Лучшая подруга присматривалась к отношениям своих знакомых (которые выходят замуж) и увидела, что их молодые люди, может, еще не совсем взрослые мужчины, но ведут себя так, что ее приятельницы ощущают себя с ними женщинами. Это и вопрос сексуальности, кстати. Для «настоящего» мужчины секс – часто способ что-то доказать. Например, что у него молодая красивая женщина – а значит, он «самец».
Есть такой анекдот: миллионер привозит в шикарный загородный дом красавицу модель. Тра-ла-ла, шампанское, устрицы, джакузи. Потом он вывозит ее в лес, заставляет раздеться и лепить снеговика. Привозит назад домой в джакузи и говорит: «Ну, в постели я не ахти, а снеговика ты точно запомнишь».
Это очень «мужской» анекдот. У «мужественных» мужчин очень много комплексов на тему секса. Начиная от «вынь руки из-под одеяла» и заканчивая страхом собственной латентной гомосексуальности. Поэтому секс для них не главное. Не то чтобы им не нравится секс. Но у них все сложно. И для них почему-то очень важен вопрос этого нелепого доминирования – кто кого «того» и так далее.
А новое поколение выросло в мире, где все изменилось. Может, оно воспитывалось в очень традиционных семьях, но за окном уже сияла новая эпоха, где принято другое отношение к женщине.
Вот сколько раз я видела, как женщины лет тридцати пяти встречаются с мужчинами, допустим, лет на шесть младше – и они совершенно по-иному начинают себя ощущать. Не потому что любовник моложе (это только для мужчин разница в возрасте что-то вроде медали за особенные заслуги). А потому, что они видят другое отношение. И другие установки. И эти установки намного более мужские, чем шаблонные представления о «мужественности». Тут все дело в уважении. И в восхищении. Если мужчина тебя совершенно, безусловно уважает и все время тобой восхищается, это полностью меняет твой мир.
Мужчина нового поколения не ревнует. Не в том смысле, что к другим мужчинам, а к твоей собственной жизни. К карьере. К удаче. К друзьям. К интеллекту и опыту. Он, опять же, уважает это и восхищается этим. И секс для него – это только удовольствие, потому что он хочет тебя, а не себя, он никому ничего не доказывает.
Тут не очень просто понять с кондачка, каким образом эти молодые люди выросли другими, – это похоже на то, как послевоенное поколение отличалось от, например, поколения брежневского застоя. Как яппи отличались от хиппи.
Но то, что они лишены очень многих предубеждений, которыми страдают более старшие мужчины, – это точно. Они более расслабленные. Если мужчины постарше будут хрипеть «да я в их годы!», то они в свои годы наслаждаются жизнью без всяких страданий на тему того, что они еще не построили дом и не вырастили дерево. Они не взвешивают бесконечно свою мужественность на весах успеха и состоятельности.
Может, кому-то они кажутся аморфными, но у них просто другой стиль. Нельзя даже сказать, что они позже взрослеют – они во многом мудрее и интереснее тех, кто в двадцать лет уже обеспечивал жену и двоих детей, не щадя живота своего и проклиная свой член, который завел его в этот беспросветный лес.
Я знаю всего двух мужчин от 35 и старше, которые относятся к женщинам так, как эти люди новой волны. Остальные – в постоянной неравной борьбе с призраками собственных заблуждений.
А женщинам просто все надоело. И как только они понимают, что отношения – это не биатлон, их жизнь уже никогда не становится прежней. Все меняется: сознание и подсознание, самооценка. Даже ощущение прикосновения ветра.
Почему развод – лучшее событие в жизни
Живут люди скучной жизнью, толстеют, вяло ходят к психологам, от полной безнадежности грузят тебя подробностями своих неувлекательных семейных препирательств («А он в последний момент и говорит: не хочу ехать на юбилей к твоей тетке»). А потом вдруг большой взрыв – и приходит настоящая драма, из людей рвутся демоны, и полыхают костры, и реки становятся багряными.
Есть, к примеру, унылый муж, для которого трагедия – это если его ботинки намазать не каким-то там особенным маслом-воском, а обычным гуталином. И вдруг этот офисный шмак бьет беременную жену, а когда ее увозят в больницу, зачем-то выносит из дома не только драгоценности, деньги и документы, но и всю ее одежду. И обувь, и трусы. И заводит девицу, которая в инстаграмме фотографируется в платье, которое еще недавно надевала бывшая. Разумеется, эта девица похожа на жену, причем до непристойности, только она моложе, и любой вопрос («Как ты посмел отдать ей мое платье?» или «Ты собираешься платить алименты на ребенка?») провоцирует ответ: «Ты просто бесишься от зависти и ревности».
