Четыре шага до цели. Три шага. Два. Один. Мет надо подобрать быстро, чтобы не сбить интервал между бросками. Если с первого раза не подхватил, делай бросок, жди разряда и только после этого подбирай ещё раз. Рас отработанным за годы жизни в Ареале движением присел, подбирая «Грелку», и тут же встал, бросая гильзу. Разряд – шаг назад. Семь шагов до безопасного рубежа. Бросок – разряд – шаг назад. Шесть шагов. Отходить надо пятясь, оставаясь лицом к Соленоиду, чтобы чётко сохранять траекторию броска. Аномалиям плевать на логику и любые твои доводы, они поступают так, как им вздумается. Соленоид испаряет брошенную гильзу на том же расстоянии, что и выпущенную из оружия пулю. Скорость полёта снаряда и её размеры Соленоида не волнуют. Выстрелишь дробью – испарит всю осыпь. Дашь очередь – уничтожит первую пулю и ту, что окажется первой после перезарядки аномалии, если очередь была длинной. Остальные пули ударят в невидимую аномалию, и пустота над пнем на мгновение засверкает ослепительными ежиками разрядов. Но если ты, подходя к Соленоиду, швырял гильзы по одной траектории, а уходя, сделал бросок по другой, например через плечо за спину, потому что решил повернуться к нему спиной, то аномалия может проигнорировать гильзу и ударить в тебя. А может и непроигнорировать. И это непредсказуемо, потому что ты раб Ареала, а Ареал перед своими рабами не отчитывается.
Бросок – разряд – шаг назад. Четыре шага до цели. Три шага. Два. Шаг. И ещё один, за замшелый расщепленный пень, туда, откуда всё начиналось. Рас потёр глаза, слезящиеся от ярких вспышек, и посмотрел на зажатую в руке «Грелку». Вот и все дела. Быстро и чисто. Если кто в состоянии – повторите. Рас посоревнуется с вами, если желаете, его таким не испугаешь. Хотя в самый первый раз было страшновато. Это было почти восемь лет назад, когда Выброс застал его в Жёлтой Зоне. Пришлось пережидать его в какой-то яме, оставшейся после обрушения какого-то убогого строения, то ли сарая, то ли хлева. Повезло, что следом за человеком туда не набилось крупного зверья. Залезла семья чешуйчатых зайцев, вроде Фантика, только уши поменьше. В секунды вырыли в земляной стене нору и исчезли в ней, так больше и не появившись. Выброс бушевал часов пятьдесят, носимый запас воды сократился до двух глотков, но это ещё полбеды. Когда Выброс закончился, оказалось, что в трёх метрах от ямы на торчащий из земли обломок кирпичной стены сел Соленоид, который запросто доставал разрядом до любого края ямы. Пришлось орудовать лопатой больше часа, превращая часть дальней земляной стенки в лестницу, а потом выходить оттуда по отцовской методике, которую до того знал только по его рассказам…
С неба донесся звук приближающегося издали вертолёта, и Рас подхватил с земли свою поклажу. Он сунул «Грелку» в карман камуфляжа и рванул бегом, на ходу разворачиваясь боком. Узкое пространство между Центрифугой и Паутиной он преодолел безошибочно, будто на крыльях. Победа над Соленоидом придала ему сил, и воодушевлённый сталкер мчался по пролегающему через смертельно опасную местность пунктиру из крохотных островков чистой земли так, словно бежал по центральной аллее Сателлита. Давайте летите! Вам Раса не одолеть! Поживите с моё в Ареале, походите по Зонам хотя бы вполовину меньше моего, вот тогда и поговорим! Стрекот винтов стал ближе, и Рас бросил в небо короткий взгляд, с разбегу взбираясь на нагромождение бурелома. «Вертушка» шла со стороны дороги прямо на него, значит, заметили с воздуха его электрическое светопреставление. Наверное, тяжёло такое не заметить. Надо бежать быстрее, пилоты могут увидеть его в любую секунду, но если ещё сильней увеличить скорость, то есть все шансы вляпаться. Он и без того бежит там, где в любой другой ситуации шёл бы медленно и очень осторожно.
