Стивен откинулся на спинку стула.
— Я так не думаю.
— Нет, не совсем так. Преступления кажутся слишком… — Женщина задумчиво напряглась, пытаясь подобрать слова. — Незрелыми, — наконец произнесла она. — Быть потрепанным собакой… Оставить после себя шприц… по меньшей мере непрофессионально.
— Аматор, — сухо подытожил Гарри.
Мэг улыбнулась.
— Да, лучшего слова не найдешь. — Она устало пожала плечами. — Учитывая все вышесказанное, я бы предположила, что возраст у него юный, и держу пари, что он хорошо образован. Скорее всего — белый, поскольку серийные убийцы не любят пересекать этнические границы. Это все, что я пока могу сказать, слишком мало информации.
Стивен захлопнул блокнот и встал. Негусто. Но это все, чем они располагают на данный момент.
— Тогда пошли добывать информацию.
Суббота, 1 октября, 12.30
Хелен Барнетт полчаса таращилась на кожаный портфель на кухонном столе, размышляя над тем, стоит ли расстегнуть передний карман в надежде на то, что учительница химии хранит там телефон, — тогда она могла бы вернуть портфель.
Он был туго набит, а это означало, что — Хелен могла бы поклясться — портфель такой занятой учительнице понадобится гораздо раньше, чем воскресным вечером.
Дженна. Хелен нравилось, как звучит ее имя. Красивое имя, без всякого жеманства. Хелен уже поняла, что Стивен терпеть не может жеманных, приторных женщин. К сожалению, Хелен не была уверена в том, какие все-таки женщины ему нравятся.
Противоестественно, что такой молодой мужчина, как Стивен, у которого еще полжизни впереди, упорно хочет остаться один. Стивен красив, умеет расположить к себе, когда захочет, и очень редко разбрасывает на полу грязные носки. Он не храпит, обычно опускает крышку унитаза, неплохо зарабатывает, и у него три прекрасных сына — которым просто необходима мать.
Ненормально, что эти три мальчугана растут без матери, когда она так им необходима. Стивен мог бы выбирать из прекрасных молодых женщин, которые обожали бы его сыновей. Уж Хелен-то не знать! Она самолично подбирала для него кандидатуры.
— Так нет же! — пробормотала она, не отрывая взгляда от портфеля и чувствуя раздражение оттого, что испытывает непреодолимое искушение пошпионить. Слежкой занимаются только доведенные до отчаяния люди. Доведенной до отчаяния — вот кем стала Хелен Барнетт.
Четыре года назад, когда погибла Мелисса, оставив бедных сыновей сиротами, она согласилась переехать жить к Стивену. В то время Хелен была уверена, что через пару лет Стивен опять женится и она снова вернется к своей увлекательной, беззаботной жизни, которую, не задумываясь, бросила ради него.
Теперь Хелен отчаянно хотела вернуть свою прежнюю жизнь. Чтобы играть в карты, когда будет настроение, — если захочется, хоть каждый вечер. Чтобы не приходилось присматривать за детьми. Чтобы ездить в круизы с подружками, собравшись всего за неделю. Или чтобы на целый месяц отправиться на сафари в Африку. Возможно, и самой завести себе дружка. В конце концов, у женщин тоже есть потребности. Но пока Стивен не женится, ни одной ее мечте не суждено осуществиться. Ники необходимо постоянное присутствие близкого человека. Он еще совсем ребенок, а ему уже столько пришлось пережить. А Брэд? Одному Богу известно, что происходит с мальчиком, но Хелен знала: рано или поздно все изменится. Поэтому ей очень хотелось, чтобы у Стивена появилась жена. Ради него самого. Ради мальчиков. Ради ее спокойствия.
А эта Дженна — первая женщина, к которой Стивен проявил интерес. Может быть, если Хелен пригласит ее на ужин, у них появится шанс узнать друг друга получше… А для этого ей необходим номер телефона Дженны. Который, скорее всего, находится у нее в портфеле.
