«Там будет видно» — это вообще моя любимая формулировка.
Помаявшись бездельем еще часок, я решил, что пока Нумминорих дрыхнет, я вполне мог бы душевно пообщаться с местным знахарем, тем самым молодым человеком, которому Джуффин в свое время помог получить хорошо оплачиваемую работу в Нунде. В конце концов, он-то уж точно не являлся государственным служащим высшего ранга, а посему я вполне мог позволить себе роскошь запустить в беднягу свой Смертный шар и посмотреть, что будет.
На всякий случай я решил проконсультироваться с шефом. Послал ему зов и изложил свои планы на вечер.
«Разговорить Киролу Тахха? Конечно, это можно, — отозвался Джуффин. — Сомневаюсь, что ваша беседа будет такой уж поучительной: если в Нунде творятся лихие дела, вряд ли об этом сообщают каждому желающему. Но ты действительно попробуй, чем только Темные Магистры не шутят… А как тебе сэр Андагума?»
«Скорее понравился, чем нет, — признался я. — Серьезный дядя. Ему бы при Королевском дворе кормиться — что он забыл в этой грешной Нунде?»
«Одиночество, — лаконично объяснил Джуффин. Немного помолчал и добавил: — И еще деньги, конечно. Он принадлежит к весьма почтенной аристократической семье, разорившейся еще в Эпоху Орденов. Для таких людей отсутствие денег означает скорее утрату достоинства, чем житейского комфорта, без которого они вполне готовы обходиться, если это необходимо… Но в первую очередь он отправился в Гугланд за одиночеством. В молодости сэр Андагума действительно состоял при дворе покойного Гурига VII. Сначала был Старшим Мастером Тонких Высказываний, потом пошел на повышение и стал Мастером Возвышенных Мыслей… А потом вдруг решил заделаться кем-то вроде отшельника — так бывает, знаешь ли!»
«Бывает, — согласился я. — Ладно, отправлюсь-ка я в гости к господину Кироле Тахху. А если он расскажет мне что-нибудь интересное, пришлю вам зов».
Сэр Джуффин Халли великодушно согласился с моим предложением.
Я с облегчением вздохнул и покинул кресло. Главное — начать действовать, а все остальное как-нибудь приложится!
Я порылся в дорожной сумке, умиленно покачал головой, обнаружив, что леди Хейлах заботливо спрятала под моими шмотками сверток со сластями. По правде говоря, я не слишком люблю эти медовые коржики, но девчонки никак не могут поверить, что в этом Мире действительно живут люди, которым сладкое не всегда кажется вкусным…
Наконец я нашел то, что искал — старый, латаный-перелатанный плащ, могущественный талисман укумбийских пиратов, который способен сделать своего обладателя самым незаметным существом во Вселенной.
Разбудив задремавшего под моим креслом Друппи, я отвел его в спальню Нумминориха и шепнул: «Охраняй!» А сам закутался в волшебное рубище и вышел в коридор.
Там не было ни единой живой души. Обидно: мне-то как раз позарез требовалось встретиться с каким-нибудь разумным существом, способным проводить меня в покои Киролы Тахха, местного знахаря и потенциального источника информации.
Некоторое время я слонялся по пустым полутемным коридорам. Путь назад был отрезан уже после второго поворота: дорогу назад я смог бы найти разве что случайно. Наконец я увидел вдалеке яркий свет и с энтузиазмом ринулся туда, как бабочка к настольной лампе. Но в отличие от бабочки я поступил правильно: свет горел в просторном холле, где меланхолично слонялся местный стражник, облаченный в теплое форменное лоохи невнятного буро-коричневого цвета. Меня он, разумеется, в упор не замечал, спасибо полезной волшбе укумбийских пиратов!..
Я прищелкнул пальцами левой руки, а потом зачарованно глядел, как яркая шаровая молния с нежным потрескиванием впивается в его лоб.
— Я с тобой, хозяин! — объявила нечаянная жертва моего Смертного шара. У паренька был такой жалкий вид, что мне стало не по себе.
— Хорошо, дружище, — мягко сказал я. — Сейчас с тобой все опять будет в порядке. Только проводи меня к вашему знахарю, Кироле Тахху, и все.
— Я провожу тебя, хозяин, — покорно согласился стражник. — Сегодня вечером в больнице дежурит сэр Муана. Значит, сэр Тахх должен быть в своей комнате. Иди за мной.
Идти пришлось совсем недолго. Мы покинули холл, немного прошли по коридору, свернули налево, еще раз налево и оказались в коротком коридорчике, в конце которого была одна-единственная дверь.
— Это комната господина Тахха, хозяин.
— Отлично, — кивнул я. — А теперь пошли ему зов. Придумай что-нибудь такое, чтобы он открыл нам дверь.
