— Вот как? — воскликнул Анатолий. — Интересно… Но тогда получается, что ты просто…
— Давай больше об этом не будем, — попросил Лазарь. — Мне пора. Но перед уходом хотелось бы услышать кое-что конкретное… — Он посмотрел на Лилию и перевел взгляд на Анатолия. — Мы по-прежнему вместе?
— Вместе, — в один голос ответили те. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись.
— Что ты мне скажешь? — спросила плешивого мужчину лежащая в постели молодая женщина.
— Покушение действительно было, — плюхнулся тот в кресло. — Скажи, чтоб кофе принесли, — зевнул он.
— Кофе без сахара, — приказала женщина по внутренней связи. — А кто и почему, не понял? — спросила она плешивого.
— Черт его знает!.. Может, кто-то из конкурентов, а вполне возможно, и наследники, — ответил он. — Появилась информация, что Дорофеев оставит все Женьке, своей нелюбимой дочери. То есть не ей, а ее сыну, внуку своему.
— Значит, вот как он решил… Интересно, сколько получу я?..
— Альбина Владиславовна, — в комнату вошла молодая женщина, — Тапин просит принять…
— Через полчаса, — посмотрела на часы хозяйка.
— Интересно его версию услышать, — сказал мужчина.
— Послушай, Селезнев, — усмехнулась Альбина. — Мне решать, с кем и о чем говорить. Ты работаешь на меня, поэтому будешь делать только то, что я скажу.
— Да я просто хотел узнать у Тапина, может…
— Ты вот что сделаешь, — перебила его Альбина.
— Сучка, — буркнул худощавый молодой мужчина. — Строит из себя царицу Екатерину. Послать ее на хрен, пусть сама…
— Войдите, — послышался женский голос.
— Спасибо. — Мужчина усмехнулся и шагнул к крыльцу особняка.
— Наверняка Тапин что-то знает. — Усаживаясь в машину, Селезнев посмотрел на особняк. — Стерва эта Альбинка — хочет все контролировать, и плевать ей на всех. Впрочем, кто платит, тот и заказывает музыку. Ей надо найти эту бабу? Ладно, найду. Но цену буду устанавливать я. Непонятно, зачем Альбинке понадобилась эта девка. И зачем вдруг она вспомнила эту медичку? Насколько я помню, она никогда не интересовалась ею. Странно…
— Ты уверен, что все именно так? — Альбина внимательно посмотрела на худощавого.
— За что купил, за то и продаю, — усмехнулся тот. — По крайней мере мне так доложили, и я уверен, что не обманули.
— Понятно. А про меня они не вспоминали?
— Мне об этом не говорили, — уклончиво ответил худощавый.
— Вот что, Паша, я не знаю, кого ты сумел найти в окружении Толика, но попробуй узнать, что там говорят обо мне. Это очень важно. И еще — постарайся выяснить, когда Эдуард собирается возвращаться. Это тебе на метро. — Альбина небрежно бросила на стол конверт.
Павел улыбнулся:
— Узнаю сегодня же. Вашего имени там не вспоминали, если бы о вас говорили, я бы знал.
«Значит, Толик вполне мог заказать Дорофеева, — сидя на заднем сиденье „мерседеса“, думал Лазарь Адамович. — Хотя Лилька тоже. Они считают, что деньги Дорофеева должны принадлежать им. Она думает, что ей, а он — что ему, — усмехнулся адвокат. — Узнав о том, что Дорофеев разыскивает свою дочь, объединились. Но держатся они прекрасно. А если не они, то кто? Да больше некому. Однако Дорофеев не уверен в этом. Он даже пытался нажать на меня. Но зачем мне это нужно? Хотя я испугался, когда Дорофеев уставился на меня и тихо спросил: „Ты заказал меня?“ Я очень испугался и стал вспоминать все свои грехи. За последние годы ничего хорошего я никому не делал, за большие деньги вытаскивал бандюков, продавал квартиры одиноких старичков. А тут ни за что меня хотели убить. Господи, не дай еще раз оказаться в такой ситуации! Наверное, Бог наказал меня за все мои грехи. Прости, Господи, — Лазарь Адамович перекрестился, — как мы прощаем врагам нашим. Надо будет в церковь сходить, пожертвовать приличную сумму и свечки поставить. Но кто же заказал Дорофеева?»
