– Можно не добивать! – самоуверенно известил Джерри. – Все о’кей!
Гомарек не шевелился, бездыханное тело обагрила кровь. Теперь все усилия снайперов сконцентрировались на последней мишени. А десантник Голубев оказался крепким орешком. Российский десант есть российский десант. Он прыгал по косогорам, нырял в укрытие за мгновение до выстрела – чувствовал его какими-то тонкими нервами. Американцы забеспокоились – этот парень уклонялся от пуль, словно они летели не быстрее шмелей. Добежит, не добежит – в принципе, пустяк, но какой удар по профессиональному самолюбию! И этот поганец еще показывал им средний палец! Стрелки бежали за ним, стараясь сократить дистанцию, выпускали пулю за пулей. Но десантник был словно заколдован, пули его не брали. Это начинало раздражать. Вот он нырнул в канаву, и спустя мгновение из нее что-то вылетело – спортивная куртка, в которой он был! Ее прошили, порвали три меткие пули. Но это была лишь куртка, тело отправилось другой дорогой. Десантник летел куда-то вбок под возмущенные выкрики снайперов. Кувырок, подскок, качание маятника с одновременным набором скорости. И полетел вперед, как будто на воздушной подушке. Пули вспарывали землю под ногами, трясли кустарник, вырывали куски дерна. Болельщики подбадривали стрелков улюлюканьем и криками. Кто-то из зрителей болел за американцев, кто-то за десантника – чем не повод утереть нос чванливым и самоуверенным союзникам!
– Во чешет – как кот от пылесоса! – веселился один из охранников.
– Ловок, гад! – смеялся другой. – Быстрый, маневренный, и расход горючки у него небольшой!
Американцы запыхались, стали допускать ошибки. Злость и раздражение сказывались на эффективности стрельбы. Непростое дело – подстрелить русского солдата. А тот как будто и не устал – продолжал метаться, увертываясь от пуль, поступательно двигался дальше. У Джерри первого закончились боеприпасы, о чем он и известил с нескрываемой злобой. У остальных еще остались патроны, но пользы от них не было. Фуллертон дышал, как загнанная лошадь, обливался потом. Хардинг сохранял самообладание. Он сел на колено, упер локоть в бедро. Дыхание срывалось, но он держал себя в руках. Шустрая фигура российского военнослужащего мелькала по сетке прицела. Он должен был попасть! Но он промахнулся – пуля отделилась от ствола в тот момент, когда десантник кинулся в сторону. Хардинг невольно выругался. Спокойно, старина, спокойно, это всего лишь учебные стрельбы и небольшое ущемление профессиональной гордости…
Американцы проиграли! Десантник в несколько прыжков домчался до обрыва, распластался на краю.
– Полковник, я на обрыве! – закричал он, срывая голос. – Пусть прекращают стрельбу, вы обещали!
Над полигоном установилось хрупкое затишье. Американцы озадаченно переминались. Переглянулись с Хардингом, забросили винтовки за плечи, повинуясь молчаливому приказу. Ухмыляющиеся зрители и насупленные участники охоты подходили к обрыву. Пятеро ополченцев были мертвы, лежали в разных концах полигона. Шестой подполз к краю обрыва, заглянул в бездну, отполз обратно. Он обернулся, начал медленно подниматься. Он видел, что к нему подходят люди. Бледное лицо перекосила усмешка – за ней он скрывал непроходящий страх. Но парень неплохо владел собой. Беготня по грани не сломила его. Он спешил подняться до подхода людей, чтобы не видели его ползающим на коленях. Люди приблизились, с любопытством его разглядывали. Тот спокойно смотрел в глаза врагам. Паскевич, что-то мурлыча под нос, подошел к обрыву, глянул вниз, присвистнул. Остальные не стали это делать.
– Вы молодец, десантник Голубев, – похвалил Хардинг. – Вас неплохо подготовили. Армии многих стран мира почли бы за честь иметь таких солдат, как вы.