Обычные люди, скучные, как брокколи, внезапно превращаются в дьяволические фигуры, в психопатов и подонков литературного масштаба.
Ну, вот хотя бы футболист Аршавин. Жил себе человек десять лет с девушкой, никому это не было интересно, разве что однажды на них обратили внимание, когда эта Юля, мать его детей, рассказала, что в Англии невозможно купить нормальные продукты и что хлеба в Лондоне нету, и, вообще, тут все странно и невкусно.
А потом вдруг Аршавин свою Юлю бросил – и в мгновение превратился в Воплощение Зла. Юля сквозь слезы улыбалась прямо в камеру Андрея Малахова и говорила, как на ее пятом месяце беременности он по телефону из Петербурга сказал, что они больше не вместе, и ей пришлось переехать из ста тысяч комнат в четыре, и теперь бедные дети больше не получают каждое утро с ранним самолетом хлебушек прямо из России, а давятся пирожными, как типичные английские пролеты.
Такое впечатление, что бурным разводом люди восполняют годы рутины и тоски семейной жизни. Вот они терпели-терпели, а вдруг все недовольство, раздражение, злость, обиды – выплеснулись. И все перестало быть невыносимо-диетическим, а стало вредным, жирным, но сочным и ароматным.
Будем честны: что мы помним об отношениях, о годах семейной жизни? Ничего особенного. Ну, отдыхали на Кипре. Ну, ремонт.
И совсем другое дело – посреди ночи набить вещами машину, запихнуть туда няню (которую от ужаса парализовало), ребенка, кошку, доску для серфинга, забрать у родителей ключи от дачи и прожить там лето. А потом бывший муж пытается разгромить твой салон красоты, а сплетники рассказывают, что очередная его провинциальная юная протеже завела в доме три вида тапочек: в одних надо выйти из машины и пройти по гаражу, другие – для первого этажа, а на втором этаже следует переобуться в еще один вид домашней обуви.
В общем, вот это весело. А зудеть про волосы в ванной – нет.
То, что мы представляем как счастье, в действительности оказывается вылинявшей до бесцветности тоской. В ту секунду, когда ты понимаешь, что ссориться нет смысла, потому что все равно ничего не изменится и ты вернешься в вашу общую квартиру, ляжешь в общую кровать, а завтра тебе на работу, а детям в школу, – вот с этого мгновения и начинается печаль, которая со стороны выглядит как счастье, но радости не доставляет никакой.
Нет больше мелодрамы. Есть реалити-шоу, в котором показывают, как люди едят, смотрят телевизор, моются, уходят на работу и приходят с работы. Как будто участникам никто не объяснил, что должен быть сюжет и должен быть конфликт.
А потом бывшая жена меняет замки, а бывший муж просто выталкивает ее из квартиры среди ночи, и взрослым людям приходится сначала жить у друзей, а потом снимать квартиру, а потом уехать из страны, потому что в Берлине квартиры дешевле, а вся прошлая жизнь, включая романтические письма отца к матери, остаются там, за новыми замками. И все это уже не рутина, а безумное приключение, и в середине жизни ты понимаешь, что вещи, деньги, даже сентиментальные воспоминания – ничто, труха, по сравнению с тем, что настоящая жизнь – это авантюра, и что терять – не страшно, а, наоборот, увлекательно.
Иногда мне кажется, что мы живем в вывернутом наизнанку мире. Нас учат желать того, что потом не доставит нам ни малейшего удовольствия. Нам говорят: «Вы вот тут встаньте в ямку, а мы сейчас зальем вас по пояс бетоном».
Считается, что какие-нибудь свингеры или люди в свободных отношениях – это исключения. А на самом-то деле исключения – это семья, которая двадцать пять лет вместе и никто пока не мечтает друг друга убить. Ну, правда.
Из-за этих иллюзий все так тяжело переносят расставания и живут во мраке и ненависти, лишь бы не расходиться, а потом еще долго страдают и говорят: «Еще раз я такое не переживу».
Еще раз можно не пережить концлагерь, блокаду Ленинграда или рак. А развод – это почти удовольствие. Ты в центре событий, тебе есть о чем писать домой. Наконец все искрится и сияет, а впереди – заманчивые перспективы.
Лучшие события моей жизни – это два развода. После разводов всегда случалось что-нибудь потрясающее. Причем оба раза я оставалась без денег, без ничего, полностью опустошенная, отощавшая, бледная, с традиционным обострением язвы желудка. Ты все это лечишь виски, а потом осознаешь, что ты – свободный человек. Не одинокий, не разведенный, а свободный в широком смысле. Ты больше не отмахиваешься от полчища комаров, которые жужжат: «сделай музыку тише», «не хочу больше видеть Настю», «вымой за собой посуду, неужели это так трудно», «тебе не идет это платье». И ты вспоминаешь, что такое экстаз. Ты сияешь восторгом. Ты излучаешь эйфорию. В жизни нет ничего такого, с чем бы ты не могла справиться (или на что ты не могла бы забить).
