– В Интернете ничего не сказано про тестирование, – напряглась я. – Вопросы сложные? По математике есть?
Константин Львович улыбнулся и посмотрел на экран ноутбука.
– В анкете указано, что вы, Людмила Романова, служите секретарем директора гимназии.
– Верно, – подтвердила я. – Но не путайте меня с учителем, я занимаюсь административной работой, не преподаю. И, пожалуйста, лучше зовите меня просто Люсей.
– Никто не станет проверять ваши знания, – успокоил меня Радищев, – с вами поговорит наш комиссар, Юрий Приходько.
– Ой… – вырвалось у меня.
– Вас напугало слово комиссар? – осведомился Константин Львович. – Ничего страшного в нем нет. Юрий моя правая рука, к нему вы будете обращаться со всякими проблемами: не нашли контакта с соседками по комнате… не нравится состав группы, куда вас включили для занятий… Не устраивает расписание посещений тренажерного зала… Ну и все прочее. С Юрой нужно быть предельно откровенной. И не тушуйтесь, Приходько сам тоже некогда постучал в ворота центра с просьбой о помощи, поэтому прекрасно вас поймет. А вот и он. Входи, Юра.
Я, сидевшая спиной к двери, резко обернулась.
Глава 24
В кабинет вошел молодой мужчина, одетый в простые темно-синие джинсы и мешковатый серый трикотажный пуловер. Поскольку я от нескольких человек слышала о необычайной красоте Приходько и о том, как он гипнотически действует на женщин, то приготовилась увидеть мускулистого атлета с лицом юного Алена Делона. Но в кабинет вошел самый обычный человек с наголо остриженной головой.
– Это Люся, – представил меня Константин Львович.
– Здравствуй, – приветливо кивнул Юра, – рад встрече. Пошли.
Я взяла сумку, Приходько протянул руку.
– Тяжелая? Давай помогу.
– Сама донесу, – воспротивилась я.
Юра не стал спорить.
– Как хочешь. Но ведь ничего плохого нет в том, что физически сильный человек решил помочь более слабому. Ты не станешь хуже, если избавишься от груза. Не стоит так агрессивно защищаться, ничего дурного я не имел в виду. Нам сюда.
Приходько открыл дверь.
– Заходи. В моей спальне очень уютно. Если останешься у нас, твоя комната будет не хуже, но на пять человек.
– Действительно уютно, – одобрила я, осматривая крошечное помещение с одной узкой кроватью, двумя креслами, книжными полками и телевизором. – Здесь можно смотреть передачи?
– Почему нет? – удивился Юрий. – Наш центр вовсе не тюрьма. Хотя говорят, что сейчас даже за решеткой телик не запрещают. Ну, давай побеседуем. Что привело тебя сюда?
– Мне пообещали занятия с профессиональным психологом, – надулась я. – С какой стати я должна тебе свои беды выкладывать? Это очень интимное дело.
– Люся, – произнес Юра. – Когда человек рассказывает о своих проблемах, он осознает их, готов к работе по искоренению того, что мешает ему жить. Тебе придется вспомнить все хорошее и плохое, сделанное тобой за всю жизнь, потому что последний, двадцать пятый, шаг программы – это посещение людей, которых ты когда-либо обидела или унизила.
– Зачем с ними встречаться? – фыркнула я.
– Чтобы попросить прощения, – пояснил Юра. – Это непросто. У меня не сразу получилось. Зато потом, когда преодолеваешь сей рубеж, становится хорошо на душе, легко. Но тебе пока далеко до двадцать пятого шага, давай сделаем первый, крохотный шажочек. Ты расскажешь мне о том, что тебя мучает.
– Ага, – протянула я, – а ты потом всем растреплешь, что узнал.
– Наступит день, когда ты сама захочешь перед всеми открыться, – без малейшего признака агрессии заметил Приходько.
Я вскинула подбородок.
– Маловероятно. Я не привыкла ныть и жаловаться.
– Это беседа с друзьями, которые готовы помочь, – мягко сказал Юра. – Одной не справиться с огнедышащим чудовищем, а вместе его легко победить. Если ты категорически не желаешь раскрыть душу, тогда наш дом не для тебя. Чего ты боишься, Люся?
– Ты обо мне все узнаешь, а я о тебе ничего, – выпалила я. – Нечестно получается. Как я могу считать человека другом, если увидела его всего пять минут назад? Я не из тех, кто приятельствует с каждым, кто встретился на улице.
Юрий развел руками.
– Можешь задать мне любой вопрос.
– И ты честно ответишь? – усомнилась я.
– Конечно. Я же друг, который хочет помочь тебе и готов служить примером того, как надо начинать путь к излечению, – заверил Приходько.
– Не обидишься на мое любопытство? – не успокаивалась я.
