Холод забирается под мое прекрасное кашемировое пальто, да и голод дает себя знать. Захожу в первое попавшееся кафе – здесь все хорошие, не ошибешься. Любезный и расторопный официант находит свободный столик и быстро приносит заказ. Сосиски на гриле, завернутые в бекон, с квашеной капустой, кисло-сладкие свиные ребрышки, пропитанные восхитительным дымком дубовых углей, непривычно сладкая горчица, прозрачное свежее пиво… На десерт – чай с ромом и, конечно же, знаменитый апфельштрудель – вчера я в нем не разочаровался.
На этот раз я мажу белую горчицу на румяный бекон и треснувшие от жара сосиски ножом, как и положено. И ем неспешно, отрезая умеренные ломтики, причем нож держу в правой руке, а вилку – в левой. Однако никто из десятков жующих вокруг людей не обращает на меня внимания.
Это хороший признак. Хотя сам по себе подход Ирены и несколько ее двусмысленных фраз свидетельствуют о том, что определенные подозрения на мой счет у противоположной стороны имеются. Но такие подозрения существуют всегда. Иногда они оправдываются, иногда нет. Во всяком случае, оснований для того, чтобы плотно сесть мне на хвост, у них не имеется. Хотя скоро появятся. Возможно, уже сегодня.
Я не люблю есть в одиночестве. Было бы лучше, да и честнее пригласить на ужин (а по-местным меркам это обед) моего коллегу Ивлева. Но он находится при исполнении служебных обязанностей. Уже два часа он мотается по Вене, чтобы избавиться от возможного «хвоста». Это заведомая перестраховка: австрийская контрразведка не очень строга к русским дипломатам, но порядок есть порядок. Потом он сядет во взятый напрокат переводчиком посольства автомобиль – скорей всего, неприхотливый и не привлекающий внимания «Форд-фокус» – и будет ждать меня в условленном месте. Куда я тоже должен буду прийти без «хвоста», которого у меня, кажется, и так нет. Впрочем, это я так думаю. А надо в этом убедиться на сто процентов.
Я заканчиваю основные блюда и мотивированно осматриваюсь, как будто хочу поторопить официанта с десертом. Молодой симпатичный австриец в красной форменной курточке ловко пробирается между столиками, виртуозно балансируя подносом, заставленным тарелочками с пирожными, бутербродами, сосисками, кофейными чашечками, пивными бокалами, разноцветными коктейлями. Как он умудряется помнить, кто что заказал? Я помахал ему рукой, попутно просканировав взглядом весь зал.
В кафе много народа, довольно тесновато, все заняты обычными делами: едят, пьют, разговаривают, смеются. Никто не рассматривает меня в упор, не фотографирует, не записывает остронаправленным микрофоном. Но это ничего не значит: когда таким делом занимаются профессионалы, то все происходит незаметно.
Две не слишком молодые и не очень красивые брюнетки неуверенно движутся по залу. Они разрозовелись от морозца, продрогли и явно не хотят возвращаться на холодную улицу, но свободных столиков, увы, нет.
Совершенно неожиданно симпатичный и галантный господин с тщательно подбритыми усами приглашает их за свой стол. Дамы удивлены – очевидно, не привыкли к подобным знакам внимания, но охотно принимают приглашение. Одной лет сорок пять, вторая немногим младше, с большим носом, чем-то похожа на птицу.
– Спасибо, вы очень любезны… – Рад помочь таким милым женщинам. Вы откуда? – Туристки из Италии… – Как вам здесь нравится? – Очень, Вена такая же веселая и открытая, как Рим… – Позвольте угостить вас обстлером, это местная граппа, он вас согреет… – О, спасибо, синьор так внимателен и щедр, вы наверное испанец… – С первой попытки не угадали, попробуем еще раз…
Мы оживленно разговариваем, смеемся, пьем обстлер, как хорошие знакомые. Если за мной следят, то решат, что это мои связи, а значит, внимание наблюдателей рассеется. Что и требуется… Наклонившись к уху Птицы, я прошу номер ее телефона, записываю цифры на тонкой спичечной коробочке. Если за мной наблюдают, то я облегчаю им задачу, выделяя более близкий контакт. Теперь за ней должны следить отдельно. Предлагаю встретиться завтра – здесь же и в это время. Предложение принято с удовольствием.
