Складывалось впечатление, будто окружающие вообще не понимают, что такое санкционер…
Уловив эту мысль, Стас замер. Медленно подтянулся к кушетке и сел на нее, осоловело глядя на задраенную снаружи дверь.
Ему вдруг стало жутко.
Окружающий мир, несмотря на мнимую схожесть, был чужим…
— Твою мать… — едва слышно прошептал он дрогнувшими губами. — Может, я свихнулся? Ведь, по логике, такое объяснение – самое простое и наиболее вероятное. Ну в самом деле… не могло же махом свихнуться все человечество?
В какой-то момент ему даже захотелось вернуться в прошлое и выслушать версию чудаковатого незнакомца с зонтиком, который пытался предупредить о неприятностях и отговорить выходить в рейс… Он, несомненно, знал нечто важное, а Стас принял бедолагу за психа! Ох, зря… Как же его звали? Что-то французское вроде бы… Или английское. Жак? Жаквин… Точно! Жаквин Уиндел…
Нужный постепенно начинал осознавать ужас ситуации. Знакомые, привычные ему понятия не стыковались со взглядами других людей. Шизофрения? Космический психоз?
Теперь не важно. Теперь главное, не гнуть свою линию, иначе – прямая дорога в комплекс для душевнобольных с сопутствующим лишением всех гражданских санкций.
Крепко задумавшись, Стас решил подыгрывать военным и медикам, что бы ни происходило. Постепенно он разберется во всем, получит возможность встретиться с санкционерами из «Трансвакуума» и прояснить ситуацию. В конце концов – рядом хоть и немного неправильная, но цивилизованная Земля…
Немного неправильная Земля.
Нужного передернуло от этой коротенькой фразы, когда он проговорил ее про себя.
Немного не-пра-виль-на-я Земля. Или сам он… немного неправильный? Какой-то замкнутый фантасмагорический круг!
А еще эта не вышибаемая из памяти диковинная «рябь» в роковой точке пространства за плоскостью эклиптики…
Дверь с шипением отошла в сторону.
Невысокий, довольно полный человек среднего возраста аккуратно переступил комингс, чтобы не взлететь под потолок, и остановился, глядя на Стаса серо-зелеными глазами. Он был без скафандра, в джинсах и желтой футболке, облегающей упругий животик. Крупный нос и пухлые губы делали его похожим на бюргера из европейской провинции.
Дверь закрылась, оставив Нужного наедине с не совсем обычно выглядящим для сотрудника орбитальной станции гостем.
— Привет, Стас, — сказал он, почесав указательным пальцем темечко так осторожно, словно боялся продавить себе череп. — Меня зовут Игорь. Игорь Минаков. Мы сегодня уже имели короткую радиобеседу. Помнишь?
— Да-да. Майор космодесантных войск, командующий карантинной операцией.
Майор просиял.
— Так точно. Имей в виду: наши КДВ разительно отличаются от КВД. Это шутка. Можешь снять шлем.
Уговаривать Стаса не пришлось. Он хрустнул фиксаторами, отсоединил шланги и контакты и с удовольствием отбросил надоевшую скорлупку в сторону. Сфера по плавной параболе полетела в угол, отскочила от стены и неторопливо приземлилась прямо возле ног Минакова.
Тот задумчиво посмотрел вниз и поставил на нее ногу в начищенной до блеска туфле, став похожим на какого-то доброго былинного героя, победившего злодея-рыцаря.
«Только не поддаваться на провокации, — внутренне одернул себя Стас. — Чтобы разобраться в происходящем, мой горячо уважаемый пилот-неудачник, придется тебе играть по их правилам. Иначе – в дуркомплексе остаток дней проведешь. Никакие реабилитационные санкции не помогут».
— Поговорим, — предложил тем временем Минаков, продолжая стоять в позе победителя. При его комплекции, никак не вязавшейся с образом боевого офицера, выглядело это немного забавно.
— Кажется, у меня нет выбора, — полувопросительно ответил Стас.
— Кажется, — почему-то вновь просияв, согласился Минаков. — Покажи-ка мне свое командировочное удостоверение.
Нужный пожал плечами, достал стартовый ключ и пластиковый прямоугольничек с магнитной полоской. Протянул карточку майору.
Тот сноровисто извлек из заднего кармана джинсов портативный кодер и ловко вогнал удостоверение в щелку инфоснимателя. Мельком глянул на маленький дисплей и неопределенно подвигал бровями. Затем вернул карточку Стасу и с показушным удивлением провозгласил:
— Все четко.
