Пленных, как и трупы, на «круппе» увёз Бродяга, сказав, что он придумал интересную комбинацию, а участвовавшие в «ночном разбое» расселись в грузовики и пригнанный Казачиной «опель»-кабриолет.
Соломин поехал с нами. Во-первых, полицаи его знали, да и по протоколу передача подотчётного имущества должна была проходить по всем правилам. Так что Акимыч уселся на переднем сиденье кабриолета рядом с Тотеном, а Фермер так и изображал важную персону, вольготно разместившись в одиночку сзади.
По взмаху руки командира наша маленькая колонна тронулась в путь.
Ехать было всего ничего, и уже через четверть часа мы добрались до места. Мы уже подъехали к воротам зернохранилища, когда из какой-то будки нарисовался заспанный субъект, обряженный в потёртый серый пиджак, коричневые шерстяные брюки и давно нечищеные сапоги. Судя по лицу, его вчерашний отход ко сну не обошелся без четвертинки первача, а то и без поллитры. Однако на плече его висел короткий мосинский карабин, а ремень оттягивали магазинные подсумки.
Судорожно потирая лицо, охранник силился понять, что это за столпотворение с утра пораньше.
Ясность внёс Акимыч, споро выскочивший из машины:
— Васька, ирод! Опять вчера нажрались?! Что ж вы меня перед большими людьми позорите? Урою! — и повернувшись к Фермеру, продолжил, — Не извольте беспокоиться, ваше высокоблагородие! Мигом в чувство их приведу!
Тотен старательно залопотал по-немецки, изображая из себя переводчика.
— Gut! Sehr gut! — старательно произнёс Шура.
— Карашо! Но надо быстро! — вольно перевёл Тотен.
— Где Антип? Дрыхнет? — продолжил «прессовать» полицая староста.
Тот, мающийся похмельем, явно был ошарашен всей этой кутерьмой. Мы, уже вылезшие из машин, откровенно потешались над недотёпой.
— А грузить зерно кто будет? Или, может мне господина майора попросить? Дескать, извиняйте, господин майор, сторожа в зюзю нажратые, так что, пожалте, сами мешки таскать?!
Васька что-то блеял сокрушённое, но разобрать детали из-за дружного гогота ребят было сложно. Акимыч дал сторожу подзатыльник и приказал отпереть ворота.
На шум из-за амбара показался второй сторож. Судя по его виду, он только что проснулся, причём спал он в более комфортных условиях, поскольку был весь облеплен соломой. «В ригу залез, что ли?» — подумал я.
Однако ситуацию он просёк весьма быстро, и, даже, попытался продемонстрировать выправку, валко промаршировав в направлении высокого начальства. Люк с Тотеном снова зашлись от хохота. И даже командир слегка улыбнулся, до того потешно выглядели потуги Антипа. С грацией пьяного и давно сломанного робота-андроида он поприветствовал Фермера, вскинув руку к козырьку плисового картуза, после чего скосился на старосту:
— Семён Акимович, позволь доложить? — и, получив разрешение в виде кивка, продолжил: — А чего нам надрываться-то? Вона, палонныя погрузят.
— Какие такие пленные? — судя по выражению лица, Акимыч слышал об этом в первый раз.
— Так вчера мудровские троих комиссарских злавилы. В Старое вяли, да у нас пакинули. Усё роуна, да нас господа немцы должнцы прыехаць.
Староста повернулся к Фермеру, и, увидев, что тот кивнул, ответил:
— Ну, давай вяди своих пленных.
***
Минут через десять Антип действительно привёл троих красноармейцев — седого мужика лет сорока и двух парней лет двадцати пяти с измождёнными, осунувшимися лицами.
…Пока один полицай возился со здоровенным, действительно «амбарным» замком, а другой — ходил за подневольными грузчиками, мы успели провести экспресс-совещание.
Я сразу спросил Сашу, действительно ли он собирается «припахать» пленных, на что получил ответ, что, дескать, если совсем доходяги, то припряжёт полицаев. А так — легенда, мать её, обязывает…
Внимательно оглядев пленников, Фермер наклонился к Тотену, и что-то прошептал ему на ухо.
— Господин майор говорит, что вас хорошо покормят, но вы должны хорошо работайт! А вы, — и Тотен уставился на полицаев, — за свою провинность будете им помогайть! Это есть приказ!
Три доходяги и два похмельных хмыря — это, доложу вам, не лучшая бригада для погрузки пяти тонн зерна. Поэтому нам тоже пришлось впрячься. Причём основная нагрузка легла на меня и Люка, так как Тотен, щеголявший фельдфебельскими погонами, изображал из себя большого начальника, а наши «окруженцы» были сосланы в охранение. А то, не ровён час, уронив на ногу мешок, скажут «твою мать!» вместо «Scheiße!», и вся конспирация к чёрту полетит.