— Подожди! — Темноволосая женщина недовольно остановила укладывавшего в чемодан вещи мужчину средних лет. — Я могу узнать, куда ты собираешься? И на какое время?
— Тая, — ответил он, — не надо задавать такие вопросы. Я зарабатываю деньги, которые ты умело тратишь. И не спрашиваю, на что, хотя порой думаю, что на кого-то.
— А что ты хочешь? Вполне возможно, придется покупать себе молодых.
— Узнаю — пристрелю!
— Да ты что, Пашка, я же просто…
— И просто не надо. Только в мои дела тоже свой нос не суй. Я могу очень неплохо заработать без всякого криминала. И тогда мы махнем куда-нибудь вроде Канар. Если меня будут спрашивать, скажи, что уехал к дядьке в деревню. А если дядька будет звонить, скажи, что уехал за границу. Хотя не поверит старый хрен. В общем, наплети что-нибудь, ты это умеешь.
— А правда, что Дорофеева пытались убить?
Павел уставился на Таисию:
— Откуда знаешь?
— Да об этом уже везде говорят. Я от Элки слышала, что Дорофеева чуть не убили.
«Интересно, кто мог заказать Дорофеева? — думал Павел. — Толик или Лилька? Вряд ли, они же не знают, на кого завещание, и рисковать не будут. Впрочем, это дело пока не мое. Где мне Женьку эту искать? Все не так просто, как я надеялся. Она из Москвы уехала в Саратов. Рожала она там. А забеременела в Питере. Кто отец, так и не сказала. Кипиш был приличный. Дорофеев породниться с Бошко хотел. И Тарас Андреевич, и Андрей, его сын, были настроены на свадьбу. Но Женька отказалась и укатила в Питер. Вернулась через два месяца беременной. Эдуард Анатольевич ее и наладил. Но она еще раньше решила от него уехать. В общем, деваха с характером. Значит, сейчас в Саратов. В Питер она не поедет. Хотя этот вариант учитывать тоже надо. Найти того папашку будет непросто, но его наверняка знал кто-то из ее знакомых. В общем, сначала надо смотаться в Саратов. Еду».
— И что ты думаешь? — спросила Лилия.
— Ничего, — ответил Анатолий. — Кроме одного — мочить дяденьку рановато, потому что завещания нет, а в случае его гибели, как говорил адвокат, в первую очередь все получит эта сучка.
— А я как же? Я его пусть приемная, но дочь.
— Ты забыла про условие дядькино.
— Хватит! Я его приемная дочь и имею право…
— Нормалек. Значит, я вообще краем прохожу? Но хрен ты угадала, подружка. Я напомню адвокату про условие, на котором дядька дал тебе свою фамилию. И тогда хрен ты чего получишь. Собственно, рано мы это обсуждаем, дядька живой еще, везунчик — хрен старый.
— Знаешь, Толик, нам надо держаться вместе. В конце концов, лучше получить половину, чем ничего.
— Верно. Пока дядька жив, нам вообще ничего не светит. А если он подумает, что это покушение мы организовали, то запросто можем оказаться в спортзале с Шайтаном.
— Знаю, — вздохнула Лилия. — Но…
— Возражать будешь, когда люди Шайтана тебя на растяжки повесят. Есть у них такой приемчик для того, чтоб человек говорить правду начал. Видел я такое разок и не хотел бы попасть под это дело. И вот еще что — Лазарь не так с нами говорил. Такое впечатление, что он выпытывал что-то. Точнее, ясно что. Похоже, мы с тобой намутили воды.
