— И сколько же примерно человек этим охвачено, если взять в целом?
— Можно исходить из того, что в каждом конкретном случае так или иначе жертвами сексуального рабства являются около сотни девушек. Отсюда следует, что общий оборот, если взять всю Швецию в целом, составляет приблизительно полтора миллиона крон, то есть в год около ста миллионов крон. Речь идет только о девушках, вовлеченных в поставки секс-услуг.
— Сущая мелочь!
— Действительно мелочь. Но для того, чтобы получить эту сравнительно скромную прибыль, сотню девушек подвергают насилию. Меня это просто бесит.
— Что-то ты не похожа на беспристрастного исследователя. Но если на одну девушку приходится три бандита, это значит, что на эти деньги живут пятьсот человек.
— На деле их, вероятно, меньше. Я бы сказала, что их человек триста.
— Не такая уж, казалось бы, неразрешимая проблема, — заметила Эрика.
— Мы принимаем законы, бьем тревогу в средствах массовой информации, но почти никто ни разу не поговорил с проституткой из стран Восточного блока и не имеет представления о том, как она живет.
— И как же все происходит? Я имею в виду, на практике. Ведь, наверное, очень трудно вывезти из Таллинна шестнадцатилетнюю девушку так, чтобы никто этого не заметил. И что происходит, когда она приезжает сюда? — спросил Микаэль.
— Когда я начинала исследование, я думала, что речь идет о какой-то строго организованной деятельности, что этим занята какая-то мафиозная структура, которая более или менее продуманным способом провозит девушку через кордон.
— А на самом деле это не так?
— Процесс в целом действительно происходит организованно, но постепенно я разобралась, что участвуют в нем в основном множество мелких, никак не организованных банд. Забудьте о костюмах от Армани и спортивных автомобилях! Средняя банда состоит из двух-трех человек, половина из них русские или прибалты, половина — шведы. Портрет главаря: ему сорок лет, он сидит в майке, пьет пиво и ковыряет пупок. Он не получил никакого образования и в некоторых отношениях может считаться социально неполноценной личностью, всю жизнь у него были какие-то проблемы.
— Весьма романтично!
— На женщину он смотрит с позиций каменного века. Он часто дерется и напивается и даст в морду тому, кто скажет слово ему поперек. Порядок в банде держится на кулаках, и подчиненные часто его боятся.
Через десять дней в квартиру Лисбет привезли купленную ею мебель. Два крепких парня из фирмы «ИКЕА» пожали руку белокурой Ирене Нессер, та, не смущаясь, шпарила по-норвежски. Поздоровавшись, они по частям переправили мебель наверх с помощью маловместительного лифта и провели весь день за сборкой столов, шкафов и кроватей. Они работали очень ловко и, судя по всему, проделывали все это не в первый раз. Ирене Нессер сходила в супермаркет «Сёдерхалларна», купила там греческой готовой еды и позвала работников за стол.
Ребята из «ИКЕА» управились к пяти часам. Закрыв за ними дверь, Лисбет Саландер сняла парик и принялась неторопливо расхаживать по квартире, гадая, приживется ли она в новой обстановке. Кухонный стол выглядел так элегантно, что казался каким-то чужим. Комната рядом с кухней, с двумя входами — одним из холла и другим из кухни, — теперь стала ее новой гостиной с современным диваном и мягкими креслами вокруг кофейного стола, который находился ближе к окну. Спальня ей понравилась: она осторожно присела на краешек кровати и попробовала рукой матрас.
Заглянув в кабинет с видом на море, она сказала себе: «Йес! Это эффективно. Здесь мне хорошо поработается».
Над чем она будет работать, Лисбет еще точно не знала. Критически осмотрев мебель, она почувствовала некоторое сомнение, но в конце концов решила: «Ладно, поживем — увидим, что из этого получится».
Остаток вечера Лисбет провела, распаковывая и разбирая свое имущество. Она разложила в шифоньере полотенца, простыни, скатерти и салфетки, вынула из мешков и развесила в платяном шкафу новую одежду. Хотя покупок была целая куча, шкаф не заполнился и наполовину. Лампы и кухонные принадлежности — кастрюльки, сервизы и столовые приборы — Лисбет тоже расставила по местам.
Окинув критическим взглядом голые стены, она подумала, что надо было купить постеры, или картины, или еще что-нибудь в этом роде. У нормальных людей положено, чтобы на стенах висели такие штучки. Не помешал бы и горшок с цветами.
