А недавно сидела в компании с Босфором и задумалась о своей жизни. В голове ожили вопросы… И в этот момент позвонил Джемаль: «Я отъеду на часок поболтать с Месуде, а ты возвращайся быстрее, к семи у тебя будут гости…» Я слушала Джемаля, произносила после каждого его слова «о'кей», про себя выбирая день для похода к гадалке. Я решилась. Интересно, что она скажет? Уж мое-то будущее — сплошной туман…
…Месуде проникает в судьбу обратившегося к ней человека через Коран. Между строк Писания она видит загадочные фразы на арабском, с тайным подтекстом. Нужно уловить суть предсказания, связать его с событиями настоящего. Джемаль говорит, что только шарлатаны выкладывают все прямым текстом, а настоящие ясновидящие редко называют имена — максимум первые буквы. Зато четко описывают внешность. И часто ошибаются в датах — событие предсказывают, но не время его исполнения. Джемалю виднее — он обошел почти всех прорицательниц Стамбула. Интерес к гадалкам в Турции повышенный, хотя в глазах верующих турков гадалки — дьявольские посланники… Рекламу в газетах, как в России, здесь прорицатели не размещают: о даре или шарлатанстве какой-либо ясновидящей можно узнать из уст в уста. Одни знакомые спрашивают у своих знакомых, эти знакомые спрашивают у родственников своих знакомых. Целая цепочка. Мне повезло, у Джемаля без проблем узнала адрес и, прихватив Дашу за компанию, поехала на западную окраину…
Все-таки после слов Месуде я разволновалась. Сначала не поверила, но, вспомнив истории Джемаля о даре этой женщины, задумалась. «…Плачет дерево твоей жизни. Слезы капают в черное озеро. В нем плаваешь ты. Голая. Рядом двое мужчин. Один из них дьявол…» Что за несчастье впереди? Как отличить мне дьявола в потоке клиентов? Сероглазых в Турции пруд пруди. «…Выиграешь сражение — получишь награду…» Какое сражение? С кем? Вот сейчас записываю эти фразы в Дневник, стараюсь осмыслить их. Тщетно. Ничего не понимаю. Остается ждать сражения, черного озера, мужчину-дьявола. Вот ведь мне везет! Лучше бы Месуде предсказала мужа-олигарха и «Феррари», или дом в Ницце или хотя бы смерть. Я устала сражаться. И награды не хочу…
20
…Алька перебрасывает через блютуз видеофайл на мой «Нокиа». Называется Trax_v_Stambule.3gp. Наверное, какая-нибудь парочка сняла пикантное видео в Турции. Продолжительность 2 минуты 12 секунд. Объем 2.3 МБ… «Алекса, третий день прячем от тебя это. Боялись показывать. Все же будь в курсе… Ты не переживай, подруга! От скотов-мужиков лучшего ждать не приходиться». Закачалось… Я смотрю первые пятнадцать секунд и останавливаю в шоке. Мурашки по телу. Желудок сжимается. В горле пересохло: «Это откуда?!» — «Девочки из Интернета скачали». Мое тело вдруг стало тяжелым и неуправляемым…
…Эпизод № 1. Первые 52 секунды. Я. Крупным планом. Кувыркаюсь в постели с загорелым брюнетом. Он раздет. Его лица не видно, только широкая спина и ягодицы в черных волосах. Звук слабый. Слышен мой смех. Я пьяная. Мужчина пытается раздвинуть мои ноги, чтобы войти в меня. Отказываюсь, требую натянуть презерватив. У него отвердевший член. Обрезанный. Темно-бордовая головка, густая растительность на лобке. Он настаивает. Я хохочу, вульгарно растягивая «yooookkk!».[40] Нас снимают со стороны. Качество картинки размывается при приближении, Видимо, у мобильника слабая видеокамера. Снимающий подходит ближе. Я закатываю глаза, смеюсь, закрывая объектив ладонью: «Çekmrnmeeeee».[41] «Оператор» заговаривает на русском: «Не парься, снимаю для нас… А ну-ка покажи, что еще умеешь…» Брюнет — кажется, курд по национальности — наваливается на меня всей тяжестью. Напрягшись, засовывает член в мое влагалище. Я продолжаю заливисто хохотать. Снимающий в восторге: «Уффф, молодчина! Давай-давай, не подведи»…
…Эпизод № 2. Следующие 59 секунд. Я лежу сверху на тот самом курде. Целую его тело. Он стонет, закрыв глаза. «Оператор» снимает лицо товарища: толстые брови, нос с горбинкой, губы красивой формы. Выбритый. На его лице написано блаженство. Он слизывает языком капли пота над губой. Положив руки на мой затылок, просит: «Yala, canim, yala…».[42] — «Seve-seve…!».[43] Я облизываю член, обхватив его правой рукой. «Оператор» приближает камеру, затем становится позади меня. Вытаскивает из брюк свой белый член, обтирает о мои ягодицы. Через десяток секунд курд кончает, Я вытираю простыней сперму с подбородка. Брезгую…
…Эпизод № 3, Заключительные 21 секунда. Мобильный в руках курда. Он снимает, как я делаю минет его русскому другу. Тот в порыве экстаза произносит: «Соскучился по нашим девкам…» Конец ролика.
