Отпрянув от кустов, Волков спросил товарища:
— Как думаешь, заметил нас водила первой машины?
— А я знаю? Но вряд ли!
— Интересно, кто за рулем?
— Так это сейчас узнаем.
Когда «КамАЗы» вошли на территорию поста и встали бортами к крайним воротам бокса, из машин вышли старший лейтенант Кутенко и майор Лопухов, что вызвало у солдат крайнее изумление. Сонин прошептал:
— Ни хрена себе! Зам по тылу и взводный за рулем? Непонятное ночное вождение.
Волков проговорил:
— И «КамАЗы» загружены, видишь, немного, но просели.
— Вижу!
— Интересно, чем и где их загрузили?
Сонин сказал:
— Это можно проверить. Я имею в виду, чем они загружены, а вот где, нам вряд ли узнать.
— Да и надо это?
— Тоже верно! Ладно, рвем за самогоном, а то взводный отсюда может в казарму нагрянуть, провести проверку личного состава. Хреново будет, если заметит наше отсутствие.
— Тогда давай, Диман, бегом к этой чертовой бабке.
Избу торговки самогоном нашли легко. Там же без проблем купили две бутылки мутной жидкости. Бабка открыла дверь сразу после первого стука в окно, будто ждала покупателей. Назвала сумму и выдала солдатам литр самогона, упакованный в старую холщовую сумку. Волков с Сониным, решив сократить путь, и к части пошли напрямую, убедившись в отсутствии на пути патруля. Остановившись перед дорогой, в кювете, Сонин сказал:
— Как вернемся, надо и «дедов» насчет ночных дел взводного предупредить. А то влетят, если старлей заявится.
Волков зло проговорил:
— Ну и черт с ними, пусть влетают. Поделом им. И предупреждать даже не думай. Нашел, о ком заботиться. Они нас дрочат, а мы их прикрывать будем? Облизнутся, козлы. Пусть влетают. Это их проблемы.
Сонин согласился.
Пройдя дорогу и перепрыгнув через забор, молодые солдаты благополучно вернулись в казарму. Ни дежурный, ни дневальный даже малейшего внимания на них не обратили. Словно прошли не люди, а призраки.
Проинструктированы Жуковым, не иначе.
Прошли в каптерку. Волков молча достал из сумки две бутылки самогона, обратился к Жукову:
— Вот, товарищ сержант, ваше приказание выполнено.
Командир отделения, он же нештатный старшина взвода, довольно ухмыльнулся:
— Молодцы, быстро слетали! Хвалю!
— Спасибо!
— На здоровье, а сейчас в отсек спать! И не хера о гражданке думать. Это нам скоро домой, а вам еще трубить, как медным котелкам. Лучше отдыхайте, пока дается такая возможность. Свободны.
Через пять минут Волков с Сониным лежали в своих кроватях.
Их предположения насчет возможного визита взводного оправдались. Молодые ребята не успели обсудить увиденное ими на складе, как в коридоре раздался голос дневального:
— Дежурный по взводу, на выход!
Это означало, что в подразделение явился какой-то начальник. Пришел командир взвода.
Ребята услышали доклад дежурного по подразделению, а затем вопрос Кутенко:
— Так говоришь, никаких происшествий не случилось? И все спокойно спят?
— Так точно, только вот…
Дежурный замялся.
Взводный тут же зацепился:
— Что «только вот»? Кто-то отсутствовал?
— Никак нет! Сержанты Жуков, Батон и Липенко находятся в каптерке!
— Да? Понял, а остальные?
— Остальные спят, товарищ старший лейтенант!
— И никто никуда за последний час не отлучался?
— Никак нет!
— Смотри, если врешь! Включи дежурное освещение в спальном отсеке!
Молодой сержант выполнил приказ офицера.
Кутенко обошел помещение.
Действительно, все, кроме наряда и «дедов», спали.
