— Возможно что-то найдется на окружных или армейских сладах? После Освободительного похода и Финской войны должны же были нам достаться в качестве трофеев финские и польские противотанковые ружья. А если на последние установить снайперский прицел, то вообще получится отличное оружие против снайперов противника.
— В принципе, да, — задумчиво глядя на меня, сказал особист. — Только вот, я не совсем уверен, что их нам дадут. Лучше исходить из того что есть в части.
— Что тогда получится в итоге, если отбросить фантазии?
— В штатах взвода и отделений остается тоже количество личного состава. В отделении в лучшем случае они будут вооружены 6 автоматами, 3 самозарядными и автоматическими винтовками, 2 пистолетами (пулеметчик и птр-щик). Соответственно во взводе будет 26 человек вооруженных автоматами, 12 с самозарядными и автоматическими винтовками, 3 пулемета, 1 станковый пулемет и 4 противотанковых ружья.
Если же исходить из наших реалий, то отделение будет выглядеть так: вооружены автоматами -7, самозарядными винтовками -2, пистолетами -1 (пулеметчик). Соответственно, во взводе будет 34 автоматчика, 8 с самозарядными и автоматическими винтовками, 4 ручных пулемета или 3 ручных и 1 станковый. В варианте со станковым пулеметом автоматчиков будет на 2 меньше.
В любом из рассматриваемых вариантах огневая мощь взвода будет высокой для решения практически любых задач.
— Какой-то взвод автоматчиков получается. Мне понравился вариант с большим количеством самозарядных винтовок и станковым пулеметом. Как самый реальный. Хотя, если в пределах полка собрать такой взвод штурмовиков-автоматчиков и на его базе обкатать предложенные новинки, то вполне возможно будет в будущем на нём развернуть штурмовую роту, как резерв командира полка. Вопрос только откуда взять оружие и людей. Ты с Джиджишвили встречался?
— Да, до прихода к вам был у него. Завтра с утра и до обеда проведу занятия и начну отбирать людей.
— Молодец. У тебя еще что есть нам предложить? Нет? Расчеты твои я еще раз изучу и покумекаю над ними. С командиром обсудим. Решение ему принимать. А ты с утра займешься, как и договаривались, отбором бойцов. Надеюсь, что вопрос кого и как отбирать уже обдумал?
— Так точно.
— Завтра после занятий зайдешь ко мне за результатом по твоим предложениям. А потом поедем в батальон. Вопросы ко мне или к особисту есть?
— Один. Товарищ капитан, а почему личный состав убыл на работы без оружия? Может все-таки лучше, чтобы оружие было с личным составом? Граница рядом, а потенциальный противник вон за рекой. Ведь если что, то бойцы без оружия будут. И обороняться не смогут.
— Ты что, Седов, воевать с кем собрался? У нас, чтобы ты знал, вроде бы пока мир и дружба.
— Да, я понимаю, но только положено порох держать сухим. И помнить о войне.
— Ох, и любишь ты, Седов, наступать на больной мозоль! У одного из взводов роты оружие и боеприпасы есть. И этого достаточно. Остальные при необходимости вернуться в крепость за своим оружием. Или им его привезут на место. Тем более, что они находятся недалеко от крепости. Времени для этого надо мало. Кроме того, утраты и хищение оружия могут быть из полевого лагеря. В крепости оно целее будет. Командирам спокойнее. Да и соседям спокойнее. Ответил я на твой вопрос?
— Да. Но все равно считаю, что они должны быть с оружием. Его наличие на руках дисциплинирует личный состав.
— Ты, конечно, прав. Но не всегда мы все можем решать. У других тоже свои головы на плечах есть и поумнее наших с тобой. Хорошо еще, что командирам оружие на руках разрешено держать, а то уже были инциденты со стрельбой по пьяному делу. Ты то сам как по этому делу? Сильно употребляешь?
— Как все. По немного, с хорошей закуской и под настроение всегда «за».
— Смотри поаккуратнее с этим делом, не перебарщивай. Еще вопросы есть? Может у тебя Дмитрий Ильич, что есть к лейтенанту? Нет? Тогда Седов иди, ужинай. На построении после развода караулов увидимся.
* * *После ухода лейтенанта Руссак спросил у Горячих:
— Ты что, действительно, просто так пришел? Не за что не поверю.
— Нет конечно. Комиссар, перед отъездом в дивизию, просил присмотреться к этому лейтенанту. К тому же еще информация от людей пришла. Вот и решил на него лично посмотреть. Что он из себя, так сказать, представляет, — и, предвосхищая вопрос начштаба, продолжил. — Интересный парень. Грамотный, даже слишком, не то, что многие из наших «старичков». Просто профессор какой-то. Как он тут заливался соловьем о действиях штурмовых групп! Сказывается образование, что ни говори. С хорошей командирской подготовкой, явный ротный. Несомненно должность командира штурмовой роты на себя уже примерил. Чувствует себя уверенно, но себе на уме. Вопросы правильные задавать умеет, да так чтобы у начальства голова не болела. Но спокойно жить никому не даст. Жаль только, что личного дела его у нас нет. Сведений о нем мало. Это правда, что вы его к штабу решили приписать?