— Хорошо, хозяин, я придумаю.
Очевидно, он действительно придумал нечто правдоподобное, поскольку через несколько секунд дверь бесшумно открылась. На нас удивленно уставился молодой человек с аккуратно подстриженной бородой, в потрепанном пестром лоохи, все еще сохранившем остатки былого шика. Очевидно, эта одежда была куплена еще в Ехо, до того как беднягу за каким-то чертом понесло на заработки на самую окраину Гугланда.
— А кто этот господин, Гино? — испуганно спросил бородач.
Больше он ничего не успел спросить, поскольку новый Смертный шар уже сорвался с кончиков моих пальцев.
— Я с тобой, хозяин, — флегматично сообщил Кирола Тахх.
— Да уж, со мной, с кем же еще… — вздохнул я. И повернулся к стражнику: — Молодец, дружок, ты все правильно сделал. А теперь возвращайся туда, где тебе положено находиться. Когда окажешься в холле, ты должен забыть о нашей встрече — так, словно ее никогда не было! А потом ты должен освободиться от моей власти. Сделай это, и я буду доволен.
— Хорошо, хозяин, — вяло согласился бедняга Гино.
Он повернулся и медленно пошел прочь. Я мог быть вполне спокоен: до сих пор приказы освободиться от моей власти срабатывали безупречно, к моему величайшему облегчению…
— Ну вот, одной заботой меньше, — вслух сказал я. И повернулся к своей новой жертве: — Ты один дома, сэр Кирола?
— Я один дома, хозяин.
— Вот и славно. Давай зайдем в твою комнату, — предложил я.
Бородатый Кирола Тахх посторонился, вежливо пропуская меня в крошечный холл. Дверь из холла вела в почти такую же маленькую гостиную. По сравнению с роскошными покоями для гостей скромное жилище знахаря казалось почти конурой.
Хозяин дома выжидающе уставился на меня: он жаждал приказаний.
— Всего несколько вопросов, сэр Кирола, и ты будешь свободен, — пообещал я. — Просто расскажи мне, что ты знаешь о побегах ваших заключенных?
— Я вообще ничего о них не знаю, хозяин, — сказал знахарь. — Знаю только, что они имели место. Но об этом знают все…
— В отчете, который ваш комендант прислал в Канцелярию Скорой Расправы, сказано, что два из тридцати восьми побегов, случившихся за последние два года, были совершены из тюремной больницы, — напомнил я. — О них ты тоже ничего не знаешь?
— Оба раза в больнице дежурил мой коллега, Гленке Муана.
— Но ты должен знать хоть что-то с его слов!
— Я не хотел ничего знать, — возразил знахарь. — Мне с самого начала показалось, что так будет лучше…
— Почему? — насторожился я. — Объясни.
— Потому что… Я не знаю, как объяснить, хозяин. Два года назад, как раз на следующий день после первого побега из больницы, я решил обсудить это происшествие с Гленке. Оно показалось мне довольно забавным, словно бы списанным из каких-нибудь старинных полицейских хроник. Но Гленке не захотел говорить на эту тему. Он только посмотрел на меня, и это выглядело так, словно у него в семье кто-то умер, а я позволил себе пошутить по этому поводу… Он смотрел так долго-долго, а потом отвернулся. Трудно объяснить почему, но мне стало по-настоящему страшно. А потом я встал и вышел из его комнаты. До этого дня я считал Гленке своим хорошим приятелем. В моем случае это очень много, поскольку друзей у меня нет вовсе. Но с тех пор мы больше никогда не беседовали по вечерам за кружкой гугландского пива, только говорили о работе. И это была не моя инициатива, а его… Гленке очень изменился за последние два года.
— Как именно он изменился?
— Мне очень трудно объяснить, хозяин. Я не умею хорошо говорить… Ну вот, например, Гленке был немного младше меня, а выглядел и вовсе как мальчишка. А теперь можно подумать, что из нас двоих он старше, хотя у него не появилось ни морщин, ни седых волос, ничего в таком роде. И потом, мне стало тяжело подолгу находиться рядом с ним в одном помещении. Не знаю почему. Неуютно — и все тут…
— Ты кому-нибудь говорил о своих наблюдениях? — спросил я.
— Нет. Я боялся, — ответил он. — В последнее время я живу в постоянном страхе. Я даже начал к нему привыкать. Я знаю, что такое иногда происходит с людьми, оказавшимися вдали от дома… Но я все-таки знахарь и могу распознать приближение безумия. Поэтому я не думаю, что дело именно во мне самом…
— Ясно, — кивнул я. И задумался.
— Ты кому-нибудь говорил о своих наблюдениях? — спросил я.
