Сократив расстояние между собой и эльфом, я достал из ножен на поясе кинжал и засунул его в рукав куртки, лишь прижав кончик лезвия пальцами, чтобы со стороны было не заметно. Подойдя вплотную к жертве, я положил одну руку на его плечо, а вторую с кинжалом упер в бок, постаравшись, чтобы лезвие немного пропороло одежду и оцарапало кожу.
— Привет, Лис! — радостно пропел ему на ухо по-эльфийски я. — Пойдем, поговорим, дружище! — и повел ошарашенного эльфа к понравившемуся мне уголку, кивнув Алоне, чтобы топала за нами.
К моему удивлению, угол оказался длинным узким проходом, в конце которого обретались две весьма темные личности. Я прошел подальше, чтобы разные прохожие не могли видеть наш разговор, и кивнул темным личностям:
— Мы буквально на мгновение, так что не обращайте на нас внимания.
Затем я развернул эльфа, спрятав свой кинжал и вытащив клинок Лиса из его ножен, чтобы тот даже и не смог подумать о сопротивлении.
— А теперь коротко и ясно ты будешь отвечать на мои вопросы, — зло прошептал я ему на эльфийском. — Тогда ты, возможно, останешься живым и невредимым. Понял меня?
— Ты кто?
— Не понял, — констатировал я и ударил эльфа рукояткой кинжала по голове. Тот вскрикнул и повалился в грязь.
Я рывком поднял его и опять прислонил к стене.
— Здесь вопросы задаю я. Если не будешь меня слушаться, то лишишься сначала ушей, потом пальцев... Отвечай, сколько вас в городе?
— Пятнадцать, — тихо поскуливая от ужаса, ответил Лас.
— Что вам велели старейшины?
— Найти чужака в Зингарде и убить.
— Понятненько... Кто из старших воинов пошел с вами?
— Марин и Лапар, а откуда ты...
Новый удар заставил его всхлипнуть и поползти вниз по стенке, но моя рука опять вздернула его под мои гневные глаза.
— Ты все-таки не понял? — радостно спросил я.
— Нет, понял-понял, только не бейте... — скулил Лис.
— Тогда следующий вопрос: как вы так быстро сюда добрались?
— Бежали днем... и ночью тоже, — сказал эльф, держась за ушибленное место.
— Лимэль употребляли?
— А... конечно, весь выпили, пока добежали, — эльф зачастил, видя что я заношу руку для нового удара.
Я пошарил у него в куртке и нашел флягу. В ней было пусто и сухо. Вот, блин, а я надеялся пополнить свой запас... Бросив флягу эльфу под ноги, я приблизился и поднес кинжал к лицу Лиса, чтобы тот смог увидеть лишь острый кончик, находящийся в нескольких миллиметрах от его глаза и зашептал:
— Запомни, Лис, и передай остальным. Я не держу на вас зла за все то, что вы сделали со мной, и что собирались сделать. Но я очень ценю свою жизнь, а потому убью любого, кто попытается её отнять. Так что или возвращайтесь обратно в свой лес, или оставайтесь в городе, но не допускайте даже мысли о том, чтобы убить меня. Ты понял?
— Да, — прошептал Лис в ответ, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Вот и славненько, — радостно я улыбнулся и, протянув руку, дружески похлопал того по плечу.
От моих хлопков Лис опять присел, а я завел кинжал ему за спину и отрезал от лука за его спиной небольшой кусок, всего сантиметров пять, превращая его из оружия в бесполезную палку. После этого кинул кусок с кисточками эльфу в руки и обернулся к темным личностям, наблюдавших за нами:
— Простите, что потревожили.
— Ничего, брат, мы все понимаем, — ответил мне один из них.
Я дружелюбным кивком простился с ними и обернулся к гномке.
— Пошли, нам пора, — я подхватил её под руку, размышляя, отчего в её глазах появилось такое странное выражение.
Когда мы вышли из этого переулочка и пошли по дороге обратно к гномам, она все же решила ко мне обратиться.
— Это было обязательно?
— Что именно?
— Бить его и пытать, — уточнила Алона.
— Дорогая моя, — ласково ответил я. — Это были не пытки. Я всего лишь поставил ему две маленькие шишки на макушке и напугал. Ему очень повезло, что он сразу начал отвечать на мои вопросы, а то так легко бы не отделался...
— Но что тогда по-твоему пытки? — удивилась гномка.
— Алона, а ты что в книгах не читала и не знаешь, какими бывают допросы пленных?
В ответ принцесса только помотала головой.
— Тогда я даже и рассказывать не буду, потому что ты только что поела.
— Ну а все же? — не унималась она.