— Я рад, — стараясь оставаться спокойным, кивнул Нужный. — Можно задать вопрос?
— Валяй.
— На станции есть санкционеры из «Трансвакуума»?
Минаков пожевал губами и легонько покатал под туфлей шлем из стороны в сторону.
— Нет, — наконец заявил он. — А можно встречный вопрос, Стас?
— Можно.
— Кто такие санкционеры?
Нужный вздрогнул. Он ожидал, пожалуй, любых каверзных провокаций, кроме такой… нелепой. Внутри все сжалось, словно пружина, и ему пришлось приложить немало волевых усилий, чтобы эта пружина не распрямилась.
«Только по их правилам… — медленно проговорил Стас про себя. — Только по их».
— Санкционеры – это лица, обладающие полномочиями на одобрение или отклонение тех или иных действий граждан, — осторожно сказал он вслух.
— Хм. — Казалось, пухлый майор задумался. — И кто же наделяет этих… э-э… лиц подобными полномочиями?
— Общество, — еще более осторожно ответил Стас. — Другие санкционеры, контролирующие выбор профессий.
— Хм-хм, — вздохнул Минаков, и на его ровном лбу появилась вертикальная складочка. Он снова почесал пальцем темечко. — Как ты оказался за плоскостью эклиптики, родной мой Станислав Иванович?
— Разве вам не доложили с марсианской станции «Багрянец»? Впрочем, какая разница… Во время противометеоритной коррекции курса мощный электромагнитный импульс неизвестного мне происхождения вывел из строя всю бортовую электронику и повредил двигательные функции шаттла. Вот и весь кисель. А потом ваши истребители пытались сбить меня, чтобы я не прошел через какую-то координату в пространстве. Понятия не имею, что там такое! Я, по приказу каперанга Редьки, разгерметизировал борт, чтобы попробовать с помощью выходящего воздуха изменить курс челнока, но меня выбросило наружу, и я потерял сознание. Когда пришел в себя и сумел вернуться на борт, обнаружил, что истребители исчезли с радаров… Но там, кажется, некоторые скан-системы врали. Навигация барахлила… А потом эта спасательная операция, карантин, неведение, несанкционированные зуботычины от ваших оперативных сотрудников…
Стас замолчал, чувствуя, что начинает заговариваться.
— Вот ведь как чудно все получается, — покачал головой майор. — И личность твоя подтвердилась, хотя, бесспорно, до проведения анализа ДНК наверняка утверждать рано. И корабль твой опознан, хотя, опять же, непонятно каким образом в базы данных закралась ошибочка с бортовым номером. И накладные на груз в порядке. Да только погиб ты, Станислав Иванович, пять дней назад. С астероидом столкнулся и превратился в быстро развеянную по вакууму плазму.
У Стаса внутри все похолодело. А майор, не дав ему опомниться, ввинтил:
— И еще пара загогулинок в придачу, уважаемый. Нет и никогда не было возле Марса никакой станции «Багрянец», равно как и призрачного каперанга… Как его там? Овощного такого?
— Редьки, — машинально подсказал Стас.
— Во-во, Редьки. И истребителей никаких не было, Станислав свет мой Иванович. Такие дела.
В каюте воцарилась дребезжащая тишина.
Стас тупо смотрел на Минакова, лихорадочно пытаясь понять: правда ли все то, что только что было сказано, или это – очередная проверка?
Мир стремительно рушился.
Оказывается, пилот Нужный давно мертв, и атомы его бренного тела бодро разлетаются сейчас по Солнечной системе. Белиберда какая-то получается… Кто-то явно рехнулся.
Затянувшееся молчание нарушил майор.
— Вставай, Нужный. Пойдем анализы сдавать, пока нам командование башку не оторвало.
* * *Пока в стационарном медотсеке станции «Порог-3» проводили первичные тесты соответствия структуры ДНК, дактилоскопию, сверяли рисунок радужки и рельеф сетчатки, Стас пребывал в прострации. После веера событий, обмахнувшего его за последние дни прохладным воздухом непонимания, навалилась апатия и заторможенность. Не хотелось думать. Не хотелось есть. Не хотелось спать.
Нужный автоматически отвечал на вопросы психологов, психиатров, терапевтов, невропатологов и хирургов. Он часами неподвижно лежал, облепленный датчиками, порой вообще смутно понимая, что происходит вокруг.
А иногда на него накатывало. И чужеродные мысли разъяренными осьминогами врывались в голову и начинали рвать мозг на части. В такие моменты Стасу казалось, будто его поместили в искусственную среду для проведения опытов. Становились совершенно отчетливо видны нестыковки в деталях. Предметы были чуточку… не такими. Поведение людей пугало.