— Почему мы намутили? Ты пытаешься…
— Я? Ну ты и стервоза, хочешь все на меня повесить? Видели тебя с Ломкой и Иглой. А Игла за пару сотен баксов на все готов.
— Тебя тоже видели с Учителем. И как ты правильно заметил, Игла и Ломка наркоманы. А наркоман не способен быть киллером. Но Учитель — это серьезно, он запросто мог послать в Белоруссию киллера. Я не буду дожидаться растяжки и сама все расскажу Шайтану. А он спросит Иглу с Ломкой, они скажут, о чем мы говорили. Но вот Учитель… Я и то знаю, что он принимает заказы на убийства. Его за это пару раз брали, но ничего не доказали. Так что к тебе вопросов у Ахана будет больше.
— Откуда ты об Учителе знаешь?
— Знаю. Случайно вас один знакомый увидел.
— Но я говорил с Учителем не об убийстве.
— Я с наркоманами тоже не об убийстве разговаривала. Да и о каком убийстве можно говорить с Иглой и Ломкой? Они и не люди уже. Я продавала через них морфий. Партию нашли в одном райцентре. Старую больницу ломали и в сейфе обнаружили морфий. Вот и все. Знаешь, я уверена, что ты заказал убийство Дорофеева. Что бы ты ни говорил, я уверена…
— Нормально! А я уверен, что ты пыталась кокнуть своего приемного папашку. В общем, хорош отношения выяснять, а давай так добазаримся: ни ты, ни я никому друг о друге ничего не говорим. Ну допустим, что не ты Дорофеева заказала, что не я — точно, но тогда кто? Кому нужно было его убрать?
— Знаешь, я сразу подумала на дочь Дорофеева. Она сильно ненавидела его и меня. Мы же с ней ровесницы, обеим сейчас по тридцать два. Женька отца ненавидела из-за матери. Та умерла в больнице после автокатастрофы. Дорофеев ее с пьяным водителем домой отправил, а сам с моей мамой остался. «Волга» попала под «КамАЗ».
— Знаю. Женька хотела тогда пристрелить отца. Его Шайтан спас, пистолет у нее выбил. Дорофеев после этого отправил ее в Питер, подальше от себя. Тогда он еще собирался выдать Женьку замуж за Андрея Бошко. А она вернулась беременная. Кипиш был! Прямо чуть война не началась. Но дела оказались сильнее эмоций. Правда, Андрюха умотал куда-то и вроде до сих пор обещает башку отрезать Женьке и Дорофееву… Вот черт, — задумчиво пробормотал Анатолий, — ведь его пахан знает о Борисове. И Бошко вполне могли поквитаться с дядькой. Как же я забыл?
— А что? Андрей вполне мог. Он так и не женился. Я, кстати, клеилась к нему, но ничего не вышло. А он говорил, что не простит Дорофеевых. Может, он Женьку уже убил.
— Вряд ли. Она недавно звонила Павлине Павловне. Эта сучка с ней общается, но не говорит о Женьке ничего. Просто я слышал, как она повару Арсену чирикала про Женьку, мол, все у нее хорошо и сынишка здоров. Она финансист от Бога, как дядька говорит. Без нее он бы давно разорился. Впрочем, пока она нам не нужна. А вот насчет Андрюхи надо шепнуть дядьке.
— А я бы не стала этого делать. Пусть Андрей доведет дело до конца. А мы за это время выясним, где эта сучка с ублюдком своим, и примем меры.
— Значит, точно Бошко пытались дядьку на тот свет отправить. Ништяк, что не получилось, нам еще Женьку найти надо.
Саратовская область, Вольск
— Как вы там? — спросил по телефону пожилой мужчина.
— Да ничего, — ответила женщина. — А у вас все нормально?
— Потихоньку-полегоньку. Пока вроде тянем. Назад-то не собираетесь?
— Приедем проведать. Под картошку и заявимся, все помощь какая-никакая.