Фермер с Трошиным обеспечивали дальнее охранение.
В общем, проваландались мы почти до обеда, к концу пленные еле ноги волочили, так что даже не обрадовались обильному обеду, привезённому нам старостой. Глядя на то, как измождённые бойцы с трудом шевелят руками, макая белый хлеб в молоко, Акимыч только головой покачал и обратился ко мне:
— Герр унтер, а разгружать вы их тоже заставите?
Идея показалась мне здравой, ведь так появлялась возможность практически легально умыкнуть наших из рук настоящих немцев. Я изобразил на лице непонимание и позвал Тотена:
— Toten, komm zu mir!
Перекинувшись с Аликом парой фраз на тарабарско-немецком, мы разыграли мизансцену «разговор через переводчика», после чего Акимыч подошёл к пленным:
— Вы передохните, мужики, мальца. А потом с господами поедете — там поработаете…
— Что-то ты добры сёння, дядько Семён! — откомментировал это один из полицаев, отдыхавших в сторонке, я не разобрал который из двух.
— Кому дядька, а кому господин бургомистр! — отрезал Акимыч. — А еду отработать надобно…
Наскоро перекусив, мы засобирались в дорогу. Тотен скомандовал пленным залезать в первый грузовик, а я отошёл в сторонку и, связавшись по рации с командиром, доложил, что мы готовы к движению.
— Как в лес въедете, метрах в двухстах будет прогалина слева по ходу движения. Там встанете и остальных подождёте. Как понял меня?
— Понял тебя хорошо. Минут через десять выдвигаемся.
— Понял. Отбой.
Когда я подошёл к своему грузовику меня перехватил один из полицаев, Василь:
— Пан официр цыгареткой не разодолжите? — и пояснил свою просьбу интернациональным жестом.
— Zigaretenn? Ja? — переспросил я и достал из кармана пачку сигарет “Juno”. Полицай радостно закивал головой:
— Да, да, пан официр.
Я щелчком выбил из пачки сигарету и протянул ему.
— Vorwärts, Tony! Vorwärts! — а это Тотен высунулся из кабины второго грузовика и подгоняет меня. Махнув ему рукой, я забрался в кабину и запустил мотор.
***
Стоило нам остановиться в условленном месте, как спустя буквально пару минут к нам подъехали командир вместе со Славой.
— Так, Тоха, — обратился Саша ко мне, — давай быстро ножками к лагерю — там «ублюдка» вести некому.
— А этот кто поведёт?
— Вячеслав, справится — тут дорога нормальная, а там по лесу надо ехать и быстро. И рацию достань и включи.
— Есть. Разрешите выполнять, тащ майор?
— Действуй.
До стоянки я добежал минут за пятнадцать. Встретивший меня Бродяга, не тратя времени, на лишние разговоры махнул рукой в сторону «круппа». Тут я обратил внимание, что у грузовика, захваченного двумя Сашами после радиосеанса никого нет, и двигатель его не работает.
— Шур, а этот что, бросим?
Бродяга кивнул и сделал неопределённый жест, мол, «сам видишь, бросаем, хоть и обидно до слёз».
Спустя ещё полчаса мы присоединились к остальным.
«Начальнику штаба 9-ой Армии генерал-майору Холидту
От начальника 18-ой команды ГФП гауптмана фон Зальцбурга
Срочно. Секретно
Расследование, проведённое по заявке Оберквартермайстера оберста Лонзеева в связи с исчезновением чиновника Службы продовольственного снабжения Армии интендантуррата Зоера показало, что 19-го и 20 го числа сего месяца были последними днями, когда его кто-либо видел. В эти дни он занимался сбором и инвентаризацией запасов продовольствия в районе юго-восточнее города Ракова, что подтверждено документами, обнаруженными у бургомистров некоторых населённых пунктов. Его автомобиль также был неоднократно замечен постами полевой жандармерии и полевых частей в указанном районе. Так 20-го июля он был замечен солдатами подразделения, дислоцированного в Старом Селе. По словам свидетелей, машина майора сопровождала колонну грузовиков.
Этим же числом датированы и расписки, полученные несколькими местными бургомистрами. Согласно этим записям, Зоер изъял у местного населения свыше 5 тонн зерна, несколько сот килограммов мясных и молочных продуктов и 45 голов крупного рогатого скота, однако на склады армии, в мясницкие взводы и на полевые пекарни эти продукты так и не поступили.