— Так ты будешь открывать или нет? — раздался за спиной писклявый голос.
Хелен охнула, одной рукой схватилась за сердце, которое, по заверениям врача, было здоровым, как у быка. Медленно обернулась к опирающемуся на микроволновку Мэтту, на лице которого играла дерзкая усмешка, — как он похож на тринадцатилетнего Стивена! Брэд — вылитая мать, но Мэтт и Ники — копии отца: рыжеволосые, веснушчатые, а от их улыбок девчонки теряют голову. Волосы Мэтта посветлели и приобрели тот красноватый — клубничный — оттенок, который так нравился Хелен в волосах Стивена. Через пару лет Мэтту от девочек проходу не будет. Остается надеяться, что к тому времени у парней появится настоящая мать, которая будет отгонять докучливых невест. Для ее мальчиков — только все самое лучшее.
— И давно ты тут стоишь? — спросила Хелен, прищурившись.
Улыбка Мэтта стала еще шире.
— Достаточно давно. Сводница.
Хелен попыталась скрыть усмешку. Дерзкий щенок.
— Я не сводница. — «Пока, — подумала она, — ведь у меня нет ее номера». — А ты откуда узнал?
Мэтт пожал плечами.
— Я вчера вечером слышал, как вы с папой говорили о Брэде.
— Подслушивал? Мэттью Тэтчер, я шокирована, — с непроницаемым лицом произнесла Хелен.
— В этом доме только так и можно разжиться информацией. Кроме того, разве я могу удержаться, когда вы говорите что-то плохое о Мистере Совершенстве?
Хелен нахмурилась.
— Поверить не могу: тебе нравится, что у твоего брата неприятности? — строго одернула она. — Мне казалось, что я воспитывала вас лучше.
Мэтт помрачнел, потупил взгляд.
— Да уж, ты знаешь, как подпортить настроение. — Он поднял глаза, втянул голову в плечи, как делал, когда был маленьким. Когда же это было? Как будто вчера. Как же он вырос таким высоким и взрослым… и так быстро? — Послушай, я не радуюсь неприятностям Брэда, я радуюсь тому, что ты, ради разнообразия, перестала кричать на меня.
Хелен высокомерно взглянула на мальчика.
— Свежие новости, Мэттью! Я разносторонняя женщина, могу выполнять сразу несколько дел. Я могу кричать на вас обоих одновременно!
— Ага, расскажи, — пробурчал он, и Хелен заметила, как угрюмое выражение его лица сменилось лукавым.
— Что рассказать? — уточнила она, прищуриваясь.
Мэттью подался вперед.
— Я также слышал, как папа вчера вечером назвал учительницу Брэда по имени. Очень интересно. Хочешь знать, как она выглядит?
Хелен прикусила губу. Мальчишка неисправим. Абсолютно. Но за это она и любила его.
— Папа сказал, что ей шестьдесят.
Мэтт захихикал.
— И ты поверила?
Спина Хелен напряглась.
— Разумеется, нет. — Она склонила голову набок и скрестила руки на груди. — У тебя есть фотографии?
Мэтт нажал на рычаг микроволновки, открыл дверцу — на стеклянной подставочке лежала книга в переплете.
Хелен подняла взгляд и посмотрела в озорные карие глазенки мальчика.
— Школьный альбом Брэда?
— Тетушка Би, я удивлен. Мне казалось, что ты сама уже подумала об этом.
— Старею. Не суди строго. И не называй меня тетушкой Би. — Хелен потянулась за альбомом, но Мэтт успел его перехватить. Она вздохнула. — Чего ты хочешь?
— Лимонную меренгу, и еще яблочную и тыквенную.
— И тыквенную?
— Она красотка, тетушка Би.
— Ладно. И тыквенную. А не лопнешь?