— Когда с огорода все приберешь, и жизнь по-другому идет. Ежели приедете, то мы вам очень благодарны будем. Огород у нас, сама знаешь, здоровый, поле футбольное и то поменее будет. А моя Марийка, как всегда, насажала всего, деревню прокормить можно. Сыновья все занятые, бизнесмены, мать их!..
— Ты чего лаешься, черт старый? — сердито спросила пожилая женщина.
— Просто к слову пришлось. Обещают наши приехать и с картошкой помочь. Вот я вроде как жалость у них и вызываю.
— Ну ладно, дедушка, — услышал он. — Привет бабушке и не болейте. Ну а если что, звоните. До свидания.
— И вам не хворать. — Старик положил трубку. — И все ж родные места завсегда лучше будут, — пробормотал он. — А ежели оторвешься от мест насиженных, того и гляди — беда нагрянет. Вон как с Аннушкой приключилось…
— Да. — Жена перекрестилась. — Вроде и ученая была, и собой ладная, а вот не повезло. А ведь завидовали ей все — замуж удачно вышла. И дочь-красавицу родила, а потом в богатстве жить начали. И мужик вроде как хороший был, а тут нате вам. Верно говорят — седина в бороду, бес в ребро.
— Видно, и раньше зять по бабам мотался, просто молчала Анна, он и обнаглел вконец. Отправил Анну с водилой, а тот пьяный в стельку был. Ну и… — Старик махнул рукой. — А Женька прознала про это и за пистолет схватилась. Убила бы папашку своего, ежели б не его охрана. А потом он ее вроде замуж отдать пожелал. Она уехала в Питер и возвернулась пузатая. А малыш ничего, в наших пошел, в Ипатовых. Правда, без батьки будет расти, но это уж как Бог даст, ты ведь так говоришь. Вообще-то не верю я в это, какому мужику чужой ребенок нужон? Своих многие бросают, а тут чужой. Но Женька девка с характером, и пока у нее все нормально. Дай-то Бог! — Он вздохнул. — Хотя и не верю в эти иконы да разные там чудеса, но маманя моя веровала и так часто говаривала, вот и я говорю: дай-то Бог Женьке, внучке нашей, всего хорошего. И правнуку здоровья и всего такого. Ну а ежели лихо будет, пусть приезжает, чем сумеем, тем подмогнем. Верно говорю, Маня?
— Верно, Федот, верно. Но вроде бы все у нее хорошо. Может, и плохо ей, но разве ж она скажет? Характер у нее ух какой!..
— Мой! — гордо произнес Федот. — Хоть и баба Женька, но в деда пошла характером. Сама все решает, ни в жизнь помощи не попросит. Я ей тут как-то говорю: подай на мужика, от которого сын, на алименты, пусть платит. Ну, я для проверки вопросик задал, так она меня чуть ли не матом послала! — Он захохотал. — Я уж потом повинился, мол, не думаю так, а просто вызнать ее настрой хотел. Тяжко ей сейчас. Правительство говорит — рожайте, а платят за ребенка хрен да немножко. Соска сейчас дороже тех денег стоит. Правда, за второго вроде четверть миллиона дают. Но через три года. А не думают, что тяжелые самые года — первые, от малыша не отойдешь. Женька это пережила, — кивнул он. — Дениске-то уже семь скоро стукнет. Может, соберемся и поедем к ней? — посмотрел он на жену. — У них дни рождения совсем рядышком. Заодно и поглядим, как она там живет. Как ты на это смотришь? А то махнем на поезде в купейном. Там в основном люди культурные ездят. А за двором Громовы приглядят.
— А что? — вздохнула жена. — Поедем.
Санкт-Петербург
— Ну купи, мама! — Полную женщину тянул за руку пухлый малыш лет шести.
— Перестань, Миша! — сердито отозвалась мать и подтащила к себе мальчика. — Перестань! Мы с папой купим тебе эту игру на день рождения. Сейчас папе нужно покупать машину. Поехали, Миша, папа уже заждался, наверное.
Георгий достал сотовый.