— Пытки — это применение физического насилия над пленным с целью получения от него нужных сведений, которые добровольно пленный предоставить отказывается, — взяв лекторский тон начал я. — Пытки бывают нескольких видов слабые, сильные и смертельные. Слабыми пытками считается методичное избиение, применение различного рода оружия, оставляющего на теле пленного небольшие ранения. Если после таких пыток информация все еще не потекла, начинаются пытки сильные. Это применение раскаленного железа, других приспособлений причиняющих многочисленные повреждения организму, которые все же со временем могут быть им восстановлены в полном или частичном объеме, ломание конечностей, дробление суставов пальцев и тому подобное. Третий вид пыток называется так потому, что финалом их является смерть допрашиваемого, а сведения он вынужден предоставить только потому, что хочет быстрее избавиться от страданий. Здесь организму пленного причиняются повреждения, связанные с лишением его всех выступающих частей, таких как пальцы, уши, нос и прочее, дроблением крупных костей, извлечение некоторых органов, а дальше, насколько хватит фантазии... У меня дома такие пытки применяются только в полевых условиях. При наличии абсолютно неограниченного времени применяется другой вид пыток, связанных с ломанием сознания, воли и психики допрашиваемого. Особенно практикуется применение специальных ядов и другой химии, развязывающей язык. Я ответил на твой вопрос?
Гномка была бледной и напуганной, но удержала обед в желудке, от чего я только за неё порадовался. Крепкая психика! На меня она смотрела все же с испугом, но после раздумий, выдала:
— Так получается, что этот эльф еще легко отделался?
— Разумеется, — ответил я ей. — Потому что не вынудил меня перейти к сильным пыткам, а начал охотно все рассказывать.
— А если бы он не стал отвечать, ты бы начал ему отрезать уши, пальцы? — с испугом спросила меня Алона.
— Если бы он не заговорил, то нет. Просто не смог бы, — честно ответил я.
Принцесса вздохнула с облегчением, а я подумал, что она немного неправильно меня поняла. Я не смог бы отрезать ему пальцы и уши лишь только по той причине, что он громко бы завопил и привлек внимание стражи. Здесь мне обязательно нужен был кто-то еще, чтобы закрыть ему рот, а принцесса для этого явно не годилась. Поэтому, если бы он отказался отвечать, я бы просто прирезал его, гарантированно лишившись одного мстителя. Но гномке я этого по понятным причинам объяснять не стал, иначе будет шарахаться как от прокаженного, а нам до столицы еще ехать и ехать.
— А зачем вообще ты его начал пытать? — подала опять голос Алона.
— Чтобы узнать, сколько еще его друзей будут за мной охотиться в этом городе.
Гномка изумленно остановилась, замерев посреди дороги и раскрыв рот. Обернувшись, я оглядел её и спросил:
— Ты что забыла, о чем я тебе рассказывал?
— Нет... — выдавила гномка. — Но... я думала, ты шутишь!
— С такими вещами обычно не шутят, — ответил я и потянул её за собой. — Поэтому мы с тобой сейчас свалим из города по-быстрому, чтобы ни меня, ни тебя здесь не достали. А в лесу мы оторвемся!
Алона покорно пошла рядом со мной, но когда мы уже дошли до улицы Кузнецов, спросила, жалобно глядя мне в глаза:
— А можно мы переночуем в этом городе?
— Ты сбрендила? — воскликнул я. — Здесь пятнадцать воинов, которые хотят убить меня, сколько охотятся за тобой — фиг его знает, а ты собираешься здесь переночевать? Тогда лучше плакат на шею повесь "Я принцесса, берите меня тепленькой!" и прогуляйся с ним по улицам, так вернее будет!
— Ну, пожалуйста, Алекс! Вот и солнце скоро сядет, а ночью тяжело по дороге ехать, лошади могут ноги сломать. Далеко от стен города мы отъехать не можем, значит, нас быстро обнаружат, а здесь мы тихо остановимся в каком-нибудь постоялом дворе и будем сидеть тихо, как мышки. А завтра с утра поскачем во весь опор, чтобы нас не догнали. Ну, А-а-алекс! — тоном капризного ребенка закончила она.
В чем-то она права, конечно. Если в лесу меня окружат эльфы, вряд ли я выстою против пятна... уже четырнадцати хороших лучников, бьющих с разных сторон. А здесь в городе, пока они не знают местности... Может и прокатить. Заодно можно посмотреть, кто полезет к принцессе, пока она будет в комнате и, выловив неприятеля, хорошенько его расспросить. Может и Каштарх здесь, тогда можно будет попытаться устранить главное лицо всей этой бодяги! Эта идея настолько меня захватила, что я, глянув в умоляющее лицо принцессы, буркнул:
— Ладно, на эту ночь останемся в городе, но завтра придется выехать сразу, как только откроют ворота.