– Нет, – улыбнулся Юра. – Отлично тебя понимаю. Сам в первый визит в приют заполз в свой домик-раковину и захлопнул створки. Спасибо Жене, куратору, он со мной долго возился. Теперь я сам комиссар, и мой долг подать тебе руку помощи. Спрашивай.
Я решила не деликатничать.
– У тебя есть семья? Мама, папа, жена, дети…
Юрий откашлялся.
– Мама скончалась. Родного отца я не знал и долгое время считал таковым постороннего мужчину, друга матери. Именно друга, не сексуального партнера. Потом мать вышла замуж за хорошего человека, тот решил заменить мне отца, но, будучи бездетным, не понимал, как управляться с подростком, полагал, что лучше всего проявлять строгость, этим он убережет мальчика от глупостей.
Я незаметно включила лежавший в кармане широкой юбки диктофон. Конечно, сейчас Приходько наврет с три короба, но у нас в агентстве есть прекрасные специалисты, они сумеют обнаружить в повествовании крупицы правды и, вероятно, догадаются, где спрятана Валентина. А Юра, ничего не подозревавший о моих действиях и мыслях, говорил спокойно, словно уже не раз пересказывал свою историю…
Отчим изо всех сил пытался воспитывать пасынка. Подросток же отчаянно сопротивлялся. Ни взрослый мужчина, ни школьник не шли на уступки, конфликты превратились в затяжную войну, где применялись все виды оружия. На беду, мать мальчика скончалась, отчим женился вновь, и мачеха невзлюбила пасынка, начала третировать его. А вскоре в семье появился еще один ребенок.
В конце концов, Юра, озлобленный на весь свет, вернулся в Москву. Ему было негде жить, работать, в столице не было друзей. Впрочем, и в Питере Приходько тоже не мог похвастаться обилием приятелей. Но зато в Белокаменной проживал человек, которого парень считал родным отцом. К тому времени Весенин был женат на Раисе.
Не подумав о том, как отец и его семья отреагируют на его появление, Юра, как кирпич с крыши, свалился на голову владельца автосалона «Никвес». Николай Георгиевич принял юношу приветливо, однако сказал:
– Я не являюсь твоим биологическим отцом, но благодарен Лиане по гроб жизни за то, что она для меня сделала, поэтому готов тебе помогать. Сниму тебе квартиру, устрою на учебу, но в гости не позову. Моя жена Рая ревнива, еще вобьет себе в голову глупости, я ей никогда ничего о твоей матери не рассказывал.
– Я ваш сын! – возмутился Юрий. – Вы обязаны были алименты мне платить!
Я постаралась сохранить на лице выражение любопытства. Очень странно, но пока Приходько совершенно честно повествует, как отвратительно себя вел по отношению к Весенину.
Николай Георгиевич оказался благодарным и благородным человеком. Ради Лианы, некогда спасшей бездомного нищего Колю, он долго терпел выходки Юры. Купил ему небольшую двухкомнатную квартиру, оплатил обучение в институте. Но чем больше добра Весенин делал парню, тем злее становился последний. В особенности его бесило, что Николай Георгиевич отрицает свое отцовство. Чтобы окончательно внести ясность, Весенин предложил Юре сделать анализ ДНК, чем привел юношу в ярость. Как? Мужику нужны доказательства? Он что, не ощущает своей кровной связи с сыном, не понимает, что Юра ему роднее некуда? Прикидывается чужаком, любит только Валю и Ларису? И молодой человек решил отомстить Николаю, разрушить его счастливый брак, поссорить Весенина с дочерьми, отнять бизнес. Пусть тот лишится всего, станет таким же несчастным, как он сам. Вот тогда, превратившись в убогого бомжа, отец приползет на порог его квартиры, а Приходько спокойно скажет:
«Чего надо? Сам говорил, ты мне не родня!»
И захлопнет дверь.
Чтобы осуществить этот замысел, требовалось собрать о Весенине информацию, и Юра начал следить за Николаем Георгиевичем. Делал он это с маниакальным упорством и большой изобретательностью. Владелец автосалона не замечал, что за ним постоянно кто-то бродит, и вел себя привычно. Меньше месяца понадобилось Юре, чтобы понять: Весенин изменяет жене, встречается в специально снятой квартирке на Северо-Западе Москвы с женщиной по имени Юлия Панина.
Приходько потер руки. Затем раздобыл сведения о любовнице отца, узнал, что та замужем за парнем со взрывным характером, и решил натравить ее супруга на Николая Георгиевича. Сам Юра не собирался участвовать в скандале, предпочитал действовать чужими руками и предвкушал удовольствие. Вот будет здорово! Олег Панин примчится к Весенину домой, затеет ссору в присутствии Раисы и дочерей, может, вспыхнет драка, соседи вызовут полицию, все узнают, что Николай Георгиевич ходит налево, и его жена подаст на развод.