Расплачиваюсь за всех, снимаю с вешалки и небрежно перебрасываю через плечо пальто, захожу в туалет. В местных туалетах часто устроены окошки, выходящие во двор. Есть окошко и здесь, но такое маленькое, что лезть в него без крайней необходимости не хочется. Если бы за мной гнались убийцы – другое дело… Повторная попытка – черный ход. Надо сделать каменное лицо и уверенным шагом пройти в глубину служебных помещений, распахивая все двери подряд и сообщая персоналу какую-нибудь ерунду типа:
– Извините, я оставил во дворе свой мотоцикл…
Срабатывает: я оказываюсь в кирпичной подворотне, перешагиваю через какие-то ящики, протискиваюсь сквозь узкую щель между домами и попадаю в темный, по европейским меркам, переулок. Здесь меня заведомо никто не ждет, преследователи могут появиться только сзади. Держась в тени и стараясь не производить шума, иду в сторону какой-то улицы, время от времени оглядываясь назад. Никого. Через несколько минут сажусь в такси и называю подготовленный для таких целей адрес. За задним стеклом ничего подозрительного не замечаю. Владевшее мной напряжение начинает постепенно отпускать.
* * *Через час, сменив два автобуса и три такси, я подъехал к заправке у парка Зигмунда Фрейда. «Форд-фокус», излюбленный автомобиль российской разведки: надежный, неброский, вместительный, юркий и достаточно скоростной, – стоял в глубокой тени напротив, он мигнул фарами, и через минуту я сел в пахнущий гамбургером салон. Ивлев дожевывал материальный носитель запаха.
– Знаете, что сказал шеф? – с усмешкой спросил он. – Сергеев обязательно найдет эту суку – у него мощный стимул, так что готовься держать свечку!
– У него только контакт «W» на уме?
– Конечно. Вы отчаянный человек. На моей памяти никто такого не запрашивал…
Я вздохнул. Значит, или грешили «втемную», или работали вполсилы. Потому что секс – универсальная отмычка для многих жизненных ситуаций, если ее не использовать, то упускаешь много возможностей…
– Поверь, Виктор, я думаю только о деле! – сказал я чистую правду и вдобавок самым убедительным тоном, на который был способен.
– Я в этом даже не сомневаюсь!
Напарник кивнул головой, слегка улыбнувшись той половиной рта, которую я не мог видеть, но все же увидел в зеркальце заднего вида.
– Что ж, поехали, навестим пани Касторски!
Ирена снимает квартиру в престижном районе. На улице ни души. Вдоль тротуара – засыпанные снегом автомобили. Места для парковки поблизости нет, поэтому Ивлев высаживает меня метрах в ста от подъезда, а сам отправляется на второй круг. Солидная стеклянная дверь производит впечатление и дает представление о стоимости квартир в этом доме. Кстати, тротуар вокруг очищен от снега, что добавляет информацию к размышлению о здешних ценах и источниках дохода скромной чиновницы.
Я нажал кнопку домофона с номером «восемь». Длинные гудки – и только. Задрал голову, осмотрев фасад из гладкого розового кирпича. Окна горели лишь в трех квартирах – австрийцы рано ложатся. Повторил попытку – и снова безуспешно. Чтобы не крутиться на ярко освещенном пространстве, перешел дорогу, попытавшись укрыться в тени дерева. Бесполезно! На пустой улице прячущийся человек привлекает внимание и выглядит злодеем. А здесь на каждом шагу телекамеры… И любой житель считает своим долгом сообщить в полицию о любом подозрительном факте. Скорей бы подъехал Ивлев!
Послышался шум мотора, но более мощного, чем я ожидал. Это был черный представительский «мерседес», которых в Вене раз в двадцать меньше, чем в Москве. Как вообще выживают эти венцы: у них и казино одно-единственное, оно принадлежит государству, и все доходы идут в казну… Очень странная нация!
Между тем «мерседес» остановился у розового дома, хлопнули дверцы, и наружу выскользнули две фигуры: мужская и женская. Обе высокие и статные. Неужели измена?! Я вгляделся: да, это Ирена! Ах, коварная, значит, ты не хранишь мне верность! А я так надеялся… Правда, выглядит она довольно скучной – ни обычной живости, ни кокетливого смеха…
Наверняка тоскует по мне, и конечно, ее мучат угрызения совести… Все-таки нелегко переступить через настоящую любовь, даже если безжалостные обстоятельства оказываются сильнее и подталкивают к грехопадению… Несчастная!
Кто же он – таинственный злодей-соперник? Пока женщина отпирала дверь, ее спутник вполоборота стоял рядом, и я хорошо разглядел его профиль. Красивый мужчина, кажется восточных кровей, лет тридцати пяти-сорока, с аккуратной бородкой-«эспаньолкой» и усиками, держится как наследный принц… Плюс черный «мерседес». Опрос, который провели в Великобритании, выявил, что самыми сексуальными автомобилями считаются «астон мартин» любой модели, «феррари», и родстер «БМВ Z 4». Причем наиболее притягательные цвета черный или красный. В Австрии все скромнее, и «мерседес» вполне может заменить «феррари».