Затем она открыла картонки со своими вещами, привезенными из старой квартиры на Лундагатан, и разместила в шкафах книги, журналы, клипы и записи старых расследований, которые, наверное, лучше было выбросить. Заодно она широким жестом выкинула изношенные майки и продырявленные чулки. Внезапно ей попался под руку фаллоимитатор, вызывающий подарок на день рождения от Мимми, так и лежавший нераспакованным в магазинной коробке, и она скривила губы в усмешке. Лисбет начисто забыла о его существовании и ни разу так и не испробовала. Решив, что исправит эту ошибку, она поставила фаллоимитатор на комод возле кровати.
Затем она снова посерьезнела. При мысли о Мимми Лисбет почувствовала укол совести. Целый год они были не разлей вода, а затем она совершенно забросила Мимми ради Микаэля Блумквиста, даже без всяких объяснений. Она не попрощалась, не предупредила, что уезжает из Швеции. С Драганом Арманским и девушками из «Перстов дьявола» она тоже не попрощалась и не сообщила о своем отъезде. Наверное, они думают, что она умерла, а может быть, забыли ее: она никогда не играла заметной роли в этой компании. Она словно отвернулась от всех. Вдруг Лисбет вспомнила, что и с Джорджем Блендом не попрощалась, уезжая с Гренады, и подумала — вдруг он там ищет ее на пляже? Ей пришли на память слова Микаэля Блумквиста: дружба строится на уважении и доверии. «Я разбрасываюсь друзьями», — подумала Лисбет. Интересно, где сейчас Мимми и даст ли она о себе знать?
Она засиделась за полночь, занимаясь разборкой бумаг в кабинете, установкой компьютера, а затем бродя по Интернету. Проверив, в каком состоянии находятся ее вклады, она увидела, что за год ее богатства еще выросли.
Произведя рутинную проверку компьютера, принадлежащего адвокату Бьюрману, она не обнаружила ничего интересного в его корреспонденции и решила, что он ведет себя смирно и не высовывается.
Ей не попалось на глаза никаких признаков того, что он возобновил связь с марсельской клиникой. Судя по всему, Бьюрман свел свою профессиональную и частную деятельность почти к нулю. Он редко пользовался электронной почтой, а выходя в Интернет, в основном посещал порносайты.
Только в два часа ночи она отключилась. Сначала Лисбет прошла в спальню, разделась и повесила одежду на стул, затем направилась мыться в ванную. В углу около прихожей были два больших зеркала от пола до потолка, расположенные под углом друг к другу. Она остановилась и долго себя разглядывала, внимательно изучила свое угловатое ироничное лицо, свою новую грудь и татуировку на спине. Это был красивый рисунок — длинный дракон, выполненный красной, зеленой и черной тушью, начинающийся от плеча и протянувшийся через всю спину. Его узкий хвост, спустившись по ягодице, заканчивался на правом бедре. За год путешествий она отпустила волосы до плеч, но под конец в один прекрасный день перед отъездом с Гренады взяла ножницы и остригла их. Короткие пряди опять топорщились в разные стороны.
Вдруг Лисбет осознала, что в ее жизни произошла или начала происходить какая-то основополагающая перемена. Возможно, виновато было внезапное приобретение миллиардного состояния, благодаря которому она перестала считать каждый грош. Возможно, она наконец утвердилась в мире взрослых, а может быть, смерть матери подвела окончательную черту под ее детством.
За год, проведенный за границей, она избавилась от целого ряда татуировок. В генуэзской клинике по медицинским соображениям в связи с операцией пришлось ликвидировать черное кольцо вокруг соска на груди. Затем она убрала пирсинг из нижней губы, а на Гренаде — и пирсинг на левой части половых губ — он ей мешал, и она сама не понимала, зачем когда-то его вставила.
Широко открыв рот, она вывинтила клинышек, который проносила там семь лет, и положила в мыльницу на полочке над умывальником. Во рту стало как-то пусто. Теперь, если не считать нескольких сережек в ушах, у нее осталось только два пирсинга: одно колечко на правой брови и второе в пупке.
Наконец она ушла в спальню и улеглась под новенькое, только что купленное одеяло. Приобретенная ею кровать казалась огромной, Лисбет занимала в ней лишь маленькую часть пространства — будто лежишь на краю футбольного поля. Лисбет плотнее завернулась в одеяло и долго еще не спала, а все думала.