– Армии многих стран могут подтереться, – презрительно усмехнулся Голубев. – Такие солдаты служат лишь в одной армии. Они никогда не убивают пленных, женщин и детей… Короче, полковник. – Победитель состязания с вызовом уставился на Масловского. – Вы обещали отпустить того, кто добежит до обрыва. Я добежал. Можно идти? Никто не задержит, не будет стрелять в спину? Честное слово полковника СБУ в этой стране еще что-то значит?
Масловский мрачно смотрел на выжившего. Остальные с любопытством смотрели на Масловского.
– А может, тебе еще и проездной выписать до Донбасса? – вкрадчиво произнес Вадим Паскевич. Никто не заметил, как в его руке блеснул пистолет. Выстрел прозвучал не очень громко, словно собака гавкнула. Пуля, потерявшая значительную часть энергии, осталась в голове. Презрительная ухмылка сделалась какой-то пресной, подкосились ноги, десантник рухнул.
– Зачем, Вадим? – недовольно пробурчал Масловский.
– На всякий случай, Павел Константинович, – отозвался Паскевич, пряча пистолет. – Очень уж хотелось стереть улыбку с его самодовольной рожи. Заметьте, лично я ему ничего не обещал. Обещали ВЫ. Но вам же не хотелось его отпускать?
– Вы находчивы, Вадим, – заулыбался Джерри. – Избавили полковника от неловкой ситуации. А ведь этот парень действительно был настроен на то, что его отпустят, – засмеялся американец. – А тут такая неудача…
– Вот именно, – проворчал Масловский. – Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Итак, мы закончили, господа, вас устраивает предоставленное вам оружие?
– Думаю, да, – снисходительно кивнул Хардинг. – Возможно, еще потребуется небольшая пристрелка, но для этого подойдут неодушевленные… хм, мишени.
– Тогда возвращаемся в Шахово, господа. Приближается время обеда. Во второй половине дня обсудим поставленные задачи – теперь доподлинно известно, какие фигуры нуждаются в экстренном устранении. Вам нужно ознакомиться с картой, понять и вникнуть в то, что должно произойти в ближайшие дни. Вадим вам поможет, с этого дня вы будете работать с ним в тесном контакте…
– Только после сиесты… – Джерри Янг заразительно зевнул и без выражения покосился на истекающее кровью тело российского десантника.
– Как угодно, господа, – не стал возражать Масловский. Приходилось держать себя в руках и обуздывать рвущееся наружу раздражение.
Обратная дорога проходила в оживленном общении. Прошедшие стрельбы, невзирая на результат, показались Хардингу крайне неудовлетворительными. Он поэтапно разбирал их со своими соотечественниками, указывая на недочеты. Малоэффективный бег по пересеченной местности, чрезмерный расход боеприпасов, фактор растерянности на примере коллеги Фуллертона – когда тот проворонил нападение подстреленного объекта. Куда пропала наша хваленая слаженность, господа? Украина – не Монако, где группа выполняла задачу по устранению одного чересчур дотошного саудовского принца, но это ничего не значит, работа есть работа. Разумеется, все могло быть хуже. Живцы старались – еще бы не стараться, если на кону собственная жизнь. У трех последних имелся реальный шанс достичь обрыва, и только последнему это удалось.
– Значит, с этого дня никакой выпивки и никакого секса, – пошутил Джерри. – Качаемся в спортзале, стреляем по тарелочкам…
– Чушь, – фыркнул Фуллертон. – Выпивка и секс не должны мешать работе.
– Да, последняя мишень показала отличный результат, – неохотно признал Хардинг. – Но я не понимаю, полковник, почему он остановился на обрыве. Подался за обрыв – и вернулся назад. Поверил, что его отпустят? Но это говорит лишь об умственной недалекости. Любой нормальный человек на его месте прыгнул бы с обрыва в реку. Круто, высоко, но пусть небольшой, но шанс.
– Пустая затея, мистер Хардинг, – сухо улыбался Паскевич. – Внизу прибрежная полоса метров пять шириной. Она завалена камнями. Костей не соберешь. Все предусмотрено.
