– Какой документ? – Стаднюк даже очки снял, чтобы единственным уцелевшим глазом увидеть этот документ. Но я не поспешил вытащить лист из стопки бумаги, упрятанной в пластик. Любопытство, когда оно сопряжено с фантазией, имеет свойство делать картину более красочной, чем она была в действительности. Это проверенный психологический казус – женщина в мини-юбке возбуждает мужчин больше, чем женщина без юбки... И потому я файл просто ладонью накрыл.
– Показания сотрудника фирмы, где работает Вершинин. Ваша машина стояла рядом с окном, закрытым зеркальной пленкой. Вы не видели сотрудника, он видел все, что происходит в машине. Кажется, даже снимал на видео с трубки мобильника... – добавил я от себя. – И утверждает, что вы вдвоем начали избивать Вершинина, а тот только ответил вам, защищаясь. Это серьезное обвинение, и не думаю, что оно доставит тебе, капитан, много радости, поскольку именно ты, уважаемый, и начал... Если только заявление попадет в прокуратуру...
– А я даже руку не поднимал, – сказал Суглобов.
На удивление членораздельно сказал от нежелания прокурорской проверки.
– Там ясно сказано, что ты за пистолет схватился. – Мой тон гарантировал, что я эту бумагу выучил почти наизусть.
Лейтенант плечами пожал – мол, не помню... Капитан же откинулся на спинку кресла и задумался. Или ждал, что еще скажу. Я же молчал, ожидая его реакции. Реакция могла быть двух видов. Капитан вполне мог «взбрыкнуть»... Тогда он – дурак, и разговаривать с ним бесполезно. Можно только в психушку на несколько дней положить, чтобы не мешал людям работать. Этот вариант мы с полковником Мочиловым уже обсудили. А могла быть и положительная реакция. Это значило бы, что Стаднюк в меру гибкий человек и с головой дружит.
– И чего же ты хочешь? – спросил, наконец, Стаднюк, не желающий открыто продемонстрировать, что он готов признать поражение и начать торговлю, но все же соглашаясь на нее вынужденно и оттого чувствующий себя сильно ущемленным.
– Только одного, – сказал я. – Объединения усилий ментовки и ГРУ в поисках того, кто устроил расстрел машины на улице... Поскольку Берсерк, то есть Вершинин, к этому делу имеет лишь касательное отношение – расстреляны были люди, которые преследовали его, я предполагаю, что вам не стоит тратить время на поиски бывшего моего солдата, а сосредоточиться на другом. Мы, конечно, и сами могли бы работать, без вас... Но дело серьезное, имеет общественный резонанс, и включение в расследование силовой структуры, официально не имеющей следственных полномочий, может помешать правильному проведению самих следственных мероприятий. Я ясно выражаюсь?
– Ясно, хотя и закручено, – сухо сказал мент. – Продолжай...
Я видел по его лицу, что он очень не хотел бы оставить в покое Романа. У него даже синяк под глазом задергался только от одной мысли о неотмщении.
– Чтобы не быть неправильно понятым, я повторю... Первое мое предложение очень конкретно. Ты, капитан, и ты, лейтенант, отбрасываете личные обиды и вообще забываете, что Берсерк Вершинин побил вас. И только радуетесь, что встретились с ним, а не с другим Берсерком...
– Это с которым? – спросил Стаднюк.
Я улыбнулся.
– Второй Берсерк сидит сейчас у меня в машине. Это восемьдесят килограммов мышц и неукротимой ярости. Белый алабай...
– Собака, что ли?
– Собак по кличке Берсерк... Этот не отпустил бы вас...
– Я люблю собак. Сам ротвейлера держу... В прошлом месяце в Восточном округе, кстати, алабая застрелили, – покачал головой капитан. – Хозяина его брали, пес напал... Семь пуль из пистолета – без толку... От парней из СОБРа только ошметки летели... Положили только очередью в голову из автомата... В упор стреляли.
– Вот и радуйтесь, что со вторым Берсерком не встретились, – подтвердил я.
– Я хочу встретиться с первым! – Стаднюк упрямо стукнул гипсом по столу и даже не поморщился. Его упрямство, должно быть, было сильнее физической боли.
– Это устроить можно... Но только побереги себя...
– Я дважды на одни и те же грабли не наступаю, – твердо сказал он.
– Я устрою встречу... На нейтральной территории, и сам прослежу, чтобы не было эксцессов... Договорились?
– Хорошо. – Капитан слегка расслабился. – Что дальше?