Алона радостно подпрыгнула и чмокнула меня в щеку, а затем внезапно смутилась и покраснела. Так мы и дошли до дома мастера, во дворе которого увидели двух оседланных лошадей, сосредоточенно поедающих цветы и, судя по всему, уже внесших свой вклад в удобрение этого приусадебного участка. Мы прошли в дом, где увидели мастера в окружении трех воинственно настроенных гномов, которые что-то ему доказывали.
— ...столько эльфийских клинков! Он обманет тебя. Я в своей жизни видел только три и не сомневаюсь, что их хозяева... — услышали мы обрывок разговора.
— Приветствую, почтенные! — поздоровался я, входя в комнату. — Мастер, я надеюсь, что вы уже приготовили деньги?
— Да, конечно, только мне бы хотелось сперва увидеть товар, за который я отдаю такую гигантскую сумму, — ответил Калнаш.
— Разумеется, — ответил я и подошел к своим сумкам, скромно лежащим у одной из стен.
Развязав одну, я принялся выкладывать на стол все эльфийские кинжалы, которые добыл за время моего похода по лесу, присовокупив к ним тот, что забрал у Лиса. Три кинжала я решил оставить себе. Один — мастера, второй — учителя, а третьим я выбрал тот, у которого была красивая резная рукоять из белой кости какого-то животного, ну, разумеется, я не собирался отдавать тот, что висел у меня на поясе. Остальные я выложил рядком и посмотрел на притихших и лишь периодически открывающих рты гномов. Как рыбки в аквариуме, подумал я, понаслаждавшись зрелищем.
— Мастер, вы еще не передумали? — вырвал я Калнаша из нирваны.
Тот сперва посмотрел на меня, недоумевая, чего же я хочу, а потом кинулся наверх, оставив в ступоре трех остальных гномов. Через минуту он принес четыре больших и тяжелых кожаных мешка, которые положил рядом со мной. Затем толкнул гномов, которые также зашевелились, выкладывая мешочки и кошельки из-за пазухи, снимая их со своих поясов. Мастер развязывал их и ссыпал золотые монеты в свои мешки. Когда звон утих, а опустевшие мешочки были спрятаны гномами обратно, мастер подтащил мешки ко мне и произнес:
— Здесь три тысячи четыреста пятьдесят золотых монет! Все, как мы с вами договаривались.
Подумав, что возможно я сильно продешевил, я открыл один из мешков. Да, там были именно золотые монеты. Думая, а не пересчитать ли мне их, ведь мастер может и нагреть на сотню-другую, я помолчал, а потом решил, что это будет неуважительно, да и гномы выглядят серьезно. Тем более, что для нас олигархов сотня золотых? Я протянул руку мастеру:
— По рукам!
Он пожал мне руку и вместе с гномами подошел к столу. Теперь их от туда ничем не оторвать, понял я, глядя с каким детским восторгом они рассматривают клинки. Поэтому подняв мешки с золотом (эх, блин, килограмм тридцать будет!), я засунул их в мои сумки по два в каждую, крепко их завязал и закинул на плечо, подхватив только что купленную. Как верблюд, нагруженный товаром, я вышел из дома, по пути шепнув Алоне, чтобы прихватила мой лук, и направился к лошадкам. Закинув на спину одной из них чересседельную сумку, а второй — крепко связанные лямками мои сумки, я дождался принцессу с моим луком.
Да, деньги — это хорошо, подумал я, но тяжело. Получается, за мои клинки дали золота по их весу? Ну, может немногим больше. А может, зря я их продал?... Короче, хватит думать о прошлом, впереди еще ждет долгая и длинная ночь, напомнил я себе. А потом мы подхватили своих лошадей за поводки, спасая последние цветы во дворе гнома, и пошли с Алоной искать постоялый двор.
Глава 18 Ночь
По старому проверенному временем способу добычи информации я остановил первого попавшегося прохожего и спросил, где в Зингарде можно найти приличный постоялый двор. Прохожим оказался, по странному стечению обстоятельств, тот самый мальчишка, которому я отвесил щелбан. Глядя на меня со страхом и заикаясь, он объяснил, что лучше "Странника" ничего не найти, а он расположен неподалеку от северных ворот. Поблагодарив его, я полез в карман за монеткой, но мальчишка предпочел быстро испариться. Хмыкнув, я проводил его взглядом, а потом решительно пошел на север. Алона со своей лошадкой топала рядом, стараясь успеть за мной, а я спешил, потому что солнце садилось, и через полчаса нас ожидала перспектива блуждать по ночному городу, а к такому я был не готов.