Пару раз Стас готов был окончательно поверить, что свихнулся, и смириться с этим фактом. Но ему вкалывали успокоительное, и постепенно мир обретал привычные очертания. Вокруг вновь были обыкновенные люди. И узнаваемые вещи.
Так прошло два неспокойных дня…
Бортовые часы показывали восемь утра. В палату к Нужному, клацая магнитными ботинками, зашел главный врач станции и пристально посмотрел на него поверх кругленьких линз в тончайшей титановой оправе.
— Как? — задал он свой коронный вопрос.
— Терпимо. Что со мной произошло? — вяло проговорил Стас, чувствуя, как язык тяжелым комком ворочается во рту. Действие снотворного еще не до конца прошло.
— По версии марсианских орбитальных диспетчеров, твой «пеликан» размазало по астероиду. Вместе с тобой. — Главврач частенько грешил черным юморком. — Если же интересует лично мое мнение… Думаю, ты пережил серьезный стресс. Первичное обследование позволяет предположить, что на глубинных уровнях твоя психика не пострадала. Но присутствуют некоторые ложные воспоминания, которые на самом деле являются защитной реакцией на внешние раздражители. Во время аварийной ситуации была наглухо блокирована короткая память. Ну и… плюс некоторые нюансы…
— Какие нюансы?
Главврач снял очки.
— Твой мозг не только блокировал воспоминания. Он смоделировал несколько мнимых понятий мнимой действительности. Легкий социальный психоз. Редкий случай, между прочим.
— Мнимых понятий? — Стас приподнялся на локте и потрогал ладонью щетину на щеке.
— Да. К примеру, чрезвычайно точно сконструированное представление о неких санкционерах, вершащих судьбы людей и друг друга. И ведь не подкопаешься! Все продумано до мелочей.
Нужный не счел необходимым отвечать. Он глотнул воды прямо из горлышка прозрачного графина, стоявшего на тумбочке, и спросил:
— Почему меня так испугались? Я же не заразный какой-то, в конце концов…
— Ну сам прикинь, Станислав Иванович. — Главврач снова водрузил очки на узкую переносицу. — С грузовым бортом неожиданно рвется связь. Через пару минут, по данным доброго десятка радаров, гражданский пилот погибает в нелепой катастрофе, столкнувшись с астероидом. Концы в воду. Ни бортовых самописцев не остается, ни логов радиопереговоров – ничего. А потом вдруг – спустя час – сразу несколько станций и бортов пеленгуют сигнал бедствия. Автоматика немедленно распознает борт, который только что разнесло на атомы о здоровенную железную глыбу.
— Но ведь я не… — Стас осекся.
— Вот-вот, Нужный. Ложная память. — Главврач бросил взгляд на экраны телеметрии. — Только это все ерунда – комплекс реабилитационных процедур, и станешь, как новенький. Странно другое. Как за час твой челнок оказался аж в трех световых от места катастрофы? И почему бортовой номер не сходится в одной цифре?
Стас вновь промолчал.
— Понимаешь… такое не под силу даже самому опытному пилоту. Сымитировать столкновение с астероидом, исчезнуть с общей локационной картинки, преодолеть за час полсотни миллионов кэмэ и перекрасить на обшивке бортовой номер. Я уже не говорю о полном перепрограммировании центрального компьютера, коррекции логов и баз данных… Техники твою посудину вдоль и поперек за эти два дня обнюхали. Двигло и основной реактор – в хлам. Фокусировка гравитонников сбита. Компенсаторы – только на запчасти… Шаттл будто через электромагнитную мясорубку пропустили. Чудо, что ты вообще в живых остался. Вообще все это – какое-то невероятное чудо.
— Куда меня теперь? — с замиранием сердца спросил Стас.
— На Землю. Я свое дело сделал, теперь пусть безопасники, астрофизики и твои коллеги из «Трансвакуума» разбираются со всем случившимся кордебалетом. — Главврач помолчал. Потом нагнулся к уху Стаса и негромко произнес: – Знаешь, Нужный, я материалист. Все-таки по долгу профессии положено. Но запомни: с тобой произошло что-то не вписывающееся в рамки современной медицины и астронавигации. В последней я разбираюсь, как свинья в апельсинах, поэтому мнение мое в данном вопросе некомпетентно. Просто чую. Да и вояк наших вся эта история на уши поставила. А в ЦУПе под Королевом уже неделю самые высокие чины из «Роскосмоса» совещаются. Оцеплено все вокруг. Секретность и прочее…
— Скажите, мой последний брак еще не расторгнут?