Взводный вышел в коридор. Бесшумно шагнув к двери каптерки, прислушался. Услышал пьяный голос Липенко:
— А я, братва, как домой приеду, загуляю на месяц, не меньше. Всех стерв в городе отымею. У меня дружбан еще по школе сейчас в сутенерах обретается. Ох и оторвусь!
Старший лейтенант ногой ударил по двери, та чуть с петель не слетела:
— Всех блядей у себя дома, Липа, говоришь, отымеешь?
Он повернулся к Жукову и Батону:
— Ну а вы что будете делать по дембелю? Тоже вдаритесь в разгул?
«Деды» от неожиданности замерли на своих местах. В разговоре шумном они не услышали команды дежурного по взводу. Кутенко продолжил:
— Значит, бухаем? Так вы, козлы, порядок поддерживаете? Я о чем предупреждал? А вы? Хер на взводного положили?
Он увидел пустую бутылку из-под водки и емкости с самогоном. Одна из которых была почти пуста.
Прищурив глаза, спросил, вспомнив непонятное движение в кустах возде складов:
— Откуда самогон? В деревне взяли?
Ответил все тот же Жуков:
— Так точно!
— У кого?
— Так у мужика одного, он возле колодца терся, когда с увольнения возвращались. Ну выделил за хорошую цену. Водка для нас кусается.
Кутенко подозрительно посмотрел на сержанта:
— Так, да? У мужика? И, конечно, мужика этого никто в лицо не запомнил?
— Да кто ж его рассматривал, командир? Мужик как мужик, живет недалеко от колодца. Где точно, не знаю, но сгонял за пойлом быстро.
— А вот завтра проверю! Всю Лыковку обойду и узнаю, у кого это вы приобрели самогон?
— Кто ж вам, офицеру, солдат сдаст, товарищ старший лейтенант? Насчет этого местные не болтливы.
Батон вставил:
— Вы бы, командир, выпили сами? А то вид у вас усталый. Никто не узнает, не беспокойтесь, мы ж за вас. Да вы и сами знаете!
Кутенко, подумав, присел на табурет, подставленный Батоном:
— Смотрите, ребятки, если солгали. А выпить? Выпить можно! Я действительно устал.
Взводный сам налил себе кружку самогона. В несколько глотков проглотил пойло. Крякнул:
— Крепкая, зараза!
Закусил огурцом и приказал:
— Остатки – в канцелярию, и всем – отбой! Шабаш пьянке!
Батон хотел что-то сказать, но Жуков опередил его:
— Как скажете, командир. Для нас ваше слово закон.
— Это точно! Лично отнеси пузырь в канцелярию!
Выставив «дедов» из каптерки и дождавшись, пока те не завалились спать, Кутенко вышел из канцелярии. Вспомнил, что не доложил о завершении работы комбату. Извлек из кармана сотовый телефон.
— Сергей Александрович?
— Слушаю!
— На складах полный порядок!
— Работа прошла без проблем?
— Так точно. Все сделано «чисто», как всегда!
— Это хорошо! Теперь, Кутенко, ты за «КамАЗы» головой отвечаешь, понял?
— Так точно!
— Сдавай пост под охрану и – домой! Но чтобы на разводе был как огурчик, а то чувствую, опять приложился к бутылке. Речь невнятная!
Взводный чертыхнулся, прикрыв динамик телефона:
— Вот блядь, как экстрасенс в натуре. Хер проведешь.
В трубку же ответил:
— Так я немного, с устатку, все закончив!
— Мне плевать на это. Главное, чтобы утром был в форме.
— Все будет нормально, командир!
— Давай в караулку и на отдых. Конец связи!
— Спокойной ночи, Сергей Александрович.
Командир взвода материального обеспечения отключил телефон, прикурил сигарету и направился к караульному помещению.
Грабов же вызвал Рустама.
— Груз принял!
— Хорошо! О том, что в запасном районе все прошло «чисто», мне Артур доложил. Надеюсь, на складах тоже порядок?