— Нет. Я боялся, — ответил он. — В последнее время я живу в постоянном страхе. Я даже начал к нему привыкать. Я знаю, что такое иногда происходит с людьми, оказавшимися вдали от дома… Но я все-таки знахарь и могу распознать приближение безумия. Поэтому я не думаю, что дело именно во мне самом…
— Ясно, — кивнул я. И задумался.
По крайней мере, теперь было ясно, что мне следует побеседовать с другим знахарем. Судя по всему, он мог оказаться счастливым обладателем совершенно эксклюзивной информации.
— Ладно, — наконец решил я. — Теперь скажи мне вот что: твой коллега дежурит в больнице один или рядом с ним крутится много народу?
— Когда как. Конечно, у нас там всегда находятся два дежурных младших знахаря, несколько помощников из числа заключенных и еще несколько стражников, чтобы присматривать за нашими пациентами. Но у нас с Гленке есть свой кабинет, туда обычно никто не заходит без спроса…
— Отлично. Тогда сделаем так: сейчас ты отведешь меня в больницу, проводишь в этот кабинет, а если твоего коллеги там нет, найдешь его и скажешь, что тебе нужно поговорить с ним наедине. Одним словом, придумаешь что-нибудь. И ничего не бойся: предполагается, что я могу справиться с чем угодно!
— Хорошо, хозяин, я не буду бояться, — пообещал Кирола Тахх.
Он вышел в коридор, а я поплотнее закутался в плащ-невидимку и последовал за ним.
На сей раз мы долго плутали по коридорам Нунды. В конце концов спустились по лестнице в подвальное помещение и снова принялись кружить по лабиринтам переходов. Я с ужасом понял, что если останусь без проводника, мне придется несколько дней скитаться по этим безликим переходам, дико озираясь по сторонам, пока не решусь плюнуть на конспирацию, снять свой укумбийский плащ и дурным голосом заорать: «На помощь, люди добрые!»
Наконец мы остановились перед маленькой зарешеченной дверью.
— Эта дверь ведет в приемную, а оттуда можно попасть в наш кабинет, — пояснил Кирола.
— Ну давай, заходи, — вздохнул я.
— Хорошо, хозяин.
Он озабоченно порылся в карманах. Раздался мелодичный звон многочисленных ключей. Наконец обнаружился нужный. Еще несколько секунд Кирола Тахх угробил на торопливые попытки попасть ключом в замочную скважину. Но непослушная дверь все-таки открылась, и мы вошли в небольшую полутемную комнату. В дальнем углу слабо мерцал крошечный стеклянный шарик, наполненный светящимся газом.
Мой «верный раб» пересек приемную и распахнул передо мной тяжелую, обитую темным металлом дверь. За дверью оказалось гораздо светлее, чем в приемной, так что я невольно зажмурился. А потом осторожно приоткрыл глаза и уставился на человека, сидящего за громоздким письменным столом. Думаю, эта обшарпанная мебель могла считаться новой разве что в веселую эпоху правления Короля Мёнина, да и то с натяжкой!
— Это наш кабинет, — сообщил мой проводник.
— С кем это ты разговариваешь, Кир? Что-то случилось? — У незнакомца оказался высокий, ломкий, как у подростка, голос.
Я торопливо прищелкнул пальцами левой руки. Очередной Смертный шар послушно сорвался с кончиков пальцев. Мгновение спустя маленькая, опасная, пронзительно-зеленая шаровая молния с неприятным чавкающим звуком впилась в лоб Гленке Муаны. Он глухо охнул, схватившись руками за голову, привстал со стула, а потом начались сюрпризы, один другого слаще.
Кисть его правой руки стремительно опухала: пальцы стали толстыми, как сардельки, ладонь напоминала боксерскую перчатку, а спустя всего несколько мгновений это уже совсем не было похоже на верхнюю конечность человеческого существа. Потом чудовищная рука с треском лопнула.
Кирола Тахх тоненько, по-детски взвизгнул и отступил за мою спину. Я бы и сам с удовольствием за кого-нибудь спрятался, если честно… А скромный тюремный знахарь, сэр Гленке Муана, хрипло рассмеялся и погрозил мне пальцем левой руки, с которой пока не произошло никаких изменений.
— Не будет тебе сегодня никаких тайн, Вершитель! — злорадно сообщил он.
Сразу после этого заявления его голова тоже начала увеличиваться в размерах. Я быстро сообразил, чем это закончится, и успел захлопнуть дверь. Секунду спустя из кабинета раздался громкий хлопок, а я содрогнулся от отвращения: мое воображение услужливо нарисовало соответствующую картинку…
— Ты же знахарь, сэр Кирола, — сказал я, чувствуя себя законченной скотиной. — Вот и зайди туда — посмотри, что случилось… Хотя догадаться, конечно, нетрудно!