Рас перемахнул через невидимую растяжку Паутины, беря разбег по памяти, и так же безошибочно подлез под вторую, высокую, которая на пути сюда была первой. Вертолёт совсем близко, так не уйти! Молодой сталкер на мгновение замер, растворяясь в неявных ощущениях. Нужно место, чтобы спрятаться и переждать вертолёт, но кругом смерть. На этом участке со всех сторон аномалии, под буреломом полно Студня, единственная чистая полоска – это сам древесный ствол… Внезапно в голову пришла дерзкая и рискованная мысль, Рас присел на корточки и торопливо распластался по стволу. Студень под буреломом на земле, но между ним и поваленным деревом, в воздухе то есть, чисто. Молодой сталкер обхватил замшелый древесный ствол руками и ногами, стараясь вцепиться как можно крепче, и ловко провернулся вокруг него, как вокруг оси, на сто восемьдесят градусов, оказываясь внизу. Теперь он всё так же обнимает ствол, только не лежит на нем сверху, а прилепился к нему снизу. С воздуха могут заметить только руки и ноги, но это не так просто сделать, когда не знаешь, куда смотреть, а по обе стороны от цели подрагивает марево целого рассадника Центрифуг! Всяко лучше, чем бежать в полный рост.
«Вертушка» прошла над ним, но не улетела. Пилоты заложили вираж и повели машину над областью бурелома, осматривая захламлённую древесными обломками местность. Наши должны были уже дойти до норы-землянки, их не увидят. Нужно лишь переждать осмотр с воздуха, и вскоре он к ним присоединится. Руки медленно сползали по облепившему древесный ствол мху, и Рас вцепился крепче. Время шло, «вертушка» не уходила, оставшийся без одной лямки рюкзак перегружал одну сторону тела сильнее, чем другую, и напряжённые мышцы неторопливо наливались усталостью. К тому моменту, когда шум вертолётных винтов стал достаточно тихим, руки-ноги горели, словно налитые свинцом. Влезть на верхнюю сторону древесного ствола с первой попытки не удалось, ребро армейского ботинка соскользнуло по мху, и Рас чуть не сорвался, повисая над Студнем. Со второго раза получилось лучше, молодой сталкер взобрался наверх и уселся на поваленном дереве верхом, тяжёло дыша. Без рюкзака всё прошло бы легче, но отдавать свою поклажу друзьям он не стал, это против впитавшегося в кровь сталкерского закона: сталкер с пустыми руками в Зонах – это мёртвый сталкер. В Ареале на каждом шагу может произойти всё что угодно, без запаса всего необходимого Рас никуда ни ногой.
Он дал себе полминуты, чтобы отдышаться, и побежал дальше, бросая быстрые взгляды на горизонт. Вертушек стало две, они ходят вдали над лесом с разных сторон. Одна из них завершила круг и снова направилась сюда. Рас перепрыгивал с одного безопасного пятна земли на другое, приближаясь к тому самому Ситу, в которое едва не вляпался. Сейчас нельзя замедляться, иначе точно не успеть. Он выдохнул, чтобы стать меньше хоть на чуть-чуть, на ходу развернулся боком и ринулся в узкое пространство. Его друзья погибли в неравном бою, что такое в сравнении с этим проскочить в сантиметре от невидимой аномалии, двигаясь по памяти? Для Раса – мелочь! Сито осталось позади, и молодой сталкер вдохнул, хватая ртом побольше воздуха. В голову гулко била кровь, от выброса адреналина внутри похолодело и по телу пробежала нервная дрожь. Ерунда, прорвались же! Рас побежал дальше, чувствуя, как повязка с «Филином» стала мокрой от мгновенно выступившей на лбу испарины. Всё нормально, он прошёл. Он спокоен. Спокоен. Спокоен. Отец никогда не дергался, не дергается и он. А дрожь – это просто «Энерджайзер» дает о себе знать на фоне вторых суток без сна. Да. Именно.
