– Можешь выпить без меня, но только одну, – приказал я ему по бортовой связи. В ответ раздался счастливый вопль.
Теперь я был свободен. Не худо было бы воспользоваться таким случаем. Пока идет штурм, мне не мешает осмотреться. Конечно, можно нарваться на шальную пулю, но это, как говорится, издержки профессии. Как только штурм окончится, всякие передвижения будут строго ограничены. К тому же нет гарантии, что меня не отошлют обратно на Клианду. Буклет лежал в кармане мундира. Под воздействием тепла картинки ожили. Картинок было много, а карты и схемы практически отсутствовали. Это было настоящее чудо рекламного искусства: живые картинки звучали, издавали пленительные запахи неведомых цветов.
Была там и карта города, но слишком схематичная. Из нее удалось узнать, что космопорт называется Сукук и расположен он неподалеку от Сукук-сити. Я выбросил буклет и отправился на разведку.
Жуткое зрелище. Да, не скоро на солнечных пляжах Бурады снова появятся туристы. Проходя по разрушенным улицам, мимо почерневших от огня зданий, я размышлял, кому и зачем это нужно.
Война – занятие, безусловно, бессмысленное, но сейчас она казалась попросту отвратительной. Точнее сказать, ужасной: я увидел первые трупы. Послышалось шарканье ног – впереди показалась колонна пленных под охраной клиандских вояк. Раненых среди пленных было довольно много, но только некоторые из них были перевязаны. Проходивший мимо сержант отдал мне честь, вскинув руку в победном жесте. Я с трудом улыбнулся в ответ. Надо разыскать кого-нибудь из местных жителей, кто пока еще жив и на свободе, и попытаться хоть что-нибудь выяснить.
Но они нашли меня сами. Я свернул в боковую улочку с трудным названием Матбаацилик-сасуртмек. На улице с таким названием трудно ожидать чего-нибудь хорошего. Мои предчувствия полностью подтвердились. И довольно быстро. За следующим углом я увидел молодую женщину, которая целилась в меня из огромного охотничьего ружья. Она не успела и рта раскрыть, как мои руки уже взметнулись вверх.
– Руки вверх или я стреляю!
– Уже вверху – разве не видно? Да здравствует Бурада! Ура-ура…
– Кончай шутить, солдафон вонючий, а то я тебя пристрелю.
– Поверьте, я на вашей стороне и искренне желаю мира Бураде и благополучия ее гражданам. Без различия пола и возраста.
Она презрительно фыркнула и указала ружьем на темную дверь. Даже в гневе она была прекрасна: пылающие глаза, разрумянившиеся щеки. Черные волосы волной спадали на ее плечи. Несмотря на то что на ней был зеленый мундир и высокие армейские ботинки – она была очень женственна: никакая форма не могла скрыть такую роскошную фигуру. Я покорно направился к двери, как и было приказано. Она ловко вытащила мой пистолет. Я мог бы легко отнять оба ствола, но сдержался. В роли хозяйки положения она будет более разговорчива. Мы поднялись в полутемную комнату с небольшим окном. Здесь на столе лежала вторая девушка в форме. Глаза ее были закрыты, одна штанина отрезана начисто. На голой ноге виднелась неумело наложенная повязка. Кровь пропитала ее и растекалась лужей по столу.
– У тебя есть аптечка? – спросила моя конвоирша.
– Есть. – Я отстегнул аптечку от пояса. – Но сомневаюсь, что это ей поможет. Надо сделать переливание – она потеряла слишком много крови.
– Где? В лазарете оккупантов?
– Хотя бы. – Я проверил пульс, снял бинты, обработал рану антисептиками и наложил тугую повязку. – Пульс очень слабый. Не знаю, выживет ли она.
– Если не выживет – отвечать будешь ты! – В глазах девушки стояли слезы, а ружье упрямо смотрело мне в живот.
– Я сделал все, что мог, разве ты не видишь? Меня зовут Васька.
– Тазе, – машинально ответила она, – до переворота – гвардии сержант.
– До переворота? – растерялся я. – Ты имеешь в виду вторжение нашей армии?
– Да нет. Что-то я разболталась, пора тебя пристрелить…
– Не надо. Погоди стрелять. Ты что, не веришь, что я на вашей стороне?
– Нет.
– Уверяю тебя – я агент и работаю против Клианды. Для того и внедрился в Космическую Армаду!
– Чтобы спасти свою шкуру, ты наплетешь что угодно.
– И тем не менее это правда.
Я понял, что на слово мне не поверят.
– Тазе… – слабо простонала девушка на столе, мы разом обернулись. – Тазе… – простонала она еще раз, и голова ее откинулась.