— Пока нет. Побудет временно при штабе, до возвращения батальона с работ. И будет заниматься своим взводом. А пока побудет у нас на глазах. Покажет себя. Дело, предложенное им, полезное. Но его все равно надо обсуждать с командиром. Осенью у нас должны уволиться те, кто был призван из запаса. Освободиться несколько должностей ротных. Возможно, что и рассмотрим его кандидатуру.
— Я надеюсь, до прибытия личного дела вы его к секретным документам допускать не будете?
— Конечно, нет. Пока дело не придет. Но мысли такие есть. Тем более что обещали его личное дело незамедлительно прислать из округа. А пока пусть позанимается с личным составом, себя покажет. Мыслителей много, а вот практиков кот наплакал.
— Вот и хорошо…
* * *До ужина оставалась еще куча времени и я пошел к себе в комнату, осмыслить состоявшийся только что разговор. То, что он был полезен, я уверен полностью. Даже если до войны успею собрать, и хоть чуть-чуть обучить, пусть не штурмовую группу, а взвод автоматчиков — уже прекрасно. Для решения моих частных целей и это подойдет. Хотя бы тем, что такие взводы автоматчиков должны были появиться в РККА, дай бог памяти, не раньше августа этого года. Но и сама мысль о создании штурмовых рот и тактика их применений чего-то да стоят. Если удастся выданные мною материалы передать для ознакомления выше, то будет еще лучше. И если смогут их реализовать, не ожидая 43-го года, будет вообще прекрасно. Уже только за это можно будет судьбу благодарить, что дала возможность мне все это сделать. В Сталинграде такие подразделения ой как пригодятся. Но это все, конечно, в лучшем случае. Если я оставшиеся дни до войны пробуду на свежем воздухе, а не в комнате с решеткой на окне. Вот совершенно не верю в то, что особист просто так зашел на огонек к начштаба, когда у него молодой, только что прибывший в полк, лейтеха сидит. Даже если они с Руссаком закадычные друзья. Не верю и все тут. Весь опыт общения с этой категорией об этом говорит, а его как говорится, не пропьешь. Понятно же, что Горячих пришел специально по мою душу. Вот только интересно, кто его позвал? Начштаба? Вряд ли, у него самого на лице появилось своеобразное выражение, когда особиста увидел. Немного напряженнее стало, что ли. Хотя возможно, все это мне и показалось. Тогда кто? В принципе кто угодно: от командира до Майорова или его помощников на складе.
В разговоре я вроде бы ничего такого, за что можно зацепиться, не сказал. Хотя было пару моментов — например, с противотанковыми гранатами. Насколько помню, специальные противотанковые гранаты только сейчас в июне приняли на вооружение, но они еще в войска не пошли. Да и с ППШ тоже поторопился. Массовое их производство только начало развертываться сразу на нескольких заводах. И знать об этом простой новоиспеченный лейтенант Седов явно не может. Интересно, а сами командиры о новых видах вооружения слышали? По идее должны. Ведь делали же показы оружия для командного состава на всевозможных сборах и учениях. Хотя и не факт. В полку есть ППД, во всяком случае, на складе мне его выдали, да и во взводной пирамиде стояли. Еще интересный факт, а почему мне, кстати, автомат дали, хотя по штату, только, пистолет положен? В принципе, конечно, правильно — кто лучше стравится с таким оружием? Только обученные люди. И сделать такое могли только по решению командира полка. Я и до этого открытия уважал полковника Матвеева хотя бы за то, что спокойно выслушал мои бредовые идеи и не послал на три известные любому советскому гражданину буквы. А тут прям честно, зауважал еще больше. Мужик конкретно заботится о боевой составляющей полка, да и встретил меня хорошо. Ведь известны и противоположенные случае, когда стоит куча молодых лейтенантов в парадной форме, а красная рожа командира части с «удовольствием» оглядывает молодежь и русской «разговорной» речью описывает их прибытие в часть из… военных училищ… Скажите, что такого не было? Было. Случалось и похлеще… Ну да не об этом разговор. А об адекватности командования. Тут оно присутствует. Во всяком случае, здесь и сейчас готовы выслушать идеи, оценить их и попробовать реализовать. Будем надеяться, что и дальше ничего не изменится.
Кстати, что интересно, у меня в комнате, оказывается, есть обновка — появился бачок с питьевой водой и эмалированной кружкой. И вода в нем есть. К тому же вкусная. Вот спасибо неизвестному коменданту за такую заботу о молодых командирах!