— Хорошо, хозяин, — флегматично отозвался тот.
Кирола Тахх открыл дверь, я покосился на перепачканный кровью пол и поспешно отвернулся: слишком уж неопрятно!
— У Гленке почему-то лопнула голова, — доложил Кирола.
— Что и следовало доказать, — вздохнул я. — Ладно, пошли отсюда… Проводи меня в мою комнату. Ты ведь знаешь, где находятся покои для приезжих?
— Знаю, хозяин.
Мы снова отправились в странствие по пустынным коридорам и лестницам. За все это время мы так никого и не встретили. Каторжная тюрьма Нунда оказалась почти необитаемым местом, и я не был уверен, что мне это нравится.
Через несколько минут я с облегчением обнаружил, что стою перед знакомой дверью.
— Теперь слушай меня внимательно, сэр Кирола, — сказал я, берясь за ручку двери. — Сейчас ты пойдешь к себе в комнату, ляжешь в постель и будешь спать, пока тебя не разбудят. А когда проснешься, ты забудешь обо мне и обо всем, что случилось в моем присутствии… И самое главное: в момент пробуждения ты освободишься от моей власти, ясно?
— Ясно, хозяин.
Бородач развернулся и медленно зашагал по коридору. Я немного посмотрел ему вслед, потом сурово сказал себе, что с парнем все будет в порядке, а у меня нет времени на пустые размышления, и толкнул свою дверь.
Оказавшись в гостиной, я первым делом полез в свою дорожную сумку за бутылкой с бальзамом Кахара. Давешние неземные переживания подействовали на меня самым незамысловатым образом: я просто смертельно захотел спать. Обычная реакция моего организма: когда мне перестают нравиться текущие события, он требует, чтобы ему дали пожить какой-нибудь иной жизнью, сон какой-нибудь интересный, что ли, показали…
Но после небольшого глотка бальзама я понял, что можно жить дальше.
Первым делом я послал зов Джуффину. Шеф слушал меня, не перебивая и не переспрашивая. Кажется, он даже затаил дыхание — событие совершенно небывалое!
«Я начинаю жалеть, что сам не поехал в Нунду, — наконец признался он. — И не потому, что думаю, будто ты не справишься — хотя все может быть, конечно… Просто мне уже так интересно, дальше некуда!»
«А мне, честно говоря, не очень! Еще никогда не случалось, чтобы мой Смертный шар превращал живого человека в такую пакость! Этот парень лопнул, как гроздь мыльных пузырей: сначала рука, потом голова… Вспомнить страшно!»
«Не преувеличивай, Макс, — осадил меня шеф. — Ну лопнула у человека голова, с кем не бывает… Но твой Смертный шар тут ни при чем. Вернее, почти ни при чем. Просто на этого беднягу кто-то наложил очень хорошее заклятие. Думаю, парень действительно кое-что знал о последних событиях в Нунде. Я и сам имею в своем арсенале парочку подобных заклятий: они срабатывают не после того, как человек нарушит обет молчания, а заблаговременно. В тот момент, когда Гленке поразил твой Смертный шар и он поневоле приготовился сделать все, что ты пожелаешь, в том числе и ответить на все твои вопросы, если понадобится, это заклятие показало себя во всей красе… Не бери в голову, Макс. И вообще, не отвлекайся на всякие глупости. Вы с Нумминорихом влипли в довольно опасную переделку. Дело куда хуже, чем я полагал, отправляя вас в путь… Знаешь, у меня есть очень хорошая идея. Не надо вам сидеть в Нунде и коллекционировать доказательства того, что в этом гиблом месте творится неладное. На мой вкус, теперь это совершенно очевидно. Лучше, если ты просто спрячешь господина коменданта в своей пригоршне и вы быстренько смоетесь из Нунды, прямо сегодня ночью. Будете ехать так быстро, как только возможно, и даже еще быстрее. Привезешь мне этот подарок, а уж я его как следует допрошу. Подозреваю, что на нем вполне может лежать такое же заклятие, как на этом бедняге знахаре. Но я, смею надеяться, справлюсь».
«Ладно, — с облегчением согласился я. Немного подумал и на всякий случай спросил: — А вам не придется скандалить по этому поводу с Магистром Нуфлином?»
«Можешь не переживать. Как только Нуфлин узнает подробности смерти Гленке Муаны… Да он с удовольствием подпишет приказ об аресте всех служащих Нунды поголовно — так, на всякий случай!»
«Тогда нет проблем. Честно говоря, я с удовольствием переложу это дельце на ваши могучие плечи, а сам пойду смотреть кино: с меня, пожалуй, пока хватит!»