Я понял, что погибну тоже. Тазе вскинула винтовку, костяшки ее пальцев побелели. Действовать надо было быстро. Я нырнул под винтовку и подкатился к девушке. Бабахнул выстрел, но меня не задело. Я перехватил винтовку за ствол и ударил ребром ладони по руке. Потом провел еще несколько приемов, которые обычно к женщинам не применяют, но ситуация была исключительная. Я отобрал винтовку и пистолет. Тазе лежала у стены и рыдала, ведь я едва не сломал ей руку.
– Послушай, извини, – примиряюще сказал я, – мне больше ничего не оставалось делать. Ты ж меня чуть не пристрелила.
Я разрядил винтовку, проверил затвор.
– То, что я тебе сказал, – правда. Я хочу вам помочь. Но сначала вы должны помочь мне.
Она растерялась, но слушала внимательно. Только изумленно заморгала, когда получила обратно винтовку и патроны.
– Будет лучше, если ты пока не будешь ее заряжать. А теперь постарайся мне поверить. Некую организацию очень беспокоят военные планы Клианды. А именно – захват чужих планет. Бурада – шестая в этом списке, и, судя по всему, оккупация закончится успешно.
– Но зачем они воюют?
Она явно заинтересовалась, можно было продолжать.
– Не столь важно – почему, по крайней мере сейчас. Агрессия свойственна некоторым общественным формациям. Меня скорее интересует вопрос – как? Как им удалось захватить планету, несмотря на то что здесь есть система обороны?
– Во всем виноват Консолослук, – с жаром ответила она, потрясая ружьем. – Я не хочу сказать, что Женская партия не делает ошибок, но по крайней мере они не такие глупые.
– Объясни, будь так любезна. Боюсь, что я тебя не вполне понимаю.
– Я тебе и объясняю. Мужики! – Она сплюнула, в глазах вспыхнула ярость. – Женская партия несколько веков подряд благополучно правила планетой. Мы процветали, успешно развивали туризм, все были довольны. Конечно, мужчины получали право голоса на несколько лет позже, чем женщины, и не могли иметь престижную работу. Ну так что? На других планетах женщины поставлены в такие же и даже худшие условия. Но они бунтов не устраивают. Люди из партии Консолослук шныряли повсюду и распространяли лживые слухи. Права мужчин, дискриминация и все такое. Взбудоражили людей, получили несколько мест в парламенте, взбаламутили всю страну. Потом устроили однодневную революцию и захватили власть. Понадавали глупых обещаний. Очень им хотелось поиграть в государственных деятелей. Ничего себе деятели! Никакого понятия ни об управлении, ни об обороне. Когда еще и ваши высадились, то большинство из так называемых мужчин просто сбежали. Сдались без всякой борьбы, как трусы. Я, например, сдаваться не собираюсь.
– А может, они вынуждены были сдаться?
– Нет, они просто слабаки.
Я лихорадочно обдумывал услышанное. Неясные подозрения сменились предчувствием разгадки. Отдельные сведения стали складываться в моем сознании в единое целое, но радоваться было преждевременно. Идея еще не вполне оформилась, но если все сойдется – то все получится!
Я смогу выяснить, как клиандцам удается покорять другие планеты. План был прост, как все гениальное.
– Мне понадобится твоя помощь, – сказал я Тазе. – Мне надо кое-что разузнать, поэтому я пока останусь в Космической Армаде. Но Бураду я покидать не намерен. Клиандцы еще слабы здесь, здесь они и будут разбиты. Ты когда-нибудь слышала о Специальном Корпусе?
– Нет.
– Сейчас услышишь. В общем, эта организация собирается оказать вам помощь. Они, конечно, засекли старт флота с Клианды и наверняка проследили за ним. Так все и планировалось. Сейчас на орбите Бурады, наверное, уже летает спутник связи. Он передаст наше сообщение прямо в Корпус, и сюда придет помощь. Ты можешь найти передатчик средней мощности?
– Да, но зачем? Почему я должна тебе верить? Может быть, ты лжешь.
– Может быть, но ты не имеешь права упускать такой шанс. – Я лихорадочно нацарапал записку. – Мне надо спешить. Я должен вернуться на корабль, пока меня не хватились. Сообщение ты передашь на этой вот частоте. Это очень просто. К тому же ты ничем не рискуешь, но можешь спасти свою планету.
Она с сомнением посмотрела на бумажку.
– Трудно поверить, что ты агент и хочешь нам помочь.
– Можете не сомневаться, он действительно агент, даю честное слово, – раздался голос за моей спиной. Я медленно обернулся, и сердце у меня замерло.