С плаца раздались команды, послышался «Встречный марш». Видимо шел развод караулов. Пора и мне на ужин. Потапов в дежурке ждал свою смену и со мной пойти не мог. Так что пришлось мне в гордом одиночестве, в окружении незнакомых командиров, поужинать и вернуться к зданию штаба. На плацу у входа, в ожидании построения, кучковались полковые командиры. Среди них я заметил и Потапова.
— Поужинал? — спросил он меня. — Быстро ты.
— Там народа было мало.
— Ну и ладно, потом поужинаю. Тут видел Нестора Бокерия, твоего командира роты. Он по делам приехал, я ему о тебе рассказал. Сейчас вас познакомлю. Где же он? А вон он стоит. Нестор иди к нам! — позвал Саша.
На его зов к нам подошел невысокий, лет 30–35, старший лейтенант.
— Саша, что кричишь? Где пожар?
— Никакого пожара нет, Нестор Георгиевич. Я тебе хочу представить твоего нового командира взвода — лейтенанта Седова Владимира Николаевича. Я тебе о нем говорил.
— Владимир, — представился я, протягивая руку. — Рад, что будем служить вместе.
— Приятно познакомиться, — сказал Бокерия, пожимая мне руку. — Тоже рад, что нашего полку прибыло. А то в роте взводами сержанты командуют. Завтра можем вместе в батальон поехать.
— Нестор, не спеши. Завтра вряд ли Вова с тобой поедет. По решению Командира, пока батальон не вернется из укрепрайона, он будет при штабе помогать. Виталий Павлович по этому поводу должен был с Гончаром переговорить. Но раз ты здесь, то видимо сегодня тебе все и скажет.
— Жаль! А то я уж обрадовался…
— Увы, увы. Такая наша доля делать то, что говорят.
— Все равно хорошо, что ты здесь будешь. За теми, кто в казарме остался, присмотришь. А то расслабились по самое не могу. Сержанты у нас подобраны хорошие, но все равно за ними глаз да глаз нужен. Ты же ведь кадровый? Не из запаса?
— Да, кадровый. Тамбовское пехотное окончил.
— Вообще хорошо! А то, куда не глянь, одни «запасники». У тебя Володя, какие планы на вечер?
— В принципе, никаких. Я же первый день здесь.
— Тогда давай в канцелярии посидим. Поближе познакомиться. Ты как?
— «За». Только зачем в канцелярии? После построения можем у меня посидеть. Я в общежитии остановился. Или можем еще куда сходить.
— Тоже правильно. Тогда после построения решим. Саня, ты к нам не присоединишься?
— Нет. Я с дежурства. Забыл? Надо выспаться. Вот если завтра после бани, — ответил Потапов.
— Жаль. Завтра так завтра. Слушай Вов, из нашего батальона тут еще лейтенант Бородич Андрей Митрофанович, командир пулеметной роты. Может с собой пригласим посидеть? Ты как?
— Конечно.
— Договорились. Я сейчас с ним переговорю, — сказав это, Нестор подошел к лейтенанту, лет так 26 и что-то с ним стал обсуждать. Видимо это и был Бородич. Через несколько минут Бокерия вернулся и мы продолжили беседу.
Но не успели мы перекинуться несколькими словами, как была дана команда на построение. Которое ничем не отличалось от тех, что было в наше время. На нем меня представили комсоставу. После построения народ быстро рассосался в разные стороны. А мы с Нестором направились в канцелярию роты, а затем ко мне в комнату.
Что было дальше? Все тоже, что и всегда — маленький сабантуй, в котором приняло участие пару человек в военной форме. С обычными разговорами, жалобами и т. д. Правда, без фанатизма, так по чуть-чуть, чтобы утром быть в форме и чтобы голова не болела. Тем более, что у Нестора семья здесь в крепости и ему надо было домой.
Я рассказал Нестору свою идею насчет штурмового подразделения или взвода автоматчиков. За «рюмкой чая» мы ее пообсуждали и пришли к выводу, что это надо попробовать. Он же мне посоветовал одного портного — еврея, живущего недалеко от крепости, который может мне помочь с пошивом разгрузочного жилета. Затем пожаловался на личный состав и трудности с его обучением. На незнание прибывшим пополнением русского языка. О том, что бойцы не могут как следует освоить более сложное оружие, чем трехлинейка. Стреляют плохо не только бойцы, но и многие командиры. У нас в полку положение вроде бы еще более или менее нормально, а вот в 125-м полку совсем плохо. Пожаловался Бокерия и на невозможность заняться нормальной боевой подготовкой из-за большого задействиия личного состава на строительных работах в укрепрайоне. О том, что дивизионное командование косо смотрит на отправку семей командиров на Восток. В мае несколько человек получили за это «распеканц» на партсобрании и от них потребовали вернуть семьи обратно. А у многих малолетние дети. Рассказал об отношении поляков к «восточникам» — оно было далеко от самого лучшего. Во всяком случае, ожидали большего дружелюбия. Каждый день через границу идут одиночки и группы нарушителей. Хорошо, если это просто спекулянты-несуны, а то ведь и бандиты пробираются. Которые нападают на наши посты, пытаясь захватить оружие, форму и документы. Напаример, совсем недавно такое произошло на аэродроме недалеко от места расположения батальона. Особо злобствуют бывшие паны и посадники. Личный состав часто поднимают по тревоге для помощи пограничникам, чтобы все это прекратить, но пока закрыть полностью границу не получается. И так далее, и тому подобное.