К норе Рас вышел за пару секунд до того, как приближающийся вертолёт достиг окраины области радиоактивного бурелома. Узкая стёжка, петляющая между призрачным маревом целой грядки Центрифуг посреди подсвеченных «Филином» россыпей Студня, шла среди бурелома и выходила к небольшому овражку. Его глубина не превышала метра, а большая часть низины была залита Студнем, но имевшихся с краю трёх метров чистого пространства вполне хватило для организации убежища. За ночь безопасную часть овражка углубили ещё на полтора метра, перекрыли валежником в два слоя, дно застелили плащ-палаткой и перегородили вход крупным кустом, который Рас целиком пересадил с края овражка на нужное место. Извлечённый из ямы грунт сбрасывали в Студень, чтобы не выдать место раскопок земляными отвалами. Как всё это выглядит сверху, с высоты вертолёта, сказать сложно, но за полдня всё высохло и ничем не отличалось от окружающей местности. Заметить беглецов глазами враги не смогут, а от приборов защитят «Невидимки».
– Это я! – Рас влез в нору, протискиваясь мимо Кварца, держащего вход на прицеле.
– Как сходил? – Контрразведчик поставил свой автомат на предохранитель и протянул Расу его «Вал». – Над нами «вертушка» ходила долго. Тебя засекли?
– Вроде нет. – Рас устроился между ним и Водяным, возящимся с повреждённой ступнёй Кнопки. – Полетали кругами и ушли. Сейчас вторая придёт, она уже рядом! Думаю, не заметили они меня. Иначе попытались бы снизиться метров до тридцати и применить «Шестое Чувство».
– Могли испугаться вляпаться. – Кварц положил автомат рядом с собой так, чтобы пистолетная рукоятка находилась прямо под рукой. – Или вертолётчикам не выдали такого мета. Возможно, не захотели тебя спугнуть до подхода групп захвата.
– Пусть подходят. – Рас зло усмехнулся, укладывая рюкзак себе под голову вместо подушки. – Как подойдут к краю бурелома, так сразу пойдут обратно!
Он отсоединил от выключенного УИПа наушник, переводя его на внешний динамик, и включил прибор. УИП мгновенно разразился истеричным писком зашкаливающего счетчика Гейгера.
– Тут радиация смертельная, – Рас полез в карман за «Грелкой», – это храбрецам из Сателлита не двумя сотнями стволов с миномётами и безоткатками шестерых штурмовать! Это тридцать три на одного, даже больше! Герои! Пусть приходят, а я посмотрю!
Он достал «Грелку» и протянул её контрразведчику:
– Положи на грудь под одежду, так проще. Она в кармане для метов плохо помещается, негабаритная немного, а мы всё равно лежим. – Рас отключился от «Энерджайзера» и сунул его в боковой карман рюкзака. – Будем по очереди «Грелку» пользовать, по часу каждый. По одной «Грелке» на двоих – сутки продержимся. Радиации, конечно, нахватаем, но сразу не убьёт. А потом «Грелки» всё выведут, лишь бы отсюда уйти и до схрона возле стрельбища добраться. Там в НЗ медицинские препараты есть, подлечимся.
– У оперативного состава Сателлита могут быть «Грелки»? – уточнил Кварц.