– Дальше... Вы продолжаете расследование со своей стороны, мы – со своей... Вы делитесь с нами всеми данными, мы – только теми, которые посчитаем нужными для вас.
– Нет в мире справедливости, – промычал лейтенант Суглобов. – Куда ни сунешься, нет справедливости...
– Это даже более чем справедливо, потому что ваши данные мы можем и помимо вас узнавать. Но мы делаем дружеский жест...
– Это как – узнавать? – спросил Стаднюк.
– А вот так. – Я вытащил все-таки из файла пару страничек и положил перед ними. Они, несомненно, узнали собственные документы и переглянулись.
– Разведка, – вздохнул Суглобов.
– Кстати, – посоветовал я ему. – Могу дать бесплатный совет на основе собственного опыта. При переломе челюсти желательно больше разговаривать. Во-первых, тренируется речь, во-вторых, работают мышцы и омывают свежей кровью место перелома. Кость быстрее срастается...
– У тебя не срослась еще? – лейтенант кивнул на мою ногу. Заметил, что я вошел прихрамывая.
– У меня никогда не срастется. У меня вместо кости – нержавеющая сталь, – хмуро сообщил я и повернулся к капитану: – Ну так что, договорились?
– Но мне для договоренности надо иметь гарантии, что не Вершинин организовал расстрел машины. Иначе эта версия все равно будет оставаться рабочей.
– А какие могут быть гарантии? Мое слово? Слово официального представителя ГРУ, заверенное печатью? Не может быть никакой гарантии. Я просто сообщаю без шуток, что он не имеет к организации расстрела никакого отношения. А у противоположной стороны нет ни одного доказательства того, что расстрел организовал он. Единственное, что вы можете ему предъявить, – это вчерашнюю остановку на дороге, когда он хотел выяснить, кто его преследует. Это вполне в характере Берсерка – пойти напролом. Но это ничего не доказывает...
– А кто он вообще такой? – спросил лейтенант Суглобов. – Почему столько внимания к какому-то бывшему солдату?..
Я улыбнулся.
– Милый мой... Когда одно управление ГРУ проводит какие-то действия, оно не ставит в известность другие управления, если не требуется помощь смежников. Я сам бы хотел знать, почему мой бывший солдат интересует даже высокое начальство с двумя генеральскими звездочками на каждом погоне... Но мне этого знать не дано. Вам – тем более...
Я встал, показывая, что встреча подошла к концу и я готов удалиться.
– Когда я смогу встретиться с Вершининым? – спросил капитан.
– Я сейчас возвращаюсь в ГРУ и поговорю с ним. Потом перезвоню.
– Он находится в ГРУ?
– Да.
– Значит, нам можно смело снимать посты?
– Вам и без того можно их смело снимать, если мы договорились.
– Хорошо. Мне и так людей не хватает...
Я уже шагнул к двери, когда Стаднюк окликнул меня:
– Капитан... Еще просьба в свете нашей договоренности... Вы не все о наших данных знаете... Есть еще один момент... Там в документах присутствует некий Юрий Борисович Ивлев...
– Помню такую фамилию... Это что-то связано с угоном машины, из которой стреляли...
– Да. Это сосед потерпевшего по гаражу... Не мог бы ты навести справки об этом человеке? Только осторожно...
– Почему осторожно?
– Я вчера уже попробовал это сделать сам через знакомого подполковника ФСБ. Позвонил... Он мне посоветовал держаться от Ивлева подальше...
– На основании чего дан такой мудрый совет? – не понял я, представляя, что просто так подполковник ФСБ не даст подобный совет ментовскому капитану. И причину наверняка объяснит, чтобы совету последовали...
– Юрий Борисович Ивлев – бывший полковник ПГУ.
– Вот это уже совсем интересно, – согласился я. – Обязательно попробую выяснить... Если мне разрешат, я сразу сообщу вам. Но предупреждаю – только если разрешат... Вы тоже должны понять, что вместе с нами вошли в серьезную игру... Слишком серьезную, чтобы в ней можно было знать все обо всех... Если совет дается, он дается неспроста... Не такая великая фигура – бывший полковник ПГУ, чтобы он был вне зоны досягаемости закона. А если он вне этой зоны, значит, тому есть какое-то объяснение... Но объяснение вовсе не в его прежней службе, поверьте армейскому разведчику...
На прощание мы обменялись номерами телефонов. И обещанием держать один другого в курсе всех серьезных изменений обстановки.
* * *Я уже много раз обращал внимание на то, что возвращаться – все равно куда или откуда – обычно удается гораздо быстрее, чем добираться куда-то... До здания ГРУ на Хорошевке я доехал меньше чем за час.