В третьем часу дня возбужденная компания вернулась в коттедж. Девушки расстарались – приготовили отменный обед. Стол ломился от яств. Помимо традиционных украинских блюд были поданы морепродукты – поджаренные на гриле устрицы, щупальца лобстера, осьминоги, запеченные в легком кляре. Аппетит нагуляли славный – еду сметали, словно прибыли с голодного острова. Послеобеденную сиесту решили отменить во имя работы, ограничившись небольшой бутылочкой виски на всю компанию – в качестве продукта, способствующего пищеварению. Американцы развалились в креслах, потягивали алкоголь из граненых бокалов. Украинским чекистам выпить не предложили, те и не претендовали.
– У вас серьезный вид, господин Масловский, – с вальяжной улыбкой заметил Хардинг. – Планируете сделать ряд важных заявлений?
– План мероприятий, господа, полностью согласован с вашим боссом Паулем Горманом, – объявил Масловский. – План одобрен, можно с ним связаться по закрытому каналу и удостовериться. Операция проходит под грифом «Top secret» как «Операция «Арбалет». В курсе несколько высших чинов из Главного управления разведки министерства обороны и Службы безопасности Украины. Будем откровенны, ваша задача – уничтожение неугодных и опасных для украинской власти лиц в так называемых народных республиках ЛНР и ДНР. Вам предстоит проникнуть на территорию, контролируемую террористами, – для начала в поселок Верховец. Это вот здесь. – Масловский развернул карту на центральном журнальном столике. Американцы покинули насиженные места и вразвалку подошли. – Тридцать километров от линии разграничения. Вадим Паскевич будет вас сопровождать, собирать информацию и заботиться о вашей безопасности. Надеюсь, вы поняли, что он человек серьезный. Добираться лучше по одному, стараясь избегать контактов с местным населением. В Верховце есть безопасная точка, где вас встретят. Улица Колхозная, дом 45. Это ваша временная база. Хозяин дома – Мозиляк Федор Николаевич – мой человек, проверенный и надежный, до выхода на пенсию работал в милиции, сын активного члена Украинской повстанческой армии, погибшего в 51-м году, когда нашему Федору Николаевичу был только год от роду. На несколько дней вам придется обустроиться в Верховце. Наш человек в руководящих кругах террористов… – Павел Константинович помялся. Не хотелось раскрывать своих людей даже союзникам, но таково было условие Гормана – от группы Хардинга никаких секретов, – майор Крикун Дмитрий Макарович, начальник складского хозяйства тамошней террористической группировки, вхож во все ее круги и способен добыть практически любую информацию. Этот парень внедрен нашей конторой с начала антитеррористической операции – человек лояльный, к тому же имеется ряд компрометирующих его документов криминального свойства, не позволяющих ему переметнуться на другую сторону.
– Это каких, например? – поднял голову Янг.
– Самых подходящих, – усмехнулся Масловский. – Например, убийство по пьяному делу женщины, совершенное год назад. Женщина была супругой командира батальона террористов. Поссорилась с мужем, прыгнула в постель к Крикуну. С ним тоже что-то не поделила, он задушил жертву ремнем, тело отвез на мотоцикле в лесополосу и какое-то время пребывал в уверенности, что никто не видел. Это видели, но Крикуна не сдали. Убийцу женщины террористы ищут до сих пор. Не будем отвлекаться, господа. С господином Крикуном будет контактировать Вадим Паскевич. Крикун доставит информацию по первой цели. Ваша задача – отследить и устранить. Несложно, учитывая ваш богатый послужной список. Нужно лишь не выдать себя, быть незаметными для окружающих, понимаете?
– Полковник, не учите нас выполнять свою работу, – поморщился Хардинг. – Подумайте лучше о своей, чтобы не получилось, как с группой Салливана. Каким образом в Верховец доставят оружие?