Из-за этих иллюзий все так тяжело переносят расставания и живут во мраке и ненависти, лишь бы не расходиться, а потом еще долго страдают и говорят: «Еще раз я такое не переживу».
Еще раз можно не пережить концлагерь, блокаду Ленинграда или рак. А развод – это почти удовольствие. Ты в центре событий, тебе есть о чем писать домой. Наконец все искрится и сияет, а впереди – заманчивые перспективы.
Лучшие события моей жизни – это два развода. После разводов всегда случалось что-нибудь потрясающее. Причем оба раза я оставалась без денег, без ничего, полностью опустошенная, отощавшая, бледная, с традиционным обострением язвы желудка. Ты все это лечишь виски, а потом осознаешь, что ты – свободный человек. Не одинокий, не разведенный, а свободный в широком смысле. Ты больше не отмахиваешься от полчища комаров, которые жужжат: «сделай музыку тише», «не хочу больше видеть Настю», «вымой за собой посуду, неужели это так трудно», «тебе не идет это платье». И ты вспоминаешь, что такое экстаз. Ты сияешь восторгом. Ты излучаешь эйфорию. В жизни нет ничего такого, с чем бы ты не могла справиться (или на что ты не могла бы забить).
Одна знакомая после развода поняла, что любит БДСМ – и теперь наслаждается этим. А была бы она в браке с тем парнем, так бы и сдерживала себя, потому что он отказывался даже шлепать ее по заднице, и еще смеялся над этим.
Другая определила себя как лесбиянку – ну, шоковая терапия, детокс мозгов, и вот он – ответ.
Разводитесь. Смелее. К черту все эти предрассудки и нытье. Нет ничего страшнее, чем жить по привычке, чем делать культ из постоянства и удобства. Все эти качества всего лишь обещают тебе, что завтра будет так же противно, как сегодня. А послезавтра – еще хуже.
Ну вот и скажите мне, стоит ли ради этого просыпаться?
Вишлист вместо мужчины
Конечно, я хочу замуж.
Да, мне нравится быть современной женщиной со всеми ее преимуществами перед женщиной 80-х, 50-х, 20-х etc. Я горжусь достижениями феминизма – мы, женщины, сейчас живем в другом мире, толерантном и комфортном. Я работаю, зарабатываю деньги, не считаю себя обязанной выглядеть как жертва ретуши из рекламы косметики, у меня есть свое мнение (очень много). Но – надо это признать или смириться, как угодно – нет ничего ненормального или несовременного в том, чтобы хотеть замуж. И нет ничего стыдного в том, что для женщины нормально хотеть замуж не за определенного человека, а хотеть вообще, абстрактно, иметь такую заветную, ну, или какой ее ни назови, мечту.
«Женщине нужен мужчина», – сказала мне одна старшая подруга. Она права. Так устроена жизнь. И мужчина тут – это не просто человек другого пола. Пусть это звучит старомодно, но женщине нужен тот, кто о ней позаботится. В очень широком смысле. Да, то самое «плечо». Не знаю, в чем тут фокус, но женщине необходимо на кого-то опираться.
После первых ошибок мудреешь и понимаешь, что влюбляться надо с умом. И выходить замуж – тоже. Не по расчету, но с ясным планом, чего ты хочешь от мужчины, с которым собираешься провести много лет.
Я определенно хочу мужчину немного старше себя, но чтобы при этом ментально он был бы сильно старше или ответственнее. Когда я умираю как хочу новое платье или срочно в Италию, со мной должен быть такой человек, который будет ко мне снисходителен, и которого будут умилять мои немного инфантильные порывы, и который будет мне потакать, но при этом сможет так ловко остановить меня в решительный момент, что я даже не замечу, что мой каприз остался неудовлетворенным.
Конечно, сейчас любую услугу можно получить чуть ли не круглосуточно, но я хочу, чтобы мой мужчина умел предотвратить катастрофу: вернуть на место отвалившийся от стиральной машины шланг, повесить картину, потому что мне очень надо сделать это прямо сейчас, или открыть бутылку шампанского, чтобы отметить ровно 378 дней наших отношений.
Он должен быть в меру сентиментальным – я бы хотела, чтобы он разделял со мной такие важные для меня моменты, как свадьба друзей или просмотр кино, которое считается «женским», но которое хочется смотреть вдвоем, чтобы держаться за руки и понимать, что у вас все еще лучше.
Он не обязан быть миллионером, но должен зарабатывать больше меня и столько, чтобы обеспечить нашу семью домом, путешествиями, машинами, чтобы у нас были средства на отдельном счету и чтобы я не думала, купить мне четвертые босоножки или начать уже экономить.