Приходько потер руки. Затем раздобыл сведения о любовнице отца, узнал, что та замужем за парнем со взрывным характером, и решил натравить ее супруга на Николая Георгиевича. Сам Юра не собирался участвовать в скандале, предпочитал действовать чужими руками и предвкушал удовольствие. Вот будет здорово! Олег Панин примчится к Весенину домой, затеет ссору в присутствии Раисы и дочерей, может, вспыхнет драка, соседи вызовут полицию, все узнают, что Николай Георгиевич ходит налево, и его жена подаст на развод.
Юра сделал несколько снимков Юлии и Николая, запечатлел, как они, нежно обнявшись, выходят из подъезда, ухитрился зафиксировать страстный поцелуй любовников в машине, а затем, положив снимки в конверт, приехал к Панину домой и отдал его Олегу в руки.
– Что это? – удивился тот. – Вы кто?
– Служба доставки, я курьер, – соврал Приходько и удрал, не чуя под собой ног от радости.
Но, как вскоре выяснилось, ликовал интриган зря. Вопреки его расчетам, Панин не помчался бить морду владельцу автосалона, он убил свою жену.
Газета «Желтуха», падкая на такого рода случаи, уделила происшествию место на первой полосе. Но, к огромной досаде Юрия, в заметке даже не упоминалась фамилия Весенина. В интервью адвокат говорил, что Олег в состоянии аффекта, разозлившись на супругу, которая без спроса потратила отложенные деньги на покупку шубы, просто толкнул жену, а та неудачно упала, ударилась головой о батарею, то есть произошел банальный несчастный случай.
Посиневший от злости Приходько никак не мог понять, почему Олег Панин не покажет следователю фото прелюбодеев. Отчего он молчит и на суде только кивает в такт словам юриста?
(А вот для меня все было ясно. Если бы стало известно, что Панин знал о неверности супруги, судья не поверил бы в «простую ссору» и «банальный несчастный случай», дело выглядело бы совсем иначе. Тогда Олега скорее всего обвинили бы в запланированном убийстве, и ему грозил бы немалый срок. Хитрый адвокат в мгновение ока просчитал это и велел Олегу, своему давнему приятелю, крепко прикусить язык, ничего не говорить о снимках.)
Когда Панину дали до смешного маленький срок, Приходько опомнился и заскрипел зубами. Черт побери, он свалял дурака! Надо было отправить фотографии судье или прокурору!
В общем, его затея сорвалась. Николай Георгиевич, Раиса, Валентина и Лариса продолжали жить как ни в чем не бывало. Чтобы замутить новую историю, Приходько продолжил слежку за Весениным. Юрий был уверен, что очень скоро папаша обзаведется новой дамой для постели. И хорошо бы та оказалась замужней, обремененной детьми и скандальной свекровью.
Почему он не отправил снимки, подтверждающие факт измены мужа, Раисе? Мало какая жена сможет удержаться от бурного скандала, полюбовавшись на документальное свидетельство измены супруга, и, с большой долей вероятности, она выгонит прелюбодея вон.
Да только Юрий хотел полюбоваться не на тлеющий уголек, а на жарко пылающий костер. Ну наорет Рая на Колю, выставит его чемодан за дверь, и что? Где тут позор? Даже если про это узнают соседи и коллеги по работе, то женщины начнут жалеть Раису, приговаривая: «Не бери в голову, все мужики козлы», а сильный пол будет сочувствовать Николаю, запоет свою песню: «Вот уж не повезло тебе, попался, как дурак».
Нет, Юра мечтал об ином. Он хотел сделать Весениных изгоями общества, и в его голове созрел поистине иезуитский план. Конечно, неприятно узнать о неверности своей половины, но есть нечто похуже. Если Валентина или Лариса станут преступницами и угодят за решетку, тогда их родители выплачут свои глаза от горя. Особенно тяжелым оно будет, если одна из дочерей убьет любовницу отца…
Услышав это, я постаралась не выдать своего негодования, а Приходько продолжал говорить с таким видом, словно пересказывал сюжет романа, не имеющий к нему ни малейшего отношения.
Глава 25
Юра никуда не торопился. Наоборот, ему очень нравился сам процесс подготовки того, что он мысленно называл спектаклем. Молодой человек получал истинное наслаждение, шлифуя детали.
Как следует поразмыслив, Приходько решил сделать убийцей Ларису. Почему ее? Элементарно, Ватсон! На младшую дочь возлагали большие надежды, полагали, она станет всемирно известной танцовщицей, прославит фамилию Весениных. Преступление, совершенное Ларой, привлечет прессу, ведь девчонку уже сейчас, в тринадцать лет, называют восходящей звездой балета, приглашают участвовать в спектаклях. А Валентина обычная девица, таких в Москве полно.
