную атмосферу бала, принимая приглашения, флиртуя и молясь про себя богине, чтобы родители не начали знакомить с новыми молодыми людьми. Она успела осушить два бокала с игристым вином и станцевать три танца, когда Тересия вдруг широко раскрыла глаза и дёрнула Антонию за руку.
— Тони! Тони, смотри, вон Ив де Ранкур!
Младшая герцогиня ла Саллас отработанным движением раскрыла веер, спрятала за ним лицо и осторожно посмотрела в ту сторону, куда и Тересия. Ну и половина женщин и девушек вокруг них, если уж быть честными. Однако разглядеть мужчину на другом конце зала было сложно, Антония только увидела, что у него рыжие волосы, он высокий и широкоплечий, и его одежда отличается от нарядов гостей простотой и скромностью. А ещё, этот самый Ив с довольно мрачным лицом о чём-то беседовал с Исабель и Лоренсо, и едва разговор закончился, быстрым шагом вышел из торжественной залы. Рядом тихонько, разочарованно застонала Тересия, и Тони не сдержала усмешки, покосившись на подругу.
— Дорогая, не вижу ничего примечательного в этом человеке, — небрежно пожала плечиками Тони. — Как видишь, вряд ли он останется на вечере, лучше обрати своё внимание на более достойных молодых людей, — и Антония отвернулась от того конца зала, выискивая среди окружающих следующего партнёра по танцам.
Ив был недоволен: королева Исабель прислала ему официальное приглашение на торжественный приём в честь своего дня рождения. Отказаться никак, всё же, нечасто её величество лично приглашает его к себе, а ехать не хотелось. Он всего несколько месяцев, как вернулся на границу, и положение здесь оставалось напряжённым. Зиттарианцы постоянно пробовали на зуб крепость охранных приграничных бастионов Ровении, и Ранкур не вылезал из постоянных рейдов и стычек, вычищая леса от партизанов и засланцев от соседней страны. Зиттария никак не могла смириться с тем, что плодородные и богатые урожаями долины в предгорьях принадлежали Ровении, а не им, но на полноценную войну у них не хватало сил и смелости. Вот и пытались отвоевать хоть что-то мелкими набегами.