Точное местонахождение интендантуррата или его останков в настоящий момент установить не удалось.
Поскольку одновременно с исчезновением интендантуррата Зоера зафиксирована пропажа зондерфюрера Клотце, состоявшего при Зоере переводчиком и унтер-офицера Баума (водитель интендантуррата), а также шести военнослужащих из 174го взвода снабжения, то, вероятно, он был захвачен в плен или убит остатками разбитых частей Советов.
25.07.1941
Гауптман фон Зальцбург»
Глава 5
На место мы прибыли около трёх часов дня и сразу нам пришлось развить бурную деятельность, благо, что немцев ни на МТС, ни в соседних деревнях и хуторах не было. Очевидно, скорость, с которой они выбили наши войска из Белоруссии, сыграла против педантичного немецкого характера. Ничем другим объяснить то, что немцы пока не прибрали к рукам такой лакомый кусочек, каким оказалась эта машинно-тракторная станция, нельзя. Открытая, по словам Соломина, в тридцать восьмом она была оборудована по последнему слову советской техники. Мы даже ацетиленовую сварку нашли! А вот с транспортом нам повезло не очень — во дворе были только раздолбанный ЗиС-5 и колёсный трактор без колёс. Но уж чего-чего, а автотранспорта у нас итак хватает!
Правда, заняться производственной деятельностью сразу не получилось. Сначала пришлось провести операции прикрытия.
— Так, Несвидов, немцев давай вон в тот сарай! — скомандовал Фермер.
— Слушаюсь, товарищ майор!
— Товарищ старший лейтенант, идите сюда, — позвал меня командир. — Как думаешь, наши выдержат разгрузочный марафон?
— Боюсь, не выдержат, замотаны сильно.
— Ну ладно, давай их пока под замок посадим.
— А где зерно разгружать будем? — поинтересовался я. — Здесь что ли?
— Нет, — и командир достал карту. — Вот смотри, здесь в овраге староста нам нычку приготовил, — и он показал точку километрах в полутора к югу от МТС.
— Кого можно с собой взять?
— Всех, кроме Дока, старого чекиста и Тотена.
— Ладно, я тогда новеньких припашу.
***
Минут через тридцать мы были уже на месте. «Нычка» представляла из себя ответвление оврага с дном, на котором лежали доски, поверх которых был расстелен брезент. «Разгружать — не загружать!» — это старое присловье грузчиков подтвердилось и на этот раз. Поставив машины на краю оврага, мы принялись сбрасывать мешки с зерном вниз. Нам сильно повезло, что зерно уже было расфасовано в мешки, хотя, как мне кажется, если бы оно было россыпью, Фермер просто бы не стал проводить операцию.
Сто двадцать мешков на восемь человек — управились мы за каких-нибудь полчаса. Ещё десять минут на маскировку, двадцать минут на обратную дорогу — и вот мы уже подъезжаем к нашей новой базе.
У ворот нас встретил сам командир.
— Молодцы, быстро управились! Трошин! Караулы на тебе! А ты, Тоха, давай за мной, — скомандовал он вполголоса, увлекая к зданию конторы МТС.
«Да уж! Не в пример комфортнее у нас теперь штаб!» — подумал я, входя в кирпичный двухэтажный дом.
Пройдя через пару дверей, мы оказались в большой комнате, где, судя по многочисленным столам, раньше располагалась управление этой станции. В дальнем углу Бродяга о чём-то разговаривал со старшим из советских пленных.
— Товарищ капитан, — громко позвал его Шура-Раз, — пора в дорогу!
Бродяга махнул рукой, дескать, ещё пару минут.
Командир расположился за одним из столов и показал мне на стул рядом с собой. Когда я сел, Саша облокотился на стол и спросил:
— Ну, готов ударно потрудиться на благо родины?
— А что, есть сомнения? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ну, может, устал за сегодня… Или неохота?
— Саш, ты чего?
— Потом объясню… Короче, давай, прикинь, как в здешних условиях взрывчатку из бомб достать, а я пока кое-какие чертежи нарисую. Кровь из носу, нам через день отсюда сваливать надо, а то место больно стрёмное, и то, что немцы сюда ещё не добрались — чистая везуха.
— Сделаем, командир! А Саню куда посылаешь?
— Не Саню, а Сань… Надо тень на плетень навести, чтобы у гансов ум за разум зашёл. Позже задумку расскажу, а пока, взрывчатка — вот твоё главное задание.
Во дворе я встретил Скороспелого, того самого контуженого и бдительного лейтенанта-танкиста, который понуро брёл с вёдром воды. Судя по его виду, вечный наряд по кухне его нисколько не радовал.