Глава 06
Воскресенье, 23 января — суббота, 29 января
Глава 06
Воскресенье, 23 января — суббота, 29 января
Агентство «Милтон секьюрити» занимало три этажа офисного здания неподалеку от Шлюза. При помощи лифта Лисбет Саландер поднялась из гаража сразу на пятый — самый верхний из них. Для этого она воспользовалась пиратской копией универсального ключа, которой предусмотрительно обзавелась на всякий случай еще несколько лет назад. Выходя в темный коридор, она автоматически посмотрела на свои наручные часы. Было 03.10 ночи, воскресенье. Ночной дежурный сидел у пульта охранной сигнализации на третьем этаже, и она знала, что, вероятнее всего, кроме нее, на всем этаже нет больше никого.
Она, как всегда, удивилась про себя, что профессиональное охранное агентство допускает такие просчеты в защите собственной безопасности.
В коридоре пятого этажа за прошедший год мало что изменилось. Она начала с посещения собственного кабинета — маленького закутка, отделенного от коридора стеклянной стеной, который отвел в ее пользование Драган. Дверь была не заперта. Лисбет хватило нескольких секунд, чтобы убедиться, что в ее кабинетике ничего не изменилось, только у двери появилась картонная коробка с разным бумажным мусором. В комнатушке стояли стол, канцелярский стул, корзинка для бумаг и открытый книжный стеллаж. Техническое оснащение состояло из простенького компьютера «Тошиба» 1997 года с малюсеньким жестким диском.
Лисбет не заметила никаких признаков того, что Драган отдал это помещение другому служащему. Она приняла это как добрый знак, сознавая, однако, что он не много весит сам по себе. Для каморки площадью около шести квадратных метров, служившей ей кабинетом, трудновато было придумать другое применение.
Затворив дверь, Лисбет неслышными шагами прошлась по всему коридору, чтобы убедиться, что ни в одной из комнат никто не засиделся за работой. Она действительно была здесь одна. Прежде чем проследовать дальше, она остановилась перед кофейным автоматом, нажала на кнопку и запаслась стаканчиком капуччино. Затем она отправилась в кабинет Драгана Арманского и вошла туда, отперев дверь пиратским ключом.
В кабинете Арманского, как всегда, царил раздражающе идеальный порядок. Она быстро обошла всю комнату, по пути заглянула на полку, затем уселась за его письменный стол и включила компьютер.
Достав из внутреннего кармана новой замшевой куртки CD-диск, она вставила его в дисковод и начала вводить программу, которая называлась «Асфиксия 1.3». Программу она создала сама, и ее единственным предназначением было произвести апгрейд Интернет-Эксплорера жесткого диска в компьютере Арманского, чтобы тот принял более современный вид. Вся процедура заняла около пяти минут.
Закончив, Лисбет вынула диск и начала работу с новой версией Интернет-Эксплорера. Внешний вид программы остался прежним, и она вела себя совершенно так же, как это было при старой версии, но чуть-чуть увеличилась и работала теперь на одну микросекунду медленнее. Все установочные данные были идентичны оригинальным, включая дату инсталляции. По новому файлу не заметно было никаких изменений.
Она вписала ftp-адрес сервера, находящегося в Голландии, и получила kommandorute. Открыла окно со словом «копировать», вписала имя Armanskij/MiltSec и кликнула ОК. Компьютер тотчас же начал делать копию жесткого диска Арманского на сервер в Голландии. Часы на экране показывали, что процесс займет тридцать семь минут.
Пока шло копирование, Лисбет достала запасной ключ от письменного стола своего начальника, хранившийся в декоративной вазе на книжной полке. Следующие полчаса она посвятила изучению папок, лежавших в верхнем правом ящике письменного стола, в которых шеф держал текущие и срочные дела. Когда компьютер пискнул в знак окончания копирования, она положила папки на место в том же порядке, в каком они лежали раньше.
Затем она выключила компьютер, погасила настольную лампу и, забрав с собой пустой стаканчик из-под капуччино, покинула офис «Милтон секьюрити» тем же путем, каким и явилась сюда. Когда она входила в лифт, часы показывали 04.12.