– Это сделает Паскевич, вам не о чем беспокоиться. У него машина, хорошее прикрытие и документы офицера так называемой Луганской Народной Республики. К сожалению, Вадим не сможет перевезти на машине и вас – на дорогах много постов. Вам придется идти лесами – благо в той местности их хватает. Маршрут обсудите с Паскевичем – он прекрасно знает район. После выполнения первой задачи – вторая с небольшим временным интервалом. Под Луганском всего три цели. Далее – переброска в Донецк и работа там. Задача по Донецку будет выдана отдельно.
– Полковник, вы слишком напряжены, – вкрадчиво заметил Хардинг. – Не стоит так нервничать, расслабьтесь, наша группа выполнит любую задачу. Уцелеет и ваша голова, и наши. – Хардинг мелкими глотками допил виски и сыто срыгнул.
– Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, господа, – учтиво отозвался Масловский. – Сегодня можете отдыхать, завтра Паскевич начнет вводить вас в курс дела. Дата переброски будет уточняться, но скорее всего это произойдет послезавтра.
– Неужели… – как-то отстраненно пробормотал Джерри, наблюдая за фигуристой горничной, ловко собирающей в стопку тарелки. Она игриво косилась на Джерри, высунула кончик языка, призывно поводила бедрами. Не только Джерри был в эту минуту благодарным зрителем. Все, кто был в зале, повернулись к девушке и уставились на ее «рабочую поверхность». Приятно наблюдать за человеком, увлеченным своей работой…
Глава 4
Командир бригады «Крым», полковник запаса Порохов Григорий Андреевич, в эту ночь не спал. Собрался прикорнуть, примостился на кушетке, но звонок из штаба соединения вытряхнул из ложа. С этой минуты сон отрезало. Генерал Петровский – командующий корпусом, штаб которого дислоцировался в Луганске – был резок и лаконичен.
– Товарищ генерал? – обреченно вздохнул Порохов.
– Нет, прапорщик в рейтузах. Доброй ночи, Григорий Андреевич, надеюсь, не спишь? – в своей обычной манере осведомился генерал. – Слышал, у тебя в разгаре спокойная жизнь, острая нехватка адреналина и беготни? Вот тебе геморрой, товарищ полковник, держи. Служба внешней разведки России сбросила нам информацию от своих киевских агентов. В зону АТО направляется малочисленная – три-четыре особи – группа наемников из частной военной компании. Задача группы – ликвидация влиятельных и авторитетных лиц из командования ополчения, чиновников правительств и депутатов местных парламентов. Убирать будут тех, кто доставляет реальное беспокойство. Несколько заданий на Луганщине, несколько на Донетчине. Первым делом едут к нам. Информация достоверная, но скудная. Подробности, личности, а также цели неизвестны, но группа уже прибыла на Украину. А возможно, и в Донбасс. Нужно выявлять, Григорий Андреевич. Это профессиональные снайперы, имеют богатый боевой опыт. Начнут косить свои мишени – мало не покажется, обещаю. На Донетчине их брать поздно, нужно поймать под Луганском, пока не натворили дел. У тебя ведь имеются толковые специалисты? Батальон майора Шубина – он в твоем подчинении? И этот парень, как его… капитан Турченко. Это ведь он с малыми силами ликвидировал банду Галичука и группу наемников? Обязательно привлечь к поискам. Начинайте работу уже сегодня. Но не тупо, с умом, незачем оцеплять целые районы, чтобы не спугнуть. Проявлять предельную осторожность, привлечь местное население. Наши люди видят и слышат многое, это нельзя игнорировать. Вот такие пироги с котятами, Григорий Андреевич. Спокойной ночи желать не буду, работай.