Определившись с главной героиней, Юра очень скоро обнаружил, что Николай Георгиевич, который, похоже, существовать не мог без любовниц, завел себе новую бабу, Инну Петрову. Дальше все покатилось по уже проторенной дорожке. Весенин использовал для свиданий все ту же квартиру на Северо-Западе Москвы, и довольно скоро в распоряжение Юры попали новые фривольные снимки. Но на сей раз Приходько не отправился с ними к Петру Комарову, мужу Инны. Нет, он начал… ухаживать за Ларисой. Парень с подростковых лет знал, что очень нравится женщинам, и поэтому презирал их. Правда, клевали на красавчика исключительно особы с комплексом неполноценности, те, что избирали участь жертвы, готовые унижаться перед любовником, исполнять любые его желания. Самодостаточные, уверенные в себе девушки никак не реагировали на заигрывания Юры, и это здорово его злило. Зато он научился вмиг вычислять тех, из кого можно вить веревки, особ, впадавших почти в гипнотический транс от одного его взгляда.
Лариса была подростком, и Юра надеялся, что сможет быстро окрутить ее.
Познакомиться с Ларой удалось просто. Приходько купил себе фальшивое удостоверение корреспондента широко известной газеты и, предъявив «служебный» пропуск, без особых проблем проник за кулисы театра «Балет столицы», где Лара исполняла в детской постановке роль феи. Спектакли для ребят, как правило, начинаются в полдень, и после того, как занавес закрылся, «журналист» подстерег Ларису на выходе из гримерки, помахал перед ее лицом бордовой книжечкой, назвался Александром Кузнецовым и попросил дать интервью.
У Лары не было опыта общения с прессой, неожиданно возникший перед ней представитель популярного издания оказался очень симпатичным, к тому же был за кулисами, куда трудно попасть простому зрителю. И постановка-то дневная, на улице вовсю светит солнце. Корреспондент не звал ее невесть куда, не тянул к себе домой, а предложил посидеть в кафе, расположенном около театра, где всегда клубится народ. Ларочка, наверное, подумала о том, как обрадуются члены ее семьи, выписывавшей не первый год газету, чье удостоверение предъявил журналист, когда увидят на развороте интервью с ней, поэтому и согласилась на разговор.
Они болтали около двух часов, и к концу беседы Лара по уши влюбилась в «Сашу Кузнецова».
Не надо забывать, что она очень эмоциональна, и к тому же росла среди людей, которые нежно к ней относились. До сих пор Лариса ни разу не столкнулась с людской подлостью, ее никто никогда не обижал, не унижал, не обманывал. Вообще девочка, с пяти лет стоявшая у станка, не знала ничего, кроме танцев. День у нее начинался рано, заканчивался поздно и был заполнен занятиями, репетициями, спектаклями. Сверстницы Лары, учившиеся в обычных школах, после уроков гуляли, по выходным бегали друг к другу в гости и лет с восьми постоянно влюблялись то в одного, то в другого одноклассника. А у Ларисы в жизни был только балет, ее окружали такие же одержимые своей профессией люди. Что же касается мальчиков, то о них Лара думала только как о партнерах по сцене. С одним было комфортно в паре, другой демонстрировал неуклюжесть, третий не мог правильно и вовремя сделать поддержку. Балерины рано становятся профессионалами, и на момент знакомства с «Сашей» Лариса была вполне сформировавшейся танцовщицей, понимавшей, что ей всю жизнь придется шлифовать технику, разучивать новые партии, не стоять на месте, творчески и эмоционально развиваться. Она не может получить диплом и потом до пенсии повторять то, что узнала в училище, ее предназначение – штурмовать все новые и новые вершины. Ведь Лариса хотела блистать на лучших сценах мира, а значит, и сама должна стать лучшей из лучших.
Мало кто из обычных школьниц, сверстниц Весениной, имеет похожие мысли. Ну, разве что те, кто профессионально занимается спортом и намерен бороться за олимпийские медали.
Естественно, в отношениях с парнями у Ларисы не было ни малейшего опыта, вот она и влюбилась мгновенно. Впервые в жизни.
Была весна, очень красивый и заботливый «Саша» приносил на свидания цветы, дарил плюшевые игрушки, которые так нравятся девочкам. И дома, и в училище знали об исключительном трудолюбии Ларисы, поэтому ей удавалось всех обманывать. Родителям и старшей сестре Лара, ранее говорившая только правду, врала теперь про репетиции нового спектакля, а педагогам, чтобы те не удивлялись, почему Весенина два-три раза в неделю убегает с занятий раньше, спела песню про болезнь отца, которого надо регулярно навещать в клинике. Если б кто другой рассказал подобную «охотничью историю», классная руководительница могла встревожиться и позвонить родителям для проверки. Но сверхответственная Весенина никогда ранее не отлынивала от занятий, и педагог не встревожилась.