— У меня тринадцатилетний растущий организм. Не лопну. А еще я хочу мороженое с яблочным пирогом. Ванильное.
— Ты уже садишься на голову, паренек. Показывай.
Мэтт протянул ей школьный альбом.
— Сорок вторая страница.
Хелен перелистала страницы и замерла как громом пораженная.
— Бог мой!
Мэтт заглянул ей через плечо и низко, по-волчьи завыл.
— Да, детка.
Хелен бросила через плечо сердитый взгляд.
— Мэттью!
Он засмеялся.
— Да брось, тетушка Би. Мне ведь тринадцать. Если я перестану пороть чушь, ты подумаешь, что я заболел, и отведешь к доктору Теополису на уколы.
Хелен подумала и признала его правоту.
— Ты прав. На сей раз. — Она опустила взгляд на снимок, на котором были запечатлены высокая черноволосая женщина и десять лучезарно улыбающихся подростков в халатах и с пробирками в руках. — Если ей шестьдесят, хотелось бы мне знать, что такого она производит в своей лаборатории, отчего у нее такая гладкая кожа. Она красавица.
— И ножки отличные.
— Мэттью!
— Как будто я первый это заметил! Держу пари, что все эти шесть парней записались на курс химии из-за «научной мотивации». — Он показал в воздухе кавычки.
— Мэттью! — Хелен пыталась придушить рвущийся наружу смех. — Пожалуйста. Эти подробности для меня лишние. Ладно. Понятно. Она очень красивая и, видимо, очень умная.
— Возможно, слишком умная для папы.
— Возможно, — согласилась Хелен. — Но, может быть, повезет и она поймет это, когда будет уже поздно.
— Ну, ты будешь заглядывать в портфель или нет?
Хелен покачала головой.
— Это вторжение в частную жизнь. Это было бы неправильно. — Мэтт невозмутимо пожал плечами, Хелен тут же насторожилась. — Что вы скрываете, молодой человек?
— Возможно, слишком умная для папы.
— Возможно, — согласилась Хелен. — Но, может быть, повезет и она поймет это, когда будет уже поздно.
— Ну, ты будешь заглядывать в портфель или нет?
Хелен покачала головой.
— Это вторжение в частную жизнь. Это было бы неправильно. — Мэтт невозмутимо пожал плечами, Хелен тут же насторожилась. — Что вы скрываете, молодой человек?
— Визитную карточку. — Он улыбнулся. — С ее адресом и номером телефона.
— Дай сюда.
Мэтт заупрямился.
— Отдам за индейку с гарниром.
— Если сработает, я и так приготовлю индейку.
— Я люблю тебя, тетушка Би.
— Перестань болтать, Мэтт.
Он усмехнулся.
— Посмотри на обороте.
Хелен перевернула карточку и прочла адрес и номер телефона Дженны.
— У нее красивый почерк.
— И отличные ножки. Эй, — добавил он, когда Хелен нетерпеливо вздохнула, — по крайней мере, я остановился на ногах.
— И я должна этому радоваться? Не отвечай! Где ты нашел визитку? Или мне ответ на этот вопрос тоже не понравится?
— У папы, в кармане пиджака. Я искал мелочь, чтобы поиграть в автоматы.
— Угу. Ладно, похоже, сейчас все зависит от меня.
— Значит, ты позвонишь ей и пригласишь на ужин?
— Неужели мои планы так очевидны?
— Вполне предсказуемы.
Хелен подозрительно взглянула на мальчика.
— Почему ты мне помогаешь?
Мэтт достал из кармана глянцевую брошюру.
— Я нашел это под диванной подушкой. Когда искал…
— Мелочь, чтобы поиграть в автоматы, — закончила за него Хелен и взяла брошюру. — Африка, Черный континент, — прочла она. — А я все думала, где ее оставила.
— Я подслушал твой разговор с подружкой Сильвией.