– «Грелка» – штука редкая. – Рас извлек из бокового кармана с другой стороны рюкзака бутылку с водой. – И популярная. Сталкеры за неё неплохую цену дают, она много кому нужна. А Сателлитовцы за свой оборонительный вал нос высовывать не любят. Я не слышал ни разу, чтобы у кого-то из них была «Грелка». Если и есть, то одна-две, но не думаю. У оперов Военсовета они имеются, хотя и немного. «Грелка» везде в дефиците. Но дело не в ней. Даже если Сателлит захочет нанять Наёмников по частному контракту, вряд ли за него кто-нибудь возьмётся. Риск слишком большой. Тут аномалиями всё засеяно, Студень так и вовсе по паре литров на квадратный метр, Паутины полно – небо открытое, бурелома много, расстояния маленькие, она такое любит. С УИПом тут не пройти, он показывает одну большую угрозу вокруг, бесполезно. Очень хороший сталкер нужен, а таких мало, и почти все у Вольных, сами на себя предпочитают работать. У Наёмиков есть пара человек, но они сюда не сунутся. Откажутся, как только поймут, что их посылают искать вооружённых отморозков. Вдвоем тут, на узеньких стёжках, особо не навоюешь. Даже если за тобой гуськом толпа боевиков идет. А толка-то? Деться с тропы всё равно некуда. Никто не возьмётся. Влад! – Рас протянул другу бутыль с водой. – Возьми! Это тебе.
– А ты? – насторожился Водяной. – Нам тут полтора дня сидеть!
– У меня полная фляга, восемьсот грамм. Мне хватит, не в первый раз. Всё равно лежать, много воды не понадобится. Забирай, тебе нужнее. С Кнопкой поделишься, если что. Кнопыч, ты как?
– Плывет всё, и тело ватное. – Кнопка болезненно поморщилась. – Они меня постоянно какой-то дрянью кололи. Плохо помню, что происходило. Говорили, что лишат нас родительских прав и отберут Кристину, если я не буду сотрудничать. Потом показывали соответствующие документы, говорили, что прав нас лишили, а Кристину отобрали. И если я не стану сотрудничать, то никогда больше её не увижу… – Она запнулась. – Было очень тяжёло сопротивляться. Что-то во мне не выдержало боли, и я оказалась в коме. Думала, что умерла. Но меня откачали, принялись уговаривать, мол, ещё не поздно всё исправить… потом снова перешли на угрозы. – Она на мгновение замолчала и устало закончила: – И начали силой колоть мне какую-то дрянь.
– Потому что к тому времени Кристины у них уже не было. – Водяной с ненавистью во взгляде прислушался к стрекоту вертолётных винтов, рокочущих в небе. – Батя её выкрал и с тех пор скрывается. Такой эффективный рычаг воздействия оказался утерян! Ничего, как только уйдём от погони, что-нибудь придумаем!
– Люди Белова поймут, что мы скрываемся где-то здесь. – Кварц флегматично повторил действия Раса, укладывая под голову рюкзак, и закрыл глаза. – Они прочешут лес с применением «Шестого Чувства», сопоставят расстояния со скоростью передвижения и методом исключения вычислят это место. Во всех других секторах близлежащей местности они бы нас нашли. Группы захвата не могут зайти только сюда, а у нас есть Водяной. О его способностях они наслышаны. Белов оставит засаду, нам предстоит продумать, как пройти мимо неё.
– Интересно, как он убедит людей сидеть в этой засаде в Шестой день? – Рас мстительно ухмыльнулся. – Выброс может ударить в любую секунду, как раньше, и предупреждения не будет! Много ли найдётся смертничков?
– Вариант с засадой исключать нельзя. – В голосе контрразведчика вновь зазвучали нотки безразличия. – Ты сказал, что из этой радиоактивной области только два выхода. Значит, их можно перекрыть. Выкопать крытые окопы и посадить туда людей, например.
– Может, и так, – Рас был непоколебим, – вот и посмотрим. Выходить будем другим путём, не так, как заходили. Эту тропу знают все, а ту, вторую, мало кто. Может, Сателлитовцы о ней вообще не в курсе. У них хороших сталкеров нет. Могут не знать, шансы есть. По ней и пойдём.