Значит, сегодня акцию «W» с Иреной проведет этот восточный красавчик. Досадно! Но почему автомобиль не уезжает, нагло остановившись в запрещенном месте и уверенно попирая запретные желтые линии? Сейчас подъедет Ивлев, он не знает, что «мерседес» принадлежит нашим фигурантам, поэтому остановится и начнет искать посланника Центра… Что мне тогда делать? Садиться в «форд-фокус», на глазах у заинтересованных лиц? Или продолжать, подобно страусу, прятать голову в песок, дожидаясь, пока напарник меня окликнет? И в том, и в другом случае это полная демаскировка, почти провал…
На третьем этаже, справа от подъезда, в широком окне вспыхнул свет.
Изнуряемый ревностью, сомнениями и страхом разоблачения, я переминался с ноги на ногу, стараясь не выходить из-за дерева. Со стороны могло показаться, что я собираюсь помочиться. Это хорошая мотивация моего поведения для любого российского города. Но не для Вены. Здесь за подобную невинную шалость вполне можно получить месяц тюрьмы… Нет, все-таки в Европе не чувствуешь себя так уютно, как дома!
Свет на третьем этаже погас, и я подумал, что элегантный бородач перешел к акции «W», хотя я на его месте не стал бы лишать себя зрелищной составляющей этого увлекательного дела. Но через минуту входная дверь открылась, Ирена с восточным принцем вышли на улицу и сели обратно в машину. В руках у неверной красотки был небольшой дорожный саквояж. Напряжение нарастало. Только бы не подъехал Ивлев!
«Мерседес», взметая широкими шипованными покрышками снежную пыль, мягко тронулся с места, его задние фонари постепенно уменьшались, наконец, замигал указатель поворота, и авто скрылось за углом. Тут же в начале квартала показались фары «Форда-фокуса». Нарочно такой синхронности было бы трудно добиться даже после многочисленных тренировок. Я перевел дух и вышел из-за дерева. «Форд» притормозил.
– Давай вперед, Витя! – почти крикнул я, прыгая в теплый салон. Едой уже не пахло. – Надо догнать черный «мерседес»!
– «Мерседес»? – с сомнением переспросил он и робко придавил педаль газа. Сомнение относилось не к разнице в мощности двигателей, а к гонкам по ночной Вене. А может, и к тому, и к другому.
Я понял, что никого мы не догоним: психологический настрой во многом определяет успех любого дела. Так и получилось. Доехали до конца квартала, повернули на перпендикулярную, ярко освещенную улицу – машин здесь немного, но «мерседеса» не видно, проехали вперед, остановились у светофора…
– Куда рулить? – спросил Ивлев. – Может, они уже свернули! А может, едут прямо…
– Не знаю, – честно ответил я. – Подожди, дай подумать…
Дело усугубляется тем, что в Вене нет разрытых и плохих дорог: все улицы и переулки являются проезжими, поэтому преследуемые действительно могли свернуть куда угодно. Так что думай, не думай – толку не будет. Жаль. Хотя не думаю, что венцы тоскуют по ямам на дорогах и непроезжим улицам.
Я нащупал в кармане спичечный коробок и рядом с телефоном Птицы записал номер потерянной машины.
На светофоре зажегся зеленый.
– Так куда едем?
– Давай к замку Кронбург, – внезапно сказал я. – Знаешь, который возле «Праттера»…
– Но этого нет в нашем задании! – всполошился Ивлев.
И он прав. Любая самодеятельность в нашем деле строго запрещена. Она может быть истолкована как угодно. А «как угодно» на самом деле означает – в одном, самом худшем смысле. То есть как предательство!
– Под мою ответственность, – успокаивающим тоном произнес я. – Это продлится недолго. Меньше, чем операция «W».
То ли специфическое сравнение, то ли авторитет специального посланца Центра убедили Ивлева. Он хмыкнул и включил передачу. Машина рыскнула на скользком асфальте, выровнялась и набрала скорость.
Глава 4
Тайны замка Кронбург
Через полчаса, поднявшись по очищенному от снега серпантину, мы подъехали к замку. Он стоял на самом склоне безымянной горы, и, если верить путеводителю, из трех его башен открывался прекрасный вид на Вену.