Сна не осталось ни в одном глазу. Полковник затушил сигарету в граненой пепельнице, поднялся из-за стола, заваленного бумагами и разным хламом, – тяжеловатый для своих сорока восьми, приземистый, с прогрессирующей плешью и кругами под глазами, побрел к открытому окну. Генерал Петровский преувеличивал – спокойная жизнь только снилась, адреналина и беготни хватало, невзирая на отсутствие активных боевых действий. Бригада «Крым» дислоцировалась в Прокловском районе, основные ее силы три месяца назад отвели от линии соприкосновения и разместили вокруг Проклова – в Аметисте, Ждановке, окрестных деревнях и поселках. На линии фронта, где действовало так называемое перемирие, осталась лишь артиллерия и несколько мобильных подразделений, постоянно меняющих место дислокации. Работы хватало – возведение новых укрепрайонов (в долговечность перемирия никто не верил), борьба с диверсантами, мародерами, криминальными элементами, обеспечение безопасности гумконвоев, патрулирование извилистой прифронтовой полосы, где украинцы постоянно учиняли шумные провокации.
Григорий Андреевич стоял у раскрытого окна, вдыхал свежесть ночи, смешанную с ароматами помойки у соседнего здания. Коммунальные службы Проклова работали еле-еле, транспорт конфисковали на нужды обороны, мусор практически не вывозился. Штаб бригады расположился в административном здании бывшего спорткомплекса, с ним соседствовал стадион, облюбованный спецназом для тренировок. Единственный фонарь в округе освещал облезлые крыши домов, детскую площадку, «метко» пораженную в феврале снарядом украинской артиллерии. Рядом с обломками качелей зияла воронка глубиной около метра. После февраля обстрелов не было, линия фронта отпрыгнула на запад – войска «укропов» бежали, бросая орудия и неповоротливые САУ. В городе царило странное подобие мирной жизни: магазины и банки практически не работали, народ кормился гуманитарной помощью и с рынков, где наряду с товарно-денежными отношениями процветал натуральный обмен. Полковник недоумевал: чем привлек Прокловский район наемников-снайперов с богатым боевым опытом? Какие «великие мужи» от ЛНР раздражают киевскую власть до такой степени, что она не пожалела денег на выкуп этих «ворошиловских стрелков»? Одиозных фигур в органах власти на местах вроде нет, все нити так или иначе сходятся к руководству ополчения.
«Против тебя, Григорий Андреевич, замышляется интрига? Будут отстреливать твою влиятельную личность, одно упоминание которой доводит до бешенства украинских силовиков? Нет, чушь», – полковник передернул плечами. Таких, как он, хватает и на Донбассе, и в России. Обычный полковник. Имеются фигуры гораздо интереснее – рангом ниже, но с обилием заслуг. Например, начальник разведки бригады Варгин Николай Илларионович – сам из местных, опытный специалист, на счету множество блестящих операций, в том числе полный разгром механизированной бригады под Оршанском, благодаря действиям внедренного в командование бригады агента. Или взять комбата Шубина Вячеслава Георгиевича – вот уж кто досадил украинцам больше всех! В феврале его батальон спецназа прорвался в тыл силовикам, идущим освобождать своих окруженцев в Дебальцево. И за три дня так им вымотал нервы, что те забыли о своей задаче. Целенаправленные удары по штабам батальонов, засады на колонны боевой техники, подрыв мостов – а в завершение операции огнем минометной батареи полностью уничтожил две замаскированные танковые роты и пленил командира соединения, пытавшегося удрать на джипе. Несколько раз противник пытался выбить спецназ с захваченной стратегической точки Держи-Гора и каждый раз откатывался. Разгром врага был полный. Такое трудно простить. Шубин тоже местный. Варгин окончил Национальный университет обороны имени. Черняховского, Шубин – Академию сухопутных войска Министерства Обороны Украины. У обоих дипломы с отличием, оба до войны возглавляли подразделения украинских вооруженных сил…
Гадать не имело смысла. Он связался по телефону с начальником разведки Варгиным. Надежность канала связисты гарантировали, но всякий раз полковник испытывал объяснимые колебания, связываясь со своими людьми. Варгин не спал. Судя по фоновым звукам, он находился на улице. Свистел ветер, кричали люди.
– Приветствую, Николай Илларионович. Вы что там, змея запускаете? – проворчал Порохов.