– Тогда, может, лучше нам здесь Выброс переждать? – Водяной принялся накладывать Кнопке давящую повязку на ступню. – Я вытерплю, у меня воды почти четыре бутылки. Зато после Выброса в небе столько взбешённых птичьих стай будет носиться, что «вертушки» в воздух не поднимутся. Стольких столкновений с птицами машины не выдержат, их будут тысячи, тем более над лесом!
– Четыре бутылки? – Рас лишь негромко хмыкнул. – Это тебе часов на шесть в нормальных условиях. Ты даже ночью пить просыпаешься. Не выдержишь ты. Тебе бы до завтра дотерпеть.
– Чего бы это я не выдержал? – возмутился Водяной. – Мне тоже бегать не придётся! Спи себе и спи! Когда я сплю, то пью реже! Расход воды уменьшится!
– Уменьшится, уменьшится. – Кнопка ласково погладила его по голове. – Только над ухом не возмущайся, мне в голову отдаёт, словно набатом.
– После Выброса нас точно на выходе возьмут, – отверг предложение Рас. – В Первый день зверьё бешеное, но за хорошие деньги найдутся те, кто рискнёт. У Наёмников есть несколько подразделений, специализирующихся на контрактах в Первый и Второй дни. И сталкеры у них получше Сателлитовских. В Шестой день идти надо, и не сразу, а к полудню. Если засада и будет, то к тому моменту нервы у многих не выдержат. Это единственная возможность. Если повезёт под Выброс не попасть, то уйдём.
– Значит, ждем завтрашнего полудня, – равнодушно подытожил Кварц. – Дежурим по очереди, по два часа. Дежурный следит, чтобы «Грелки» передавались вовремя. Я дежурю первый. С четырёх до шести утра моя смена, остальное распределите сами. Когда выспитесь, рекомендую продолжать лежать и не делать лишних движений, чтобы не подхлестывать обмен веществ. Продуктов у нас мало, до тех пор, пока не дойдём до схрона, придётся экономить. Сейчас всем спать.
Спать так спать, как раз вовремя. Царящий в норе полумрак напоминал вечерние сумерки, и Рас почувствовал неспешно накатывающую сонливость. Он закрыл глаза и прислушался к стрекоту вертолётов. Похоже, над буреломом теперь ходят две «вертушки». Летайте сколько влезет, всё равно ничего не найдёте. В этой норе нас можно засечь только при помощи «Шестого Чувства», тут Кварц прав, но для этого контактёру придётся углубиться внутрь очага смертельной радиации, в котором УИП не помощник. Ни фига они сюда не полезут. А вертолётчикам «Шестое Чувство» не выдали, иначе они уже давно бы его применили. В общем-то, правильно, что не выдали. Мало ли что пилоты начнут транслировать в пси-поле. Если кто-то боится или психует от злости, то запросто можно спровоцировать атаку. Рванут на вертушку взбесившиеся птичьи стаи, забьют тушками ротор или что там происходит в таких случаях, и конец вертолёту. Новую вертушку РАО без проблем получит от государства, и не одну, хоть двадцать. Только вот с экипажами проблемка. Пилотов не хватает. Служба Безопасности Сателлита пытается готовить вертолётчиков, но дело идёт ни шатко ни валко. В Ареале пилотам нужен не только налёт, но и опыт полётов в условиях местных особенностей. А они, эти самые особенности, по большей части не совместимы с жизнью. Вряд ли тех, кто кружит сейчас над полем из бурелома, можно убедить подняться в воздух с «Шестым Чувством» в кармане. Дураков нет. И угрожать им глупо: уволятся и уйдут к Наёмникам. У тех теперь тоже вертолёты имеются, и экипажи к ним нужны не меньше. А то и больше, потому что, в отличие от Сателлитовцев, в Военсовет объединились мужички похрабрее, они, если что, зарабатывают не на нефти, а на войне. Хотя на поверку тоже оказались шакалами, лижут зад РАО ради выгоды…