— Не рановато ли шпионить, а? — поинтересовалась Хелен, не зная, то ли злиться, то ли каяться.
— Я не специально, — возразил он в свою защиту. — Ты была в кухне, я проголодался. Я не подкрадывался, не подходил на цыпочках. Как бы там ни было, я услышал, как ты говорила подруге, что не можешь отправиться на сафари, потому что некому присмотреть за детьми. Я стал вспоминать обо всех тех клевых местах, где ты побывала до того, как переехала к нам, и… — Он так и не закончил мысль, а просто неловко пожал плечами.
Все-таки раскаяние.
— Ты же знаешь, как я вас люблю. — Она с облегчением вздохнула, когда он кивнул.
— Ты просто хочешь развеяться. Я понимаю. — Он нежно подергал ее за волосы. — Знаешь, когда поедешь в Африку, придется постричься под машинку. Иначе мухи цеце совьют в твоих волосах гнездо.
— Придется рискнуть, — сухо ответила Хелен. — Завтра с индейкой на гарнир будешь картошку-пюре или что-то другое?
Глаза Мэтта загорелись.
— А что проще готовить?
— А ты как думаешь?
— Ты знаешь, чего я хочу. — Он забрал школьный альбом и медленно вышел из кухни.
Хелен смотрела ему вслед: руки так и чесались вышибить из него эту неспешную походку, но в то же время она восхищалась тем, как быстро он взрослеет. Она хорошо воспитала мальчиков. А Брэд скоро изменится.
— Картошка-пюре, индейка, три пирога и раскаяние, — произнесла она вслух, ни к кому не обращаясь. — Хоть бы эта Дженна стоила таких усилий!
Суббота, 1 октября, 14.30
Марвин Иглстон вскочил на ноги, с такой силой оттолкнувшись от кухонного стола, что стул, на котором он сидел, с грохотом упал. Его дрожащая всем телом жена подпрыгнула на месте.
— Значит, вы уверяете, что за два дня ни на йоту не продвинулись в поисках нашей дочери! — взорвался мужчина. Он оперся о стол побелевшими костяшками пальцев, а его лицо нависло над лицом Стивена. — Чем, черт побери, вы там занимаетесь? Сидите и ковыряете в заднице пальцем?
Стивен уловил запах виски, исходящий от собеседника, но промолчал. Иглстон — скорбящий отец. Однако Стивен предпочел бы, чтобы этот человек был трезв, хотя бы для того, чтобы ответить на вопросы, которые ему необходимо было задать. Но каждый справляется с бедой и страхом по-разному. Пока Марвин Иглстон бушевал, его невысокая хрупкая жена тихонько плакала.
Анна Иглстон схватила мужа за руку, цепляясь за нее, как за саму жизнь. Ее лицо осунулось, глаза ввалились. Кожа была не просто бледной — она будто просвечивалась на скулах, заострившихся от сорока восьми часов непрерывного страха и слез. Когда она заговорила, ее голос дрожал, и Стивену стало еще больше жаль эту женщину.
— Марвин, пожалуйста. Серена услышит.
Стивен был благодарен матери миссис Иглстон за то, что та увела четырехлетнюю Серену, когда он приехал. Не стоит ребенку видеть, как сильно скорбят его родители. На глаза Анны навернулись новые слезы и обильно потекли по щекам.
— Криком не поможешь. Пожалуйста, сядь. — Она повернулась к Стивену. — Простите. Бессонная ночь. — Она наклонила голову, плечи сотрясались в рыданиях. — Мы не можем заснуть. Он забрал мою девочку, — прошептала она, продолжая сжимать руку мужа.
Стивен накрыл ее руку своей, почувствовал, какая прохладная у нее кожа.
— Ничего, миссис Иглстон. Я понимаю. Правда. Не нужно извиняться. — Вторую руку он положил Марвину на плечо, объединив всех троих в тесный круг. — Мистер Иглстон, если бы я знал, где ваша дочь, можете мне поверить, она уже была бы здесь, дома. Понимаю, что словами не поможешь, но мы делаем все возможное.