Все это я уже знал, но тем не менее, впитывал информацию.
Закончили мы нашу беседу на дружеской ноге достаточно быстро и задолго до «вечерней поверки». Нестор пошел отсыпаться. А я словно «дурак» все еще оставался трезвым, ни грамма в глазах. Как тут жить, когда даже с горя не напьешься? До отбоя еще успел побывать в полковой школе, предупредить дежурного насчет утренней физзарядки. Аналогичное указание дал и дежурному по остаткам своей роты. Поприсутствовав на вечерней поверке и посмотрев на наличный состав, направился спать. Утро вечера мудренее, а мне с утра предстоит потрудиться…
По дороге к себе в комнату встретил группу красноармейцев во главе с Майоровым и Степановым. Среди бойцов были и их складские помощники. Вид у всех был донельзя замученный. Майоров, извинившись за то, что не смог придти, сказал, что пришлось срочно разгружать боеприпасы, поступившие из округа на склад. Мы с ним договорились, что встретимся позже.
Поднявшись к себе, по старой привычке, заложенной еще на срочке, принялся готовить форму на утро. Щеткой вычистил пыль из формы. Поменял подворотничок на гимнастерке. Начистил сапоги. Хозяйственный я, однако, мужик. Все у меня есть. Не зря с собой все вожу, ничего не забыл. А то бы и не знал, что делать и где искать. Ну ладно, это лирика и к делу не относится, не будем ворошить прошлое.
Заниматься спортом можно, конечно, и в спортивной одежде, но считаю, что командир не может требовать с подчиненных, если сам стоит в трениках, а его бойцы одеты по форме. Он должен быть одет как все по полной выкладке. Красив, чисто побрит, ну и т. д., кому что нравится по списку. Бегать в повседневной командирской форме накладно — вдруг где порвешь или испачкаешь. Потом ищи себе новую или ремонтируй старую. Вот и пришлось на комплект лежавшего в чемодане солдатского обмундирования подшивать воротничок и крепить в петлицы кубики полевого цвета. Кстати, сегодня на построении обратил внимание, что у многих командиров в петличках не было пехотных эмблем. Интересно почему? Обычно так вообще-то политруки ходили, но угольники явно показывали на командные должности. У Седова в петлицах эмблема была, а у этих нет. Почему? И как тут без бутылки разобраться? Хорошо хоть не пьянею от выпитого, а то совсем можно спиться нафиг, пока разберешься со всеми премудростями военной формы РККА. Короче, черти что и сбоку бантик.
Закончив с формой, уснул спокойным сном ребенка.
* * *Из разговора, состоявшегося между полковником Матвеевым и батальонным комиссаром Аношкиным:
— Я сегодня зашел к саперам. Переговорил с ними о предложении Седова по штурмовым группам. Оказывается, к ним приходила методичка с опытом действий саперных штурмовых групп и там описано многое из рассказанного лейтенантом. Есть там и о стальных нагрудниках. Точнее о стальном нагруднике СН-38 «Кираса». Выпускает их Лысвенский металлургический завод. Предполагалось, что такой нагрудник будет защищать атакующих в пешем строю бойцов от пуль на начальном этапе атаки и снижать потери при сближении от собственных позиций до рубежа, с которого можно достичь противника решительным броском вперед. Однако боевое применение во время Финской войны показало их малую эффективность, так как нагрудник прикрывает недостаточно большую площадь и не обеспечивает полную защиту жизненно важных органов. Если нагрудник достаточно хорошо держал пистолетную пулю, то винтовочная пуля на дистанции 400–500 м, не пробивая нагрудник, наносила тяжелые повреждения телу бойца ударом по стальной пластине. Винтовочные пули со стальным сердечником и бронебойные пули пробивают нагрудник на дальности до 600 м. Таким образом, как средство бронирования пехоты нагрудник СН-38 (СН-1) оказался неэффективным, а его большая масса (свыше 7 кг) заметно снижает маневренность на поле боя.