В дверях стоял Край, весь в сером. И еще двое, тоже в серой форме, стояли рядом, направив на меня ружья. Край выставил свой палец, словно пистолет.
– Трудно поверить, что ты агент и хочешь нам помочь.
– Можете не сомневаться, он действительно агент, даю честное слово, – раздался голос за моей спиной. Я медленно обернулся, и сердце у меня замерло.
В дверях стоял Край, весь в сером. И еще двое, тоже в серой форме, стояли рядом, направив на меня ружья. Край выставил свой палец, словно пистолет.
– Мы давно за тобой следили, все ждали удобного случая, чтобы получить максимум информации. Теперь пришло время приступать к операции по уничтожению этого вашего Специального Корпуса.
Глава 13
– Похоже, становится модным входить без стука. Ха, ха, ха… – надсадно пошутил я, хотя мне было совсем не до шуток.
Край холодно улыбнулся.
– Вы имеете в виду полковника? Да, это я его приставил присматривать за вами. Может, хватит ломать комедию, Пас Ратунков или как там вас…
– Васька Хулья, лейтенант Космической Армады, если угодно.
– Пилот-майор Хулья был обнаружен в отеле «Досадинглуп Роботник». Так мы вышли на ваш след. Ваш замечательный план мог бы сработать, если бы не перегорела сеть оптической слежки. Монтер обнаружил Ваську, а когда выяснилось, что он путается в датах, то об этом доложили мне… А вот это я заберу.
Край выдернул записку из онемевших пальцев Тазе. Он чувствовал себя очень уверенно. Я схватился за грудь, закатил глаза и покачнулся.
– Это слишком… – забормотал я. – Что-то с сердцем… не стреляйте… это конец.
Край и его парни холодно взирали на мое представление. Они и пальцем не шевельнули, когда я вскрикнул, весь изогнулся и выпал из окна.
Трюк был исполнен прекрасно. В туче брызг битого стекла я вылетел в окно, приземлился на плечо, сделал кувырок и вскочил на ноги, готовый бежать.
И увидел перед собой винтовку. Неулыбчивый человек в сером держал меня на прицеле. Он спокойно молчал, не торопясь начинать разговор, да и я не сразу нашелся что сказать. Из разбитого окна послышался холодный голос Края:
– Девушку отправим в лагерь для военнопленных, а шпиона заберем с собой. Глаз с него не спускать, вы видели, на что он способен.
Нехорошо, мрачно подумал я. Очень нехорошо. Так удачно внедрился, узнал все, что нужно, а информацию передать не сумел, что лишает ее всякого смысла. Хуже того. Край может использовать ее в своих грязных целях. В таком мрачном настроении меня и затолкнули в машину. Бежать было решительно невозможно: люди в сером ни на секунду не опускали винтовок.
Поездка была короткой и на редкость неприятной. Похоже, что трофейный грузовик, на котором мы ехали, на Бураде использовали для перевозки мусора или даже чего-нибудь похуже. Но жуткий запах беспокоил как будто только меня. Серые парни этой вони не чувствовали и не сводили с меня глаз. Машина шла плавно и бесшумно. Двигатель работал на газе. Газогенератор вырабатывал электроэнергию, которая приводила в движение ходовые электродвигатели, расположенные в каждом колесе. Я лихорадочно строил планы: выпрыгнуть из кузова на ходу; порвать питающий кабель, проходивший по полу. Но все они казались нехороши, так мы и доехали безо всяких осложнений. Под дулами ружей меня проводили в здание командного пункта, отвели в пустую комнату и приказали раздеться. Затем с помощью портативного флюороскопа тщательно и бесцеремонно обследовали, извлекая из укромных уголков моего тела все микроприборы и микроприспособления, и только после этого выдали новую одежду.
Костюм был необычный. Цельный, сплошной комбинезон из мягкого эластичного пластика, который одновременно защищал и согревал тело. Идеальная тюремная роба – пластик был совершенно прозрачным. Такая одежда производила настолько сильный психологический эффект, что я поневоле проникся уважением к людям в сером. Вся процедура прошла в полной тишине, несмотря на мои попытки завязать разговор. Мой наряд венчал металлический ошейник. Он тонким шнуром соединялся с небольшой коробочкой, которую держал один из серых парней. Все это выглядело довольно неприятно. Мои подозрения подтвердились довольно быстро. Все вышли, и мы остались вдвоем с парнем, что держал пульт.
– Я могу сделать вот так, – произнес он бесцветным, как и его форма, голосом и нажал на кнопку.
То, что я испытал, было очень неожиданно и очень больно. Свет невиданной силы ослепил меня. В ушах, казалось, загремел гром. Кожа горела огнем, словно облитая кислотой.