— Да, — сразу ответил Морпех.
— Женщина в теле с пацаненком. Доведи их до места.
— Понял. Они к «девятке» подходят.
— Веди. — Георгий отключил телефон.
— Гоша, — подошла к нему Инна, — нашел кого-то?
— Да. Дайте, пожалуйста, игру, — попросил он продавщицу, — «Марс атакует».
— Я плачу. — Инна направилась к кассе.
— Район не особо престижный, — сказал Морпех.
— Странник знает, что делает, — возразила сидящая рядом женщина.
— А тебе он нравится?
— Да… Знаешь, Дима, ты очень привлекательный мужчина. И если бы не твое поведение и твоя речь вперемешку с блатным жаргоном, ты пользовался бы у женщин успехом. А ты говоришь, да и ведешь себя…
— Знаешь, Ирка, я и без них себя неплохо чувствую. Захотел бабу — заплатил, и полный порядок. А что касается всяких там ухаживаний, поцелуев под фонарем — это для малолеток. Я живу одним днем. Кто знает, что завтра будет? — Морпех вздохнул. — Начнут брать мусора, живым не дамся. Я был в тюрьме, с меня хватит. И не потому, что боюсь, а потому, что думать научился. Сейчас мне тридцать пять. Возьмут, меньше десятки не получу, если не больше. Выйду в сорок пять. Ни жилья, ни семьи, в общем, ни хрена. И здоровья не будет, это точно. И что делать? В переходе становиться и милостыню просить? Так сейчас и это проблема. Нет, я не дамся живым и сидеть не буду.
— Они подъехали, — сказала Ирина.
— Значит, очень скоро они на пару дней останутся без ребенка, — усмехнулся Дмитрий. — Ловко это у Гошки получается. Я понятия не имел, что он жертв в магазине игрушек находит или около ларьков. А последнего…
— Поехали, — перебила Ирина. — Отъедешь, остановишься, я узнаю о них все, что смогу.
«Надоел ты порядком, — недовольно думала темноволосая женщина. — Скорей бы от тебя избавиться. А если твои предки откажутся платить?» — Она взглянула на играющего мальчика и вздохнула.
— Саша, ты есть будешь?
— Да, — не отрывая взгляда от экрана, кивнул мальчик. — Суп очень вкусный.
Она улыбнулась.
Играя желваками, Василий стоял у окна. Анна не отрывала взгляда от телефонного аппарата. Рядом лежали два сотовых. Прозвенел звонок. Она поднесла к уху трубку.
— Да.
Василий тут же подошел к ней.
— Привет! — послышался женский голос. — Ты чего?..
— Я занята, меня нет в городе. — Анна впечатала трубку на аппарат. И тут проиграл вызов сотового. Анна, взяв его, включила громкую связь.
— Выезжайте за город, куда угодно, — услышали они. — С вами свяжутся. Не забудьте — деньги должны быть в сумке. — Телефон отключился.
— Поехали! — Анна бросилась к двери. — Не забудь сумку.
— Они вышли, — услышал Георгий голос Рудика. — Точнее, вылетели. Тачка их у дома. Сели. Ну и рванул!
— Скажи им, чтоб не гнали, а то или расшибутся, или менты тормознут.
— Да?! — крикнула в телефон Анна.
— Скорость не больше шестидесяти, — послышался уже знакомый ей голос.
— Держи шестьдесят! — повернулась к мужу Анна.
— Нормально поехали, — доложил Рудик Георгию. — Они едут по Московскому. Опачки, похоже, пробка. Выйду на связь, когда движение будет более-менее.
— Понял. — Георгий отключил телефон и нажал на вызов.
— Мы ждем. Куда выдвигаться? — спросила Инна.
— По Московскому они едут, между Шушарой и Музеем.
— Куда дальше? — спросил Василий.
Анна с отчаянием покачала головой.
— Не знаю, — прочитал он по ее губам.
Прозвучал вызов сотового.
— Слушаем! — закричала Анна.