Хорошо хоть полковник Мочилов проявил мудрость руководителя и сразу заказал мне многоразовый пропуск на целый день. Теперь я без провожатых нашел нужную дверь.
– У себя полковник? – спросил я.
– Спрашивал про вас, товарищ капитан. Уехал десять минут назад, не дождавшись. Будет часа через три. Придется подождать...
Я развел руками, достал трубку и позвонил Роману Берсерку. Он ответил не сразу.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
– Ты занят сейчас?
– Да...
– Яблочкин рядом?
– Здесь.
– Дай ему трубку.
Через несколько секунд ответил и подполковник:
– Да, Вадим... Мы ждем тебя...
– Мочилова нет на месте. Я могу к вам пройти?
– Я сейчас пришлю за тобой человека... У нас тут есть интересные новости...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
РОМАН БЕРСЕРК, ОТСТАВНОЙ СТАРШИЙ СЕРЖАНТ СПЕЦНАЗА ГРУ
Моя растерянность длилась недолго. И я быстро сообразил, что ни сам «троян», ни адреса, на которые он пересылал циркуляром информацию, не уйдут от меня. Не зря же я целых полгода потратил на программу, которая помогла мне купить машину. И даже с удовольствием и с легкой улыбкой наблюдал, как компьютерщики ГРУ разбираются с моим ноутбуком. И посматривали при этом на меня сердито. Также и генерал бычился. И ждал, что скажут компьютерщики. Один только подполковник Яблочкин, знающий меня уже на целый час больше остальных, по старой памяти смотрел на меня сочувственно. Должно быть, и капитан Аведов что-то хорошее сказал подполковнику обо мне.
– Ничего нет, товарищ генерал. Он ничего не успел скачать, – сказал наконец капитан.
Даже я заметил, с каким облегчением вздохнул генерал.
– А сразу кому-то переслать он ничего не мог? – переспросил все же.
– У него даже электронная почта здесь не установлена, товарищ генерал. Компьютер новый, все программы установлены только сегодня.
Генерал успокоился и сел.
– И что делать будем? – спросил непонятно кого.
– Восстанавливать систему в том виде, в каком она существовала три часа назад, – сказал я, залез в карман и вытащил из своего заветного кейса только один диск.
– Программы восстановления системы не среагируют на «троян», – сказал капитан. – Что у тебя за программа?
– Это моя собственная программа... Эксклюзив... Я делал ее на заказ. Следовательно, не могу ее передать в чужие руки. Если хотите, я восстановлю вашу систему вместе с «трояном»... Только – сам...
Капитан на генерала посмотрел. Тот устало кивнул. Офицеры отошли от моего компьютера, освобождая мне место.
– До вечера провожусь, – предупредил я. – Мне надо работать с вашего компьютера напрямую. Используя процессор вашего сервера...
– Он ничего не напортачит? – спросил генерал.
– Мы будем его контролировать, – капитана, кажется, моя программа заинтересовала.
Генерал кивнул, и капитан подошел к одному из шести компьютерных столиков, установленных в кабинете. Сам сел за компьютер и мне молча показал на соседнее кресло. Я сохранял спокойствие, хотя чувствовал за спиной не слишком приятные взгляды других офицеров отдела. Я их, конечно, понимал. Каждый из них считает себя хорошим специалистом, и это, наверное, так... И не просто специалистом, а компьютерщиком агентурного управления ГРУ, что ко многому обязывает и создает вокруг человека некий ореол. И они к сиянию собственного ореола привыкли. А тут приходит какой-то никому не известный парень, помладше их, и начинает им указывать, где и какую ошибку они совершили. Более того, уверяет, что они допустили проникновение в систему «трояна», что уже само по себе ЧП для такого учреждения. Естественно, что на данный момент я для них – враг номер один, угроза их профессиональной состоятельности...
Генерал, конечно, полностью опирался на мнение своих подчиненных офицеров, а вовсе не на мое. Что я для генерала значил – вообще понять было невозможно, не прочитав досье на меня. А его я прочитать просто не успел из-за нехватки денег на счету и из-за желания помочь ГРУ и себе, не допустив утечки информации обо мне в какой-то посторонний источник. Я даже не знал, ценная это информация или вообще представляет собой какой-то надуманный пустяк. Сам я представления не имел, чем в моей не слишком богатой, как мне казалось, биографии может заинтересоваться такое серьезное ведомство, как агентурное управление ГРУ. А они знали... Не только генерал, но, скорее всего, и компьютерщики... И потому я не слишком сердился за неласковый прием.