Он должен интересоваться жизнью вне работы – любить искусство, ходить на выставки, в театр, причем он сам должен проявлять инициативу, а не тащиться рядом, как собачка. Он должен любить читать, смотреть кино – в общем, у него должен быть кругозор.
Ко мне он должен относиться как к младшему члену семьи – с позиции человека уравновешенного и разумного, мудрого лидера, который не ругает, не поучает, а просто незаметно создает такие условия, которые будут удобны нам обоим.
Он не должен быть красавцем, но должен быть по-мужски привлекателен: спортивный, подтянутый, без лишнего веса, с хорошей прической, ухоженный. Его уход за собой должен происходить незаметно, но результат всегда должен быть очевиден.
Он должен разбираться в современных технологиях, в науке, в спорте – во всем, в чем я не разбираюсь, чтобы удивлять меня своими знаниями.
Он должен всегда сам принимать верное решение, чтобы я следовала за ним и восхищалась тем, что мой мужчина лучше всех знает, что делать.
Он должен быть тщеславен (в меру) и амбициозен – даже если он еще не на вершине пирамиды, то должен к этому стремиться. Мужчина без соревновательного духа – неполноценный мужчина.
Все, я больше не могу. Меня тошнит. И, кажется, щемит в груди.
В последние дни в Интернете в большом количестве появились «списки хотелок к мужчине» – листы ожиданий тех, кто хочет замуж за модель идеального человека. Девушки слетели с катушек и сами себе устроили брачное агентство из личных страниц на фейсбуке. Вот я, общая площадь, рост, вес, сиськи, прическа, ноги в каблуках, 29 лет, нежная и ласковая, не умею готовить, собственный бизнес трещит по швам, оральный секс не люблю, соитие чаще раза в неделю не предлагать, секс вообще не главное, милая, неуравновешенная, взбалмошная, но очаровательная в своей непоследовательности, с квартирой в Бирюлево, две комнаты, мебель ИКЕА и мама, хочу… 200 пунктов о целеустремленности, ответственности, заботливости, щедрости, уверенности в себе и так далее.
Хотеть замуж не так уж плохо, если знаешь, за кого. За человека, например, с которым встречаешься хотя бы года три и которого уважаешь и любишь в целом, а не только за те качества, которые тебе удобны с практической точки зрения. И уж точно не за набор замшелых штампов, которые наши затравленные матери и бабушки считали полезными в хозяйстве. Знаем мы таких девушек. Они только начинают встречаться с «подходящим» мужчиной, чья работа, машина, образование и квартира кажутся им приемлемыми для совместной жизни, и уже чуть ли не во время первого минета смотрят на него глазами, в которых вопрос: «Когда мы поженимся?».
Не то чтобы я сочувствую бедным мужчинам, которые не могут получить оральный секс без матримониальных намеков. Это к вопросу о том, чего хотят женщины и зачем им это надо.
Живет такая девушка, влюбляется в кого-то, наверное, но никак не может расслабиться, потому что отчаянно хочет замуж и без этого ощущает себя не в своей тарелке. Ей нужен этот… спутник жизни. Чтобы разделять все тяготы отсутствия пармезана в магазинах. И чтобы во время менструации он к ней подходил только с одним вопросом: «Какие некалорийные пирожные ты хочешь? Ты так похудела, дорогая, ты самая красивая, я даже не мастурбирую». А дальше он будет читать ей стихи Ахматовой, пока она не заснет в слезах умиления, счастливая и замужняя. Наверное, так они себе все это представляют. Они не хотят любви, они хотят комфорт и мужа, и чтобы «мама тихо плакала от радости за нас». Откровенно говоря, на этом фоне девушки, которые ищут мужа для того, чтобы он покупал им Chanel вагонами, выглядят как-то честнее. Они просто хотят таким образом удовлетворить свои желания. И соглашаются на сделку. Они не примешивают сюда честность, искренность, умение слушать и так далее. Им нужен кошелек, а не биологический робот, который можно включать и выключать по желанию, и который задуман, чтобы обеспечивать их обширные интеллектуальные и физические потребности.
Современные работающие девушки хотят не просто мужчину – они хотят рождественский вишлист. Они ведь такие потрясающие, они «достойны большего». Им хочется «десятку». Будь крутым, люби меня – и тогда я может быть не превращу твою жизнь в ежесекундный кошмар. Раньше романтические девушки трудной судьбы были не так откровенны. Они лишь канючили, что давно ни с кем не встречаются, читают книги, пишут стихи, закутавшись в шелковые простыни, и очень хотят влюбиться в «настоящего» мужчину, который будет не таким мямлей и жадиной, как их бывшие.