Пешком вернувшись на Мосебакке, Лисбет включила свой компьютер и, соединившись с находящимся в Голландии сервером, ввела туда копию программы «Асфиксия 1.3». Когда программа была запущена, открылось окно с предложением выбрать жесткий диск. Имелось четыре десятка вариантов на выбор, и Лисбет начала просматривать список. Среди них ей попался жесткий диск «Нильс Бьюрман», который она проверяла примерно раз в два месяца. Секунду она помедлила, дойдя до «МикБлум/лэптоп» и «Мик-Блум/офис». Она не открывала эти иконки уже больше года и даже подумывала о том, чтобы их стереть. Однако из принципиальных соображений решила все-таки оставить: поскольку она брала из них информацию, то было бы глупо эту информацию стирать, а потом, если понадобится, заново повторять всю процедуру. То же самое относилось и к иконке под названием «Веннерстрём», которую она также давно уже не открывала, поскольку носитель этого имени умер. Иконка «Арманский/МилтСек» появилась последней по времени и находилась в самом конце списка.
Она давно уже могла бы клонировать его жесткий диск, но так и не сделала этого, поскольку сама работала в «Милтоне» и в любой момент имела доступ к информации, которую Арманский попытался бы скрыть от остального мира. Ее налет на его компьютер не имел никаких враждебных целей: она просто хотела знать, над чем работает предприятие и как обстоят дела в настоящий момент. Лисбет щелкнула мышкой, и тотчас же открылась новая папка с новой иконкой, на которой было написано «Armanskij HD». Она проверила, открывается ли жесткий диск, и убедилась, что все файлы в нем на месте.
Читая докладные Арманского, его финансовые отчеты и электронную почту, она просидела за компьютером до семи утра. Наконец Лисбет задумчиво кивнула и выключила компьютер. Она пошла в ванную, почистила зубы, а затем отправилась в спальню, разделась, бросив одежду на полу, легла в кровать и проспала до половины первого.
В последнюю пятницу января правление «Миллениума» проводило свое ежегодное отчетное собрание. Присутствовали кассир предприятия, внешний ревизор, а также четверо совладельцев — Эрика Бергер (тридцать процентов), Микаэль Блумквист (двадцать процентов), Кристер Мальм (двадцать процентов) и Харриет Вангер (тридцать процентов). На собрание была приглашена также секретарь редакции Малин Эрикссон в качестве представителя сотрудников и председателя профсоюза издательства. Членами профсоюза были, кроме нее, Лотта Карим, Хенри Кортес, Моника Нильссон и начальник отдела маркетинга Сонни Магнуссон. Раньше Малин еще никогда не приходилось принимать участие в подобных мероприятиях.
Собрание правления открылось в 16.00 и завершилось через час с небольшим. Значительная часть времени ушла на доклады, посвященные экономическим вопросам, и на ревизионный отчет. Собрание постановило, что экономическая база «Миллениума» упрочилась по сравнению с периодом кризиса, который предприятие пережило два года тому назад. Ревизионный отчет показал, что предприятие получило прибыль в размере 2,1 миллиона крон, из которых примерно миллион принесла книга Микаэля Блумквиста о Веннерстрёме.
По предложению Эрики Бергер было решено один миллион отложить в специальный фонд на случай будущих кризисов, двести пятьдесят тысяч крон выделить на необходимые расходы по ремонту редакционного помещения, приобретению новых компьютеров и другого технического оборудования, а триста тысяч крон использовать для увеличения фонда зарплат и на то, чтобы принять сотрудника редакции Хенри Кортеса в штат на полный рабочий день. Из оставшейся суммы предлагалось перечислить по пятьдесят тысяч крон каждому из совладельцев «Миллениума», а также распределить сто тысяч крон поровну в виде бонуса между четырьмя постоянными служащими редакции, независимо от того, работают они на полной или на половинной ставке. Начальник отдела маркетинга бонуса не получал. Он работал по контракту, по которому ему причитались проценты доходов от рекламы, благодаря чему он время от времени становился самым высокооплачиваемым сотрудником «Миллениума». Предложение было единогласно принято.
Короткую дискуссию вызвала выдвинутая Микаэлем Блумквистом идея сократить оплату материалов от независимых журналистов, с тем чтобы в дальнейшем можно было взять еще одного репортера на половинный оклад. Микаэль имел в виду Дага Свенссона, который мог найти в «Миллениуме» базу для своей журналистской деятельности, а впоследствии и стать полноправным сотрудником журнала. Эрика Бергер возражала, поскольку считала, что журналу требуется много текстов, поступающих от внештатных репортеров. Эрику поддержала Харриет Вангер, а Кристер Мальм отказался принять участие в голосовании. Кончилось тем, что решили не трогать деньги, отведенные на оплату независимых журналистов, но посмотреть, нельзя ли выйти из положения за счет других расходов. Всем очень хотелось принять Дага Свенссона хотя бы на половинный оклад.