Мне не стыдно. Чего стыдится? Я — проститутка. В ролике выполняю свою работу… Но как обидно! Воспользовавшись моим опьянением, клиенты сняли все на камеру, выложили ролик в Сети. С какой целью? У меня нет права обижаться. Нас, оплаченных «дырок», не уважают. Чего мне ждать от людей? Точно не восхищения и аплодисментов… Но ведь снимал не турок, немец или араб. Русский. Такой же русский, как я. Соотечественник. Если бы это сделали местные мужики, смирилась бы. А этот зачем?! Откуда он знает, какая жизнь заставляет меня спать со всеми подряд?… Алекса, перестань качать права. Ты проститутка. Ты не имеешь права голоса,…
…Когда Алька ушла, я заперлась в ванной и рыдала, как малый ребенок, Захотелось обнять маму, выплакать слезы в ее платье с родным запахом… Снова посмотрела запись. Разозлилась и разбила телефон о стену. Экран треснул, батарейка отлетела. Даже Хаяль вздрогнула в аквариуме. Кажется, я разочаровалась в людях окончательно. И в себе. Увидела Алексу со стороны, возненавидела навсегда…
Прошло несколько дней. Я продолжаю работать. Девочки политкорректно отмалчиваются — все, кроме завистливой Вали. Встретив меня в клубе, она с подковыркой заметила: «Лапочка, ты очень телегеничная. Может, из Стамбула в Голливуд переберешься, а?» Я смолчала, отхлебнув водки… Обижаться, переживать — роскошь непозволительная. Каждый день в Стамбуле — это деньги. Если я перестану приносить деньги, восточная книга моей жизни закроется…
У памяти тоже есть иммунитет — стирает то, что приносит боль. Случай с роликом скоро окончательно исчезнет из моей памяти. Вот только закончу описывать этот случай в Дневнике, и все… Иначе невозможно. Если память будет архивировать такие эпизоды, придется повеситься. Правда, каким бы сильным не был иммунитет памяти, я уверена, что все остается в душе. Боль отпечатывается на ее поверхности темными несмываемыми пятнами… Как сказала ясновидящая? «Один из них дьявол… У него в руках твой стыд… Он покажет его всему миру…» Права оказалась Месуде! В таком случае впереди еще ждет «ворон смерти», который «захочет украсть мою душу». Судьба в очередной раз затеяла со мной игру на выживание.
21
ОзанЯ стала у него первой. Он у меня — черт знает какой по счету. Я отнеслась к нашему сексу как к незатейливому рабочему процессу, а он — с душой. Думал прежде всего обо мне. Из него вырастет отличный любовник. Отличный любовник — это мужчина, во время соития смотрящий на партнершу сверху вниз, а не снизу вверх. Он смотрел мне в глаза. Прямо делалось неудобно от такой искренности. Он дрожал на мне, двигаясь медленно и осторожно. Перед тем как кончить, ласково предупредил. Если мужчина предупреждает о семяизвержении, он — стопроцентный романтик.
Озану 17 лет. Смуглый парнишка с крупными стопами. Брюнет. Набриолиненная голова с «мокрым эффектом». Тонкие губы, красивый нос, добрые глазки шаловливого лисенка. Брови эстетично срослись. Сильные руки, широкие плечи, худощавое тело. Кривоватые ноги, небольшая попа в две ладони. Занимается футболом. Лицо, уже приняв черты мужественности, еще хранит детскую миловидность. Молчаливый, серьезный. Он забавно курит, откашливаясь после каждой затяжки. Никотиновый «чайник». Подхожу к нему, подсаживаюсь рядом на подоконнике, вынимаю сигарету из пальцев. Подмигиваю, мол, учись, пока жива. Смачно затягиваюсь, сексуально выпуская дым — не весь сразу, миниатюрными облачками. Озан восхищенно хлопает в ладоши. Прижимается ко мне, утыкает нос в шею. Я запускаю руку под его белые трусы, глажу ягодицы, подбираюсь указательным пальцем к анальному отверстию. Оно волосатое, влажное, сжатое. Пытаюсь ввести палец. Он напрягается, отстраняется назад: «Niye bu?»[44] Мне нравится, когда он злится. Нравится его восточное упрямство. Восточное или, скорее, юношеское? «Affet, yavrum… Şaka yaptim».[45] Он хмурится, подтягивая выше пояс кристально чистых «боксерок» с красно-синим лейблом LCW.[46] Наверное, домработница еще тщательно отутюжила, чтобы убить микробы. Чудесный домашний мальчик…
Он сбегает ко мне два раза в неделю с последних двух уроков. Два часа свободы. Два часа блаженства. Точнее, один час 45 минут. 15 минут требуется, чтобы одеться и добежать обратно до школьных ворот, где его дожидается шофер Левент. Он не только водитель семьи, но и верный информатор Бенал — матери Озана. Она контролирует все шаги единственного сына. Решение матери не подлежит повторному рассмотрению. По словам Озана, мать выбирает, с кем ему общаться; «Среди моих друзей нет ребят из простых семей. Как минимум это дети профессоров. Мама считает, что состоятельные должны общаться с состоятельными. Средние со средними… Чтобы не было зависти». Бенал не против того, чтобы сын контактировал с девушками. «Мои подруги — дочери маминых подруг, иначе быть не может. Это девушки, которые напоказ совершают намаз и одновременно не отказывают себе ни в чем. И травку курят, и в Интернете небезгрешно развлекаются». Отец Озана — главный продюсер одного из ведущих телеканалов. Ему не важен сын, ему важны рейтинги. После работы до ночи засиживается в кабинете, изучая итоги очередного социального опроса. Если рейтинг канала падает, рядом с бумагами непременно стоит бутылка водки для успокоения. Если рейтинг растет, появляется бутылка виски — отметить успех…
Он сбегает ко мне два раза в неделю с последних двух уроков. Два часа свободы. Два часа блаженства. Точнее, один час 45 минут. 15 минут требуется, чтобы одеться и добежать обратно до школьных ворот, где его дожидается шофер Левент. Он не только водитель семьи, но и верный информатор Бенал — матери Озана. Она контролирует все шаги единственного сына. Решение матери не подлежит повторному рассмотрению. По словам Озана, мать выбирает, с кем ему общаться; «Среди моих друзей нет ребят из простых семей. Как минимум это дети профессоров. Мама считает, что состоятельные должны общаться с состоятельными. Средние со средними… Чтобы не было зависти». Бенал не против того, чтобы сын контактировал с девушками. «Мои подруги — дочери маминых подруг, иначе быть не может. Это девушки, которые напоказ совершают намаз и одновременно не отказывают себе ни в чем. И травку курят, и в Интернете небезгрешно развлекаются». Отец Озана — главный продюсер одного из ведущих телеканалов. Ему не важен сын, ему важны рейтинги. После работы до ночи засиживается в кабинете, изучая итоги очередного социального опроса. Если рейтинг канала падает, рядом с бумагами непременно стоит бутылка водки для успокоения. Если рейтинг растет, появляется бутылка виски — отметить успех…
У Озана есть сестра Польшей. Бенал с ней не разговаривает. Сестра пошла против воли семьи, влившись в шоу-бизнес: запела, выпустила два диска, снялась полуголой для FHM,[47] около полугода жила с Мустафой Сандалом[48]… Отец, тайком от Бенал, помогает дочери. Раскручивает на других каналах, снабжает деньгами, всячески покровительствует. Мать запретила Озану даже вспоминать о сестре. «В школе часто спрашивают о Польшей, а мать не разрешает признаваться, что мы родственники, на людях. Приходиться глупо врать. Одноклассники смеются…» Спрашиваю Озана: «Ты боишься матери?» — «Не боюсь, а уважаю. У нее больное сердце, ей нервничать нельзя».
Озан вышел на меня через товарища из старшего класса: «Он самый продвинутый в нашей школе! И дружит со мной. Нет, скорее, с моими деньгами. Я попросил его найти мне женщину для секса. Он договорился с Джемалем». Мой домашний мальчик говорит, что последнее время буквально сума сходил от возбуждения: «Осточертело самоудовлетворяться, хотелось попробовать по-настоящему» — «Неужели к такому завидному жениху, как ты, не липнут девки?» — «Алекса, почти все турчанки выходят замуж девственницами. Поэтому бессмысленно заводить отношения без серьезных намерений. Невинные ласки, поцелуи мне не нужны. Я искал опытную женщину…»
Большинство ребят из окружения Озана лишаются девственности с проститутками. Некоторые набираются опыта друг с другом. В любой мальчишеской компании найдется «слабое звено» с гомосексуальной предрасположенностью, кто с удовольствием станет раком в раздевалке. Парни же, поимевшие изнеженного одноклассника, геями не считаются. Они просто удовлетворились, так сказать, неординарным способом… «Противно. Пару раз друзья предлагали так поразвлечься. Но я лучше заплачу деньги и лишусь девственности с женщиной. С такой красивой, как ты». Озан целует меня в шею, скользит губами до грудей. Я впадаю в экстаз. Мальчишку долго учить не надо: сразу усек, где мои эрогенные зоны…
22
Целовал страстно и стеснялся страсти. Обнимал смущенно и стыдился смущения. Торопился и усмирял поспешность… В первый раз всегда так. Я помогла Озану добиться желаемого. Женскими руками направила его мужскую силу. В первый раз важно не надломить. Немного подкорректировать, направить в правильное русло. В первый раз получается естественно, с долей животного инстинкта. Во второй раз иначе, более гладко. А потом уже процесс отдает наигранностью…
Меня восхищает открытость Озана: в нем нет притворства, заносчивости, высокомерия. Перед нашим первым сексом он признался, что новичок и не умеет «все сделать правильно». Увиденное в порнушке часто невоплотимо в реальности. Движения, позы, прикосновения — одни, а чувства и эмоции — совсем другие… Я попросила раздеть меня. Затем раздела его, прикасаясь губами к встревоженному телу. Легла на кровать, пригласив его лечь сверху. Немного приподнялась, раздвинув ноги. Сама задала ритм действия. Проституткам иногда хочется быть эгоистками: ведь по сути проституция — это изживание эгоизма из себя. Но даже трезвеннику иногда хочется вкусить отличного вина. С Озаном мой эгоизм возродился…
Кончил он быстро, но не преждевременно. Сам испугался. Я прижала к себе. Совсем скоро отправились на «второй круг»: теперь Озан кричал от удовольствия. Я и сама испытала оргазм, а оргазм с девственником — это как бутылка прохладного «Перье» в жаркой пустыне…
Со дня знакомства с Озаном я возненавидела Анну Курникову. Мой мальчик твердит, что знаменитая теннисистка — эталон красоты русских девушек: «Бесподобное тело, блондинка… В России все такие красавицы?» Злюсь, с сарказмом отвечаю: «В России есть покрасивее. Одна из них я». Озан краснеет. Целует в пупок. «Не сомневаюсь в твоей красоте. Ты особенная. Между прочим, у тебя потрясающие пятки…» — «Обычные пятки. Деформировались от каблуков» — «Нет… Они как подушечки, мягкие, белые». Я смущенно вска киваю с кровати, наливаю себе минералки, Озан берет мобильный, посмотреть на часы. «Кстати, скачал в сотовый фотки голой Анны. Хочешь взглянуть?» — «Нееет, Озан!!! Насладишься ею дома в одиночестве… Отстань». Я ревную? Нет, конечно… Обнимаю Озана, глажу его нежную спину горячо облизываю его мальчишеские красные уши. «Родная, я спешу! Левент подъедет через считанные минуты». — «А может, задержишься? Курникову обсудим…» Он смеется. Встает, натягивает рубашку на голое тело…
Я изучила тело Озана, как свои пять пальцев. После секса он засыпает на 15–20 минут. Обнаженный закутывается в простынь, подложив под затылок правую руку. У него волосатые подмышки. Мне это нравится. Признак мужественности. Сильные руки с заметными бицепсами. Маленькие шоколадные соски, на груди волос мало. Выпуклый пупок, от которого вниз прорастает ниточка темных волос. Смотрится сексуально. Я обожаю целовать его шрам от аппендицита. Кожа у Озана пахнет мускатом и цитрусом. Три родинки на его животе составляют треугольник — это говорит о том, что мужчина целеустремленный, с легкостью преодолевает препятствия.
А вот на лице Озана мужественность пока не обозначена. Когда я смотрю на него спящего, во мне просыпается материнский инстинкт. Хочется взять мальчишку на руки, прижать к груди… Одно огорчает: в этой дружбе с моим мальчиком я переступила черту дозволенного.
Я с удовольствием с ним болтаю. В Озане нет юношеского максимализма. Умеет слушать, дать совет. Впрочем, есть в нем и детское озорство… Значительная разница в возрасте между нами не чувствуется. Он, как я, любит чай с лимоном. Как я, ненавидит есть из мокрой тарелки. Как я, трясется от черного шоколада, презирая молочный. И с таким же нетерпением ждет осень, хотя родился летом… По гороскопу мы несовместимы. Он — Рак. Я — Стрелец. Он — Вода. Я — Огонь. Но нам плевать на астрологическую несовместимость — уж если сгорать, то сгорим вместе…
Озан мечтал стать поваром, но после всемирного успеха Бэкхема передумал. Карьера футболиста стала его многолетней мечтой: «Во сне я вижу себя, играющего на одном поле с Дэвидом. Он пасует мне. Удар! Мяч несется… И в этот момент я всегда просыпаюсь! Интересно, забил бы я гол?» Я улыбаюсь, тереблю Озана за уши: «Конечно, забил бы! Верь в себя…»
23
Когда он вынимает деньги из портмоне, я прячу смущение за маской безразличия. Принимаюсь подтачивать ногти пилкой, копошиться в тумбочке в поисках противозачаточных таблеток, искать затерявшуюся под кроватью вьетнамку. Он кладет лиры на красный пуфик и запихивает бумажник в задний карман школьного рюкзака. Платит всегда больше положенного. Отказаться от денег — непозволительная роскошь, вне зависимости от статуса посетителя. Для Алексы он может быть больше, чем клиент, — для Джемаля он остается клиентом при любом раскладе. Успокаиваю себя мыслью, что Озан платит за услугу, а не за человеческое отношение. Но вчера все-таки не выдержала, вернула деньги: «Знаешь, почему я не допускаю сердечности в отношениях с клиентами? Чтобы потом не было так тяжело, как сейчас. Мне приятно быть с тобой и ужасно неприятна мысль, что мое отношение к тебе оплачивается!»
Озан подошел близко, поцеловал в лоб: «Beynini böyle saçmaliklarla doldurma. Bunlar kağit parçasindan başka bir şey değildir, Ailemiz için birkaç kuruş yapar, о kadar. Annem Akmerkez'de bunun on katini rahat harciyor».[49]
Деньги Озана я отдаю Джемалю целиком. Отказываюсь от доли. Сутенер подозрительно щурится, интересуется причиной. «Мальчишка, бедняга, даже кончить не может… Еще молоко на губах не обсохло. Спиши на мою благотворительность». Сутенер складывает купюры в карман мятых льняных брюк. Теперь моя совесть чиста, я у Озана денег не беру. У Озана деньги берут обстоятельства.