Когда зрение и слух вернулись, я лежал на полу. Чуть саднила разбитая голова. Лежать было так хорошо. Коробочка, видимо, генерировала нейротоки определенной частоты. Нет нужды пытать тело, можно просто подавать болевые импульсы непосредственно в нервную систему.
– Встать! – приказал мучитель, и я быстро повиновался.
– Приказывайте все, что вам угодно и когда только заблагорассудится. Вы хотели, чтобы я все понял, так вот – я все понял и готов повиноваться. Честное слово, я буду хорошо себя вести.
Пока, во всяком случае. Пока не найду лазейки из этой западни. Я покорно поплелся в другую комнату, где меня поджидал Край за огромным металлическим столом. Комната была очень пыльная. От мебели и картин остались только светлые пятна на стенах. Единственным предметом, не считая стола, был большой сверкающий крюк, вделанный в потолок. Неудивительно, что кольцо, болтавшееся на конце пульта, точно наделось на крюк. Я стоял перед своими тюремщиками, посаженный на цепь.
Край смерил меня изучающим взглядом. Это удалось ему без особого труда – ведь мой костюм был совершенно прозрачным. Меня это мало смущало – к наготе я относился совершенно равнодушно. Куда более неприятным был его холодный, бездушный взгляд. Выражаясь возвышенно, в данный момент я был в полной его власти. Неизвестно, что за пакость он задумал. Надо попытаться хоть что-нибудь выяснить.
– Что вы хотите узнать? – поинтересовался я.
– Совсем немного, но об этом позже.
– А почему не сейчас? Принимая во внимание современную технику гипноза, обработку наркотиками, добрые старые пытки – вроде вашего нейроустройства, – утаить что-либо от добросовестного следователя практически невозможно. Поэтому спрашивайте – а я буду отвечать.
И с превеликим удовольствием поведаю то немногое, что мне известно о Специальном Корпусе. Расположение баз хранилось в секрете даже от нас, агентов, на случай вроде этого.
Я очень удивился, когда он отрицательно покачал головой.
– Рассказывать ты будешь позже. Сначала я хочу убедить тебя в серьезности моих намерений. Прежде всего я задам тебе несколько вопросов, а потом завербую. И ты будешь на нас работать. Совершенно добровольно. И чтобы ты поверил мне, начну с того, что тебя не убьют. Сильные люди смело встречают смерть. Для них это самый простой выход. У тебя не будет такого выхода.
От таких речей мне всегда становилось скучно. Я ожидал обычного интенсивного допроса, но у него были более обширные планы. Пришлось оставить шутливый тон и говорить начистоту.
– Увольте. Я ненавижу вас и вашу организацию, не разделяю ваши цели и не намерен менять свои взгляды. Даже если я соглашусь работать на вас, вы никогда не сможете полностью мне доверять – давайте не будем обманывать друг друга с самого начала.
– Напротив, – произнес он и нажал кнопку на столе. Коробочка наверху загудела, наматываясь на шнур. Чтобы не задохнуться, мне пришлось встать на цыпочки. Ошейник пребольно впился в горло. – Скоро ты сам будешь меня умолять, чтобы тебе позволили сотрудничать с нами, и будешь плакать от отчаяния, когда я тебе откажу. Пока наконец твое заветное желание не исполнится. Это будет самый счастливый день в твоей жизни. А сейчас я продемонстрирую очень простое, но эффективное средство убеждения.
Ноги мои дрожали от усталости, но, чтобы не задохнуться, мне приходилось стоять на пальцах. Край поднялся, обошел меня сзади – потом вдруг схватил мои руки и прижал к краю стола. Из стола выскочили браслеты и намертво зажали мои кисти. Точнее говоря, предплечья, сами кисти как раз остались свободными. Мне оставалось только шевелить пальцами. Передо мной появился Край. Он нагнулся и вынул что-то из ящика стола.
Это был топор. Металлический топор с длинной ручкой – такими в древности валили деревья. Край обеими руками ухватился за ручку и занес топор над головой.
– Что вы делаете? Остановитесь! – завопил я, уставившись на топор и извиваясь. Он с силой ударил.
Возможно, я закричал, и даже наверняка. Слишком уж сильна была боль.
Жутко было видеть свою отрубленную правую кисть, неподвижно лежавшую на крышке стола, на бившую из разорванных сосудов кровь. Топор опять взметнулся вверх. На этот раз я точно закричал и вопил до тех пор, пока он не опустился и не отхватил левую кисть. Кровь залила весь стол и медленно стекала на пол.
Сквозь боль и ужас, охватившие меня, я ясно видел лицо Края. Он улыбался. Впервые улыбался.