— О, товарищ лейтенант, как голова ваша?
Он остановился так резко, что даже воду расплескал. Потом поставил ведро на землю и буквально бросился на меня:
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, ну почему вы мне все не доверяете? — с излишней, на мой циничный взгляд, горячностью начал он. — Как вы не понимаете, что мне перед бойцами стыдно?! Я же командир, а дальше кухни не посылают! Неужели это всё, на что я годен? — казалось, что он сейчас расплачется от обиды.
Хотя, я его где-то даже понимал…
— Спокойнее, товарищ Скороспелый… Есть у меня для вас дело, — постарался я успокоить танкиста. — Как раз по вашей, технической части.
Он замер, внимательно слушая меня.
— Значит так, вы сейчас пойдёте к сержанту Несвидову и скажете, что от работ по кухне я вас освободил. Хватит с него и Лидочки. А потом возьмёте троих бойцов и организуете разгрузку бомб с грузовика. Где, я вам скажу через пятнадцать минут, — и, оставив обалдевшего летёху стоять посреди двора, я направился к приземистому производственному корпусу.
Вдруг у забора я заметил некую металлическую конструкцию, показавшуюся мне смутно знакомой.
«Ну, точно, это он — котёл для битума! — последний раз я видел это устройство лет десять назад, когда мои знакомые строили дачу. — Надо прикинуть, вдруг и для выплавки тола подойдёт» — подумал я, устремляясь к металлическому ящику на больших колёсах и с топочной дверцей внизу корпуса. Достав из кармана моток шнура, я начал обмерять битумоварку.
Отсутствие рулетки огорчало, поскольку нельзя было просто записать цифры на бумажку, и просто сравнить результаты измерений, но я справился. Пришлось использовать несколько шнурков, на которых я узелками отмечал размеры бомб и котла. Можно было, конечно, мерить пальцами или ладонями, но верёвочками, на мой взгляд быстрее и проще. «Сотки» очень удачно помещались в котёл, и ещё место для достаточного количества воды оставалось. Теперь — только придумать, как аккуратно подвешивать бомбу в котле и забрать у Казачины температурные датчики, что он скрутил с бомбардировщика.
Ну, системой подвеса я Скороспелого озадачу, тем более что на технической станции должен был быть какой-нибудь механизм для снятия двигателей с машин. Настроение моё существенно улучшилось и я, весь такой радостный, пошёл в штаб доложить о решении очередной задачи. Тут взгляд мой упал на стоявший в углу двора ЗиС: — «А вот и дрова для печки! — подумал я, глядя на раскуроченный кузов. — Если расколоть доски, то получатся очень удобные чурочки».
Из одного из зданий как раз вышел лейтенант в сопровождении двух бойцов, Чернова и Зотова. Я замахал рукой, подзывая их к себе.
— Лейтенант, что-то маловато людей вы с собой взяли… — начал я, когда они подошли, — Меньше, чем вчетвером, там делать нечего, бомбы-то по центнеру весом.
Танкист смутился:
— Я тоже помочь могу…
— Можете, — перебил я его, — но головой, а не руками… Точнее — рукой. Возьмите ещё Кудряшова и Юрина, если только они не в карауле. И поищите в мастерской кран.
— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!
— Ну а вы, бойцы, пока товарищ лейтенант за подмогой будет ходить, раскурочьте кузов того грузовика. На дрова. Топоры и лом я на пожарном щите за углом видел.
В дверях штаба меня чуть не затоптали Бродяга с Люком. На мой вопрос о том, что за спешка, они ничего внятного не ответили, только руками замахали, «мол, не до тебя сейчас».
Ну и не надо, я — не обидчивый.
Войдя к командиру, я доложил, что, по моим прикидкам, тол можно будет начать выплавлять примерно через час. Саша кивнул, а затем спросил:
— С пленными пообщаться не желаешь?
— С какими?
— С нашими, советскими.
— Зачем?
— Народу не хватает. Через час, считай, все наши при деле будут, на посты некого посылать…
— То есть?
— Смотри. Оба Шуры и «дед Никто» сейчас на операцию едут. Тотен по-прежнему над документами сидит… Ты, я, Ваня и, как минимум, пара бойцов взрывчаткой заниматься будут…
— Я танкиста ещё припахал…
— Хорошо! Но всё равно мало. Немцев кто-то сторожить должен, бытовухой заниматься… А мы здесь — как пупырь на голой… заднице. Так что охрана по-любому нужна! Давай, там комнатка маленькая есть — иди, сейчас тебе первого приведут…