— Полный!
— Хоп! Что ж, главное дело сделано. Теперь отстой груза и отправка дальше по маршруту! И самое приятное… получение денег. Наверняка ждешь этого момента?
— Жду!
— Когда все закончится, перед тем как разбежаться, посидим в кабаке?
— Почему нет? Только не здесь, а в Белогорске.
— Согласен! Если что, немедленно звонок. До убытия товара буду в поселке.
— Понял. Позвоню… если что! Но не должно быть этого…
— Я тоже так думаю! Отбой, подполковник!
Воскресенье прошло как обычно. С утра комбат устроил строевой смотр, его продолжил спортивный праздник. После обеда часть военнослужащих отправилась в увольнение, а в 21.30 состоялась общебатальонная вечерняя поверка.
В понедельник вместо занятий, как это практикуется в большинстве подразделений обеспечения, взвод материального отделения занялся повседневной работой. Транспортники разъехались по нуждам начальников служб части. Три машины отделения подвоза ГСМ ушли на окружную базу за горючим, первое отделение подвоза боеприпасов сержант Жуков вывел на верхние склады. Майор Лопухов с согласия комбата решил подготовить площадку перед боксами, залатать дыры в проволочном заграждении, поправить столбы. Волкова с Сониным направили внутрь бокса подмести покрашенный бетон, заменить промасленную ветошь на рессорах стоящих на длительном хранении автомобилей с боеприпасами. Жуков проинструктировал молодых солдат, дополнительно приказав на месте стоянки, не разведя грязи, помыть «КамАЗы», стоявшие крайними. И не на колодках, как остальные. Придать им вид машин, не выходящих из бокса.
По общей команде начались работы. Принесли воду в ведрах с пожарного щита, достали щетки комплекта обработки техники после применения оружия массового поражения. Подошли к машинам.
По общей команде начались работы. Принесли воду в ведрах с пожарного щита, достали щетки комплекта обработки техники после применения оружия массового поражения. Подошли к машинам.
Волков сказал товарищу:
— Эти ночью заходили в парк?
Сонин пожал плечами:
— Ну и что?
— Да ничего.
— Вот именно. Начнем работать или пойдем в курилку, перекурим?
Волков усмехнулся:
— Тебе Жуков перекурит. У него все по команде. А ее на перерыв не поступало.
Сонин осмотрелся:
— Да плевать я хотел на этих шакалов, покурю здесь. В углу, за машинами, у пожарного щита.
Волков воскликнул:
— Да ты что? А если искра? Тенты пыхнут, глазом моргнуть не успеешь, а загорятся машины – этот склад на клочья разорвет. Тут же и снаряды, и патроны, и гранаты, и даже зенитно-ракетные комплексы.
— Я аккуратно! А ты лучше, Диман, выйди к воротам да на стреме постой, лады?
— Ну, гляди! Может, не надо?
— Помнишь, как в фильме про Шурика: «Надо, Федя, надо!» Не во всем же подчиняться этому дуролому Жукову? Сам-то ходит по территории с сигаретой! Ему, значит, можно нарушать инструкции, а нам нет? Мы что, рабы? Так постоишь на атасе?
Волков согласился:
— Ладно. Только ты быстро!
— Три минуты.
Сонин ушел за машины. Волков шагнул к воротам, откуда мог видеть всю территорию перед боксом.
Прошло пять минут. За это время можно выкурить две сигареты, а Сонина нет. Волков крикнул в бокс:
— Антон, ты чего, уснул там у пожарного щита?
В ответ приглушенное:
— Да погоди ты! Стой, где стоишь, да смотри за подходами внимательно.
— Что произошло?
— Скоро узнаешь! И охренеешь по полной! Вот только еще кое-что проверю?!
— Да где ты?
— Где, где? В кузове! Но молчи и смотри в оба.
Вскоре Сонин подошел к товарищу.