— Удачи тебе, пилот, — не ответив, сказал главврач. — Будь осторожен там… на Земле.
Он резко встал и подошел к двери. Обернулся и с минуту стоял, раздумывая о чем-то. Наконец обронил:
— Так, к сведению… Ты никогда не был женат.
После этих слов главврач вышел, оставив Стасу в палате лишь запах дорогого табака и новый букет сомнений и домыслов.
* * *Через несколько часов оперативники майора Минакова конвоировали Стаса на борт десантного челнока, который совершил пару витков, сошел с геостационарной орбиты и без происшествий приземлился на военный космодром в Западной Сибири.
В течение последующих суток люди в штатском задавали Нужному сотни вопросов, сверяясь с медицинскими заключениями и внося результаты в базы данных. Потом Стас предстал перед лицом целой комиссии, в состав которой входили представители «Роскосмоса», высшие офицеры загадочного СКВП – что расшифровывалось как «силы контроля внешнего пространства», — а также два штатных психолога из ЦУПа и несколько правительственных чиновников. Представитель руководства «Трансвакуума», тоже присутствующий на заседании, отмалчивался и наотрез отказывался комментировать происходящее. Со Стасом он так и не поговорил.
В конце концов Нужный был признан адекватным и социально неопасным.
Комиссия постановила отправить его во внеочередной месячный отпуск под подписку о невыезде из страны.
Стас уже смирился с тем, что никто ни разу не употребил слов «санкция» и «санкционер». Он решил пока принять эту дикость за аксиому и не лезть на рожон. Сначала нужно было вернуться домой, привести себя в порядок и во всем разобраться.
Как ни странно, на просьбу немедленно отправить его в Москву комиссия отреагировала спокойно, и уже через несколько часов Стас вылетел спецрейсом в столицу. В Шереметьеве ему выдали форму и паспортную карточку взамен изъятого командировочного удостоверения и отпустили, что называется, на все четыре стороны.
Слишком просто и легко отпустили. Слишком…
Войдя в здание аэропорта через служебный терминал, Нужный направился в бар, чтобы выпить чашку кофе. Он сел за свободный столик и ослабил узел галстука, оглядывая помещение.
Все вокруг было не так.
Грязный пол, сальные сиденья возле стойки, противный запах перебродивших пивных дрожжей, скособоченные морды пилотов планетарной авиации, вернувшихся из рейса и успевших уже под завязку залиться водкой, отключенное табло прилета-вылета.
И никто будто бы не замечал всего этого безобразия!
В ушах у Стаса до сих пор звучало предостережение главврача: «Будь осторожен там… на Земле». Пожалуй, стоило принять к сведению этот совет, ибо родная планета разительно изменилась: черты ее лица стали чужими и пугающими…
Официант подошел к Стасу, с уважением посмотрел на форму космонавта и положил перед ним папку.
— Что это? — Нужный удивленно поднял на парня глаза.
— Простите…
Стас ткнул пальцем в истрепанный кожаный переплет и повторил:
— Что это такое?
Официант какое-то время молчал, хлопая редкими ежиками ресниц. Наконец кашлянул в кулак и сказал:
— Это меню.
Стас открыл папку и пролистал списки блюд и напитков.
— А вас разве не интересует мой гастрономический допуск? — растерянно спросил он у клерка.
Тот снова хлопнул ресницами.
— Вы пьяны?
— Отнюдь…
— Какой еще гастрономический допуск? Возможно, вы из марсианского филиала «Трансвакуума» и впервые посетили Землю… Простите, я работаю здесь не так давно и не знаю периферийных обычаев… — Парень явно смутился. — Вы будете что-нибудь заказывать?
Стас, открыв рот, смотрел на него в упор. Воистину – творилось какое-то безумие… Мысли разъезжались в разные стороны, словно рельсы на крупной железнодорожной развязке.
— Кофе, — выдавил Стас. — С молоком. Сладкий.
— И все? — Тон официанта почему-то стал значительно суше.
— Да, — осторожно кивнул Стас. Быстро спросил: – А что, нельзя?
— Почему же. Можно, — пожал плечами парень, подозрительно окидывая Нужного с ног до головы каким-то новым взглядом. — Подождите пять минут.
Он удалился за барную стойку. Загудела кофе машина.
Стас в бессильном порыве отчаяния обхватил руками голову.
Все, абсолютно все шло наперекосяк…
* * *После того как Стас залпом осушил чашку с кофе и собрался было уходить, официант аккуратно взял его за локоть и сказал: