Но Паула расслышала его. Даже успела сказать срывающимся, с хрипотцой голосом:
– А разве бывает крепче?
На скорости свыше ста километров в час Джеб снова заложил вираж и тут же повернул колонку в обратную сторону. Колумбийца, словно он находился в последнем вагоне длинного состава, тряхнуло сначала в одну, потом в другую сторону. Когда Джеб резко прибавил газу, Энрике скользнул с пластикового сиденья. Никакая сила не могла удержать его на месте. Даже дон Эспарза, находись он на соседнем облаке, не смог бы помешать этому. Его пальцы скользнули по спасательному жилету девушки. Его гортанный возглас оборвался далеко позади.
– Куда мы теперь? – спросила Паула, дыша в ухо Джебу.
– Здесь есть небольшой островок. Ты не против?
– Зачем ты спросил?.. – Она тронула губами мочку его уха. Когда Джеб повернул голову, немного сбрасывая скорость, она поцеловала его в губы. Нашла то, что искала, о чем мечтала на гасиенде своего отца. Вырвалась на волю со скоростью падения Энрике. Она была очень похожа на свою мать.
Энрике едва не наложил в штаны, видя несущийся прямо на него байк. Кок вел свою «лыжу» на огромной скорости и не собирался снижать ее. Колумбийцу казалось, его намеренно сбросили с одного водного спорткара, чтобы раздавить другим. Он рванул липучки спасательного жилета и в мгновение освободился от него. Набрал в грудь воздуха и нырнул. Глубоко – показалось ему. Но он не видел, что вытворяет в нескольких метрах от него морской диверсант. Он тоже нырнул. Вместе с аквабайком, спроектированным для профессиональных гонщиков. На «бегущем по волнам» можно было творить совершенно невообразимые вещи – мчаться со скоростью машины, на полной скорости торпедой нырять в воду. Что Николай и продемонстрировал. Не учел одного, что его потенциальная жертва тоже решится на фигуру высшего пилотажа и живой торпедой уйдет под воду.
Кристальная вода показала на миг Энрике, застывшего в горизонтальном положении. Гидроцикл вылетел на поверхность, и Кок сбросил скорость, разворачивая его. Сопла водометного двигателя мгновенно изменили положение байка, позволив выполнить напоследок еще одну фигуру: Кок мгновенно переместился на нос, взяв руль обратным хватом. Газанув, он погрузил нос аквабайка в воду, поднимая его заднюю часть. В голову Энрике ударила толстенная и мощная струя из сопла.
– Бодрит водичка? – на манер Махоуни из «Полицейской академии» спросил Николай колумбийца, занимая на байке прежнее положение.
Энрике барахтался на поверхности, не в состоянии сказать ни слова.
– Я оглянулся посмотреть, не захлебнулась ли она, – услышал он голос инструктора.
– Ну все, – отдувался Энрике, с трудом владея языком и телом. – Все, бастардос! Вы доигрались, ублюдки! Нет, я не похож на чилийца, я похож на колумбийца!
– Ты, похоже, клея передышал, амиго. А будешь обзываться, поплывешь к берегу на своих четырех. Куда ты лезешь, колумбиец? Здесь нет сидений. Не видел, я стоял за рулем? Садись на «капот», Монтойя. Елы-палы! Задом поедешь, ковбой, как на корове? Передом уже тряхнуло?..
23Для латиноамериканки Паулы секс – это своеобразный спектакль, сопровождаемый любовной игрой; играть она начала задолго до появления в Порт-Авентуре. И этот затянувшийся акт все больше возбуждал ее, зажигал нетерпением. «Высокая, загорелая, красивая, и каждый, мимо которого она проходит, восклицает: а-ах!» – так звучат стихи босановы Антонио Карлоса Жобима «Девушка из Ипанемы». Она поняла, что жить в состоянии вожделения, горящем в богатом воображении, – это прекрасно. За это можно все отдать. Но еще прекрасней, когда твои мечты становятся реальностью. Она отдалась Джебу, чуть стесняясь своего откровенного бикини и красноватых следов, оставленных укороченным костюмом на ее плечах и бедрах. Она вырвалась из его объятий и увлекла за собой к аквабайку, который принес их на этот одинокий островок любви. Байк покачивался на волнах, манил к себе удобным сиденьем. Паула потянула петлю и бросила в воду верхнюю часть купальника, оставляя партнеру все оставшееся, эту едва приметную полоску ткани на бедрах. Она села на сиденье, притянула Джеба к себе и обвила его ногами. Ее сжигала эта поза, родившаяся в момент властного прикосновения парня к ее ноге. Уже в тот миг, когда байк на сумасшедшей скорости несся вдоль береговой линии, а их тела слились воедино, она окончательно потеряла голову.
…Громадная Луна, будто всплывающая со дна моря, была посечена перьями облаков. Она больше походила на Юпитер, навалившийся на Землю, готовый поглотить ее своими чудовищными размерами. Макушку Луны венчала оранжевая папская шапочка. Выше ее темное, в непроницаемых проплешинах и золотистых отблесках небо. Пальмы убегали вдоль желто-черной косы острова, сгорбившейся в середине крутой дюной, и обрывались на ее острие. Море было сплошь покрыто золотистыми отблесками. Исполинская Луна не высвечивала этим поздним вечером дорожку, а раскинула по всей поверхности моря оранжевый, от горизонта до горизонта, ковер.
Этим вечером астрономы всего мира прильнули к телескопам, чтобы увидеть редчайшее астрономическое событие: впервые за последние двадцать лет Луна приблизилась к Земле на максимально близкое расстояние и одновременно находилась в фазе полнолуния. Два человека сократили дистанцию и были полностью открыты друг для друга. Это было знаковое событие для обоих. И стало ясно, как появилась на свет божий Луна. Она прилетела из глубин космоса и была захвачена притяжением Земли.
Джеб и Паула лежали на песке. Девушка, не стесняясь своей наготы, рисовала на песке замысловатые фигуры.
– Дом у моего отца большой, обнесен кованой оградой. Вот я нарисовала дом, видишь? А въездом в асьенда Сан-Тельмо служат такие же кованые ворота. В самом центре длинный-длинный бассейн.
Воспитанная в лучших традициях колумбийской семьи, Паула чтила ее законы. Джеб заметил, что она ни разу не сказала «у нас», «у меня», «мой». И в этом виделось большое уважение к отцу. Однако без пиетета; в ее голосе не было и капли гордости.
– Наверное, ваш дом стерегут собаки.
Паула сморщилась и покачала головой:
– Отец ненавидит собак с тех пор, как на него набросилась целая стая. Ему было восемнадцать, он отбивался от них ножом. Он уложил десяток сильных псов. Он очень смелый человек. В общем… он неравнодушен к другим домашним животным. Хотя они не очень чистоплотные. У отца был товарищ – Пабло Эскобар, большой любитель собак. Его убили двенадцать лет назад, ему было всего сорок три года. Его асьенда Наполес обширнее отцовских владений – больше двух тысяч гектаров. Там есть зоопарк, громадный гараж с автомобилем Аль-Капоне. А при въезде в его владения установлен самолет, на котором дядя Эскобар перевез свою первую…
Девушка запнулась. Вместо фразы «первую партию наркотиков» она сказала:
– Свою первую возлюбленную. – И скривилась: «Ничего себе, выкрутилась! Почему не добавила: «Теперь дом дяди Эскобара власти хотят превратить в музей преступности»?
– Ты знала этого Эскобара?
– Конечно. Последний раз я видела его, когда мне было пять лет.
– А это что? – спросил Блинков, показывая на прямоугольник.
– Как что? Тоже дом! Он же состоит из двух корпусов. Между собой они соединены одноэтажным коридором. Видел бы ты крышу! Не крыша, а открытая терраса. Она тоже обнесена каменным парапетом. На ней свободно уместятся четыре, нет, шесть теннисных кортов. Ты умеешь играть в теннис?
– На крыше?
– Противный! – Паула ущипнула парня за руку. – В этом доме я выросла, изучила каждый камень, каждую трещинку. Тоска. Окна такие высокие, что плакать хочется. Все время почему-то выискиваешь в них небо. Когда выходишь на балкончик…
– У вас один балкон?
– Почему один? В каждой комнате, в каждом окне. Есть две длинные лоджии. На них можно попасть из гостиных. Отсюда и отсюда, – Паула провела стрелки. – Знаешь, чего я боюсь? Что завтра небо заволокут серые тучи. Вижу, как ветер пригибает пальмы к земле, рвет их прическу. Солнца не вижу. Лишь его перья, падающие на море. Облака грязные.
– Я приеду к тебе, – пообещал Джеб.
– Смешной… – грустно улыбнулась девушка.
– Нет, я приеду, Паула. Скоро… – Джеб взял ее за руку. – Через неделю здесь соберутся настоящие дайверы и серферы со всего мира. У Порт-Авентуры всегда стабильный ветер, будет здорово. Сама все увидишь.
– Ты тоже будешь гоняться?
– Да. На серфе, на байке. Весельчак попробует побить свой рекорд погружения под воду без акваланга. Он опускался на шестьдесят метров.
– Здорово, – вздохнула Паула. А ей нечем ответить. – Знаешь, тайком от отца за неделю до отъезда я пригласила в дом ятарис.
– Кого?
– Прорицательницу. Захотела узнать судьбу. Она разбросала кокаиновые листья по шерстяному одеялу в моей спальне, произнесла молитву и зачитала мне мою судьбу. Она увидела парня, который несет к моему дому кокаиновые листья. Это такой обычай. Когда юноша сватается к девушке, он предлагает кокаиновые листья ее отцу. – Паула рассмеялась над этим видением, представив дона Эспарзу с этаким веником. Что он с ним будет делать? Заварит мате де кока и выпьет? Скорее всего, оставит для того, чтобы, так же по обычаю, положить эту горстку в гроб. Дерзкому юноше.
– Кто твой отец?
– Он еще не старый, – вздохнув, ушла от ответа девушка. – Но выглядит он стариком. Он прожил трудную жизнь, воспитывал меня без матери. Я родилась на Кубе, а моя мать умерла там спустя полгода. Отец… он несколько месяцев провел за решеткой, – Паула чуть приоткрыла завесу тайны. – Он хороший человек, но мне одиноко в его большом доме. Я здесь хочу остаться, я больше не вынесу заточения. – Ее взгляд словно прикоснулся к сердцу Джеба.
Блинков едва владел собой. Ему чертовски было жаль девушку. Он знал то, чего она недоговаривала, от чего бежала в мыслях. А ему приходилось ненавязчиво, обманом, как хочешь назови, получить от нее как можно больше информации.
Черт! Не лезут сюда официальные слова.
Паула была пусть не опытной, но достаточно искушенной в сексе. Ей доставляло удовольствие находиться сверху. Тогда Джеб видел ее всю, был загипнотизирован волнующими изгибами ее плеч, бедер, ее упругой грудью, ее шеей, когда она откидывала голову назад и, сильно сжимая его бедра, постанывала. Ее жгучий темперамент невозможно было измерить. Креолка – этим все было сказано. И в этом плане они с Джебом были похожи.
Еще вчера Блинков прогонял в голове вопросы относительно русских наложниц Эспарзы. Сегодня же, как оказалось, этот вопрос отпал. Его группе дали приказ на ликвидацию наркобарона. Они пойдут на реализацию, от этого никуда не уйти. Они сделают Паулу Марию Эспарзу единовластной хозяйкой Сан-Тельмо и обладательницей многомиллионного состояния. Но бизнес отца приберут к рукам его партнеры или его враги. И Джеб сделает это собственной рукой.
Паула еще девчонка. Она хочет убежать от того, к чему многие стремятся. Хочет получить то, чего многим и даром не нужно. Сложный вопрос. И как в нем разобраться? Как вообще можно думать о постороннем, заглядывая в ее настороженные глаза. Они полны испуга. В них отразился во всей красе ее одинокий мостик, о котором она рассказала, – без начала и без конца.
Она рассуждала по-детски, но глядела по-взрослому. «Я заполучила тебя». Такое не придет в голову ни одной русской девушке. «Я сразу сказала: этот парень мой». Сказала с высоты и в то же время из глубокой ямы своего положения.
«Я приеду к тебе». Намек. Он чуть высвобождал от пут.
«Я заберу тебя с собой». Не стоит этого говорить.
Незаметно, ядовитой змеей, к горлу Блинкова подкатывал тошнотворный ком. Противно использовать Паулу в этой грязной операции. Скоро он будет в шаге от нее, может быть, расслышит через крепкие двери ее сдавленный крик. Но пройдет мимо. На гасиенде ее отца его заинтересует лишь одна дверь, ведущая в спальню человека, «прожившего трудную жизнь». И он заберет ее. Холодно, расчетливо, одним движением ножа, одним прикосновением пальца к спусковому крючку.
– Где ты? Твои мысли далеко отсюда.
Она из другого века. Ее речь наивно стилизована. Она не знает об этом. И хорошо, что не знает.
Джеб нехотя перевел разговор в другое русло.
– Энрике с ума сходит, наверное, позвонил твоему отцу.
– Нет, – улыбнулась девушка. – Если он доложит отцу, то, как он любит говорить, будет на голову короче. Энрике не уследил за мной. Чтобы не ходить в коротышках, ему придется молчать. Это будет наш с ним большой секрет.
24Время шло. Мало-помалу Энрике начал остывать. Всякий раз, когда его взгляд останавливался на телефонном аппарате, он отворачивался от него. Он не решался позвонить по местному номеру и вызвать сюда целую испанскую бригаду. Он понимал, чем ему придется заплатить за один-единственный звонок; его отголоски бились в голове колумбийца: «Смертный приговор!»
«Сука! – ругался он, мысленно представляя Паулу в объятиях инструктора. – Тварь! Обыграла одним беспроигрышным ходом!»
Он открутил крышку с початой бутылки виски и сделал два мощных глотка. Отер губы и крепкий подбородок ладонью и снова глотнул.
Сговор. Они сговорились. Такое чувство, что заранее. Не вчера вечером или сегодня утром, а в тот день, когда по почте пришли треклятые рекламные проспекты. Энрике был близок к разгадке, но ему не хватило одного дыхания, одного глотка обжигающего напитка, чтобы докопаться до истины. Она уже стучалась в дверь этого смежного номера, но Энрике пока об этом не знал. Громадный джип «Форд», выехавший из Барселоны, находился в пути около часа и был на подъезде к Порт-Авентуре. Испанцы в джипе получили срочный звонок из Медельины и спешили выполнить приказ своего колумбийского партнера.
Когда Энрике в очередной раз приложился к бутылке, в комнату вошли два человека. Они поздоровались с ним за руку.
– Буэнас ночес, Энрике!
– Буэнас… Что случилось?
– Плохие новости. Знаешь Сальму Аланиз?
Энрике медленно кивнул. Как наяву он увидел женщину и ее болтливого мужа, труп русской беглянки, растянувшийся у порога. И в его груди зародился животный страх…
– Из Медельины позвонил Мартинес, сказал, что Сальма недавно побывала в Москве. Больше мы ничего не знаем. Но вам приказано срочно возвращаться. Собирайся, амиго. Где Паула?
Пауза.
– Она скоро придет. – Энрике тут же добавил: – Я сейчас приведу ее.
Он оставил гостей в номере и поспешил на вечерний пляж. Он успел вовремя – к береговой полоске подходил, резко сбавляя обороты, байк инструктора. «Байк старшего инструктора», – гоняя желваки, исправился колумбиец. Болтливого урода с бородой он отнес к самой низшей категории.
Мокрая пляжная полоска плавно перетекала в сухую. Она была плотной, как грунтовый теннисный корт. Энрике был одет соответственно – в шорты и белую тенниску. Он был настоящий мужчина, поэтому смело пошел навстречу инструктору.
Паула побледнела. Кроме нее, никто здесь не знал о жестокости Энрике, перетекающей в изуверство. Он был не просто сильным, на его счету не один десяток зверских убийств. И самое страшное, что он не вел учета своим жертвам. Навстречу Джебу шел хладнокровный душегуб. И он не остановится.
Пожалуй, у девушки был единственный шанс остановить бойню – это обещание молчать об откровенно проваленной миссии опекуна. Только ее выходка сильно задела колумбийца, никакие слова на него не подействуют, он просто не услышит их.
– Все нормально, Паула, – Джеб высвободил свою руку от хватки девушки. – Отойди в сторонку.
Она неожиданно поверила в него. Он справится с Энрике. Но в этот раз он бросит его на песок, а не в воду. И Паула послушно отошла.
Если бы не цвет кожи, Энрике можно было бы сравнить с Майком Тайсоном, после ударов которого противники рвали канаты на ринге. Он был здоровее Блинкова, но кому что нравится.
Джеб честно предупредил колумбийца, сократившего дистанцию до пяти шагов:
– Не надо делать этого. – Он был в том же облегающем спортивном костюме без рукавов и штанин.
Но Энрике было не остановить. Сократив расстояние до минимума, он резко вынес ногу, намереваясь одним широким махом под бедро свалить противника и добить его парой крепких ударов. Джеб легко ушел от столкновения и в свою очередь отвесил колумбийцу низкий кик в ногу. Энрике проскакал, прихрамывая, несколько шагов по инерции и снова пошел в атаку. Блинков встретил его прямым ударом ногой в солнечное сплетение. После короткой паузы он угостил противника левым хай-теком, попав ему точно в висок. Энрике поплыл. От сильного удара его мозги коснулись черепной коробки, и он потерял ориентацию. И тут Джеб сделал то, чего ни Энрике, ни Паула, ни случайные свидетели этого поединка ни разу не видели. Он продемонстрировал отличную растяжку, когда с шагом вперед вынес ногу высоко над головой. И тут же опустил ее на шею противника. Его пятка сокрушила трапециевидную мышцу Энрике, и после этого удара, называемого «удар топором», колумбиец рухнул на песок.
– Ты был неумолим, как сама судьба… – еле слышно прошептала Паула. Она с обожанием смотрела на своего парня и ловила завистливые взгляды женщин за столиками в кафе. – Завтра встретимся?
Но завтра самолет авиакомпании Iberia возьмет курс на Южную Америку. Паула будет сидеть у иллюминатора и повторять слова Жени Блинкова: «Я приеду к тебе…» Наивно, глупо, несбыточно. Но она будет ждать его.
Глава 8
Красавица и чудовище
25Порт-Авентура – Москва, 23 июля, суббота«Вот и все, – безрадостно, но с явным облегчением подумал Александр Абрамов. – Гуд бай, Колумбия, о-о, где не был никогда я. Будь здорова, земля Эльдорадо. Прощай, самая буйная республика Южной Америки. Всего хорошего тебе, страна с беспрецедентной жестокостью. Счастливо оставаться тебе в твоем прошлом, наводненном поисками золота и насилием. Нам никогда не увидеть твои сокровища, которые наверняка стоили того, чтобы проливать кровь из-за них».
Мыслям капитана вторил Кок:
– А жаль… Я, парни, уже настроился на операцию, планы рисовал, подробные инструкции составлял. Для выезда на трассу сверните за домом колумбийского мафиози налево. Примечания: нет дорог, нет людей, нет светофоров. Ближайшая заправка через пятьсот километров – в Боливии.