Волков спросил:
— Ну чего?
Антон серьезно взглянул на сослуживца:
— Чего, спрашиваешь? А то, что в «КамАЗах», которые ночью завезли на склад взводный и зампотыл, не боеприпасы и оружие, а что бы ты думал?
— Антон, не тяни, ну откуда мне знать?
Сонин ответил кратко, как ударил бичом:
— Наркота!
Волков застыл в крайнем удивлении, тихо повторив:
— Наркота?
Сонин шмыгнул носом:
— Да! Оружейные ящики с пакетами героина.
— Да откуда ты знаешь, что это героин?
Антон усмехнулся:
— Откуда? Да у меня на гражданке половина друзей на игле торчала. Сам пробовал, но вовремя остановился. Не втянулся. А пацаны не смогли. Троих после школы похоронили. Один ласты завернул от передозы, другой повесился, третий из окна выпрыгнул. Полетать, как птица, захотел. Ну и полетал. Штопором прямо на крышу иномарки, с девятого этажа. Страшная вещь, этот героин. Килограмм бешеных денег стоит, да что там кило, на «чек» иногда деньги не достать, а тут героина тонны. Это какие же «бабки»? И сколько жизней обреченных? Тысячи жизней! Не меньше!
Волков оторопел, затем спросил:
— А ты как про него узнал-то? Зачем в кузов полез? И как пролез, если тенты опечатаны?
Сонин невесело усмехнулся:
— Сам же на вопросы и отвечаешь. Узнал о наркоте, потому что решил посмотреть, чем загружены «КамАЗы», чувствовал, неспроста их ночью сами офицеры сюда заводили. А залезть смог, потому что на тенте самого крайнего «КамАЗа» пломба неплотно прижата к проволоке. Видно, торопился наш старлей. Я проволоку вытащил, трос отпустил, дырочка образовалась. В кузове в два ряда обычные оружейные ящики. Вместо печатей пластиковые блямбы. Короче, вскрываю верхний ящик – пакеты. В пакетах порошок. Один аккуратно проковырял, отсыпал порошку. Убедился, героин. Ну, положил обратно. Посмотрел ящики у кабины – тот же самый груз. Следы убрал, печати в порядок привел и – к тебе. Вот такие дела, Диман. Если в первом «КамАЗе» наркота, то и во втором тоже! И банкуют героином зампотыл с нашим взводным. Кто бы мог подумать, что такое может быть в армии? А ведь кто-то очень умный решил часть использовать как схрон наркоты. Кто здесь чего проверит?
Волков задумчиво произнес:
— Так, значит, и комбат в этом деле замешан?
Но Сонин отверг предположение друга.
— Вряд ли! Бизнес, конечно, выгодный, но и риск какой? А если все же менты или фээсбэшники выйдут на склад? Тогда командир получит на всю катушку. И, скорей всего, из зоны уже не выйдет. А свобода для подполковника, да и для всех других, куда дороже денег. Любых денег. Тем более комбат – офицер перспективный, у него боевой орден, связи в Москве, скоро, говорят, в бригаду уйдет. Получит полковника. Там и до генерала недалеко. Нет! Грабов наверняка ничего не знает о делах подчиненных! А те пашут на мафию. И в группировке Лопухов с Кутенко, ну, может, еще начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения, хотя не факт! Возможно, с Лопуховым и Кутенко был заодно и прапор, что сгорел вместе с домом. Но это тоже предположение. В общем, с наркотой связаны те, кто имеет доступ к верхним складам. А это Кутенко и его начальник Лопухов. Вот они, суки, и плетут кружева. Но они «шестерки». Не торгаши, а так, обслуга точки отстоя товара. Торгаши где-то в стороне.
Волков сказал:
— Думаю, лучше сделать вид, что ничего не видели. Иначе можно на нож или пулю налететь!
Сонин же неожиданно решил:
— Надо комбату о наркоте доложить!