Собственно, не верить этому никаких оснований не имелось: даже с уровня земли было видно, как горит и переливается центр города. Улицы и шоссе выделены желтыми огнями, площади и скверы освещены белым светом, яркими вставками горят рекламы – зеленые, синие, красные. На фоне тысяч огней теневые силуэты замка казались плоскими, будто вырезанными из плотной черной бумаги. Высокая стена, мрачно выступающая над ней темная громада основного здания, с бездонными провалами стрельчатых окон… Полная луна блеклым светом высвечивала чешуйки черепичной крыши. Одна башня толстая и высокая, с плоским верхом, две потоньше – остроконечные, со шпилями… Медленно падающие пушистые снежинки довершают картину, придавая ей вид театральной декорации. Только какую пьесу разыгрывают на этих подмостках?
Кронбург возводили с тысяча четыреста тридцать второго по тысяча четыреста пятьдесят девятый год. Строительство сопровождалось несчастными случаями и пожарами, в результате которых погибли десять рабочих. В шестнадцатом веке замок считался чудом австрийского ренессанса. Больше полутысячи лет замок оставался резиденцией семьи Альгенбергов, а в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году перешел в собственность города Вены, несколько лет в нем был филиал исторического музея. В прошлом году Кронбург выкуплен частным лицом, затеявшим его реконструкцию. Эти сведения я почерпнул из Интернета. О привидениях, таинственных смертях журналистов и прочей мистической чепухе там не упоминалось.
– Ну, и что мы здесь будем делать? – напряженным тоном спросил атташе российского посольства Ивлев, которому совершенно нечего было делать ночью в этой части Вены.
А капитан внешней разведки Ивлев, хотя и мог по служебной надобности находиться где угодно, но только с ведома начальства, поэтому ему явно не терпелось вернуться в рамки официального задания.
– Ничего. Давай прокатимся взад-вперед. Посмотрим и поедем по домам…
– Что тут смотреть, – Ивлев недоуменно пожал плечами и благоразумно замолчал. Ибо полномочный посланец Центра, в восприятии работников «на местах», это всегда «проверяющий». Бог его знает, что он там напишет по возвращении… А слова «нерешительность» или «трусость» способны испортить любое личное дело.
Сейчас, правда, от всех моих полномочий не было никакого толку. Я даже не знал, как ими распорядиться. К замку меня привела интуиция, связавшая черный «мерседес» с Кронбургом. Но объяснять свои поступки интуицией – дело заведомо проигрышное. Можно прослыть полным идиотом.
«Форд-фокус» проехал мимо замка, остановился и через несколько минут двинулся обратно. Несмотря на то, что фактически мы находились в центральной части города, место вокруг замка было глухим, как когда-то шумевший здесь лес. Ни фонаря, ни машины, ни прохожего, только в стороне, на отшибе, тускло светят какие-то лампочки… Я напряженно сканировал взглядом каменные конструкции Кронбурга, пытаясь проникнуть сквозь грубую кладку и рассмотреть то, что находится внутри… Если бы мой взгляд обладал магнетической силой, как у Давида Копперфильда, то стены замка рассыпались бы и превратились в прах… Но увы, я так ничего и не смог увидеть. Хотя…
Замок остался позади.
– Уезжаем? – с облегчением спросил Ивлев.
– Нет. Разворачивайся.
Что-то зацепило один из нейронов в моем мозгу. Мельчайшая деталь. Она может ничего не значить, а может значить очень многое…
– Зачем?! Ведь уже проехали туда и обратно, как сказали…
– Разворачивайся! Проедем еще раз…
С тяжелым вздохом атташе-капитан крутанул рулевое колесо. «Форд» занесло, противно заскрипела резина. Замок вновь стал приближаться.
Стекло. Среди десятков черных провалов стрельчатых окон в одном блестело стекло. Значит, где-то в глубине за ним горел свет!
Теперь я знал, куда смотреть. На миг сомкнул веки, чтобы зрачок расширился. И снова открыл, уставившись в нужную точку. Точно! В одном окне мелькал красноватый отблеск открытого огня. Факела, подожженной газеты, зажигалки или свечи…
Мы проехали замок и снова развернулись. Но на этот раз, как ни всматривался, я уже ничего не увидел.
Уже высаживая меня в квартале от гостиницы, Ивлев внезапно спросил:
– А там что, зоопарк неподалеку? Ну, там, на горе?
– Да вроде нет. А что?
– Ничего. Просто я слышал волчий вой…
– Что?! – я резко развернулся и уставился капитану в лицо: не разыгрывает ли? Нет. Виктор совершенно серьезен.
– Какой волчий вой?! Где ты его слышал?! – тон получился слишком резким.
– Да что вы так всполошились? – удивился Ивлев. – Ехали вдоль замка, я приспустил стекло, показалось – за стеной волк воет…
– Так «воет» или «показалось»?!
– Воет. Показалось, что за стеной. Но откуда в Кронбурге волк?