Пока мы целенаправленно шли через весь город, я мимоходом оглядывался, делая вид, что поправляю сумки на лошадях и пытался определить, следит кто-нибудь за нами или нет. Несколько раз я ловил взглядом фигуры, которые с завидным постоянством продолжали следовать за нами, держась в некотором отдалении. Правда, подумав, одну из них, принадлежащую дородному мужчине, я решил откинуть. Не его это дело — слежка. Так и случилось, через несколько улиц он свернул, зато две других периодически появлялись вдали, мозоля мне глаза. Также я заметил идущего за мной эльфа в накинутом на глаза капюшоне, скрывающем длинные уши. Вот придурок малолетний! А лук чего забыл оставить? Как будто все прохожие в этом городе таскают на спине луки! Такого идиота мне сложно было не приметить, поэтому я лишь хмыкнул про себя, и решил — не вняли, гады? Ну, тогда не обижайтесь!
С таким почетным эскортом мы промаршировали через весь город, чтобы остановиться почти перед самыми воротами. Два стражника уже начали их закрывать, а третий стоял неподалеку с кошельком, подсчитывая деньги.
— Уважаемый... — решил обратиться я к нему.
— Ворота закрываются, приходите завтра с утра, а сегодня вы уже опоздали, — рявкнул на меня он, ссыпав деньги из кошеля обратно в руку и начав по новой их пересчитывать.
— А когда они завтра откроются, — решил я уточнить.
— С первыми лучами солнца, — ответил стражник, не отрываясь от монет.
— Подскажите тогда, где здесь находится постоялый двор "Странник", — попросил я его.
— Да всего через два дома отсюда, — показал тот рукой с зажатыми в ней монетами.
— Большое вам спасибо! — ответил я и развернул лошадь.
— Демоны, опять сбился! — догнал меня гневный окрик.
На улицу опустилась ночь, солнце зашло, но это не помешало нам найти большое двухэтажное строение с пристроенной конюшней и надписью "Странник" на вывеске, болтавшейся на невысоком заборе, огораживающем все это хозяйство. Зайдя через распахнутые ворота во двор этой гостиницы, мы сразу встретили молодого парня, который сразу поинтересовался:
— Вы будете останавливаться у нас?
— Да, хотелось бы, — сказал я в ответ.
— Тогда давайте, я отведу ваших лошадей в конюшню, а вы проходите в дом, — он быстро схватил наших лошадок и потащил в сторону пристройки, я только и успел снять с них сумки.
Переглянувшись, мы с Алоной зашли внутрь. Там было светлее, чем снаружи, на стенах висели горящие лампы, насколько я мог судить, масляные, а по центру стояли столы с лавками, на которых сидели посетители. Они пили, ели и на нас внимания обращали мало, поэтому я сразу подошел к мужику — типичному бармену за стойкой у стены и поинтересовался:
— Кто хозяин заведения?
— Я хозяин, что вам нужно? — спросил меня бармен.
— Нужна комната с большой кроватью, туда следует принести большую бадью с горячей водой и плотный ужин на двоих.
Хозяин в ответ оглядел меня и заявил:
— Это будет стоить для вас две серебрушки.
Или это Алона напутала, когда рассказывала мне о стоимости денег, или хозяин так накинул цену, или же это была поистине шикарная гостиница со всеми удобствами. В общем, я решил не спорить, после чего отдал серебро, а взамен получил подробные указания, как мне найти третью комнату справа от лестницы на втором этаже и заверения в том, что ужин и вода будут незамедлительно. Видимо, хозяин не ожидал, что я так легко расстанусь с деньгами, и подумал, что мы богатенькие господа, путешествующие инкогнито. Я не стал его разубеждать, а лишь величественно кивнул и отправился на второй этаж, гадая, не уронит ли мое достоинство таскание тяжелых сумок на плечах.
Комната наша оказалась чистенькой, клопов в кровати видно не было, а тараканы по полу не шастали. Даже все удобства были — заглянув под кровать я обнаружил там глиняный горшок понятного назначения. Короче, люкс для новобрачных. Кровать была широкой и мягкой, Алона сразу на нее брякнулась, раскинув руки. Я же бросил сумки у окна и выглянул наружу. Сразу за окошком начинался небольшой карниз шириной в две ступни, по которому можно было дойти до пристройки-конюшни. Эта пристройка была одноэтажной, с покатой деревянной крышей. В принципе, если сильно припрет, можно будет покинуть дом через окно, спрыгнув в гостеприимную охапку сена рядом с конюшней. Хорошо, запомним это, ведь если так можно спокойно покинуть наш номер, то также легко можно и проникнуть в него.