Волков воскликнул:
— Ты в своем уме? А если он все же заодно с Лопуховым и Кутенко? Если сам стоит над ними в этом деле?
Антон отрицательно мотнул головой:
— Нет! Если бы комбат стоял над этим делом, то наркоту не тайно, а открыто, в смысле днем, и спокойно на складе укрыли! Чего проще? Отправил «КамАЗы» в командировку. Те и вернулись с грузом. На виду у всех. Да и печать свою подполковник штампанул бы, ни одна сука не полезла бы проверять кузова. Нет, подполковник все сделал бы по-другому. Он не в банде! Точняк. Да и не станет заниматься этим человек заслуженный. А комбат в Чечне воевал, в плену был, бежал, орден имеет Мужества. Не станет он ни за какие «бабки» связываться с черными, а наркота только от них в центр и прет! Не станет! А вот на чистую воду козлов Лопухова с Кутенко может вывести запросто. И попадут те с поличным.
Волков вздохнул:
— Может, ты и прав! И все же лучше молчать! Не лезть не в свое дело!
Сонин сблизился с товарищем:
— Да ты только прикинь, Диман. Мы с тобой, духи какие-то, раскрываем целое звено в цепи наркотранзита. Нам и награды, почет, и тогда ни один «дед» не прицепится, а главное, по отпуску, точняк, выпишут! Может, в бригаду переведут. Деньги отвалят. Сейчас этот, как его, госнаркоконтроль, что ли, платит за информацию о наркодельцах. А здесь не только информация, но и сама наркота. Бери, не хочу! Ты хоть представляешь, сколько всего мы получим, раскрыв действия организованной преступной группировки? И комбат в почете еще большем будет. Смолчим же, груз уйдет, и мы с тобой, бедолаги, еще как минимум четыре месяца будем на «дедов» пахать, сортиры чистить и за пойлом подонкам всяким бегать! Нет, ты как хочешь, а я пойду к комбату. Или пан, или пропал!
Дмитрий проговорил:
— Как бы в землю сырую не лечь!
— Да ладно тебе! Живы будем, не помрем!
Закончив в 13.00 работы на складе, Жуков повел личный состав отделения в часть. Возле расположения распустил строй, отдав команду готовиться к построению на обед. Сонин незаметно зашел за казарму, думая, как встретиться с комбатом, чтобы это произошло без свидетелей. Напрямую идти в штаб он не мог. Звонить по внутреннему телефону тоже. В любом случае попадал на дежурного офицера. А тот без форменного допроса и без оповещения взводного к подполковнику не допустит. Остается одно – встретить Грабова где-нибудь на территории.
Антон пошел к почте.
И тут ему повезло, как он посчитал.
Из казармы вышел командир части.
Солдат тут же подбежал к нему:
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться, рядовой Сонин, взвод материального обеспечения.
Комбат взглянул на солдата, переспросив:
— Что-то случилось?
— Так точно, товарищ подполковник, и лучше поговорить там, где нас не увидят другие военнослужащие.
Грабов крайне удивленно проговорил:
— Даже так? И что, дело серьезное? Касается «дедовщины»?
— Серьезней, товарищ подполковник!
Командир батальона почувствовал, как тревога холодной змеей стянула ему шею. Он указал на трибуну плаца:
— Идем туда. Там нас никто не увидит!
Расположившись за трибуной, подполковник сказал:
— Ну, давай, Сонин, что у тебя?
Рядовой доложил все, что касалось груза двух «КамАЗов» верхнего склада.
Выслушав солдата, комбат протянул:
— Так! Дела!
И, подозрительно взглянув на Сонина, спросил:
— А ты лично, своими глазами видел, что в ящиках машины пакеты с героином?
— Так точно!
— Именно, с героином? Откуда ты знаешь, что представляет собой этот наркотик?
— На гражданке сталкивался. В машине, по крайней мере в одной, точно героин. Много героина. Во второй наверняка тоже!