* * *Я вставил диск в дисковод и сразу запустил программу восстановления. И не удержался, коротко глянул-таки в сторону сидящего в двух метрах от меня капитана. У того лицо вытянулось от неоправдавшихся ожиданий. Программа была ему недоступна. И должна остаться таковой, иначе, если она появится еще у кого-то, кроме заказчика, мне могут предъявить счет, который не покроешь продажей машины. Ведь я, как исполнитель, получил в качестве гонорара только пятьдесят процентов от суммы оплаты. А если программа попадет в массы, то возвращать придется все сто процентов. Мне это откровенно невыгодно. Однако, согласно контракту, сам я использовать программу, как автор, имею право.
Другие компьютерщики сели за свои машины, кроме старшего лейтенанта с пальцами, заклеенными пластырем, – его место, видимо, я занял. И, похоже, тоже следили за моими действиями. Но я секрета из них не делал, для того сюда приехал.
Моя программа обладает большой базой данных по всем распространенным программам, отыскивает разбросанные по диску остатки файлов, различного рода «мусор» и «следы», собирает воедино, соотносит с системным реестром операционный системы, где даже после удаления файлов или программ остаются регистрационные величины, и занимается восстановлением. Для мощного компьютера это задача достаточно быстрая. Для простого бытового компьютера, естественно, не слишком скоростная. Сервер ГРУ с работой справлялся на отлично.
– Товарищ генерал, – сказал я, не оборачиваясь. – Есть единственное замечание. Надо будет вам оповестить всех сотрудников, кто работал в сети, что файлы, удаленные ими в течение последних трех часов, восстановились и их необходимо будет удалить заново.
– Мы оповестим, – сказал генерал голосом, чуть ли не угрожающим.
– Есть! – сказал кто-то из компьютерщиков у меня за спиной.
– Что – есть? – спросил капитан.
– Я поймал «трояна»...
– Отправьте его в «карантин», – сказал я. – Это новый «троян», только что поступивший в систему взамен старого. Проверьте электронную почту. Определите адрес отправителя. Старый «троян» еще не восстановлен... Он только на подходе... Еще, по крайней мере, пять минут...
– Что? Опять? – возмутился генерал. – Как они проходят к нам? У нас же есть, кажется, защита... Я помню, как начфин ругался из-за денег... Не хотел давать столько, сколько просили на защиту...
– Защита есть, товарищ генерал, – вступился я за офицеров-компьютерщиков, – только она должна так же развиваться, как вирусы. Каждый день появляются новые, и каждый день должна обновляться защита... То, что месяц назад было серьезным щитом от проникновения в сервер, сегодня уже не составит труда для умелого взломщика... Приятно работать на вашей технике... Мне с такой мощной машиной лично сталкиваться еще не приходилось...
– Что делать с «трояном»? – спросили у меня из-за спины. – Он пробивает кордоны «карантина» и начинает перебирать папки... В «поиск» вышел... Набирает... «Вершинин Роман Павлович»... Опять тот же адресат...
– Понял... Он не успел скачать файл в первый раз... Повторите то, что я делал... Загрузите его принудительно одновременно обеими своими «антивирусниками»...
– Пробую, – сказал капитан.
Я глянул на него. Капитан вытирал платком пот со лба... Начинает «вариться»...
По большому счету моя программа и сама по себе работала, я только какими-то подсказками помогал ей и направлял по правильному пути, отметая проверку ненужного одним щелчком мыши, а мог бы и не пособлять. Тогда на восстановление ушло бы, может быть, на десять минут больше времени, и все... А я мог бы сам заняться новым «трояном». Но мне хотелось заставить офицеров-компьютерщиков подчиняться мне. Конечно, они могли делать много такого, чего я не умел. Но я владел тем, что было им незнакомо. И потому они не могли справиться с задачей. Растерянность их угадывалась по интонации. Этого я и добивался, чтобы утвердить себя.
– Не хочет... Не принимает он «антивирусники»...
– За это время они не могли перепрограммировать «троян», – сказал я. – Он тот же самый, я посмотрел...
– Может, готовый «сателлит» в него вставили? – предположил один из офицеров.
– Какой объем, посмотрите кто-нибудь. – Я уже полноправно командовал всеми, даже не спросив разрешения генерала.
В это время у меня зазвонил мобильник. Я вытащил трубку, сначала положил ее рядом с монитором, чтобы закончить очередную операцию сокращения, потом только посмотрел на определитель. Звонил капитан Аведов.
– Слушаю вас, товарищ капитан, – сказал я, не выпуская мыши из правой руки.