Иглстон тяжело опустился на стул, уронил подбородок на грудь.
— Господи, поверить не могу, — прошептал он. — Чувствую себя таким беспомощным.
Он поднял голову, и в его взгляде Стивен узнал тот страх отчаяния, который испытал сам, когда ублюдок Винтерс выкрал Ники.
— Вчера один молодой парень из вашего отдела… — Иглстон покачал головой, как будто пытаясь избавиться от тревожных мыслей. — Тот, который снимал отпечатки ног Сэмми у окна ее спальни…
— Томпсон?
Иглстон кивнул, не отводя взгляда.
— Да, он самый. Он сказал, что с вами произошло нечто подобное. У вас тоже украли ребенка прямо из постели.
Стивен не знал, благодарить Кента или проклясть и обречь на вечные муки.
— Это правда.
Анна подняла испуганное, опухшее лицо.
— Но вы вернули сына.
Стивен кивнул.
— Да, вернул.
Она прикусила губу.
— И как он… в порядке? После возвращения?
Стивен понимал, о чем она спрашивает. Не приставали ли к ребенку? Остался ли ребенок нормальным? Осталась ли нормальной семья? Ответ на все эти вопросы — оглушительное «нет».
— Человек, похитивший моего сына, физически не причинил ему вреда, если вы об этом, миссис Иглстон. Но с моим сыном не все в порядке. Его мучают кошмары. Он отказывается спать в собственной кровати. Стал хуже учиться. И никого с того самого дня не обнимает.
Иглстоны впитывали информацию. Наконец Марвин глубоко вздохнул.
— Значит, если она вернется к нам, то уже не будет нашей прежней доченькой, да? — угрюмо спросил он.
Стивен старательно избегал этого «если». Родители хватаются за соломинку надежды.
— Ей понадобится помощь психолога. Всем вам.
Анна часто заморгала, по щекам заструилась новая порция слез.
— А вы обращались?
Стивен кивнул.
— Обращался. — Он пожал руку Анны, плечо Марвина и снова опустился на стул. — Мне необходимо задать вам еще несколько вопросов. Некоторые из них могут показаться такими же, как я уже задавал вчера и позавчера. Пожалуйста, соберитесь. Иногда человек вспоминает какую-то крошечную детальку, которую упустил раньше.
— И эти детальки помогут вам найти Сэмми, — едва слышно произнесла Анна.
— Возможно.
Марвин Иглстон придвинул стул поближе, тяжело опустился на него.
— Тогда спрашивайте.
— Прошу вас, поймите, я ни в коем случае не пытаюсь обвинить в случившемся вашу дочь, — начал Стивен.
Марвин поднял руку, но Анна положила ладонь на руку мужа — такой доверительный жест… Стивен пожалел, что у него нет человека, на которого он мог бы опереться. Дженна. Стивен глубоко вздохнул, не осознавая, что задержал дыхание, и сосредоточился на своих записях.
— Расскажите мне о друзьях Саманты.
— Она была общительной, — ответила Анна. — У нее было много друзей.
— С кем-нибудь встречалась?
Анна покачала головой.
— У нее был парень, но месяца полтора назад они расстались.
— Из-за чего?
Анна устало пожала плечами.
— Им по шестнадцать. В шестнадцать лет ничто не длится долго.
— Из-за чего они расстались, миссис Иглстон?
Анна явно не спешила с ответом. Марвин повернулся к жене.
— Из-за чего, Анна? О чем вы обе мне не сказали?
Анна вздохнула.
— Он бросил ее ради другой девочки.
Стивен видел, как у Марвина непроизвольно сжался и разжался кулак.
— Как я понимаю, вы не одобряли выбор дочери? — уточнил Стивен.